- О....
И слов больше не нужно было. Эрик протянул руку и сжал ладонь Тсуны, а та... губы девушки скривились, казалось, она вот-вот заплачет, как маленькая девочка. И, если честно, мужчина хотел бы, чтобы подруга отпустила себя, хотя бы раз. Но нет, справилась с собой, снова осушила бокал.
- А у тебя что? - как ни странно, пьяной не выглядела. И пока еще не чувствовала себя.
- Как всегда, - удрученно махнул рукой Эрик. - Он не обращает внимания, обжегся один раз и теперь дует на воду. Идиот. А я....
Они разговаривали, пили, кажется, даже пробовали подпевать караоке. Разгульная компания их потуги оценила в бесплатную порцию выпивки, отсалютовав раскрасневшейся Тсунаеши.
Друзья забыли о времени, улицы за окном уже давно погрузились в глубокую ночь, а они продолжали сидеть, заказывать выпивку и закуски, благо ресторан был круглосуточным. Какая прелесть!
В очередной раз взглянув на вход, Тсунаеши поняла, что посиделкам пришел конец. Эрик напротив выпил достаточно, изрядно окосел и, подперев щеку ладонью, грустно смотрел на полупустой бокал. Не в том он ищет истину, совсем не в том.
У входа стоял темноволосый, высокий мужчина со светлыми, почти прозрачными глазами. "Цвета стекла", даже еще бледнее. Кожаная куртка обтягивала широкие плечи, подчеркивала тонкую талию, открывала широкие, сексуальные бедра. Эрик не раз показывал фотографию данного индивидуума.
Его редактор. И его безответная любовь.
Мужчина огляделся по сторонам и уверенно направился к их столику. Тсунаеши закурила, прогоняя пламенем излишек хмеля из крови. Совсем трезветь не хотелось.
- Почему ты выбрал именно его? - толкнула она Эрика, отрывая друга от мечтаний о несбыточном.
- Он прекрасен, не только телом, но и душой, - после десятой стопки в товарище засыпал киллер, и просыпался поэт. - Мне нравится, как он морщит нос, когда что-то идет не так, как нужно. Нравится слушать его голос, нравится разговаривать с ним. Мне нравится, что его дочь - его маленькая копия. Во всем, вплоть до привычки чесать переносицу и прикусывать губу. И я мечтаю поцеловать однажды закусанную губу ее отца.... О, шеф, что вы здесь делаете? - неподдельно удивился он, глядя на воздвигшуюся возле стола фигуру.
Редактор тем временем пристально посмотрел на Тсуну. Та подняла руки, "сдаваясь", словно говоря, что между ними ничего нет.
- Я узнал, что вы проводите вечер здесь....
- Где хочу, там и провожу, - надулся Эрик. - Мне больно и одиноко. И я хочу напиться. А еще - поцеловать вас так, чтобы искры из глаз посыпались.
Мужчина тяжело вздохнул.
- Да разве я возражаю? - как-то обреченно спросил он.
И первым потянулся к Эрику. Тот ответил с небывалым энтузиазмом, даром, что был пьян.
На пятой минуте Тсуна поняла, что пора ей сматываться от этих влюбленных голубков. Иначе попросту пристрелит их. Из зависти.
До дома добиралась на такси. От алкоголя кружилась голова, не помогал даже свежий ночной воздух. Но даже в таком состоянии не стояния Тсуна была аккуратна и тиха. Неслышно сняла обувь, поставила ее у входа, практически поползла к себе в комнату. Чуть не свалилась с лестницы, выругалась, помянув всех архитекторов и строителей вполголоса, сквозь сжатые зубы.
Хотелось завалиться на кровать и ни о чем не думать. Хотелось забыться тяжелым, пьяным сном, навеянным алкогольными парами. Хотелось....
Стоило закрыть дверь, как она оказалась во власти сильных, жестких рук. Реборн обнимал ее, жадно вдыхал запах кожи, уткнувшись носом в изгиб шеи.
- Что бы ты ни задумала, кем бы ты ни была, я останусь на твоей стороне, - тихо прошептал он. - Я... не хочу тебя терять.
Последние слова он буквально вытолкнул из себя, через силу. Но глаза, шальные, блестящие... зачаровывали, манили.
- Я не отступлюсь от своего плана, - предупредила Тсуна. И пьяный голос звучал подозрительно серьезно.
- К черту! - великодушно разрешил ей Реборн. - Главное, что я не отступлюсь от тебя. А с остальным мы справимся.
Тсуна обхватила его шею руками, уткнулась носом в плечо, вдыхая резковатый аромат одеколона, перемешанный с собственным запахом мужчины. Дикая, вкусная смесь.
- Мне... мне очень жаль... - она икнула. - Но на... постельные подвиги я сегодня не готова.
Реборн закатил глаза и страдальчески вздохнул.
- Идем спать, пьяное чудо, - просто произнес он.
И Тсунаеши наконец призналась себе, что всю жизнь мечтала о человеке рядом, который принял бы ее и всех ее тараканов. Который бы понимал ее. И стаскивал одежду с пьяной, не стараясь читать нотации или соблазнить. Укутывая одеялом так, чтобы получился кокон. И обнимая сверху, крепко-крепко, до боли.
Наверное, именно о Реборне она всю жизнь мечтала.
Да начнется шоу!
Дорогой ресторан практически под самой крышей высотного здания. Одна стена - полностью стеклянная, и за ней открывался прекрасный вид на расстилающийся ночной город, покрытый сетью больших и маленьких огоньков, похожих на капельки воды на паутинке или рождественские гирлянды. Тсуна так и не могла определиться наверняка.
Накрахмаленные белоснежные скатерти, блестящая посуда, тонкие, хрупкие бокалы, в которых отражалось пламя свечей и неярких ламп. Негромкая музыка разливалась по помещению от стоящего в углу фортепиано. Некоторые посетители уже вышли на площадку и медленно покачивались в такт мелодии.
Романтика и спокойствие, обыденная жизнь. Иногда, после сумасшедшего дома, в который превратилось жилище Савада, хотелось уединиться и побыть обычными человеком. Забыть о мафии.
Особенно приятно было то, что напротив сидел сексуальный, притягательный и такой желанный мужчина. Как и любая женщина, да еще и снайпер вдобавок, она замечала взгляды, которыми провожали киллера представительницы прекрасного пола. Жадно скользящие по идеально сидящему костюму, широким плечам, ухмылке, скривившей тонкие губы. И про себя наслаждалась тем, что этот мужчина принадлежит ей. А когда ладонь Реборна скользнула по обнаженной в вырезе платья спине, осознала и взгляды мужчин.
Приятно, черт возьми. Все-таки давно она не позволяла себе выбираться в такие места с интересным спутником.
Реборн был предупредителен, вежлив и обходителен. Отодвинул ей стул, предоставил право выбора блюда и вина. В любой удобный момент ненавязчиво демонстрировал всем, что женщина принадлежит ему. Пусть даже просто брал ее за руку, это выглядело так... собственнически.
И все же... оставался один вопрос, который интересовал Тсуну на протяжении последнего времени.
- Почему я? - просто спросила она, но сколько полутонов и скрытых подтекстов было в этом вопросе.
Почему он выбрал ее, а не Вонголу? Почему остался на ее стороне? Почему? Почему? Почему?
Не то, чтобы она волновалась, но любопытство терзало нещадно. Не зря говорят, что оно сгубило не одну кошку.
Мужчина откинулся на спинку стула, взял бокал красного вина, задумчиво покрутил его между сильными, но изящными пальцами, разглядывая рубиновые глубины. Тсунаеши терпеливо ждала, так как понимала, что задала не самый простой вопрос. На него не ответишь сходу.
- Я свободен, не вхожу в состав семьи, - наконец, заговорил он. Баритон вплетался в приглушенную музыку идеально, их никто не мог подслушать - киллеры позаботились об этом, заняв угловой столик в отдалении ото всех. Специальное предложение для... особых клиентов. - Поэтому не имею права вмешиваться в некоторые дела твоего брата.
Тсунаеши понятливо кивнула. Свободные киллеры не могут вмешиваться в бои мафиозных семей, ведь это, по сути, внутренние дела каждого клана.
- Недостаток? Может быть. Но и достоинство. Я вольнонаемный работник, по контракту. Моя задача - пробудить пламя твоего брата, сделать его сильнее. Мифическое благо всей семьи не имеет для меня значения. Свободные киллеры превыше всего ставят собственные интересы, - он взглянул прямо и остро, как иглой пронзил. В черных дьявольских глубинах веселье и серьезность переплетались в огненной самбе. И еще желание, забота и... что-то более глубокое, о чем Тсунаеши знала по личному опыту. - А свое я не отдавал никому. Никогда, - членораздельно произнес Реборн, словно впечатывая смысл слов в подкорку мозга.
Она, Савада Тсунаеши, его, и он никому ее не отдаст. Тсуна усмехнулась, протянула руку и переплела пальцы со свободной рукой киллера. Тот поднес тонкую ладошку, прижался к ней губами, скользнул к запястью, где ровно бился пульс.
Свободные киллеры преследуют только свои интересы. Истинная правда.
- Когда должны прибыть кольца? - сменила тему Тсунаеши. Руку она так и не отняла, перевернула, очерчивая кончиками пальцев мозоли от оружия на ладони мужчины.
- Завтра к полудню. Их должен привезти ученик Емитсу, Базиль. Вария попытается их отнять?
Раньше он не сомневался бы в подобном исходе, но теперь, когда в игру вмешался Чеширский кот, прописанный план летел к чертям.
Пожалуй, когда все закончится, утащит он ее подальше от всех мафиозных интриг и подковерных игр. Своего он не отдавал никому, он не принадлежит к Вонголе, чтобы ставить ее интересы превыше своих. Ему нужна Тсуна, а не Даи, вот и весь разговор.
Есть у него на примете один домик в Швейцарии.
- Не думаю, - Тсунаеши покачала головой, сделала глоток вина. - Конфликт Колец уже объявлен, и Емитсу будет в городе в ближайшие два дня.
- После чего у нас останется всего неделя, чтобы подготовить детишек, - хмыкнул Реборн. И посмотрел серьезно, пристально: - Они ведь могут победить, как считаешь?
Скептически выгнутая бровь стала ему ответом.
- Против отряда убийц? Офицерского состава элиты киллеров мафии? - в голосе сквозил неприкрытый сарказм. - Не думаю, Реборн. Моему глупому маленькому брату не хватает ненависти, - киллер насмешливо фыркнул, девушка улыбнулась. - И глубоких личных интересов. Ему даром не нужна Вонгола, и если Вария не будет угрожать жизни его друзей, а она не будет, у Даи так и не появится стимул сражаться.
Реборн вздохнул, снова посмотрел в бокал. Истина в вине? Действительно, рубиновые волны завораживали, манили. Мысли текли плавно, неспешно. Занзас - то, что нужно Вонголе. Дон Тимотео выбрал Даи не за красивые глаза, а потому, что приемыш не позволит ему остаться у руля, сразу отстранит. В лучшем случае старику придется доживать свой век где-нибудь на отдаленном острове, принадлежащем семье. И не вмешиваться в ее дела. Даи же оставил бы его при себе, советовался, слишком мягкий и нерешительный, чтобы нанести окончательный удар. Он еще не столкнулся с огромным количеством смертей, не глядел на надгробия с дорогими именами, чтобы уметь убивать.
Возможно, если бы в будущем, под прессингом обстоятельств, ему пришлось выбирать, он бы и смог убить противника, сжечь своим пламенем. Однако при этом он непременно потерял бы значительную часть себя. Нельзя совать руки по локоть в кровь и не запачкаться.
Этого не допустит уже Тсунаеши.
Впрочем, свое задание он выполнил: кандидата в боссы к экстремальным видам упражнений подготовил, остальное - уже не его задача.
Савада Емитсу появился в своем излюбленном стиле - весьма неожиданно. Вернувшись домой, они обнаружили развешанную во дворе постиранную шахтерскую форму, тяжелые ботинки со шнуровкой, кирку и самого "шахтера", сидящего за столом в ожидании вкуснейшего угощения от Наны. Сама женщина светилась от радости, хлопотала вокруг мужа и что-то безостановочно щебетала.
- Отец? - сказать, что Даи был удивлен, значит - не сказать ничего. Емитсу редко позволял себе вырываться в гости к семье из-за важных дел. - Что здесь делаешь? - набычился подросток.
Маму он любил, и ему не нравилось эгоистичное поведение отца, который даже не звонил ей.
Тсунаеши переглянулась с Реборном, кивнула.
- Здравствуй, Емитсу, - она прохладно-вежливо улыбнулась. С отчимом теплых отношений не сложилось, но и враждовать они не собирались. - Даи, пойдем поможем маме накрыть на стол. Мы все проголодались, да и детей пора кормить.
- Угу, - Савада-младший беспрекословно направился на кухню.
Тсуна последовала за ним, оставляя Реборна "отчитываться".
На кухне счастливая Нана, напевая себе под нос, выдала им тарелки, чтобы отнести в общую комнату. Брат с сестрой приблизились, затем Тсуна неожиданно остановила младшего, приложила палец к губам.
- Ты спишь с моей дочерью! - раздраженно шипел Емитсу.
- Она твоя падчерица, - скучающе произнес Реборн. Тсуна не сдержала улыбки, представив, как любовник чуть ли не зевает в лицо Внешнему Советнику. - Но да, ты прав, я с ней сплю. И не только.
Судя по звукам, Емитсу поперхнулся воздухом. Рядом закашлялся красный как рак Даи. Парень быстро проскользнул внутрь, поставил тарелку и шмыгнул обратно на кухню. Тсуна тоже сгрузила свою ношу, но не ушла от дверей, осталась, прислушалась. Подслушивать, конечно, нехорошо, но как еще можно разжиться любопытной информацией?
- Он должен быть готов к сражению! - Емитсу был... недоволен.
- Я сделал то, что не удавалось еще никому, - в голосе Реборна - превосходство и молчаливая угроза не переходить черту. - За пару месяцев он подошел к пробуждению пламени - тому, чему Занзас обучался годами. Неужели ты правда думаешь, что у Даи есть шанс против Варии? Даже если потенциал Даи выше, чем у Занзаса, сырой силой главу отряда не взять. На его стороне опыт и мастерство.