Но понятие «ПЕРЕТЯЖЕЛЕНИЕ» действует на наш коллектив, как катализатор. Хуже – как детонатор! Тема простая, и задачка, решённая Сабановым, тоже простенькая. Но уже много лет идёт война между нашими учёными из-за перетяжеления. Лыщинский и Соболев бьются с Булычёвым. Так и в этот раз началась бурная дискуссия. Выступали многие, но главные выступления – это Булычёва и Соболева. Соболев вообще решил на этом семинаре подвести итог многолетним спорам. Он взял с собой рукопись и изложил на доске мелом свою теорию. Его главный аргумент: зависимость флаттерных характеристик от перетяжеления не может быть универсальной. Поэтому попытки Булычёва по одной или двум точкам в трубных экспериментах определить запас по флаттеру – порочна.
Булычёв с места то и дело возражал, на что Соболев потребовал: «Гена, я слушал тебя три года, теперь ты меня послушай пять минут!»
В заключительном слове Галкин выразил удивление, почему Буньков не выразил своего мнения, хотя Сабанов для своих расчётов использовал программу Бунькова, на что я заметил, что после семинара я выскажусь в присутствии только математиков.
После семинара все захотели считать себя математиками и столпились вокруг меня у доски. Я мелом нарисовал на доске такую фигуру и сказал: «Очень жаль, что мы потратили три часа на задачу, научная ценность которой ниже средней. А между тем, у нас возникают истинные научные задачи. Например, в прошлом месяце был семинар Сергея Шалаева о флаттере крыла с тяжёлой подвеской (с двигателем). Тогда Минаев высказал идею, что парциальные частоты подвески могут быть выражены через частоты системы. Мало кто обратил на это внимание, а Лыщинский даже возразил против этого.
А между тем, эта задача имеет огромную научную ценность. Теперь, в условиях хозрасчёта я считаю, что её решение стоит 25 тыс руб, особенно когда подвеска имеет с основной системой смешанную (т. е. упругую и шарнирную) стыковку. Вот какие задачи надо решать!»
Те, кто меня слушал, одобрительно зашумели, а к концу дня позвонил Брянцев и предложил своё участие в решении этой задачи. Я ему ответил, раз уж он эту задачу решил много лет назад, то пусть опубликует в «Учёных записках ЦАГИ», а что касается 25 тыс, то я пошутил, да и нет у меня таких денег. Он засмеялся и ответил, что деньги его не волнуют, а что касается решения, то там даже не надо писать формул, а достаточно всё выразить одной теоремой. Но я ему возразил: пусть напишет всё, как следует, - не такая это простая задача.
Задача трудная. Я её решил наполовину, т. е. только для упругих связей, а что касается смешанных, то пока не получается. А надо!
18 февраля 1989 года, суббота.
Во Дворце культуры состоялась беседа «За круглым столом» на тему: Вопросы социологии. Выступали: д.и.н. В.А. Ядов –директор института социологии, д.ф.н. С.Н. Плотников, и наш кандидат в депутаты к.ю.н. доцент МГУ К.С. Лубенченко.
Наконец-то я услышал профессиональное мнение: идеология не является наукой, это система взглядов определённой части общества. В частности, марксизм. А я всегда сокрушался: в студенческие годы легко понимал математику и физику, а марксизм никак не мог ни понять, ни вызубрить. По всем предметам у меня были пятёрки, и только марксизм я с трудом сдавал на четвёрку. Из-за марксизма мне не дали красного диплома с отличием.
Услышал я также, что развитие общества идёт в пространстве трёх измерений: формация, культура, цивилизация. РСДРП не подозревала об этом, и действовала только по одному направлению: смена формаций, не принимая во внимание, что наш народ привык, чтобы всегда был барин, чтобы всегда кто-то дал указание, скомандовал.
Большевики также не учли, что общинная многовековая культура приучила к безответственности, что творчество отдельной личности практически было невозможно в нашей стране. А что касается искусства, так его вообще разделили на две части: пролетарскую и буржуазную. Одну часть оставили, а другую уничтожили.
Таким образом, революция 1917г могла привести только к казарменному социализму. Если бы победил Корнилов, а не Ленин, то всё равно появилось бы нечто казарменное.
Выступал и наш кандидат Лубенченко. Он смеялся над законом о качестве (товар без качества – это не товар, и решает это не закон, а рынок). Семейный подряд – это попытка взлелеять исчезнувшего с лица земли крестьянина. А единоличный труд всегда ведёт к возрождению тоталитарного общества. Нужны современные фермы!
19 февраля 1989 года, воскресенье.
Вновь собрались однокашники. Из Химок снова приехала Лена и привезла с собой молодёжь: дочь Люду с зятем Володей, а также ещё одного молодого человека по имени Петя с мамой Майей. Они провели у нас целый день с 10 до 19 час. У них была цель познакомиться с моими коллекциями. Стерео-картинки они смотрели три часа (недаром я имею четыре самодельных стереоскопа с подсветом!) Потом Петя помог Лиле сделать задание по английскому языку. Потом смотрели кинофильмы и ели торты, привезённые ими, а Ирина испекла блинчики с мясом и сделала салат.
Не успели они уехать, а уж пожаловал новый гость Жора Замула. Они с Виктором собрались на наш видео-кружок, а в таких случаях Виктор ему звонит: «Иди к Бунькову, а я сейчас подъеду». Но он не появился, а Жора случайно увидел стерео-диапозитивы (они всё ещё оставались на столе) и переключился на них. А потом уж трудно оторваться.
20 февраля 1989 года, понедельник.
Прибыл Ермаков с дополнительными исходными данными по ИЛ-114. Мы просидели с ним полтора часа, обсуждая парциальные частоты и формы двигателей. Прежние данные по ним оказались непригодными.
Я сомневался, можно ли ему отдавать уже полученные результаты. Но, всё оказалось в порядке: договор уже подписан, испытания в трубе уже идут, расчётное сопровождение нужно делать, не откладывая.
Начались споры между Мос., НЭН и РАА о программах в КС2. Я умываю руки, так как через три года уйду на пенсию, а система КС2 рассчитана на 10-20 лет. Это их дело! Я только советовал, чтобы они придерживались той модели, которая у меня была сделана в программе СП130 в 1970г.
22 февраля 1989 года, среда.
Снова, как и прошлой осенью, испортился диск на БЭСМ-6. По-видимому, кто-то нечаянно стёр. Теперь, пока найдём виновную колоду, пройдёт два дня. А у Рыбакова тоже неудача: с утра на Лабтаме вышел из строя пульт сетевого напряжения. Как говорит Угланов: «Возбуждается». И пришлось ждать до «после обеда».
Я второй день пытаюсь дозвониться до Ермакова и узнать, не перепутал ли он направления осей, когда давал сведения о подвеске. Наконец я дозвонился, и начались переговоры. Расчёт парциальных частот и форм колебания двигателя на ИЛ-114 делали на заводе по программе Соболева, но Ермаков получил результаты от Шредера, а тот от бригады, где вели расчёт. В общем, получилась цепочка из пяти исполнителей. Я замкнул цепочку и пошёл к Соболеву, который объяснил, что в его методике всегда применяется правая система координат. Но в сведениях Ермакова знаки не такие, в частности, углы вращения – все наоборот. Вероятно, расчётчики ввели свои знаки. Звоню снова и снова, – Ермаков говорит, что пока там выясняют.
Вечером в 1740 состоялся политический семинар (я ведь пропагандист). Поскольку традиционный стиль проведения политзанятий всем уже надоел, то теперь наши занятия всё чаще проходят в форме дискуссий. Особенно много мы спорим по утрам (я писал об этом). Сегодняшний семинар я решил провести у меня на дому и пригласил слушателей семинара на фильм «Смертоносные поля» о геноциде в Камбодже в 1975-1979гг – в качестве иллюстрации к очерку Ципко в журнале «Наука и жизнь» ( №11, 12 за 1988 и №1,2 за 1989г). Пришло 7 человек: Сопов, Самодуров, Крапивко, Смирнов, Ким, Зиченков.
23 февраля 1989 года, четверг.
Что делать с диском? Уже второй день эта авария нарушает работу многих наших расчётчиков. Утром с очередной жалобой пришёл Сабанов. Благодаря его расчёту удалось точно узнать момент аварии. Одна его колода считала 21.02.89 в 17ч.54м., - и всё было правильно, а в 18ч.53м. другая его колода наткнулась на испорченный диск. Об этом можно судить по работе программы редактора СП141, которая выдаёт предупреждение «нет СП в таблице». Тогда я пошёл на машину и там, среди результатов нашёл колоду Набиуллина (на самом деле, это считала Михайлова), с отметкой времени: 21.02.89 18ч.51м. – как раз на этой колоде началась порча диска, так как таблица была ещё в порядке, а СП уже исчезли, о чём известила всё та же СП141.
Диск я восстановил с ленты-эталона. И теперь снова всё будет работать… А может – нет? Ведь причина аварии не найдена! Виктор Родин, который отвечает за работу дисков, рассказал, что такая же история произошла у них с системным диском летом, и причина до сих пор неизвестна.
Задача о парциальных частотах, которую я предлагал на семинаре в пятницу, меня самого так заинтересовала, что я занимаюсь ею уже третий день. И кажется, я её уже решил! Решил именно для смешанной стыковки, когда парциальная система связана с основной системой и пружинами, и шарнирами. Смешанная стыковка – это сочетание упругих связей с кинематическими.
И вот я взял несколько простых примеров, в частности, крыло с элероном. Крыло – это основная система, а элерон – парциальная. На этих примерах я проверил свою теорию. Всё оказалось правильным. Такие проверки вручную утомительны, так как приходится на калькуляторе обращать матрицы второго прядка (хорошо, что не 3-го!). Теперь надо обобщить на переопределённые системы. Но Поповский говорит, что где-то всё это уже решено и опубликовано.
24 февраля 1989 года, пятница.
Продолжаю рассказ о парциальных частотах. Прежде всего, надо разобраться с формулой Шибанова, которую мне принёс для проверки год назад Саша Колоцей с НПО «Молния». Тогда, как записано в моей тетради от19.01.88, я эту формулу проверил и ответил Колоцею, что формула правильная. Но в тот раз я поторопился с ответом.
Я решил поговорить с Шибановым, но сначала позвонил на завод узнать, откуда у них эта формула. Колоцея не было, а Салтыков ответил, что это действительно формула Шибанова, но в ней ошибка.
Конечно, ошибка! На заводе тоже не дураки. Они не стали со мной спорить и сами разобрались, что там ошибка. Непонятно только, почему они не обсудили этот вопрос.
Тогда я иду к Роберту Шибанову и предлагаю обратить внимание на то, что в формуле, которую приписывают ему, есть ошибка. Шибанов не помнит подробности этой формулы, но уверяет, что вывод её настолько прост, что ошибки там быть не может. «Ты напиши мне свою формулу, - говорит он, - а я проверю её. Так будет проще». Я возмутился и заявил ему, что я не нуждаюсь в проверке моей формулы, а даю ему полезный совет. Он же говорит, что его формулу можно найти в статье в журнале «Техника Воздушного Флота», и там должно быть всё правильно, так как проверено экспериментом. А я знаю, что экспериментом можно подтвердить любую теорию, в том числе и неправильную.
Я взял в спецчасти его рукопись, (сама статья находится ещё в печати) и увидел там, в двух простых формулах (там всего-то и есть только две формулы) две грубые ошибки. Статья называется «Определение парциальных частот по результатам частотных испытаний», она рецензирована Пархомовским с 6.06.88 по 28.06.88 (хотели направить мне, но я был в отпуске), и направлена в ТВФ Минаевым 27.07.88. Можете сами убедиться, если возьмёте в спецчасти отчёт инв.15753.
Я всё это показал Минаеву, он очень удивился и обещал разобраться.
Теперь о Борисе Брянцеве. Звоню Брянцеву, сообщаю, что я задачу уже решил, и его помощь больше не нужна. Он просит не забыть позвать его на семинар, когда я буду докладывать об этом. В свою очередь он предлагал мне прочитать его статью о решении этой задачи в «Учёных записках ЦАГИ за 1984г,№2»
Статью я прочитал, там рассуждения о более общей задаче: о флаттере. А я толковал о парциальных частотах консервативной системы, т.е. о колебаниях в пустоте. Так что я пообещал пригласить его на семинар.
25 февраля 1989 года, суббота.
Наступило полное расслабление, пустота. Ничего не надо паять, не надо встречать гостей, не надо смотреть видео. Полная свобода от всех дел. Слонялся весь день, то газеты, то ЦТ, то ещё какие-то пустяки…
Единственно, что заслуживало внимания –это то, что в 18 час пришли побеседовать Жора Замула и Виктор Немиров. И вот втроём мы ведём беседу в течение двух с лишним часов. Однако беседа то и дело сворачивается всё на одну и ту же тему: у Виктора в Институте Машиноведения произошло ЧП – нарушили демократию. А дело было в том, что АН СССР рекомендовала в академических институтах провести выборы в депутаты Верховного Совета от учёных. И вот от всего института было послано на институтскую конференцию 150 делегатов, в том числе Виктор. Но на этой конференции академик Фролов объявил, что решают только члены Учёного Совета (а их всего 30). И делегаты остались в дураках.
Мы с Жорой говорим Виктору: «Чего ты молчал? Надо было выступить с протестом!» А он отвечает: «Как же я выступлю, если никто вокруг не хотел меня поддержать!» Конечно, если нет прочного научного авторитета, то выступать против начальства рискованно.
А потом Ирина разогнала наш семинар и заставила меня поработать по хозяйству.
26 февраля 1989 года, воскресенье.
Молодёжь любит, чтобы у них было всё самое лучшее. Гера жалуется, что у него барахлит проигрыватель. Я на прошлой неделе дал ему рекомендации, как найти неисправность. Он покопался, насколько было возможно в условиях дачи (он по-прежнему живёт на бабушкиной даче, а она – у нас), и решил, что неисправен правый канал в корректоре проигрывателя.
И вот он по моему приглашению привозит неисправный модуль ко мне в мастерскую (в подвал). Я назначаю ему программу испытаний по высшему классу. Для этого я, встав пораньше, собрал небольшой испытательный стенд специально для этого случая, и когда Гера появился в 11 час, стенд был уже готов. Я посадил его за приборы: старый ламповый генератор ЗГ-5 (образца 1954г, вес 32 кг), осциллограф СИ-1 (вес 16кг), самодельный блок питания.
Первое, что обнаружил Гера, - это то, что оба канала в корректоре абсолютно одинаковы. Значит, корректор не виноват? Может усилитель? Далее, Гера много лет завидовал моему самодельному корректору, а в этот раз он с досадой произнёс: «Плохой корректор! Я его продам!» А я ему посоветовал: «Теперь по той же программе испытай мой корректор (он, кстати, собран на той же микросхеме К548УН1) и сравни». Но мой корректор заделан в музыкальную аппаратуру, которая в гостиной, и я перевёл лабораторную работу из подвала наверх. А сам остался в подвале, так как в это время (17 час) после долгого перерыва пришёл Олег с видео-новинками.
Через час Гера спустился в подвал и объявил, что характеристики его и моего корректоров совпадают. Вот и всё! Так что пусть на следующий выходной привозит усилитель, – исправим.
27 февраля 1989 года, понедельник.
С утра, не поднимаясь на 4-й этаж, зашёл сначала на 3-й этаж к Перетягину поздравить его с 75-летием. Когда я его поздравил, он недовольно ответил: «Поздно! У меня юбилей был 13-го числа». А я ему говорю: «Почему же у нас отмечено, что 27-го числа?» «27-го – это по новому стилю, а в паспорте 13-го. Но неважно, благодарю Вас за поздравление». Я ещё собирался посоветовать ему уходить на пенсию, но вспомнил, что такой разговор был уже осенью. Я тогда спросил его: «Михаил Асентьевич, Вы собираетесь в 75 лет уходить на пенсию?» На что он мне ответил: «Нет, я раздумал, я решил ещё годика два поработать».
Я поражаюсь безграничной вере стариков в свои ресурсы. Вот и Жора вчера говорил, что анкетирование, которое провёл партком на прошлой неделе, привело к необходимости переизбрания начальника ЦАГИ. Неужели Свищёв в своём возрасте 76 лет решится выставить свою кандидатуру на продление в должности начальника ЦАГИ, вместо того, чтобы уйти с почётом?
Пришёл Боря Брянцев и оставил для меня замечательную формулу:
2=j2j2 / j2 ,
выражающую парциальную частоту через частоты системы:
, 2,…,n, где j – коэффициенты разложения парциальной формы колебаний V через собственные формы системы: V=jUj.
Я сразу же проверил её – ошибка! Тогда я не поленился сходить к Брянцеву в инженерный корпус. Он продемонстрировал правильность своей формулы на своём же примере (1), - всё получилось. Но я уговорил его взять мой пример (2). Через час он сдался, а я, забрав его черновики, обещал найти ошибку в его теории. Исходная гипотеза вроде бы верная, но где-то он напутал. Попытаюсь разобраться.