– Рад встрече, Эва, – не особо понимая, что творю, вместо рукопожатия, на которое, судя по всему, рассчитывала девушка, коснулся ее руки губами. Вот идиот, не хватало, чтобы она подумала, будто я безмозглый ловелас, только и норовящий затянуть первую встречную девушку в свою постель. Идиот. Но Эва только негромко засмеялась. Ее смех очень тихий, как и голос. Я еще встречал людей, которые бы не старались звучать громко, перекрывая окружающий шум, такой, как, например, ветер, который стал значительно сильнее, с моего прихода сюда.
– Ты живешь в Суне?
– Да, я шиноби, бывший капитан АНБУ. Ты тоже ниндзя?
– Нет, мой дядя шиноби, а у меня никогда было к этому ни склонностей, ни интереса. Ты из боевого подразделения, выходит?
– Не только. Я еще ирьенин.
– Ого, какое полезное звание, – Эва поежилась, прикрыв ладонью глаза: ветер взмыл песок, бросив его в нас. Нахмурился. Погода мне совсем не нравится. Пройдя немного вперед, поднялся на один из барханов и судорожно выдохнул. Горизонт скрывала непроницаемая стена грязи и песка, на город надвигается песчаная буря. Почему никто не предупредил? Чем, дьявол, занимаются разведчики?! Меня замутило. Сбежав вниз, споткнулся, но сохранил равновесие, и, схватив Эву за руку, потянул за собой.
– Скоро здесь будет буря! – Прокричал, перекрывая шум ветра. Оповестив встреченных по пути жителей, я помчался домой, крепко держа руку Эвы. Когда дверь захлопнулась, и мы оказались в безопасности, я протяжно выдохнул. – Успели. Бури здесь всегда кошмарны, а такие резкие весенние тем более.
Бросив рюкзак на пол, вытер ладонью вспотевший лоб. Блуждающий взгляд упал на ступени лестницы, ведущей наверх, где сейчас стоял Гаара, смотря на нас удивленным взглядом широко распахнутых бирюзовых глазенок. Только тут я вспомнил, что живу с племянником. Отдышавшись, Эва выпрямилась и тоже заметила ребенка. Приветливо помахала ему рукой:
– Привет. Ты сын Яшамару?
– Он мой племянник. Гаара, ты проголодался? – мальчик несмело кивнул, по-прежнему смотря на нашу гостью.
– Значит, тебя зовут Гаара? – подошла к нему девушка, пока я ставил ужин разогреться на плиту, и присела перед ним на колени, отчего их лица оказались на одном уровне. – А я Эва. Рада познакомиться с тобой, Гаара.
Мальчик снова кивнул, и мне пришлось вмешаться:
– Гаара молчаливый ребенок.
– Думаю, он просто не верит всем подряд. Молодец, Гаара, это хорошая черта. Надеюсь, когда ты узнаешь меня лучше, то расскажешь о себе. Хорошо?
Гаара кивнул. Поставив тарелки на стол, я обратился к девушке:
– Поужинаешь с нами? Извини, тебе, наверное, придется остаться на ночь, буря не утихнет до утра. Ты с кем-то живешь? Они тебя потеряют?
– Я еще не нашла, где мне остановиться. Здесь с этим очень напряженно.
– Где же ты ночевала? – ошарашенно моргнул я.
– Там, где мы встретились. За валунами есть небольшая пещера, возможно, кто-то специально создал ее. Она неплохо защищает от ветра.
– Можешь остановиться у нас, – выпалил, не особо успев подумать, как это звучит.
– У вас? – Эва задумалась на мгновение. – Какая будет оплата?
– Никакой, – отрицательно мотнул головой. – Но если хочешь, можешь взять на себя часть домашних дел. У меня уже нервы сдают.
– Я согласна. Других вариантов у меня все равно не предвидется.
– Как ты оказалась здесь? – спросил я, когда мы сели за стол.
– Моя родина – Страна Молнии, а точнее Кумо, Деревня Скрытого Облака. Это очень красивое место и мирное. Наши дома спрятаны высоко в горах, буквально тонущие в облаках. Многие из них, расположены внутри гор, так что их почти не видно. К тому же постройки выдержаны в желто-синей гамме окружающего пространства, что делает их еще более незаметными. Однако очень примечательна резиденция нашего Каге: огромный стеклянный шар, между нескольких гор, укрытый навесом из травы. Уже много лет я жила с дядей, потому что мои родители погибли, когда мне было четыре года. С того дня прошло двадцать лет. С Саэем мы какое-то время путешествовали, но родиной моего клана является Суна, и когда дядя обзавелся своей семьей, я решила переселиться на место жизни своих предков. Нет, из дома меня никто не гнал, решение уехать полностью мое.
– Твой дядя хороший человек?
– О да, и решительный. Когда погибли мои близкие, он сам-то был ребенком, всего пятнадцать лет, но не побоялся забрать меня к себе. Его родители живут далеко, в Деревне Камня, а Саэй с четырнадцати лет джоунин, жил один, поэтому я не особо потеснила его. А может, даже стала другом и поддержкой. А вы? Почему Гаара живет здесь?
– Моя сестра… – ощутил колючую боль внутри. – Умерла несколько лет назад.
– Смерть неотъемлемая часть жизни. И раньше срока не умирает никто. Все происходит в то время, когда должно произойти, и с этим ничего не поделаешь. К тому же… Души тех, кто любил нас, всегда остаются рядом; где бы они ни были, на том свете или на этом их любовь защищает нас, а облик хранится в наших сердцах.
Я молча обдумывал ее слова, катая горох по тарелке. Возможно, Эва права. Как ирьенин я сам не раз повторял подобные слова, но одно дело разглагольствовать, и совсем иначе воспринимаешь все, когда трагедия касается непосредственно тебя.
– Где ты хочешь спать? Я могу постелить тебе в своей комнате на втором этаже или расправить диван в соседней.
– В соседней, – ответила она, оглядывая старые картины на стене.
– А твои вещи? Они остались в пещере?
– Нет, – Эва кивнула в сторону рюкзака на полу, лежащего рядом с моим мешком. – Я путешествую налегке. Носить много вещей тяжело.
– Что ж, – составил посуду в мойку и открыл кран. – Добро пожаловать в нашу скромную, маленькую семью.
– Спасибо, – Эва улыбнулась и подошла ко мне. – Я вымою посуду.
– Тогда я пока расправлю тебе диван, – сняв фартук, скрылся за дверью. Комната, которую займет Эва просторная, но скромная, как и весь наш дом. Я хоть и родственник правителя и классифицированный шиноби, предпочитаю вести простой образ жизни, без излишеств и суеты. Стены закруглены, с одной стороны диван и тумба, с другой ряд круглых окон и горшок с высоким кактусом; по разные стороны от двери книжный и обычный шкафы, встроенные в стену. Застелив расправленный диван, я довольно улыбнулся. Взгляд остановился на портрете, стоявшем на тумбочке около кашпо с красным цветком. Тоска вновь коснулась сердца.
– Яшамару? – Эва заглянула в комнату. – Гаара ушел к себе.
– Прости его. Совсем не общительный. Гаара особенный, и очень отличается от других детей.
– Кто-то веселый, кто-то грустный, кто-то подвижный, кто-то спокойный. Резкий, сдержанный, мягкий, суровый, открытый или же погруженный в себя. Люди разные, и каждый имеет право проявлять себя так, как считает необходимым. Это твоя сестра? – она наклонилась к портрету, упершись ладонями в колени.
– Да, Карура. Мы близнецы, она старше меня на несколько мгновений. Я надеюсь, вы подружитесь, с Гаарой. Он хороший мальчик, только замкнутый, – выключил свет и подошел к двери.
– Яшамару.
– Да? – остановился, недоуменно обернувшись.
– Сегодня ты дважды спас мне жизнь. Спасибо.
Я почувствовал, что покраснел до корней волос и благословил темноту, в которой Эва не могла этого увидеть.
***
Вопреки моим ожиданиям буря не стихала несколько дней, но сегодня с утра, выглянув в окно, приятно удивился: солнце сияет на сизо-голубом небе, ветер стих, и народ бродит по улицам, оценивая ущерб, нанесенный бурей.
Умывшись и приведя себя в относительный порядок, спустился вниз, где Эва, к моему удивлению, уже проснулась и готовила завтрак. Никак не могу привыкнуть, что она просыпается раньше меня.
– Доброе утро.
– Доброе, – она повернулась, помахав ложкой.
– И что тебе не спится?
– Путешествуя, я привыкла вставать еще до рассвета, чтобы раньше отправиться в путь и, как следствие, пройти большее расстояние.
– Привычки дело тяжело искореняемое.
– Пойду, позову Гаару. Садись, – Эва поставила тарелки на стол и поднялась по лестнице на второй этаж, где были наши с племянником комнаты. Склонившись над сковородой, блаженно вдохнул острый запах жареного мяса. Какое счастье, теперь не нужно больше каждый день ломать голову, что приготовить Гааре. Хотя ребенок он вполне неприхотливый.
Вскоре Эва вернулась вместе с Гаарой, садясь напротив, и я уже собрался приступить к мясу, как входная дверь распахнулась. Обернувшись, я на мгновение удивленно замер: в проходе появился Казекаге. Окинув нас холодным непроницаемым взглядом, обратился ко мне:
– Яшамару.
– Господин Казекаге, – я поклонился, заметив, как осунулся после прихода отца Гаара.
– Добрый день, господин Казекаге, – Эва поднялась с места, легким поклоном приветствуя главу нашей Деревни. В обычной одежде он почти ничем не отличался от других людей, но шиноби всегда заметит разницу. Я вижу его манеру держаться, суровый взгляд, тонкую линию властно сжатых губ. Все в нем выдает правителя для людей, умеющих наблюдать.
– Нужно поговорить, – он ничего не ответил Эве и, не дожидаясь меня, прошел в соседнюю комнату, встав около окна. – Почему в доме посторонний человек?
– Это не посторонний, Эва мой друг и ей была нужна помощь.
– Ты совсем с ума сошел, – прошипел Казекаге. – Приволочь бабу в дом, где живет джинчурики!
– Он еще и ваш сын, – вырвалось у меня. Глава говорил негромко, но дребезжащие нотки выдавали в его голосе едва сдерживаемый гнев. Вздрогнул. – Ребенку необходимо общение, а все в Деревне избегают его, точно проклятого.
– Возможно, так оно и есть, – Казекаге покинул комнату и подошел к входной двери. Мне пришлось догнать его; я не совсем понял, о чем он:
– Так и есть?
– Проклятый, – Казекаге скользнул взглядом по Гааре, склонившемуся над тарелкой, и, кивнув на прощание, покинул наш дом.
– Интересно, – вздрогнул, услышав голос Эвы, – Каге всех стран так похожи.
– Что ты имеешь в виду?
– Они все, готовы отдать жизнь за родную Деревню, – с мягкой улыбкой пояснила она. – Не умереть… Нет, они готовы на больший подвиг, нежели смерть. Каге отдают жизнь, оставаясь живыми, полностью посвящая себя интересам Деревни. У нас мощная держава, но Райкаге несколько одержим стремлением стать еще сильнее. Из-за этого он даже как-то приказал похитить девочку Деревни Листа. Этот конфликт до сих пор не до конца утих.
– Хм-м.
– Яшамару.
– А? – очнулся от стремительно сменявших друг друга мыслей.
– Может быть, сходим в закусочную недалеко от вашего дома, всего несколько переулков? Там потрясающий чай и пирожные.
– Что ж, хорошо. Гаара?..
– Я не пойду, – глухо ответил мальчик.
– Идем, Гаара, – Эва присела около него, взяв за плечи. Я немного испугался реакции Гаары, но он просто молча смотрел на нее. – Тебе понравится, мы купим тебе очень вкусное пирожное.
– Меня будут сторониться.
– Оу, разве это повод отказывать от сладкого? – Эва прищелкнула его по носу и, поднявшись, уверенно потянула за собой. – Что хотел Казекаге?
– Просто заходил проведать, – пожал плечами, хотя догадываюсь, ему что-то было нужно, но присутствие Эвы сбило его. Вероятно, хотел проверить, как ведет себя Гаара. – Моя сестра была женой Казекаге.
– Вот как. Значит Гаара сын самого Казекаге. Невероятно.
– У Каруры было трое детей, – счел важным сказать я.
– Как замечательно, когда есть братья или сестры. Да, Гаара? – мальчик что-то неразборчиво пробормотал. – Я была единственным ребенком, и когда осталась совсем одна, поняла, насколько важны братья и сестры. Дядя мне давно как родной брат. Дороже и ближе его у меня никого нет.
– Что случилось с твоей семьей?
Я даже запнулся: это было самое длинное предложение от Гаары, которое мне довелось слышать за последние недели.
– Они были шиноби, Гаара. И погибли в сражении. Говорят, это великая честь. Так ли это затрудняюсь сказать: простых солдат забывают быстро.
Мы заняли крайний столик в закусочной, расположенный немного в стороне и сокрытый тенью, чтобы казаться более неприметными, но посетители все равно бросали на нас испугано-настороженные взгляды. Хозяин без разговоров, хотя и с некоторым нежеланием, принес заказ, сделанный Эвой, и поспешил вернуться за стойку. Я окинул взглядом помещение закусочной и посетителей, отмечая местоположение людей, на случай если придется драться. Эва весело щебечет, рассказывая что-то Гааре, таким образом, скорее всего, желая заполнить угнетающую тишину вокруг.
– Чудовище, – проворчал какой-то парень из явно завсегдатаев здесь, которому, как мне кажется, добавили храбрости несколько рюмок саке. Иначе он бы не осмелился в присутствие Гаары назвать того чудовищем. – Додуматься прийти к нормальным людям с джинчурики.
Да, он пьян. У Гаары задрожали руки. Я почувствовал, как внутри закипает гнев, но мой порыв вскочить и разбить парню его непривлекательную мордашку прервал тихий голос Эвы:
– Джинчурики – это просто клеймо, а где-то там, за этой маской, что вы надели на маленького мальчика, живой человек, которому вы делаете очень больно. И ужас совершенного вами поступка усугубляется тем, что вы нанесли ему раны не физические, быстро заживающие и почти не оставляющие шрамов. Нет… Вы изранили его там, где не достанет ни одно средство даже самого сильного и опытного ирьенина. Вы ударили его по душе, раны которой кровоточат непрестанно всю жизнь, а если и выздоравливают, остаются ноющие тупой болью шрамы. И с ребенком это сделали, взрослые и сильные мужчины, да заботливые матери, вечно клокочущие над своими детьми как наседки. Даже не дали шанса Гааре проявить себя.
Эва говорила тихо, не особо и стараясь привлечь внимание к своим словам или вызвать чувство вины у присутствующих в таверне. Прикрыв глаза, девушка подула на горячий чай; невесомый пар достиг меня, и я почувствовал тонкий запах чабреца.
– Он – джинчурики, чудовище, – упрямо бросил мужчина.
– Там, откуда я родом, – мягко произнесла Эва. Мой гнев начал стихать. – Джинчурики уважают и любят. Они – опора и защита нашей деревни.
Мужчина что-то пробурчал и, нервно встав на ноги, покинул закусочную. Вместе с ним ушли еще несколько людей, а оставшиеся уткнулись в свои тарелки, делая вид, что их здесь нет.
– Это правда? – тихо спросил Гаара.
– Да, – кивнула Эва. – У меня дома, в Деревне Облака, джинчурики Восьмихвостого ценят, и в свою очередь, Кира Би оберегает жителей деревни. Но так было не сразу, Гаара. Поначалу его тоже не принимали и не любили. Он был не нужным, лишним, отвратительным для жителей деревни. Но Кира не сдался, он терпеливо сносил все нападки и издевательства, сохраняя невозмутимую улыбку на лице. Как ни старались его выбесить, Кира не велся на провокации. И однажды его приняли, а родной брат Киры готов все отдать за него.
Так же в нашей деревне есть джинчурики Двухвостого. Милая девушка с очень красивыми глазами, чуть раскосыми как у кошки. Возможно, это от того, что ее биджу – Ниби, двухвостая кошка. Она более замкнута, чем Кира Би, но человек неплохой и к тому же невероятного ума и способностей. Джинчурики тоже должен постараться, чтобы показать, что не представляет угрозы. Взаимодействие – это работа обоих сторон, где требуются усилие и терпение. И главное… Вера.
Эва замолчала и поднялась из-за стола.
Когда мы вернулись домой, наша гостья прошла в свою комнату, куда следом за ней проскользнул Гаара. Я заметил, что мальчик тянется к девушке, и это меня очень радует. Кто знает, может, когда-нибудь и у нас будет нормальная жизнь.
Часть вторая
Потянувшись, перевернулся на другой бок, устраиваясь поудобнее. Еще далеко до рассвета, и можно просто поваляться, предавшись размышлениям. В пустыне это самое частое занятие – думать, мечтать. Наверное, поэтому многие боятся отправляться туда в одиночку: в пустыне ты остаешься один на один со своим истинным «я», и часто это не самые приятные ощущения. Будучи еще капитаном АНБУ, мне частенько доводилось патрулировать границы в одиночестве, но тогда еще была жива Карура, и мои мысли, получающие свободу в тишине песков, не особо меня и страшили. Но потом все изменилось.