Канкуро настоял на скорейшем начале спектакле, и вскоре комната превратилась в настоящее поле сражений Третьей Мировой Войны Шиноби. Дети любят истории о героях, битвах и подвигах, прочитанных в учебниках, не зная, что война – это не заранее продуманные баталии. Война – это неожиданность, страх, ужас, паника, кровь, насилие, боль.
Смерть.
Именно из-за вечных распрей между странами мы с Карурой потеряли родителей, а спустя годы умерла и сестра, пытаясь осуществить сумасшедшие планы Казекаге по увеличению силы Деревни. А все из-за того, что правителям вечно неймется, и всегда находится желающий покорить другие страны, а кто-то замахивается и на весь мир. Тщеславные глупцы по вине которых страдают обычные люди, никак не связанные с войной и правительством.
Немного подумав, я изменил сюжет нашего спектакля, ввернув в сражение чуточку баловства и смеха, что, к моему удивлению, ловко подхватил Канкуро. Смех детей – великая ценность. И в этом цель шиноби: чтобы дети могли жить и смеяться, не омраченные тяжелыми воспоминаниями войны, шрамами и страхом. Только об этом уже никто не помнит, и вместо людей, умеющих защищать, академии воспитывают солдат.
Канкуро совсем раздурился в нашем шутливом спектакле, давая волю своей бурной фантазии, отчего сценки получались довольно уморительными. Темари заливисто хохочет, что бывает так редко, и даже Гаара широко улыбается.
Отрадно видеть эту картину. На долю мгновения я позволил себе представить, что мы обычная семья, а Темари, Канкуро и Гаара мои дети. Мои и Эвы.
***
Утро моего Дня рождения выдалось пасмурным, что немного омрачило мое настроение, но уже к обеду ветер рассеял облака, и солнечный жар пролился на Деревню. Вот мне и двадцать семь. А ведь как-то Канкуро сказал, что я уже старик. Ему тогда два года было, а мне, получается, двадцать один. Что же он сейчас скажет? Усмехнулся и прошел в ванную. Обычно я не люблю купаться утром, после весь день чувствуешь себя расслабленным, но сегодня решил изменить традиции. К тому же вчера вечером, когда бегал на вызов к человеку, сломавшему ногу, песок забился и в нос, и в волосы, и в уши, а ночью уже не было ни желания, ни сил идти отмываться.
Горячая вода пролилась из душа, и по телу прошла приятная дрожь. Когда песок и грязь были смыты, даже с неким сожалением выключил воду, и вышел из душа, подойдя к небольшой раковине. В настенном зеркале отразилось мое раскрасневшееся от пара лицо. Мокрые волосы налипли на лоб. Глаза у меня темно-серого цвета, но порой кажутся с легким оттенком синего. А кто-то видит в них фиолетовый. Странно.
Расчесав влажные волосы, спустился на кухню. Услышав мои шаги, Эва взвилась и резко повернулась ко мне, пряча за спиной какую-то корзинку.
– Доброе утро, – как-то нервно хихикнула моя подруга.
– Доброе. Что-то случилось? – вкрадчиво спросил я, медленно приближаясь. Вот и первый сюрприз на мое День рождение. Интересно, что там? – Ты так напряжена.
– Ничего. Просто, думала, ты еще спишь. Ночь выдалась тяжелая.
– А я проснулся. Что ты там прячешь?
– Это? – она поставила корзинку на стол и откинула крышку. – Госпожа Таэна попросила перебрать ткани.
В корзинке действительно были аккуратно сложенные ткани. Я даже как-то немного разочаровался, что ли. Слишком много мечтаю в последнее время, вот и получил по лбу. Что ж, это заслуженно.
– Тебе нравится там работать?
– Да, прости, Яшамару, мне пора бежать. Отнести, – она кивнула в сторону корзинки, я растерянно смотрел на закрывшуюся за Эвой дверь. Видимо, про мой день рождения забыли. Досадно. Что ж придется развлекать себя самому. А где, кстати, Гаара? Поднялся на второй этаж и заглянул в комнату племянника. Пусто. Нет, ну они совсем обалдели. Вздохнул.
Вернувшись обратно на кухню, поставил греться воду, а после заварил себе крепкий чай. Часы монотонно тикали, и время потянулось томительно медленно. Я погрузился в мысли и воспоминания, ни на чем особо не останавливая внимание, пока все размышления не сошлись в одной точке.
Предопределены ли наши встречи судьбой?
Вся жизнь – это заранее прописанный сценарий или спонтанное действо? Кто руководит нашими судьбами? Мы или же некто иной, сокрытый завесой тайны и мрака?.. Света?
Кто стоит за всеми событиями нашей жизни?
Если бы все не случилось так, как случилось, я бы мог никогда не встретить Эву – человека, ставшего мне родным. Думаю, я вскоре соберусь с силами сказать, что люблю ее. Например, завтра или послезавтра. А ведь мы могли никогда и не встретиться. Жизнь, порой, преподносит удивительные сюрпризы. Если бы в тот день я сразу пошел домой, то наши дороги, вероятно, уже не пересеклись бы. А посмотреть еще дальше, то можно подумать, нас изначально вело к этой встрече каждое произошедшее событие. Только вот разве… Невозможно было обойтись без этих жертв? Мы потеряли наши семьи. Но отправилась бы тогда Эва в Суну, если бы не погибли ее родители? И стала бы она той Эвой, которую я знаю, если бы не все пережитое после?
А главное, стал бы я тем, кем являюсь, если бы со мной не произошло то, что произошло?
Звук отворившейся двери вывел меня из оцепенения. Я поднялся на ноги, немного скривившись: спина затекла от долгого сидения в одной позе. В дом вошла Эва и, заметив меня, улыбнулась:
– Яшамару, – вязала меня за руку. – Идем.
– Идем? – я оторопел. – Куда?
Эва ничего не ответила, продолжая заговорщицки улыбаться, и потянула меня на улицу. Удивленный я последовал за ней, иногда попутно здороваясь со встречными знакомыми. Вскоре мы покинули город и углубились в пустыню. Странно, как приедается место, где ты живешь. Все начинает казаться таким скучным и неизменным, а ведь вокруг всегда остается много удивительного. Даже пустыня, в которой, казалось бы, кроме песка ничего нет, обретает новые и поразительные черты.
Я никогда не замечал мелких обителей этих бескрайних просторов, не обращал внимания на сухие поросли невзрачной травы. Вот мы вошли в ветвистые колючие кустарники янтака, на которых уже появляются мелкие красные цветы. Мимо нас проскользнула небольшая ящерица, скрывшись под сухим стволом, когда-то рухнувшего деревца. Эва, не останавливаясь, шла дальше, и мне не оставалось ничего другого, как следовать за ней, мимоходом оглядывая окружающие барханы. Сегодня небо просто удивительного цвета: близится закат, и солнце почти скрылось за горизонтом, окрашивая привычную глазу синеву в разнообразные оттенки фиолетового, оранжевого и золотого. Еще влажный песок поблескивал в огненных лучах.
Мы поднялись на один из барханов, и я с наслаждением вдохнул чуть прохладный воздух, смотря, как мягкие облака плавно двигаются по небосклону. Взгляд скользнул вниз, и, кажется, я забыл как дышать. Прокашлявшись, снова обвел взглядом простирающуюся под нами равнину, не веря собственным глазам.
С первого взгляда я и не заметил, что оранжевое море внизу это не песок. Это цветы, самые настоящие живые цветы укрывают всю низину, превращая невысокие холмы в маленькие островки рая. Это чудо. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного.
– И пустыня бывает цветет, становясь островком красоты и жизни, – тихо сказала Эва, не сводя взгляда с колышущегося пестрого океана под нами. – Иногда то, что кажется бессмысленным, пустым и бесполезным, на деле оказывается одним из самых великолепных и поразительных чудес.
Последние лучи закатного солнца скользнули по волосам Эвы, склону, нежной коже цветов, и, вспыхнув напоследок алым пламенем, солнце скрылось за далекими барханами. Наступил вечер. Сразу стало прохладнее и свежее. Я отошел немного в сторону и опустился перед невысокой порослью светло-фиолетовых мохнатых цветов, увенчанных, точно короной, множеством бледных тычинок. Эва села рядом.
– Странно, – она коснулась мягких лепестков.
– Странно? – удивленно посмотрел на нее. – Что?
– Это цветок Василиска. Не думала, что он может расти здесь.
– Прихотливый? – поинтересовался я.
– Нет, – задумчиво пояснила Эва. – Напротив, но все равно как-то непривычно видеть его в пустыне, пусть и озелененной на время пролитыми дождями.
– Все имеет свойство приспосабливаться. Возможно, какой-то путник выронил несколько семян или их перенесли птицы.
– А знаешь, – Эва сорвала мохнатую веточку и протянула мне. – У нас верят, что цветок Василиска исполняет желания. Он отлично хранится, засуши веточку и держи ее при себе. Можешь сейчас загадать желание.
Я придвинулся и коснулся губами щеки девушки.
– Спасибо, Эва.
– А нас ждут, – хитро прищурилась девушка.
– Ждут? – удивленно моргнул. Она кивнула и, поднявшись на ноги, потянула меня за собой. Мы спустились вниз, прошли по цветущей земле и, обогнув еще несколько барханов, вышли на покрытый желтоватой травой пустырь. На маленькой площадке, окруженной растительностью повыше, расстелен плед, стоит корзинка и посуда с едой, над которыми копошится Гаара, пытаясь красиво расставить все по местам; увидев нас, он подскочил на ноги и с улыбкой подбежал, обнимая меня за талию.
– Яшамару! Поздравляю с Днем рождения!
Он протянул мне тряпичный сверток. Бережно взяв его, развязал ленту и вытащил спрятанный внутри подарок. На ладони лежала миниатюрная аккуратная птичка из глины, обожженная для твердости и украшенная ветвями резного орнамента. Внутри негромко позвякивали колокольчики.
– Гаара сам ее сделал, – улыбнулась Эва.
– С твоей помощью! – воскликнул мальчик, смущенно хихикнув.
– Это замечательный подарок, – я присел и обнял племянника. – Спасибо, Гаара, мне очень приятно.
Он зарделся и потянул меня к пледу, на котором уже сидела Эва.
– Чай не приготовить, но я сделала холодные настои из трав.
За смехом и разговорами ночь пришла незаметно, на чистом небе луна светила ярко, озаряя всю равнину. В голубом отблеске выделялись очертания барханов; тревожимый ветром шуршал песок; где-то вдалеке присвистывал ящер, а может, какое-то другое создание. Мимо нас бесшумно, точно белые призраки пустыни, прошли антилопы аддакс. Раздался шепот сухой травы. Гаара уже задремал: я даю ему целебные чаи, и в последнее время ему удается какое-то время спать без навязчивого шепота песчаного демона Шукаку.
Укрыв племянника пледом, взял Эву за руку, и мы отошли немного в сторону, опустившись на все еще теплый песок.
– Ты когда-нибудь была в Куса?
– Нет? – она покачала головой. – Это где?
– Недалеко от Страны Ветра. Очень красивое место. Кстати, Эва… Я все хотел спросить… Что ты тогда делала у портрета?
Она немного помолчала, прежде чем ответить.
– Я обещала защищать Гаару. Любой ценой. Той ночью Каура пришла ко мне во сне. И попросила хранить жизнь ее сыну.
– Вот значит как…
Мороз прошел по коже, мне стало жутко. Даже после смерти Карура заботится о Гааре. Возможно, какая-то часть ее души осталась в мире, неустанно оберегая сына. Эва извинилась и ушла спать. Побыв еще немного в одиночестве, я поднялся на ноги и подошел к пледу, на котором уже спали Эва с Гаарой. Опустившись рядом, обнял их и мысленно прошептал:
«Я люблю вас».
***
Утром меня разбудило ворочание под боком. Видимо, Гаара уже проснулся и устал ждать того же от нас. Вставать так не хочется! Но солнце уже довольно сильно припекает, а если помедлить еще немного, то совсем сжаримся тут. Открыв глаза, прищурился от слишком ярких солнечных лучей, поморгав, привык к свету и осмотрелся. Гаара чуть в сторонке наблюдал за какими-то жуками, а на руке у меня, как оказалось, спала Эва. Ласково поцеловав ее в лоб, поднялся и начал собирать вещи. Заметив меня, Гаара весело помахал рукой, отчего мелкие жучки, мирно копошившиеся вокруг него, в ужасе разбежались.
Услышав, нас Эва проснулась и приподнялась на локтях:
– Доброе утро.
– Доброе, – смотря на взъерошенные волосы и сонное лицо, мне захотелось обнять ее, наплевать на жару и проваляться здесь весь день.
– Уже уходим? Я все проспала.
– Ай-ай, вот взяли бы мы, и ушли одни. А тебя тут оставили.
– И снова бы пришлось самому вести все домашние дела.
– Эх, так нечестно, – я притворно тяжело вздохнул, качая головой, а потом засмеялся. Достав бурдюк, полил воду на руки Эве, не забыв обрызгать Гаару. Все-таки, что ни говори, а нам хорошо вместе.
Собрав вещи и наведя порядок, отправились обратно, вскоре достигнув первых построек Деревни. Интересно, как там Канкуро и Темари? Показали город? Нужно будет навестить их.
Мы уже почти дошли до дома, как перед нами остановился запыхавшийся мужчина. Когда он выпрямился, я узнал его. Это Савар, он давно покупает у меня лекарства, если необходимо.
– Яшамару! Несколько дней назад мой сын слег! Мы думали, это обычная простуда, но сейчас он исходит кашлем. Боюсь, легкие выплюнет.
– Эва, идите вперед, я догоню вас.
Моя переносная аптечка всегда с собой, так что, думаю, для экстренной помощи что-нибудь найдем, а там уж посмотрим. Добежав до их дома, который, к счастью, недалеко, поднялись в комнату, где на кровати лежал мальчик. Хрипы в его дыхании мне очень не понравились.
– Что с ним? – встревоженно прошептала его мама.
– Бегал под дождем, вот и продуло. У него бронхит. Вещь неприятная, но не смертельная. Я сделаю ему настой, пусть сейчас выпьет. Он успокоит и немного снимет жар. А вы зайдите ко мне вечером, я подготовлю остальное.
Выйдя на улицу, расслабленно потянулся, но тут же настороженно замер. Волосы на затылке зашевелились: с площади, расположенной через несколько кварталов отсюда донесся отчаянный вопль. На мгновение я растерялся, путаясь в мыслях и гадая, кто мог напасть на деревню, но потом в мгновение меня обдало холодом.
Гаара.
Ноги отказывались слушаться, а разум иступлено повторял единственное оставшееся сейчас в душе желание: чтобы все оказалось неправдой. Преодолев тяжесть, придавливающую меня к земле, поспешил на площадь. Крик, раздавшийся резко и пронзительно, заставил меня замереть, оцепенев от ужаса. Площадь за углом, и мне нужно только свернуть, но я не мог пошевелиться. Этот голос… Эва.
Выскочив на площадь, я споткнулся обо что-то. Рука. Меня едва не вырвало: кругом лежат растерзанные тела, ошметки кожи и переломанное оружие. Оторвав взгляд от этого кошмара, посмотрел на Гаару. Его трясло, глаза налились кровью и… Это не его глаза… Взгляд такой… Безумный.
Песчаная рука врезалась в мужчину, судорожно сжимающего лопату, забилась в рот, заглушая вопль, и смяла человека, точно бумагу.
– Гаара! – я надеялся, что мой голос вернет его в сознание, как бывало и раньше, но он нервно скользнул по мне взглядом, и песчаная волна отмела меня в стену. Я почувствовал неприятный вкус крови во рту, голова закружилась из-за удара, и снова подступила тошнота. Песок обвился вокруг тела Эвы, остолбеневшей от ужаса. Слезы щипали глаза, стекая по щекам и делая мир вокруг размытым и дрожащим. Крик Эвы пронзил мое сознание. Песок скользил по коже, все больше поглощая девушку в себя. Я слышал, как трещат кости, она уже не кричала, но ее голос по-прежнему звучит у меня в голове…
– Гаара, молю тебя остановись! Ради Каруры, ради меня, прошу, остановись! Не делай этого, Гаара!
Горло резанула боль, закашлявшись, я упал на колени, не сводя взгляда с мальчика. Гаара замер, схватившись за голову, и песок прекратил опутывать тело Эвы. Нельзя делать резких движений, иначе он совсем потеряет контроль над собой. Медленно поднялся на ноги, прикидывая, как мне освободить Эву, при этом по возможности не причинив вреда Гааре, но песок вдруг осыпался на землю, отпуская тело Эвы.
Резко выдохнув, подбежал к ней. Дышит. Попытался успокоиться и сосредоточиться. Собрав чакру в руку, коснулся живота девушки. Ужас парализовал меня. Правая рука цела, как и шея с головой, до которых песок не успел добраться, но остальное… Нервно сглотнул. Мышцы ног разорваны, кожа изрезана, повреждены внутренние органы; ребра, ноги и левая рука сломаны. Ее сердце почти не бьется.