Поднялся на ноги и подошел к окну, распахивая створку.
Эва живет с нами уже больше месяца, внося в нашу однообразную жизнь огонь своей души. Я еще не встречал таких противоречивых натур: она спокойная и тихая, движения медленные, сдержанные и мелодичный смех, но при этом каждые ее шаг и слово полны этого таинственного огня, который я последние годы так усиленно желаю найти внутри себя. Каждый раз, когда Эва находится рядом или мои мысли обращаются к ней, в душе становится очень тепло.
Любовь.
Это невероятное чувство всепоглощенности другим человеком. Я счастлив, что в тот день решил свернуть в сторону от обычной дороги. Какие все-таки поразительные бывают встречи. Еще несколько дней до этого я и представить не мог, что мне захочется просыпаться.
Мечтаю, чтобы так было всегда. Но это невозможно.
Спустился вниз и, к моему удивлению, девушки ни на кухне, ни в зале не оказалось. Постучавшись, зашел в ее комнату и замер на пороге: Эва сидела на коленях перед тумбочкой, на которой стоял портрет, и сосредоточенно смотрела в глаза Каруре, точно ведя с ней молчаливый диалог. Стало жутковато, я негромко кашлянул, привлекая внимание.
Эва повернулась в мою сторону:
– Она была хорошим человеком.
Я не понял, вопрос это был или утверждение, и поэтому просто кивнул.
Эва снова повернулась к портрету и, словно мысленно что-то произнесла, завершая их немой диалог, после чего поднялась на ноги:
– Яшамару, – сказала она.
– Да? – я все не мог перестать думать, что означал этот взгляд.
– Я слышала, в ваших краях есть Пустыня Белых Песков, пустыня Широ. Я хочу увидеть ее, можешь рассказать, как до нее добраться?
– Не думаю, что стоит ехать одной, я провожу тебя… Только боюсь оставить Гаару без присмотра. До Широ несколько часов езды.
– Гаара не маленький глупый несмышленыш, он справится. К тому же я уже попросила Темари приглядеть за ним.
– Темари? – боги, только не это, какую игру затеяла Эва?
– Ну да, она ведь его сестра. Девочка совсем не против. Она скоро придет. Прости, но я бы очень хотела, чтобы именно ты показал мне это удивительное место. И знала, что предложишь проводить меня. А вот и она.
В дверь постучали, следом вошла Темари, серьезная и сосредоточенная, как всегда. Девочка кивнула мне и повернулась к Эве, робко улыбаясь, показала небольшой пакет:
– Я принесла гостинцы.
– Вот и замечательно, пойдем, покажем их Гааре, – проворковала Эва, после, переведя взгляд на меня, сказала. – Я уверена, все будет хорошо.
Они поднялись на второй этаж, а я, вздохнув, стал собирать вещи в дорогу. Надеюсь, Гаара ничего не наделает, я очень волнуюсь за племянников. Хотя Эва права, это отличная возможность их сблизить.
Набросив на плечи свой плащ, открыл шкаф и провел ладонью по грубоватой ткани плаща, раньше принадлежащего Каруре. Другого у меня нет, так что придется отдать Эве этот. Наверное, так даже лучше… Прошлое нужно отпускать… Рано или поздно мне пришлось бы сделать выбор.
Когда поклажа была почти собрана, Эва спустилась на кухню.
– Как мы доберемся до Широ?
– На лошадях. Сейчас я возьму их у соседа.
– Лошади, – Эва явно удивилась. – Они водятся у вас? Я думала, вы передвигаетесь только на верблюдах. Ну, или пешком.
– Живя здесь, лошади стали достаточно неприхотливы.
– Лошади так лошади, – проверила, собранный мною рюкзак и удовлетворенно кивнула; взгляд перешел на свернутый плащ. – Это твоей сестры?
– Да, как ты узнала? Он конечно старый, – смущенно почесал затылок. – Но защитит от ветра и пыли.
– Ее инициалы, – Эва кивнула на небольшие белые буквы в углу. Точно, совсем забыл об этом. – Будет лучше, если ты сохранишь этот плащ для Гаары. Думаю, Карура будет благодарна. А у меня есть свой.
Я запряг лошадей, перебросив рюкзак через круп, а в седельную сумку убрал несколько кунаев и сюрикенов. Вскоре из дома вышла Эва, ее плечи и спину покрывал темно-коричневый плащ с причудливым желто-красным орнаментом. Кажется, я уже где-то подобный видел.
– Он из магазина, где я сейчас работаю. Подарок госпожи Таэны.
– Вот как. Он тебе очень идет.
Эва улыбнулась и, погладив серую кобылу по морде, что-то ласково прошептала ей, точно здороваясь, после легко вскочила в седло:
– Ты когда-нибудь бывал в Широ?
– Один раз с сестрой, – припомнил я. – Нам тогда было лет пять-шесть.
– Разве после ты не путешествовал по Стране Ветра?
– Нет, весь пейзаж совершенно однообразен: песок, песок, песок.
– Хм, – Эва улыбнулась, бросив в мою сторону быстрый взгляд, несколько меня смутивший. Сердце учащенно забилось. – Мне кажется, ты плохо смотрел.
– Смотрел? – откашлялся, прочищая горло. – На что?
– Вокруг, – Эва похлопала кобылу по шее, и привычная к пескам та помчалась вперед. Солнце едва показалось над горизонтом, поэтому в воздухе витала еще относительная прохлада, но совсем скоро нам пришлось набросить на головы капюшоны. Спустя немного времени Эва спешилась и, заведя лошадь под тень черного саксаула, подозвала меня. Спрыгнув на песок, подошел к ней:
– Что-то случилось? Ты плохо себя чувствуешь?
– Давай посидим здесь, – спокойно ответила она.
Мне это показалось странным, но, ничего не сказав, сел в тенек, прикрыв глаза. Время неспешно потянулось, и разморенный жарой, погрузился в легкую дрему, пока меня резко не выдернул в реальность беспокойный крик какой-то птицы. Подняв голову, увидел нарушительницу спокойствия: маленькая песочного цвета птичка едва заметная в ветвях дерева. Как она здесь оказалась?
– Каменка, – повернулся на голос Эвы. В руках она держала крошечного ящера. Я еще не встречал такого удивительного существа: совсем маленький, с половину моей ладони, тельце покрыто множеством роговых, изогнутых шипов, весь пятнистый, коричнево-желтый. Я потрясенно выдохнул, и моя подруга улыбнулась. – Понравился? Это ящерица молох. Красивая, правда?
– Она не ядовита? Обычно такие… Необычные животные опасны.
– Нет, ничуть. Молох питается только муравьями, так что для человека совсем не страшен. Потрогай.
Я провел пальцами по прохладной коже; к моему удивлению, ящерица совсем не отреагировала на прикосновение.
– Молох интересно передвигается. Он такой неуклюжий и смешной. А воду впитывает кожей, здорово? Его здесь никто не трогает, разве что вот эти, – Эва кивнула куда-то в сторону, и я поглядел в том направлении. Заметив, на что указывала Эва, едва подавил панический вопль: вдалеке неспешно и царственно вышагивал варан. В защитном рефлексе притянул Эву к себе, закрыв своим, благо большим и широким, плащом, и приготовил закрепленный на бедре кунай. Варан, казалось, не обращает на нас никакого внимания, словно и вовсе здесь никого нет. Эва тихо засмеялась, и я резко отпрянул, смущенно поправляя плащ:
– Прости, – поспешно начал оправдываться. – Я думал…
– Просто расслабься, – она опустила ящера на землю, и, осмотревшись, тот неторопливо пополз вперед. – Скоро придут они.
Мне хотелось спросить, о ком это она, но решил лучше промолчать и последовать примеру молоха: осмотреться.
До самого горизонта простирались пески, но теперь я попробовал взглянуть на них по-новому. Да, вероятно, для человека, увидевшего, это очарование впервые в жизни, пустыня покажется чудом. Так же как детям Суны удивителен снег. Однажды я был в зимней стране, и эти пейзажи поразили меня. И холод, боги, какой там холод! Поежился. Эва нежно, – как мне хочется, чтобы это было именно так, а не просто моей фантазией, и ее прикосновение, вероятно, в действительности вполне обычно, – коснулась моей руки.
– Вот те, кого я хотела тебе показать.
Огибая невысокие песчаные холмики, к нам подкрались несколько маленьких светло-рыжих песчаных лисичек. Некстати заметил, как похож оттенок их шерсти на волосы Эвы, которая протянула руку и провела ладонью по мордочке одной из лисиц. Та довольно тявкнула и, подобравшись вплотную, положила голову ей на колени.
– Почему они тебя не боятся?
– Когда-то я тоже была лисицей, – спокойно сказала Эва, смотря на животных, обнюхивающих лошадей. – Пока однажды одна старая колдунья не сделала меня человеком. С тех пор я путешествую по миру, исполняя желания людей. Ты мог заметить, насколько мы с похожи этими лисичками.
Немного оторопев, замер, осмысливая ее слова.
– Ну, а если серьезно, – продолжила девушка. – Я просто нисколько не желаю причинить им зло, лишить свободы. Они это чувствуют и не сторонятся меня.
– Тьфу! – залился громким смехом. – Эва, я ведь поверил!
Одна из лисиц пристально посмотрела на меня и, фыркнув, приблизилась, обнюхивая мою протянутую руку.
– Погладь, – шепнула Эва.
Послушно коснулся пушистой головы. Шерсть оказалась густой и жесткой. И как им здесь, бедным, не жарко. Привыкли, наверное. Эва поднялась на ноги и отряхнулась от песка. Последовав ее примеру, я взобрался в седло. Лисы тявкнули на прощание и скрылись между барханами, а мы продолжили путь. Я с удивлением отмечал то, что раньше оставалось для меня незаметным: невысокие поросли сухой травы, ползучие колючки, мелких животных, вроде тушканчиков и мышей, разных ящериц. Даже как-то раз недалеко от нас проползла змея, быстро юркнув в песок.
Невольно пригнулся, когда прямо перед нами из низких кустов с резким стрекотанием выпорхнула растревоженная сойка. Здесь с растительностью негусто, но в нашей Деревне мы выращиваем виноград, кенаф, хлопчатник. Приходится искусственно орошать эти места, но скоро начнутся дожди, так что можно будет немного отдохнуть от этой сухости и сдавленности воздуха.
Остальное время Эва молчала, размышляя о чем-то своем, и я не решился потревожить ее, а вскоре перед нами показалась пустыня Широ. Здесь очень качественный песок, а точнее сказать, это нечто, вроде гипса или стекла, поэтому он такой удивительно чистый и белый. А во время дождя, кажется, что пустыня переливается серебристым огнем.
Эва спешилась и опустилась на колени, проведя рукой по кристальной поверхности; капюшон спал на плечи, и волосы вспыхнули бледно-рыжим огнем в лучах жгучего солнца. Мы спустились к скоплению воды на дне ямы, выглядящему, как небольшой пруд, и окруженному кустарниками ветвистой селитрянки и розового тамарикса. Другие пожухлые растения мне неизвестны, однако, на склоне и около воды растут несколько кривых деревьев. Эва спустилась вниз и села на берег.
– Здесь так чудесно. Я рада, что решила приехать в Суну, хотя и скучаю по дому. Хотелось бы мне, показать тебе нашу Деревню, – замолчав, поманила меня пальцем. Подошел ближе и наклонился, ожидая, что она мне хочет что-то сказать, но Эва толкнула меня в грудь, и я полетел в воду, уйдя вниз с головой. Вынырнув, откашлялся, но хорошо вода теплая, нагретая солнечным жаром; в отместку окатил смеющуюся девушку водой и выбрался на песок, ложась рядом с ней. Солнце приятно коснулось кожи. Проведя пальцем по песку, я нарисовал несколько символов, соединившихся в иероглиф «любовь», и откинулся на спину, подставив лицо жарким поцелуям солнца.
Я уже почти задремал, когда Эва неожиданно нарушила тишину. Голос ее прозвучал так тихо, что если бы я не лежал рядом, то и не расслышал бы ее слов:
– Я неплохо справляюсь со своими обязанностями в магазине госпожи Таэны и, возможно, скоро смогу переехать в другое место.
– Ты хочешь этого? – постарался не выдать голосом своих чувств.
– А ты… – нервно выдохнула она. – Этого хочешь?
– Почему ты осталась со мной? – тихо прошептал я. – Не побоялась.
– У тебя добрые глаза. И мягкая улыбка. Грустная, но мягкая. Отпусти сестру, Яшамару, она не вернется. Начни жить сам, – не ожидавший подобных слов, я вздрогнул. – Неужели тебе не хотелось бы взять Гаару и сбежать далеко в другую страну? Мы бы жили втроем где-нибудь в маленьком домике посреди лесов. И никто бы нас никогда не нашел.
– Эва, – я покачал головой. – Это невозможно. Я не хочу, подвергать тебя опасности. Я шиноби, Гаара – джинчурики. У нас с ним не может быть обычной жизни, как бы этого ни хотелось. Не хочу, чтобы тебе было больно.
– Пытаясь оградить от боли, ты лишаешь меня возможности стать счастливой.
Она коснулась моего лица ладонями, мягко развернув к себе, и я почувствовал на губах прохладное прикосновение ее губ.
– Разреши себе быть свободным… Яшамару…
***
Капли мерно барабанят по крыше. Начался сезон дождей, и влажные облака скрывают Суну уже несколько дней; это немного грустно, скорее всего, и в мой День рождение будет прохладно и сыро. Улицы опустели, и, кажется, Деревню укрыла беспросветная ночь: густые темные облака скрывают небо уже долгое время. Сегодня у меня в гостях собрались все племянники, и было решено устроить кукольное представление.
Я вытащил из шкафа наши с Карурой старые куклы, некоторые из которых сделал сам, и возвел импровизированную сцену для нашего маленького спектакля. Ребята принимали во всем непосредственное участие, восторгаясь возможностью на время стать сказочными волшебниками-кукловодами. Мне и Канкуро для этого не нужны специальные нити, связывающие нас с куклами, мы используем чакру, но для Темари и Гаары я приделал к некоторым игрушкам леску.
Эва еще не присоединилась к нам, готовя ужин.
– Яшамару, у меня не получается, – Темари потрясла за перепутавшуюся леску.
– Терпение, двигай руками медленно и спокойно.
– Не хочу, – она положила куклу на диван. – Я лучше посмотрю.
– Попробуй еще раз, Темари. Не думай, как получается, хорошо или плохо. Мы дома, а не на экзаменах. Просто развлекайся. Посмотри как весело Канкуро, – кивнул в сторону своего самого бесшабашного племянника, самозабвенно носящегося с куклой по комнате.
– У него талант ниндзя к этому, – скривилась девочка.
– Мы не оцениваем таланты, Темари, просто веселимся. Расслабься.
Зашуршал песок, и я вздрогнул, пытаясь понять, что могло испугать Гаару, но песчаные руки протянулись к спутавшейся леске и легко привели ее в порядок.
– Спасибо, Гаара, – оторопело прошептала Темари.
– Вот как замечательно, – хлопнул в ладоши. – А вы придете на мой день рождения? Он уже послезавтра.
– Прости, Яшамару, – Темари сосредоточенно шевелила пальцами с привязанной леской, пытаясь заставить куклу сделать шаг. – У папы в этот день собрание, и он хочет, чтобы мы на нем присутствовали, а потом показали наш город послам. В общем, важен здесь не город, а то, что дети Казекаге уже собранные и ответственные шиноби.
– Тогда мы выпьем чаю сегодня, – в комнату зашла Эва, неся на подносе чайник с пятью чашками. – Я испекла торт.
– Но мы без подарков, – смущенно пролепетала девочка.
– Вас любят не за подарки, Темари, – засмеялся, обняв племянников. Канкуро, давно потерявший связь с реальностью, был беспощадно выдернут из грез о великих сражениях и обиженно накуксился, напряженно сопя.
Эва поставила торт, и мы сели вокруг стола, который еще утром перенесли из кухни в комнату. Канкуро никак не мог успокоиться, и я пообещал, что мы разыграем какую-нибудь сценку из его любимых историй. Не прекращаю удивляться, насколько отличаются друг от друга трое детей Каруры. Думаю, огромную роль сыграло их воспитание и отношение окружающих. Канкуро многие сторонятся, обзывая и насмехаясь из-за его родства с Гаарой. Не понимаю, каким чудовищем нужно быть, чтобы обречь собственных детей на такую жизнь.
Их могут никогда не принять в родной деревне.
У них не будет дома, места, где они могли бы чувствовать себя в безопасности, куда можно вернуться, если устал и хочешь отдохнуть. Может, Эва не так уж и не права, и стоит забрать племянников да сбежать. Разве сможет Казекаге отыскать нас в этом огромном мире? У детей появится шанс быть детьми, обрести уют, защиту и дом. Обрести семью.
И любовь.
Краем глаза заметил, как Темари раскладывает торт по тарелкам, и перекладывает ягоды, украшающие его, на куски братьев. Улыбнулся. Мы бы стали неплохой семьей. Ну вот, что-то совсем расписался за эти годы бездействия, стал какой-то мнительный и мечтательный. Так и сходят с ума. Нужно найти себе какое-то занятие; попрошу Казекаге вернуть меня к миссиям. Я… Хоть и желаю оградить племянников от трудностей, но они дети Казекаге и это их судьба. Они – надежда Суны. И я никогда не решусь отобрать у Деревни детей, которым уготовано столь великое будущее.