Отец подарил Ноктису кинжал с гравировкой: «Обагрив кровью – смочи слезами» написанной на латыни. Что же, двадцать шестой, с такой же долей пафоса и бесполезности. Принц коротко поблагодарил отца, выражая почтение и признательность. Это засняли для новостей и крутили в повторе раз пятнадцать.
Покоя не было от мужчин, которые всячески стремились узнать настроение, политические взгляды и общую эрудицию молодого человека. Они толпились около Селума так, что юноша чувствовал себя окруженным, а инстинкты вопили, что всех надо разбросать в стороны и, материализуя кристалл, убить незамедлительно. Но вместо осуществления желаний, Ноктис решил ограничиться лишь разговорами, в другой раз и при других обстоятельствах. С любым, кто пожелает этого.
Он лгал. После этой кутерьмы одна дорога – на тренировочное поле, к блаженному покою бессознательной усталости, к повседневным кровавым мозолям и победами над самим собой.
Дамы были хуже мужчин. Они совершенно не понимали намеков, так что Игнис насильно уводил некоторых особей высшего общества "подышать свежим воздухом", тем самым лишь расчищая дорогу новым претенденткам на внимание принца. Тот держался из последних сил. Годы нелюдимого существования, полного права окружать себя лишь верными друзьями в количестве трех человек, сделали его слишком раздражительным - спокойствие юноши объяснялось лишь силой воли.
Пяти минут свободы хватило лишь на то, чтобы пересечь пару зал, встретил Гладиолуса, который весело смеялся, будучи настороже (в праздник его поставили в службу охраны, выдав черный костюм и рацию). Мечник нисколько не расстроился, и был рад находиться здесь, а не в баре, как обычно, где за неминуемым весельем к Гладиолусу приходила все та же неминуемая грусть.
Пропто был уже во всех смыслах "готов". Он так лихо опустошал запасы вина и шампанского, да еще совершенно не пьянел, что невинные и бывалые аристократки не могли пройти мимо такого зрелища. Солдат был красив, нагл и нетрезв, а еще своим лучистым взглядом любил абсолютно всех. Ноктис моргнул, чувствуя, что в любой другой момент незамедлительно посмеялся бы. Но не успел тот оторваться от размышлений, как стрелок исчез, заодно прихватив с собой пару девушек, одна из которых, по слухам, была в списке потенциальных невест Ноктиса. Селум искренне пожелал им счастья или хотя бы чистой страсти и любви на всю ночь, и вернулся к своим обязанностям.
Дальше по списку шли танцы. На первые шесть принц приглашал постаревших уважаемых жен министров, представительниц древних родов и одну жрицу культа Богини Смерти, дабы та вспомнила молодость. Когда долг был исполнен, дальше было абсолютно все равно, с кем танцевать и кого вести. В любом случае, будь даже она страшной или замужем, эти невинные контакты назвали бы в газетах годовой связью или секретом наследника.
Поэтому надо было выбирать красавиц - журналы хотят красивых обложек с идеальными людьми. Буквально все томно вздыхали и жались к груди Ноктиса, бросали кокетливые взгляды, шептали слова, полные надежд. По правилам этикета приходилось целовать им руки, отвечать и улыбаться. Последнее давалось особенно трудно: чем-то Селум походил на нахохлившегося ворона на ветру. Нахмуренные брови, упрямо сомкнутые губы, впрочем, все вместе выглядело потрясающе, так что некоторые особенно скандальные газетенки написали, будто принц выжигаем страстью, и потому так сумрачен.
Фейерверки были изумительными. Водопады искр, шутихи, потоки огней, чем-то напоминающие блеск кристалла. Ледяные фонтаны, отлитые по приказу из раствора, ощупью напоминающего замерзшую воду, но не тающего, переливались всеми возможными цветами, реагируя на подсветку.
Пили шампанское, вино, коктейли. Веселый смех, поздравления хором – это услышал принц со всех уголков города. То же самое происходило и по всей стране.
Были также парады войск, за которыми плыли празднично украшенные платформы с танцующими полуобнаженными девушками, цветами и льющимися во все стороны струями вина. Музыка не умолкала ни на минуту: гимны, песни-поздравления, мелодии на счастье, популярные хиты, которые обычно крутят по соответствующим каналам и в клубах.
Ноктис освободился только утром, где-то в шестом часу. Он чувствовал себя выжатым. Каждый приложился к нему, каждый попробовал и остался доволен: беседой, видом, праздником в его честь. Юноша забылся тяжелым сном, успев скинуть лишь пиджак, ремень и галстук. Принц проспал до самого вечера, пока Игнис не разбудил его.
* Дискуссия Игниса и Ноктиса о Лукреции: проще говоря, самых известных было две. Одна – жена Тарквиния Коллатина, образец добродетели и верности, мученица, весьма почитаемая. Другая – Лукреция Борджиа – развратница и отравительница, личность крайне неприятная и мерзкая с точки зрения мудрых мужей.
P.S. Отправьте хотя бы один комментарий автору. У меня, в конце концов, День Рождение. Хотя бы критику напишите, что ли.
Часть 6. Die Rettung und die Nutzlosigkeit (Спасение и тщетность)
Стелла прижала платок к носу и рту, старясь не вдыхать отравленный воздух. Не получалось: для полной безопасности нужно было получить респиратор. Иногда, когда легкие нестерпимо жгло, она призывала свой свет, и он временно очищал организм. У группы не было достаточно масок и оружия: никто не мог даже предположить, что целевой пункт будет запретной зоной. Большие потери были у первых трех отрядов: почти 80 процентов. Они, ценой своей жизни, остановили несколько чудовищ у черты города. Больше семи машин выведено из строя. А тенебрайские вертолеты не могли подлететь к цели, потому что валил густой дым. Датчики и приборы были неточны: что-то постоянно сбивало их, так что невозможно было вычислить координаты для посадки, не то, что для атаки. Большинство разведчиков погибло, но внедриться в систему города удалось. Принцесса гневно остановила атаку, хотя не была главнокомандующим. Ее авторитет в этой критической ситуации был неоспорим. Пока командование копается с неверными отчетами и собирает информацию со спутников, Флерет уже отдавала приказания, и они были необходимы. Раненных и пострадавших собрали внутри машин, чьи фильтры для воздуха пока справлялись. Стелла никак не могла понять, что случилось с городом за какие-то двое суток. Что сделал принц? Впрочем, чтобы ни предпринял, он действительно остановил продвижение ее армии. Возможно, Селум с успехом отравит принцессу, и в короткие сроки закончит конфликт.
Девушка с раздражением поправила юбку, и поняла совершенное неудобство такого внешнего вида для прогулки. Куртку ей уже подарил один сержант, через два часа умерший, наткнувшись на мину. Это было третьей причиной, почему они не могли продвигаться дальше. Нужна была команда саперов. Лучше – две. Все это передала по рации Стелла, но ей не ответили. Возможно, это конец.
Совершенно безумная мысль пришла в голову ей, когда она посмотрела на хмурое небо. Запросить помощи у врага? Ничего бредовее не придумаешь. Но ей было невыносимо смотреть на страдания тех несчастных, что вышли на передовую. Нужно закончить эту войну, единственный выход — сдаться на милость врагам.
Если бы еще иметь гарантии, что безжалостный Ноктис не казнит ее подданных в тот же час, когда доберется до них. Он весьма мил, но, возможно, он слишком устал в прошлый раз, чтобы сражаться с ней. Может, его благородство было обманом? Но, ведь он проводил ее. Не коснулся даже, не сказал и слова, не обещал разгромить или убить лично. Он молча ушел, даже не выслушав слов благодарности.
Может, он не так жесток? Да, его сила ужасна, он холоден, как лед, но не похоже, чтобы Ноктис был тираном или питал особенную ненависть к тенебрайцам.
Рация рядом зашуршала. Испуганно пискнула, а сообщение отчаянным шепотом заставило Флерет похолодеть:
— Ваше... высочество... нас атаковали Звери... — девушка с трясущимися руками схватила прибор и поднесла к самому уху. Ее оглушили помехи:
— Доложите обстановку! Прием! – не своим голосом поспешно приказала принцесса.
Но ей никто не ответил. Чтобы услышать рев и предсмертные стоны связиста, надо было нажать на кнопку рации. Это было некому сделать.
Промпто довольно насвистывал,но респиратор коверкал звуки, и выходило нечто похожее на змеиное шипение. Походкой "ловкого и крутого парня", он пересек улицу, вслушиваясь в редкие поскрипывания рекламных щитов на ветру, да мирный треск огромного жаркого пламени. За Промпто разверзла свой жадный зев пропасть огня, искрящаяся, пахнущая жженой мертвечиной. Она опаляла дома, пробиралась внутрь и захватывала здания. Некоторые угасали сразу же, потому что срабатывала пожарная сигнализация, некоторые сгорали в течение часа. Даже асфальт плавился от жара, про Промпто и говорить нечего: от пота слиплись волосы на затылке и лбу, а обнаженная грудь влажно блестела. Жар, правда, нисколько не докучал парню, наоборот. Он скучал по такой температуре. Его тело, возможно, искало жарких объятий потому, что в стране Ноктиса он откровенно замерзал.
Завернув за угол, слуга заметил очередную кучу тухнущего мяса, застывшего в собственной слизи. Промпто уже не испытывал отвращения, потому что досконально изучил строение этих тварей, и знал, кто чем плюется, как истекает кровью, и что из всего этого разнообразия токсично. Честно говоря, все эти чудовища были жутко ядовиты. Игнис уже предположил, что это искусственно созданные организмы, или модифицированные, как в случае с ящерами. Такие твари жили в степях и ущельях, далеко от населенных пунктов и никогда на человека не нападали. Они питались рыбой в океане или жевали траву, были небольшими, едва превышая размеры легковой машины. То, с чем сталкивались Гладиолус и Промпто, выходило за все рамки: мало того, что эти твари были плотоядными, но еще могли легко кусок арматуры переварить, судя по составу желудочного сока, который собрал ради исследования Игнис, когда два солдата привезли ему одного такого, выпотрошенного. Кто-то экспериментировал, причем по-крупному. И кто-то натравил этих чудовищ на город.
Конечно, Промпто не особо об этом беспокоился. Роль у него маленькая и понятная – жечь и стрелять. Об остальном пусть позаботятся Игнис с Ноктисом. Они находятся ближе к власти, да и обладают большей смекалкой. Хотя стрелка немного напрягало, что вся эта ситуация затянулась на такое долгое время. Он привык проводить вечера в компании хороших людей и хорошей выпивки, а если появлялись ко всему этому девушки – жизнь вообще казалась Раем. Он молод, хорош в своем деле, пригож, черт возьми, так почему не насладиться «красавицей и кубком», как написано в мудреных книжках принца?
Промпто ухмыльнулся. Но тут же собрался, решив, что подумает обо всем в машине. На сегодня, по его скромному мнению, было достаточно. Он стянул винтовку и аккуратно повесил ее на раздолбанный дорожный знак, который был похож на дерево, обнажившее свои корни над почвой, когда его кто-то, вырывая, потянул в сторону. Канистра, которую он все это время держал в руке, была почти пустой, и, в конце концов, горючего еще хватало. Он немного отрегулировал подачу воздуха, переключив на режим угарных газов и органических ядовитых веществ. После этого стрелок легкой пружинистой походкой подошел к трупу и внимательно осмотрел предполагаемую площадь возгорания. Чудовище на чем-то лежало, и сколько бы Промпто ни всматривался, на чем, понять не удавалось.
Внезапно к стрелку подкрался голод. Он всегда наступал неожиданно, но неизменно и требовательно. Шутка ли – с самого утра работать? Сейчас было около четырех, так что пора на базу и догрузиться, чем придется. Собственно, по этой причине Промпто не особо думал.
Он быстро распылил остатки смеси, учитывая охват площади по краям, чтобы огонь двигался к центру. Когда с этим было покончено, парень достал небольшой гранатомет, что на проверку было частью сложной системы реактивного огнемета. Проверив сумку, он нашел два снаряда и выбрал один, самый мощный. Вскинув ствол, стрелок прицелился и нажал спусковой механизм. Небольшая отдача пришлась на плечо, а вдалеке что-то негромко "бахнуло", и громоподобно зазвучала знакомая симфония огня. За несколько секунд от туши остался дымящийся скелет, который давался огню в самую последнюю очередь, чего не скажешь о многоэтажном доме и внутреннем дворе, которые тоже запылали, весело и ярко, заставляя тени плясать по стенам. Промпто услышал, как треснули стекла и потекли пластиковые панели, издавая змеиное шипение. Сквозь респиратор потянуло горелой пластмассой. И тут он увидел свою фатальную ошибку. Чудовище лежало на баллонах с кислородом и водородом, в количестве минимум десяти штук. По-видимому, здесь проводились какие-то работы, хотя Промпто предположить не мог, что каким-то идиотам вздумается оставить целую десятку, да еще на улице.
Что там застала эвакуация? А, черт его знает. Промпто с широко раскрытыми глазами наблюдал, как плавятся поверхности, как клокочет внутри баллонов. И вот один прорвался: огонь жадно лизнул баллон, и Промпто почувствовал жар у лица. За какую-то секунду его накрыло мощнейшим взрывом. У ближайших домов вынесло стеклопакеты, а асфальт под ногами стал жидкой массой.
Ноктис постепенно привыкал к такой бешеной тряске и качке, и перестал зеленеть. Датчики тепла невыразительно запищали, показывая высокие температуры впереди. Действительно, откуда-то несло дымом, что серьезно мешало обзору. Селум глухо выругался, когда увидел гарь домов и открытый огонь прямо на улицах. Научи дурака молиться, так он и храм разнесет. Когда принц найдет Промпто, самолично устроит ему "выволочку". Интересно, сколько будет стоить компенсация всем семьям и фирмам, потерявшим имущество и квадратные метры в самом высокотехнологичном районе города? Казначейство снимет шкуру с наследника. Если обиженные граждане не захотят собственноручно сделать то же самое.