Как вспоминает Ю. Е. Бабин:
…Конец каждого года являлся для полигона, как и для всего народного хозяйства страны, авральным. Не отличался от предыдущих и истекающий, 1955 год. Работали, не отличая дня от ночи, спали урывками, не раздеваясь, как на фронте. Кстати, фронтовиков среди испытателей в то время было еще достаточно.
После Нового года на полигоне наступал обычно «мертвый» сезон, но Москва лишила долгожданной передышки, приказав начать наступающий 1956 год с государственных испытаний ракеты Р-5М, которые значились под кодовым названием «Байкал».
Для работающих на площадках ввели новую многоступенчатую пропускную систему, а для входа на стартовую площадку еще и дополнительные жетоны. Полигонную охрану на всех КПП заменили караулами из частей КГБ с голубыми петлицами. Усилили охрану стартовой позиции, дополнив ограждение двумя рядами колючей проволоки.
Вот что рассказывает участник тех событий, ветеран в/ч 15646 М. В. Терещенко:
Подготовка ракеты к пуску была доверена боевому расчёту первого испытательного управления и стартовой команде его инженерно-испытательной части.
Ядерная боеголовка поступила на полигон в январе 1956 года, а 1 февраля с огромными предосторожностями была доставлена на стартовую позицию, где была состыкована с ракетой. Доставка производилась автотранспортом части со скоростью не более 5 км в час, при этом начальник стартовой команды шёл впереди автомобиля более 7 км под охраной личного состава органов госбезопасности.
Установка и подготовка ракеты с пристыкованной головкой проводилась в течение 1 февраля. Личный состав боевого расчёта в условиях зимней стужи выполнял положенные действия чётко, без суеты, с глубоким знанием дела. Каждая операция проходила тройной контроль с росписью в бортовом журнале.
2 февраля 1956 года. Сверкая в лучах восходящего солнца, ракета Р-5М взмыла вверх и через некоторое время достигла заданной высоты, на которой и был осуществлён подрыв.
За выполнение этого важного задания особо отличившиеся офицеры были награждены орденами, медалями и денежными премиями, всему личному составу была объявлена благодарность приказом Министра обороны СССР.
С. Н. Хрущёв в своей книге «Рождение сверхдержавы» пишет:
«Испытания прошли не очень удачно, перед стартом отключился обогрев головной части, на морозе атомный заряд «застудился», и, хотя автоматика подрыва сработала исправно, получился так называемый тлеющий подрыв, взрыв не добрал и половины расчётной мощности. Но это не обескуражило отца. В начале пути встречается всякое. Игорь Курчатов, докладывая о происшедшем, сказал, что главное проверено – ядерная боеголовка, доставленная к цели ракетой, сработает».
О важности произошедшего события говорит следующий факт. Не дожидаясь перерыва в работе ХХ съезда КПСС, Министр обороны СССР, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков прошёл в президиум съезда и доложил главе государства Н. С. Хрущёву об успешном запуске ракеты с ядерной боеголовкой на полигоне «Капустин Яр». Эта информация вызвала бурю восторга и радости среди делегатов съезда. Было положено начало созданию ядерного щита Родины, поставлен надёжный заслон агрессивным устремлениям США.
И. И. Кокорев:
Капустин Яр (1955-1969 гг.). Отрывки
Опубликовано в газете «Спутник» (г. Юбилейный)
На полигон для дальнейшего прохождения службы я был направлен после окончания Центральных артиллерийско-технических курсов усовершенствования офицерского состава (ЦАТКУОС) в г. Пензе в 1955 году. Отделом кадров полигона в/ч 15644 был назначен для дальнейшего прохождения службы в в/ч 31925 на должность техника по приборам электроогневого отделения 2-й инженерно-испытательной группы.
Штаб в/ч 31925 располагался на площадке 4-Н (новая), которая находилась от площадки № 10 (жилгородок) на расстоянии около 55-60 км. Офицеры и гражданские сотрудники (в основном женский персонал) на площадку 4-Н ездили на грузовых автомашинах ЗИЛ-150, оборудованных деревянными кунгами, внутри которых вдоль бортов и кабины были сделаны сидения. Эти машины в шутку называли «вибростендами», так как кунги во время езды качало во всех плоскостях, проверяя организм сидящих на прочность.
Стартовые площадки располагались на расстоянии около 5-7 км от площадки 4-Н, и их было две: 4-я левая и 4-я правая, где проводились испытания и пуски ракет.
Меня направили в первую стартовую команду (батарею), которой командовал капитан М. В. Терещенко, а начальниками отделений были: стартового – ст. лейтенант Н. М. Захаров, двигательного – А. Бибикин, электроогневого – ст. лейтенант А. Т. Кубасов, старшим техником-оператором электроогневого отделения – ст. лейтенант А. Осипов, заправочного – А. Бердов. Звания и отчества некоторых офицеров уже забылись. Если на курсах в Пензе мы изучали ракету ФАУ-2 (А-4), то первая команда в то время уже приводила испытания и пуски ракет 8к51 (Р-5), и мне пришлось изучать систему управления этой новой для меня ракеты.
…После успешно проведённых испытаний и принятия на вооружение ракеты Р-5М был произведён её пуск с первой атомной головкой. Зима в 1955-1956 годах в Капустином Яре была холодной и снежной. На зимний период личному составу команды выдавалась тёплая одежда: офицерам – меховые брюки, куртка и валенки или унты, солдатам – ватные брюки, фуфайка, валенки и перчатки.
Накануне пуска, который был намечен на следующий день вечером, по электрическим кабелям, проложенным сверху бетонной площадки, проехал тягач АТТ и вывел из строя один из них. Аналогичного кабеля в запасе на стартовой площадке не было, и пришлось посылать офицеров на склад 10-й площадки. После его доставки были проведена замена и проверка на наличие электрических цепей. Утром на заседании комиссии, председателем которой был генерал А. Мрыкин, было доложено о готовности к пуску.
На эти работы понадобилась целая ночь и труд многих офицеров и солдат. В день пуска головную часть ракеты «головастики» (так прозвали тех людей, кто занимался головными частями ракет) доставили на стартовую позицию в спецмашине, возле неё был выставлен часовой, который ближе 5-7 метров посторонних лиц к машине не подпускал.
В морозных условиях номера расчётов моего электроогневого отделения при контровке штепсельных разъёмов в приборном отсеке ракеты работали голыми руками, соприкасаясь с металлическими приборами, плоскогубцами и контровочной проволокой, подмораживая подушечки пальцев рук, так как перчатки, цепляясь за концы контровочной проволоки, удлиняли время выполнения операции.
Перед подъёмом ракеты на пусковой стол на пристыкованную головную часть был одет утеплительный чехол (термочехол), который должен быть снят незадолго до старта ракеты. Но когда стали сдёргивать чехол, то он не спустился, и пришлось объявлять задержку на пуск, подгонять автовышку и таким образом снимать чехол.
Пуск успешно состоялся 2 февраля 1956 года под кодовым названием «Байкал».
…Жили на квартирах в селе в саманных (глинобитных) домиках, где не было нормальных бытовых условий: отопление печное (дрова), приготовление пищи на керосинке, освещение керосиновой лампой, туалет на улице, пресная вода привозная. Во дворе каждого дома был построен бетонный колодец, в который привозили пресную воду по 25 рублей за автоцистерну. Но не каждый хозяин разрешал пользоваться водой из колодца, и тогда приходилось ходить к колонкам, в которых вода отпускалась по талонам. Один талон на ведро воды стоил 25 копеек. Моё денежное довольствие в то время составляло 110 рублей.
…В 50-е годы на полигоне было тяжело с обеспечением офицеров жилплощадью. Первую комнату в городке (пл.10) мы получили после жалобы моей жены министру обороны, которую она написала во время моей командировки, побывав предварительно на приёме у начальника политотдела полигона, который отказал ей в жилплощади.
В своей жалобе жена описала условия, в которых проживают жёны офицеров с малыми детьми в селе на съёмных квартирах. Когда я прибыл из командировки, начальник политотдела вызвал меня к себе и дал «нагоняй» за то, что жена написала жалобу, которую и дал мне прочитать.
В жалобе красным карандашом были подчёркнуты отдельные фразы и предложения. А в заключение было написано: «Разобраться с жалобой жены старшего лейтенанта И. И. Кокорева и предоставить жилплощадь».
Комнату жена выбирала сама из четырёх ей предоставленных. Получили комнату 7 квадратных метров в трехкомнатной квартире: водопровод, электричество, общая кухня, общая ванная, туалет. Для получения горячей воды в ванной имелся титан, который топился дровами. По выходным дням титан топился по очереди живущими в квартире.
В городке чистоту территорий воинских частей периодически контролировал лично начальник полигона генерал-полковник В. И. Вознюк. В случае обнаружения недостатков он вызывал к себе в кабинет «на ковёр» командира части или заместителя, где были обнаружены недостатки, и отчитывал, а иногда и объявлял взыскания.
В период испытаний ракет на стартовых площадках температура окружающего воздуха в летний период иногда достигала плюс 40 градусов. При заправке ракеты номера расчёта заправочного отделения и других отделений, которые работают в это время у ракеты, находятся в спецодежде: прорезиненных брюках и куртке с капюшоном и в резиновых сапогах.
Отдельные номера расчётов от перегрева падали в обморок. После таких случаев было принято решение периодически охлаждать их водой из водообливочной машины.
Форма одежды у офицерского состава при работе на стартовой площадке в летний период несколько раз менялась. Первый вариант-рубашка, брюки в сапоги и повседневная фуражка; второй – шерстяная гимнастёрка, брюки в сапоги, портупея и полевая фуражка (полевая форма); третий вариант – рубашка с галстуком, брюки в сапоги и китель (тужурка), портупея и повседневная фуражка.
Два последних варианта при повышенной плюсовой температуре отрицательно сказывались на здоровье офицеров, плюс ещё физические нагрузки, ненормированный рабочий день и другие условия.
Поэтому многие офицеры старались перевестись в другие части на другие должности, а молодые офицеры, не имевшие высшего образования, – поступить в академию. Убыть с полигона было очень сложно. Контролем за перемещением офицеров с полигона занимался лично В. И. Вознюк.
В период испытаний ракеты 8К63 мне пришлось дважды видеть Н. С. Хрущёва, занимавшего в то время должность Генерального секретаря ЦК КПСС. Первый раз это произошло на стартовой площадке, когда я работал оператором в машине управления, которая располагалась в аппарели рядом с бункером. По шлемофонной связи мне передали, что в мою сторону идёт Никита Сергеевич.
Из окна машины я увидел, как двое мужчин, одетых в тёмные плащи, прошли к входу в бункер. Один из них остался у входа, а второй прошёл к туалету, расположенному в 50-70 метрах от бункера.
Осмотревшись вокруг и внутри туалета, он вернулся к входу в бункер, а второй спустился внутрь. Через несколько минут появился Никита Сергеевич в сопровождении трёх охранников и спустился внутрь бункера, в котором пробыл несколько минут. Затем Н. С. Хрущёв прошёл обратно в таком же порядке.
Второй раз я видел Н. С. Хрущёва вместе с министром обороны Р. Я. Малиновским в период подготовки показного пуска ракеты 8К63 из шахтного комплекса «Маяк». Во время подготовки ракеты к пуску начальник электроогневого отделения команды, которая занималась подготовкой, находясь на верхнем мостике, торопил номера расчёта с окончанием необходимых операций и ругался нецензурными словами.
В это время подъехали машины, из которых вышли Н. С. Хрущёв и Р. Я. Малиновский и встали на смотровую площадку. Н. С. Хрущёв, нагнувшись, посмотрел вниз и, услышав, по-видимому, нелицеприятные слова, сказал Р. Я. Малиновскому: «Поехали, тут работают». Мы это слышали с капитаном А. Т. Кубасовым, с которым стояли напротив на другой смотровой площадке.
На площадке 4-Н видел сына Н. С. Хрущёва Сергея Никитовича, который некоторое время проживал в гостинице для командировочных представителей заводов и предприятий.
После отработки всех этапов испытаний ракеты 8К63 и принятия её на вооружение Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1959 года некоторые офицеры и солдаты моей испытательной команды были награждены орденами, в том числе и я – орденом «Знак Почёта». В октябре 1959-го меня назначили на должность начальника электроогневого отделения.
…Офицеры, приезжавшие на отстрел ракет с боевыми расчётами, удивлялись и восхищались тому, что в такой степи при сильных ветрах, повышенной температуре и недостатке в необходимом количестве пресной воды вырос городок чистым, уютным и зелёным. А это потому, что территория городка была распределена по воинским частям, подчинённым полигону, и личный состав этих частей периодически занимался уборкой своих территорий. И вывозом мусора, а в летнее время поливкой зелёных насаждений.
Вокруг домов территорию убирали и поливали насаждения (посадки) сами жильцы. Правда, с пресной водой было плоховато, поэтому для поливки её использовали только поздним вечером. А вечером, полив насаждения, шланг передавали следующей квартире.
На территории городка имелось несколько скверов и парк, который располагался вдоль проспекта 9 Мая и который называли солдатским, наверное, потому, что одна его сторона проходила вдоль забора солдатских казарм.
В парке росли в основном пирамидальные тополя, другие породы деревьев, несколько видов акаций, а также тутовые деревья, за ягодами которых ходили дети. Ягоды были вкусными и разных цветов: тёмные, жёлтые, белые и размером до пяти сантиметров.
В городке в начале 60-х годов появились новые улицы: Комсомольская, Первомайская, Волгоградская. Начали строить трёх- и пятиэтажные дома. В одном из домов по улице Комсомольской я получил двухкомнатную квартиру. Благодаря ордену «Знак Почёта», о котором я упоминал ранее. Он оказался весомым аргументом для получения квартиры.
Во время моего пребывания на полигоне были построены: новая школа, гостиница, столовая, в которой продавалось даже пиво на розлив. Этим пользовались некоторые офицеры, приезжая со стартовых площадок и в выходные дни. Городок стал превращаться в чистый и зелёный город Капустин Яр со всеми жизненно необходимыми условиями для жителей.
Для пуска боевых ракет 8К65 (Р-14) с наземного стартового комплекса со стационарными средствами заправки на полигоне построили стартовую площадку № 108. С этой площадки можно было проводить пуски ракет и с подвижными средствами заправки.
Наш отдел занимался контролем за отстрелом боевых ракет 8К65 (Р-14) расчётами, стоящими на боевом дежурстве и приезжающими в учебный центр. Кроме указанных работ нашему отделу была поставлена задача на проведение научно-исследовательской работы (НИР) с ракетой 8К65У (учебной) по изучению возможности заправки и слива настоящими компонентами топлива – концентрированной азотной кислотой (окислитель) и демитилгидразином (горючее) – то есть надлежало выяснить, сколько циклов заправка-слив выдержит ракета.
Это необходимо было для обучения и тренировки заправочных отделений по заправке ракеты настоящими компонентами топлива и их сливу. Испытания проводились на стартовых площадках № 21, № 87, № 108.
Работа людей на стартовой площадке при испытаниях и подготовке ракет к пуску связана с физическими и психологическими нагрузками и опасностью для жизни. Инструкции по проверкам ракет и технике безопасности регламентируют их последовательность и содержание.
Изменять последовательность проверок, а также их содержание категорически запрещается. Непосредственно перед началом испытаний инструкцией по технике безопасности предписывается проводить инструктаж личного состава о порядке выполнения работ и соблюдении мер безопасности. Все работы должны выполняться строго в определённой последовательности и с чётким знанием личным составом выполняемой операции. Поэтому ошибка одного номера расчёта может привести к непоправимым последствиям.