«Забастовка рабочих в Балаханах началась в 6 часов утра 13 декабря с завода Каспийско-Черноморского нефтяного общества, затем перешла на промыслы Нобеля и Манташева и, наконец, весьма быстро распространилась по всем промыслам…»
Полиция вмешалась в ход событий только 23 декабря. Начались аресты. 3 января забастовка прекратилась, но завершилась подписанием первого в истории России коллективного договора между рабочими и предпринимателями.
О том, где в это время находился И. В. Джугашвили и какую роль он играл в стачке, имеются две версии. Обе исходят от Ц.С. Зеликсон-Бобровской.
В опубликованном тексте ее воспоминаний говорится: «На следующий день после начала забастовки (то есть 14 декабря. – А. О.) приехал в Баку тов. Сталин. Он здесь оставался в течение десяти дней, руководил забастовкой». В неопубликованном тексте воспоминаний утверждается, что И. В. Джугашвили во время забастовки бывал в Баку только наездами и по этой причине не мог руководить ею. Причем Ц.С. Зеликсон-Бобровская прямо писала о том, что опубликованная версия была навязана ей Е. Ярославским.
По свидетельству Ц.С. Зеликсон-Бобровской, во время забастовки И. В. Джугашвили приезжал в Баку несколько раз и встречался как с членами забастовочного комитета, так и с находившимся здесь членом ЦК РСДРП В. А. Носковым42.
Л.П. Берия: На первую Всероссийскую большевистскую конференцию в Таммерфорсе (декабрь 1905 года) товарищ Сталин и передовой рабочий Г. Телия посылаются делегатами от закавказских большевистских организаций.
На этой конференции товарищ Сталин был избран в политическую комиссию по редактированию резолюций конференции.
Здесь товарищ Сталин лично связался с Лениным, которого знал раньше только по переписке43.
И. В. Сталин: В декабре 1905 года Сталин едет в качестве делегата от закавказских большевиков на первую Всероссийскую большевистскую конференцию в Таммерфорсе (Финляндия). На Таммерфорсской конференции впервые лично встретились Ленин и Сталин. На этой конференции тов. Сталин был избран в политическую комиссию по редактированию резолюций конференции, где работал вместе с Лениным как один из выдающихся партийных руководителей44.
Н. К. Крупская[19]: В середине декабря состоялась Таммерфорсская конференция. Как жаль, что не сохранились протоколы этой конференции. С каким подъемом она прошла! Это был самый разгар революции, каждый товарищ был охвачен энтузиазмом к бою. В перерывах учились стрелять. Раз вечером мы были на финском массовом собрании, происходившем при свете факелов, и торжественность этого собрания соответствовала целиком настроению делегатов. Вряд ли кто из бывших на этой конференции делегатов забыл о ней. Там были Лозовский, Баранский, Ярославский, многие другие. Мне запомнились эти товарищи, потому что уж больно интересны были их «доклады с мест»45.
А. В. Островский: На конференции И. В. Джугашвили (здесь он выступал под фамилией Иванович) обратил на себя внимание уже тогда, когда ему было предоставлено слово для сообщения о положении дел на Кавказе. После этого конференцией, по предложению В. И. Ленина, была принята резолюция «по поводу событий на Кавказе», в которой содержалась высокая оценка деятельности Кавказского союза РСДРП.
И. В. Джугашвили привлек к себе внимание и при обсуждении вопроса об отношении к Государственной думе. Как вспоминала П.Ф. Куделли, его обсуждение началось с рассмотрения плана избирательной кампании, предложенного президиумом конференции. В соответствии с этим планом, авторство которого принадлежало меньшевикам, предполагалось участие РСДРП на двух первых этапах выборов и бойкот последнего, заключительного этапа. Меньшевики считали необходимым использовать губернские коллегии выборщиков не для выборов депутатов Государственной думы, а для избрания членов Учредительного собрания, которое, по их замыслу, должно было собраться явочным порядком и объявить себя высшим органом власти в стране.
Этот план уже был подвергнут критике в большевистской печати, в том числе и со стороны В. И. Ленина. Но организаторы Таммерфорсской конференции вынесли его на обсуждение, по всей видимости, в качестве компромисса с меньшевиками. Когда начались прения по данному вопросу, И. В. Джугашвили резко выступил против предложенного плана избирательной кампании. После его выступления в зале воцарилась тишина. Все взоры устремились на В. И. Ленина. Неожиданно для многих он поддержал Ивановича. В результате этого И. В. Джугашвили вместе с Л. Б. Красиным, В. И. Лениным и Е. Ярославским был избран в комиссию для выработки резолюции конференции по данному вопросу. А принятая резолюция обосновывала необходимость бойкота выборов в Государственную думу на всех этапах.
Оба эти факта свидетельствуют, что, появившись на общепартийном форуме, И. В. Джугашвили не только сразу же обратил на себя внимание его участников, но и получил возможность лично познакомиться с В. И. Лениным46.
И. В. Сталин: Сталин – активный участник съезда IV РСДРП (Стокгольм, апрель 1906 года), на котором он вместе с Лениным отстаивал против меньшевиков большевистскую линию в революции47.
Л.Д. Троцкий: В центральном вопросе революции Иванович разошелся с Лениным. Он решительно выступал на съезде против национализации, за раздел конфискованной земли между крестьянами. Об этом расхождении, полностью отраженном на страницах протоколов, мало кто знает в СССР и сейчас еще, ибо никому не позволено ни цитировать, ни комментировать выступление Ивановича в прениях по аграрной программе. Между тем оно заслуживает внимания.
«Так как мы заключаем временный революционный союз с борющимся крестьянством, – говорил он, – так как мы не можем, стало быть, не считаться с требованиями этого крестьянства, то мы должны поддерживать эти требования, если они в общем и целом не противоречат тенденции экономического развития и ходу революции. Крестьяне требуют раздела; раздел не противоречит вышесказанным явлениям (?), значит, мы должны поддерживать полную конфискацию и раздел. С этой точки зрения и национализация и муниципализация одинаково неприемлемы».
Кремлевским военным курсантам Сталин рассказывал, что в Таммерфорсе Ленин произнес непреодолимую речь по аграрному вопросу, вызвавшую общий энтузиазм. В Стокгольме обнаружилось, что речь эта отнюдь не охватила Ивановича своими «клещами»: он не только выступал против аграрной программы Ленина, но и объявил ее «одинаково» неприемлемой, как и программу Плеханова48.
Л. П. Берия: После V Лондонского съезда партии, в 1907 году, товарищ Сталин приехал в г. Баку.
В годы реакции закавказские большевики под руководством товарища Сталина, как всегда, неуклонно боролись за ленинскую стратегию революции, за свержение царизма, за победу буржуазно-демократической революции и ее перерастание в социалистическую революцию49.
А. В. Островский: 25 октября наконец состоялась городская конференция, на которой большевики получили полное преобладание. Это позволило им обеспечить преобладание и в новом составе Бакинского комитета РСДРП. Одним из его членов стал И. В. Джугашвили…
После похорон жены И. В. Джугашвили опять на некоторое время исчезает… не удалось найти ни мемуарных, ни документальных данных о его пребывании на Кавказе с конца ноября до конца декабря 1907 года50.
Сохранился макет второго издания с собственноручной правкой Сталина51. Составители расклеили страницы первого издания его биографии, вышедшего в 1939 году, и приложили к нему машинописные вставки. В таком виде макет был представлен вождю, а тот внес в него свои исправления и дополнения. Писал он, как обычно, цветным карандашом, на этот раз – синим.
Приведем некоторые наиболее значимые поправки, сделанные Сталиным в 1946 году в тексте одобренного им самим издания 1939 года. В первых шести главах книги он вписывал отдельные слова, уточнял детали. Мотивы одних поправок лежат на поверхности, смысл других до сих пор остается неясным.
В текст второй главы Сталин вносит фамилии Цхакая и Джапаридзе. По прошествии стольких лет уже можно «восстановить» историческую справедливость и разделить с ними лавры руководства: с первым – Кавказским союзным комитетом РСДРП, а со вторым – «грандиозной стачкой бакинских рабочих» в декабре 1904 года.
На 46-й странице Сталин дополняет фамилиями Фиолетова, Саратовца (Ефимова), Вацека, Бокова, Малыгина, Ханлара, Мамедова, Азизбекова, Кязи-Мамеда следующий абзац: «Сталин сплачивает вокруг себя крепкое ядро испытанных большевиков-ленинцев – Орджоникидзе, Джапаридзе, Шаумяна, Спандаряна и др.». У читателя не должно остаться никаких сомнений: Сталин уже тогда был признанным лидером.
Теперь, в зените мировой славы, не было нужды в многочисленных идеологических штампах – «под руководством Сталина», традиционно использованных в тексте первого издания биографии ее составителями. Не нужно преувеличивать число арестов и побегов из ссылок, сообщать, что в 1913 году «был арестован на собрании, устроенном Петербургским комитетом большевиков», а не на вечеринке, проводившейся тем же комитетом в зале Калашниковской биржи. Можно отказаться от авторства «Декларации прав народов России». Нет причин цитировать постановление ВЦИК о своем награждении орденом Красного Знамени в 1919 году. Достаточно одного упоминания о том, что «заслуги Сталина на фронтах Гражданской войны были отмечены по инициативе Ленина» этим орденом. А вот преувеличить свои дореволюционные связи с Лениным и «верность ленинской интернационалистской позиции», оказывается, по-прежнему необходимо. Твердой рукой биограф исправляет единственное число слов «письмо» и «собрание» на множественное во фразе: «Он пишет письмо Ленину, выступает на собрании ссыльных большевиков в селе Монастырском (1915)…»
Оценка собственной роли – «лучший сын большевистской партии, достойный преемник и великий продолжатель дела Ленина» – показалась недостаточной. Пришлось добавить: «выдающийся ученик Ленина».
Из приведенных примеров видно, что официальная биография Сталина во многом отличалась от реальных событий, а его редактура была нацелена на то, чтобы подвести читателя к одному выводу: Сталин – «великий вождь, учитель, друг и полководец». Словом, «Сталин – это Ленин сегодня»52.
Глава 4
Тайны личной жизни
С. Монтефиоре[20]: Сменив несколько квартир, он[21] остановился в рабочем поселке Барсхана в маленьком доме Наташи Киртавы – двадцатидвухлетней красавицы, симпатизировавшей эсдекам. Ее муж исчез. Если верить батумским легендам, воспоминаниям самой Киртавы и позднейшим высказываниям Сталина, он вступил с молодой женщиной в любовную связь; Наташа стала первой, но не последней его любовницей-хозяйкой и «конспиративной» подругой. В своих воспоминаниях она рассказывает о его нежном внимании и заботе, даже о моменте близости посреди марксистского спора: он повернулся к ней, убрал волосы у нее со лба и поцеловал53.
Л. Д. Троцкий: О личной жизни молодого Сталина мы знаем мало, но тем более ценно это малое для характеристики человека.
«Его брак, – рассказывает Иремашвили, – был, как он понимал его, счастливым. Правда, равноправия полов, которое он выдвигал как основную форму брака в новом государстве, в его собственном доме нельзя было найти. Да это и не отвечало совсем его натуре – чувствовать себя равноправным с кем-нибудь. Брак был счастливым, потому что его жена, которая не могла следовать за ним, глядела на него как на полубога, и потому что она, как грузинка, выросла в священной традиции, обязывающей женщину служить». Сам Иремашвили, хотя и считавший себя социал-демократом, сохранил в почти незатронутом виде культ традиционной грузинской женщины, по существу, семейной рабыни. Жену Кобы он рисует теми же чертами, что и его мать Кеке. «Эта истинно грузинская женщина… всей душой заботилась о судьбе своего мужа. Проводя неисчислимые ночи в горячих молитвах, ждала своего Сосо, когда он участвовал в тайных собраниях. Она молилась о том, чтобы Коба отвернулся от своих богопротивных идей ради мирной семейной жизни в труде и довольстве».
Не без изумления узнаём мы из этих строк, что у Кобы, который сам уже в тринадцать лет отвернулся от религии, была наивно и глубоко верующая жена… Почти не было примеров, чтоб революционный интеллигент женился на верующей. Не то чтобы на этот счет существовали какие-либо правила. Но это просто не отвечало нравам, взглядам, чувствам среды. Коба представлял, несомненно, редкое исключение. Из различия взглядов не возникло, видимо, никакой драмы.
«Внутренне столь беспокойный человек, который на каждом шагу и при каждом действии чувствовал себя наблюдаемым и преследуемым царской тайной полицией, мог находить любовь только в убогом очаге своей семьи. Из того презрения, которое он источал по отношению ко всем людям, он исключал только свою жену, свое дитя и свою мать». Идиллическая семейная картина, которую рисует Иремашвили, как бы подсказывает вывод о мягкой терпимости Кобы к верованиям близкого ему существа. Но это слишком мало вяжется с тиранической натурой этого человека. На самом деле терпимостью выглядит здесь нравственное безразличие. Коба не искал в жене друга, способного разделить его взгляды или хотя бы амбиции. Он удовлетворялся покорной и преданной женщиной.
Като Сванидзе
По взглядам он был марксистом; по чувствам и духовным потребностям – сыном осетина Бесо из Диди-Лило. Он не требовал от жены больше того, что его отец нашел в безропотной Кеке54.
А. В. Островский: Он женился на Като Сванидзе. Об их отношениях до лета 1906 года почти ничего не известно. Был ли Сосо действительно безумно влюблен в Като, как писал об этом И. Иремашвили, и что вполне было возможно, или же они просто не смогли устоять перед минутным взаимным увлечением, мы, наверное, никогда не узнаем. Как бы там ни было, к середине июля 1906 года стало очевидно, что у них будет ребенок. Возникла необходимость официально оформить отношения…
Венчание в церкви Святого Давида состоялось в ночь с 15 на 16 июля 1906 года. Из метрической книги этой церкви следует, что обряд венчания был совершён священником Христисием Тхинвалели, а свидетелями при венчании были «по женихе: тифлисский гражданин Давид Мотосович Монаселидзе, Георгий Иванович Елисабедашвили, по невесте: Михаил Николаевич Давидов и Михаил Григорьевич Цхакая». Обвенчавшись, Екатерина Сванидзе не только сохранила свою девичью фамилию, но и не стала делать отметку о браке в паспорте.
В эту же ночь на улице Крузенштерна состоялась свадьба, на которой присутствовали немногим более десяти человек. Кроме жениха и невесты, а также их свидетелей, это были Васо и Георгий Бердзеношвили, Арчил Долидзе, Александра и Михаил Монаселидзе, С. А. Тер-Петросян…
18 марта 1907 года в жизни И. В. Джугашвили произошло важное событие. Родился сын, которого назвали Яковом. Поскольку брак И. В. Джугашвили и Е. Сванидзе был совершён тайно, крестить сына удалось значительно позже.
Об отношении И. В. Джугашвили к сыну мы можем судить на основании воспоминаний М. Монаселидзе: «Если ребенок начинал плакать в то время, когда он работал, Сосо нервничал и жаловался, что ребенок мешает ему работать, но когда накормят, бывало, ребенка, и он успокоится, Сосо целовал его, играл с ним и щелкал его по носику. Лаская ребенка, он называл его “пацаном”, и это имя осталось за ним до сегодняшнего дня…»
«В Баку, – вспоминал М. Монаселидзе, – Като тяжело заболела. В октябре 1907 года больную Като Сталин привез в Тбилиси, а затем опять вернулся в Баку». Через «две-три недели болезни Е. С. Сванидзе скончалась».
«22 ноября, – писал М. Монаселидзе, – Като скончалась. Сталин в это время был в Тбилиси. Като скончалась у него на руках. У гроба Като была снята фотография членов семьи и близких, среди которых был и товарищ Сталин».