Брата она нашла в отдельной палате, на втором этаже. Странно, обычно с такими травмами кладут в общую. Но кто такая Тсунаеши, чтобы спорить с решением медиков, особенно, если оно идет на пользу младшему брату.
- Ну и как тебя угораздило, 33 несчастья? - спросила она, присаживаясь на край кровати. Пакет с мандаринами и яблоками поставила на прикроватную тумбочку.
Даи закатил глаза и поведал трогательную и горестную историю о том, как приехавший из Италии Дино в первый же день вытащил своего "брата по клятве" на тренировку. Капнул водой на Энзо, черепашку-губку, та впитала ее и подросла. Вручил кнут и велел драться с мутантиком. Даи немного перенервничал, не справился с хлыстом и отправил животное в полет до... ближайшего колодца. Что было дальше, походит под описание картины из фильмов ужаса. Огромная черепаха, щелкающая челюстями, стала надвигаться на людей, грозясь раздавить. И, несмотря на то, что с Дино были его люди, он все равно умудрился споткнуться, упасть и сломать ногу Саваде, попутно устроив ему небольшое сотрясение.
Тсунаеши хохотала до слез. К травмам брата она относилась философски, мол, все равно не может человек проходить невредимым всю жизнь. Особенно с неуклюжестью и невезением ее младшего брата. После убийства группы якудза, она успокоилась в ближайшем баре, немного сбросила напряжение, ввязавшись в драку в преступном районе, куда попала поздно ночью. В общем, разгрузилась немного. И снова стала проще смотреть на жизнь.
Но это не мешало ей мотать нервы репетитору-киллеру. Кстати, о нем.
- И куда смотрел Реборн?
- Его с нами не было, - покачал головой Даи. - Дино настоял на этом.
- И дома его нет, - задумчиво произнесла Тсуна.
- Наверняка гадость какую готовит, - пробурчал брат, мрачнея на глазах.
- Ой, не будь таким пессимистом, Даи, - отмахнулась девушка. - Тебе уже ничего не страшно.
- Спасибо за поддержку.
- Всегда пожалуйста.
Неожиданно дверь в палату распахнулась, и на пороге показалась И-пин с заклинаниями, отпугивающими нечисть. За нею, в традиционных костюмах монахов, следовали Киоко и Хару.
- Мы здесь, чтобы избавить тебя от злых духов, Даи-кун, - улыбнулась Киоко.
Тсуна с интересом наблюдала, как ее брат медленно заливается краской до самых ушей.
- Когда плохо себя чувствуешь, самое главное - побольше смеяться, Даи-сан, - Хару, девочка, которую брат спас, когда она тонула в реке. Разумеется, с пинка Реборна. Но теперь та считала Саваду-младшего своим спасителем и старалась завоевать его внимание. Даже готова была стать женой мафиози.
Иногда Тсунаеши казалось, что эти дети не понимают истинного значения слова "мафия". Хотя вроде бы не маленькие. Но так всегда: гражданские не представляют, что война на самом деле - кровь, грязь, острая, режущая боль. И смерть, уносящая дорогих и самых близких.
Девушка встряхнулась, не хватало еще депрессивного настроя.
- Пойду куплю чего-нибудь попить. Тебе взять, Даи?
- Да, зеленый чай, - кивнул парень, не отрывая взгляда от хорошенького личика Киоко.
Тсуна покачала головой и направилась к автомату, стоящему на том же этаже. А по дороге застала интересную картину. Главный врач усердно кланялся, стирая со лба крупный, холодный пот.
- Да, Хибари-сан, я понял, Хибари-сан, - он вышел из палаты, перевел дыхание и поспешил оказаться подальше от своего самого главного страха.
Тсунаеши не удержалась, заглянула внутрь.
На кровати, в черной шелковой пижаме, восседал Хибари Кея с книжкой в руках. Рядом, на тумбочке, отдыхали его тонфа. На полу лежали избитые люди. Все как всегда.
- Добрый день, Кея-кун, - она помахала ему рукой. - Приболел?
- Простудился, - парень отложил книгу, взялся за тонфа. - Чего тебе надо, травоядное?
- За что ты их так? - не обратила на его вопрос Тсунаеши, кивая на поверженных людей.
- Они сыграли со мной в одну замечательную игру: произнесешь хоть звук, пока я сплю, забью до смерти, - оскалился глава дисциплинарного комитета.
- М, понятно, - кивнула Тсуна. Порылась в сумке, достала шоколадку. Горькую, с орешками, как любил Хибари. - Ладно, выздоравливай.
- Травоядное, что ты здесь забыла? - остановил ее негромкий вопрос. - Пострадала?
Тсуна слегка улыбнулась. Приятно, когда о тебе беспокоятся, пусть даже в такой форме. И Хибари не настолько нелюдимый, как хочет показать.
- Нет, у меня братишка ногу сломал, - она помахала рукой и вышла из палаты.
Улыбка тут же сошла с губ. Теперь она начала примерно догадываться, что задумал Реборн.
В палате уже шумела старшая медсестра.
- Что это такое, Савада-сан? Не приводите гостей, которые могут испугать других пациентов! - возмущенно уперла руки в бока худощавая женщина с резкими, неприятными чертами лица. - Это кто были, монахи?
Даи не знал, куда ему деваться. Он пытался что-то сказать в свое оправдание, но женщина его даже не слушала. Посетители уже покинули палату.
- Вы имеете что-то против монахов? - задала вопрос Тсунаеши, проходя и вновь занимая место на краешке постели. На этот раз, лицом к двери.
- А вы кто такая? - неприязненно посмотрела на нее женщина.
- Старшая сестра Даи, Савада Тсунаеши, - кивнула девушка. - Так мне, наверное, стоит сказать главному врачу, что в его коллективе работают люди, не толерантно относящиеся к другим вероисповеданиям. А ведь это прямое нарушение Конституции.
Женщина поджала губы, независимо хмыкнула и вышла, задрав подбородок почти до небес.
- Несчастный Даи, - покачала головой Тсунаеши. - Неужели нельзя было сказать вот так?
- Она даже слушать меня не стала, - вскинулся брат. - А до этого приходил Дино-сан со своими людьми, дал мне пистолет. Сказал, что меня в больнице слишком просто достать.
Тсунаеши захихикала, представляя себе эту картину. Нашествие мафиози на мирную, беззащитную городскую больницу.
- Не смешно! - обиженно надулся Даи. - Эта медсестра меня явно невзлюбила.
- Ладно, не переживай, глупый маленький братец, - Тсуна аккуратно, легко взъерошила волосы брата. - Отобьемся от этой мегеры. Все равно у меня сегодня выходной, и я никуда не спешу.
- Даже на свидание? - прищурился брат.
- Даже на свидание, - кивнула Тсуна.
Даи расслабленно откинулся на подушки.
- Вот и хорошо, - вздохнул он. - А то каждый раз, когда ты уходишь куда-нибудь вечером, Реборн становится еще злее и гоняет меня до потери сознания, - признался он. - Ответила бы ты ему взаимностью, сестренка. Он же меня в могилу сведет! - почти вопль души.
Тсунаеши хмыкнула, расположилась на подушках рядом с братом. Тот даже подвинулся, ожидая ответа.
- Нечему отвечать, Даи, - покачала она головой. - Ты видишь то, чего не существует. Реборн встречается с Бьянки, у них все хорошо, - про себя злорадно захихикала, вспоминая, сколько усилий приложила к этому "хорошо". Нет, Бьянки-то определенно в восторге, а вот Реборн готов порвать ее на сотню маленьких Савад.
- Но он же ревнует тебя!
- Скорее, ему не нравится, что он не может меня предугадать и контролировать, - поправила Тсуна. - Не волнуйся, он взрослый человек... местами. Сумеет справиться с собой... надеюсь.
- Ты меня утешила.
- А ты не девушка, чтобы я тебя утешала, маленький глупенький братец, - пропела Тсуна.
Некоторое время они сидели в тишине. Тсунаеши чистила мандарины и честно делилась ими с братом. Савада жевал и дремал, клюя носом.
- Йо, Даи! - в палату протиснулся Ямамото с большим кораблем, нагруженным разнообразнейшими суши. В центре, под миниатюрным бонсаем, возлежала филигранно нарезанная рыбина. - Здравствуйте, Тсунаеши-семпай.
- Добрый день, Ямамото-кун, - кивнула Тсуна. - Пришел навестить Даи?
- Ага, и передать подарок от своего старика. Отец обожает делать подарки, - спортсмен лучился, сиял позитивом и энергией.
- Спасибо, Ямамото, - Даи тоже улыбнулся. - Ты настоящий друг.
- Ой, молодой Вонгола в больнице, какое несчастье, - к косяку прислонился кудрявый симпатичный брюнет.
Даи застонал, Тсуна не сдержала улыбки. Ламбо из будущего, наверняка мелкий снова воспользовался базукой десятилетия. Лично Тсунаеши это изобретение пришлось по душе, особенно, после первого ее перемещения. Жаль, больше не довелось испытать на себе. Вредный Реборн старательно оберегал ее от этого, не давая Ламбо вынуть оружие в присутствии Тсунаеши. И следил, чтобы та не попросила его у теленка в свободное время.
- Вот, дарю, - Ламбо протянул Даи... маленький, очень натурально выполненный золотой унитаз. С надписью "Лучшему чистильщику".
Тсунаеши не выдержала, захохотала над лицом младшего брата.
- Спа... спасибо тебе, Ламбо-кун, - простонала она. - Даи... поставит его на видное место.
Глаза брата обещали ей медленную смерть. Тсунаеши отмахнулась, вытирая слезы. Хороший, просто отличный подарок.
- Простите за опоздание, Джудайме! - в палату ввалился, иначе не скажешь, окровавленный Хаято Гокудера.
- Гокудера-кун, что с тобой случилось? - подскочил Даи.
- Я спешил, поэтому навернулся пару раз, - улыбнулся подрывник. - Но ничего страшного, все в порядке. Вот, это вам, - он протянул букет поломанных, побитых жизнью и самим Хаято роз. - Простите, раньше они были белыми, но я неудачно упал на них.
Даи принял цветы.
- Теперь они кроваво-красные, - пробормотал он. Обеспокоенно взглянул на друга. - Тебе нужно к врачу, Гокудера-кун.
- Со мной все в порядке, - подрывник разве что хвостом не вилял.
Тсунаеши улыбнулась, смотря на этот бедлам.
- Меня снова переведут в другую палату, - обреченно произнес Даи, рассматривая розы и унитаз.
- Смотри на это с другой стороны, 33 несчастья, - предложила Тсуна. - Раньше тебя никто кроме меня не навещал, а теперь появились отличные друзья.
Даи еще раз оглядел своих посетителей и тепло им улыбнулся. А Тсунаеши в очередной раз поняла, что мафия - не для него. Хорошо, что она договорилась с Занзасом. Поля мафии под присмотром Колонелло - то, что нужно для этих ребят.
Двери неожиданно затрещали, сорвались с петель, и под ноги удивленным ребятам упали все медсестры отделения травматологии.
- Савада-сан! - раздался возмущенный голос мегеры, что считалась старшей. - Не приглашайте посетителей, что соблазняют наш персонал.
- Они сами виноваты, что соблазнились! - внезапно храбро ответил Даи. Тсуна готова была ему аплодировать. Но сначала надо было избавиться от угрозы перевода к Хибари-сану. Она не сомневалась, что именно это и задумал в конце концов репетитор.
- То есть приписать еще и растление несовершеннолетних, - покачала она головой, скорбно поджимая губы. - Как нехорошо, что персонал больницы вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, помогать несчастным пациентам, следят и шпионят за их посетителями, - в ее голосе было столько трагизма, как будто у нее кто-то умер.
Гарпия поджала губы, сверкнула глазами.
- Приемные часы скоро заканчиваются, - процедила она сквозь зубы.
- Ничего страшного, - улыбнулась Тсунаеши, включая блондинку, как называла это Эрис. - Я в коридоре посижу. Уверена, главврач с пониманием отнесется к моей просьбе переночевать с любимым младшим братом.
Гокудера чуть ли не плакал от восторга, приговаривая, какая добрая у Десятого сестра. Ямамото сверкал хитрым взглядом в сторону Тсуны, но молчал.
Ему тоже не нравилась гарпия.
А вот Даи обреченно застонал.
Ночь в больнице - самое спокойное время. Еле слышно гудят лампы под потолком, неторопливо ходят медсестры и врачи, оставшиеся на дежурство. В приемном отделении "скорой помощи" диспетчер заполняла карты, изредка поглядывая на телефон, чтобы не пропустить звонок.
На втором этаже не было даже этой активности. Лишь изредка приходили дежурные. Тсунаеши расположилась в кресле для посетителей. Как она и предсказывала, врач с пониманием отнесся к ее ситуации. Хибари завтра уже покидает стены больницы, и ей не будет смысла нести здесь вахту. Возможно, удастся уговорить Реборна подлатать брата быстрее.
Девушка достала из сумки вязание. Она вязала брату ярко-красный теплый свитер на зиму. Что-то подсказывало ей, что в этом году Даи не найдется места за котацу. Почти весь подарок был готов, оставался рукав и конец длинного, широкого ворота.
- Тебе просто нравится рушить мои планы, - рядом в кресло опустился Реборн. Без своей обычной усмешки, без маски.
Ночь стирала границы между людьми, делала их ближе и намного правдивее, чем под безжалостным дневным светом.
Тсунаеши бросила на него косой взгляд и промолчала. Киллер вздохнул.
- Все еще дуешься на меня за ту выходку с якудза, - констатировал он.