Эти достижения отражают «естественный процесс заживления», описанный в главе 12. Компании снова стали покупать оборудование и программное обеспечение, чтобы идти в ногу с развитием технологий. Годы спада на рынке жилья со времен лопнувшего мыльного пузыря закончились, и он начинает постепенно восстанавливаться. Семейные долги постепенно снижаются по отношению к доходам, позволяя людям вернуться к более высокому уровню расходов.
Очень важно, однако, не переоценивать достижения: экономика США по-прежнему находится в глубокой депрессии.
Рассмотрим, в частности, проблему застойной безработицы, которая, безусловно, является худшим бедствием, затронувшим американских рабочих. До финансового кризиса она не была настолько сильной – несмотря на то что число безработных в октябре 2007 года составило 6,8 миллиона человек, только 750 тысяч из них находились без работы в течение года и более. Четыре года спустя их количество возросло более чем в 6 раз, до 4,1 миллиона, и несмотря на признаки восстановления в октябре 2012 года было еще 3,6 миллиона американцев, находящихся без работы более года.
Суть в том, что, хотя экономика США делает успехи, прогресс гораздо медленнее, чем должен быть, что причиняет огромные ненужные страдания американским работникам и членам их семей. И есть реальный риск, что политический тупик может нарушить даже это недостаточное восстановление, спасибо «финансовой скале[4]».
На самом деле это выражение, придуманное Беном Бернанке, доставляет большие неудобства, поскольку заставляет некоторых людей ошибочно полагать, будто надвигающаяся проблема связана с дефицитом бюджета. Лично я предпочитаю термин, предложенный Брайаном Бетлером, обозревателем сайта Talking Points Memo, «бомба экономии», бомба, фитиль которой дважды подпалили республиканцы. Во-первых, в 2001 году тогдашний президент Джордж Буш «пропихнул» программу мощного сокращения налогов в Конгресс, используя такой парламентарный прием, как примирение в обход обструкции. По правилам сената, закон, принятый таким образом, терял силу в конце 2010 года; Буш не возражал отчасти потому, что ожидал, что республиканцы все еще будут под его контролем, когда срок действия истечет, кроме того, наличие конечного срока скрывало истинную стоимость бюджета.
Как оказалось, однако, когда наступило 31 декабря 2010 года, в Белом доме уже были демократы. Тем не менее вместо того чтобы поднять налоги вопреки депрессии, в которую погрузилась экономика, Обама продлил закон Буша еще на два года. Теперь, когда выборы позади, он хочет, чтобы некоторые из сокращений – те, что приносят пользу богатым американцам, – потеряли силу. Однако республиканцы по-прежнему контролируют палату и в настоящее время угрожают блокировать любой закон о налогах, если он предполагает удерживать цены на низком уровне. Если тупиковая ситуация не разрешится, налоги, которыми облагаются и средний класс, и богачи, резко вырастут, нанеся существенный удар в тот момент, когда экономика находится в депрессии. Помимо этого, в 2011 году республиканцы пригрозили заблокировать решение о вынужденном повышении потолка госдолга США, препятствуя займам правительства, необходимым для оплаты своих счетов. Чтобы избежать такого исхода, имевшего возможно катастрофические последствия, они потребовали вести политику уступок – и президент предпочел не проверять их на вшивость, а провести переговоры о сделке, которая урезала бы доходы к концу 2012 года, если бы дальнейшее соглашение не было достигнуто. Никакого соглашения на момент написания этого текста не было.
Да, и в довершение всего этого, несколько важных экономических стимулов – в основном временное сокращение налога на заработную плату и увеличение пособий по безработице – теряют силу в конце 2012 года.
Все это означает, что если подобная тупиковая ситуация не разрешится, то правительству США автоматически придется прибегнуть к политике строгой экономии, повышению налогов и сокращению расходов, как в Европе. Это определенно не то, что доктор прописал.
Тем не менее это может произойти в любом случае. С точки зрения президента Обамы, он сталкивается с попыткой шантажа: республиканцы грозятся разрушить экономику, если он не даст им то, чего они хотят. Он фактически допустил такой шантаж в конце 2010 года и еще раз в 2011-м; если он планирует занять какую-либо позицию, трудно было бы выбрать лучшее время, чем после его торжественного переизбрания. И, снимая свою макроэкономическую шляпу, я бы лично хотел призвать его проверить решимость Республиканской партии. Краткосрочные макроэкономические последствия, конечно, могут быть не очень приятными, но на кону куда более важные вещи.
Между тем республиканцы, возможно, и потерпели поражение, но все еще составляют большинство в палате представителей. И хотя в интересах бизнеса избежать «бомбы экономии», правые – разозленные из-за того, что не смогли «пропихнуть» своего президента в Белый дом – сохраняют власть над партией.
Все это говорит о том, что к концу 2012 года соглашение, вероятно, не будет достигнуто. Это необязательно будет бедствием: еще одна проблема языка «финансовой скалы» заключается в том, что он ошибочно внушает мысль о катастрофичности даже небольшого провала на переговорах. Правда в том, что мы, наверное, сможем прожить несколько месяцев в 2013 году с незначительным экономическим ущербом. Мое мнение – и это только предположение, которое может быть опровергнуто к тому времени, как вы прочтете эту книгу, – что пройдет некоторое время в 2013 году, прежде чем сделка будет завершена, но давление со стороны бизнес-сообщества будет настолько сильным, что республиканцы будут вынуждены поддаться до того, как смогут причинить серьезный вред.
Даже если это и произойдет, основная экономическая ситуация по-прежнему будет неудовлетворительной: Америка будет продолжать свое восстановление, сопровождающееся бессмысленными страданиями и экономическими потерями. Так что может и должно быть сделано?
Пути развития
Американская экономика все еще в депрессии, и правила депрессивной экономики никто не отменял: все, что нам нужно, прежде всего, это увеличение расходов, чтобы помочь безработным и неиспользуемым производственным мощностям заработать. И самый лучший, самый верный способ сделать это – заставить правительство тратить больше, что, как я говорю в этой книге, легко можно достичь путем предоставления достаточной помощи органам местного самоуправления, позволив им снова нанять на работу эти сотни тысяч учителей, рабочих по ремонту дороги и т. д.
К сожалению, ситуация на политической арене не так благоприятна, как можно было бы надеяться. Республиканцы по-прежнему контролируют палату представителей, и, хотя они наверняка обескуражены провалом на президентских выборах и выборах в сенат, их нелегко будет убедить в необходимости принятия правильных решений. Что еще можно сделать?
Ответ заключается в том, что ФРС должна сделать больше. Еще в 2000 году, когда Япония страдала от сильного экономического спада, профессор по имени Бен Бернанке призвал Банк Японии проявить «решимость Рузвельта» и сделать все возможное, чтобы помочь экономике двигаться дальше. Как я объясняю в книге, тот факт, что подобная решимость похоже отсутствует, раз Бернанке – теперь уже главе Федеральной резервной системы – пришлось столкнуться с подобной ситуацией в Америке, стал большим разочарованием. Но есть признаки того, что ФРС наконец добьется успеха – возможно, освободится от страха, вызванного выборами, что она ускоряет темпы экономики, чтобы помочь кампании Обамы.
До сих пор ФРС предпринимала лишь небольшие шаги в сторону более агрессивной политики. Ключевым моментом для ФРС, по мнению большинства анализов, является убедить инвесторов в том, чтобы позволить несколько большую инфляцию в среднесрочной перспективе. И хотя дело, похоже, движется в этом направлении, эти шаги сейчас похожи скорее на туманные намеки, чем на твердые обязательства. Хорошая новость в том, что заботы по поводу инфляции кажется отошли на дальний план и ФРС готова пойти на риск ради полной занятости.
Тем не менее ФРС не может в одиночку провести полное выздоровление. Она нуждается в помощи. И часть этой помощи заключается в облегчении бремени задолженности. В частности, Федеральное агентство по финансированию жилищного строительства, которое курирует «Fannie Мае» и «Freddie Mac», все еще способно обеспечить облегчение долгового бремени одним росчерком пера. Все, что нужно сделать, это отказаться от требований по выплатам в пользу рефинансирования закладных, находящихся в собственности Freddie/Fannie, и миллионы домовладельцев могут уменьшить свои траты с помощью рефинансирования по более низким ставкам.
Наконец, несмотря на то что путь к финансовому стимулированию может оказаться политически не простым, это не повод сдаваться. Действительно, некоторые демократы в Конгрессе требуют, чтобы краткосрочная экономическая поддержка стала частью любой сделки в рамках «бомбы экономии»; это очень хорошая идея. И как итог 2013 года, Обама должен сослаться на то, что Республиканская партия неоднократно стояла у него на пути, и потребовать, чтобы они убрались с дороги.
Эта депрессия еще далека от своего завершения, хотя нет никаких оснований для того, чтобы она затягивалась. Правда, есть еще политический и идеологический барьеры, мешающие политике, которая может принести быстрое восстановление. Эти барьеры постепенно преодолеваются – и это обязанность всех, кто имеет влияние на общественность, чтобы ускорить этот процесс и оказать помощь многострадальным безработным. У нас есть инструменты; все, что нам нужно, – это ясность мысли и воля. В наших силах найти выход из этого кризиса.
Глава 1. Насколько все плохо?
– Думаю, на различных рынках начинают появляться первые зеленые ростки, и постепенно возвращается определенная уверенность, которая послужит началом позитивной динамики к восстановлению экономики.
– Вы видите эти ростки?
– Да. Я их вижу.
В марте 2009 года Бен Бернанке, не относящийся к числу самых жизнерадостных и романтичных людей, излучал оптимизм относительно экономических перспектив. После краха «Lehman Brothers», произошедшего шестью месяцами раньше, американская экономика вошла в крутое пике, но глава Федеральной резервной системы, появившийся в телешоу «60 минут», объявил о приближении «экономической весны».
Высказывание Бернанке стало знаменитым – не в последнюю очередь из-за удивительного сходства со словами Чонси Гардинера из фильма Хэла Эшби «Будучи там» («Being There»), недалекого садовника, которого принимают за мудреца. В одной из сцен на просьбу прокомментировать экономическую ситуацию Чонси заверяет президента: «Пока корни целы, в саду все хорошо… Весной ждите роста». Шутки шутками, но оптимизм главы Федеральной резервной системы разделяли многие. В конце 2009-го журнал «Time» назвал Бена Бернанке человеком года.
К сожалению, дела в саду обстояли неважно, и обещанного роста мы так и не дождались.
Справедливости ради следует отметить, что Бернанке верно предсказал ослабление кризиса. Паника, охватившая финансовые рынки, утихла, и спад замедлился. По официальным данным Национального бюро экономических исследований, так называемая Великая рецессия, начавшаяся в декабре 2007 года, закончилась в июне 2009-го, и экономика стала восстанавливаться. Но если это и было восстановлением, то большинству американцев оно не принесло облегчения. Работы не хватало, и все больше семей лишались сбережений, домов и, что хуже всего, надежды. Действительно, уровень безработицы, достигший пика в октябре 2009 года, затем стал снижаться, но темпы восстановления оставались черепашьими. Прошло несколько лет, а мы все еще ждем позитивной динамики, о которой говорил Бен Бернанке.
Так обстояли дела в США, где, по крайней мере, отмечалось формальное восстановление. Другие страны не добились и этого. В Ирландии, Греции, Испании, Италии долговые проблемы и программы строгой экономии, призванные вернуть людям уверенность в завтрашнем дне, не только препятствовали какому-либо восстановлению – они вызвали новый экономический спад и рост безработицы.
Страдания людей не прекращаются. Я пишу эти строки почти через три года после того, как Бернанке подумал, что видит «зеленые ростки», через три с половиной года после краха «Lehman Brothers» и через четыре года после начала Великой рецессии. Жители наиболее развитых стран, богатых ресурсами, талантами и знаниями – а это основа процветания и достойного уровня жизни, – по-прежнему испытывают сильнейшие страдания.
Далее я попытаюсь подтвердить некоторые аспекты этих страданий фактами. Основное внимание будет уделено Соединенным Штатам, поскольку это мой дом и страна, которую я знаю лучше всего. О бедах, обрушившихся на другие государства, речь пойдет чуть позже. Начну я с самого важного. Одновременно это то, с чем у нас дела обстоят хуже всего, – безработица.
Сокращение занятости
Говорят, экономисты могут назвать стоимость всего, но не его ценность. И знаете что? В этом заявлении содержится большая доля правды: экономисты изучают в основном денежный оборот и потребление, поэтому имеют естественную склонность предполагать, что главное – деньги и товары. Однако стоп! Существует раздел экономики, занимающийся исследованием того, как самооценки благополучия, например счастья или удовлетворенности жизнью, связаны с другими аспектами бытия. Да, речь идет о так называемом исследовании счастья – в 2010 году Бен Бернанке даже произнес речь на эту тему, озаглавив ее «Экономика счастья» («The Economics of Happiness»). Результаты этого исследования сообщают нам кое-что очень важное о неприятной ситуации, в которой мы оказались.
Действительно, исследование счастья показывает, что, когда человек может позволить себе покупать предметы первой необходимости, деньги перестают играть решающую роль. Вклад богатства в уровень счастья не равен нулю – население богатых стран в среднем в большей степени удовлетворено жизнью, чем население бедных. Кроме того, существенное значение имеет благосостояние тех, с кем человек себя сравнивает, именно поэтому сильное неравенство может оказывать на общество разрушающее воздействие. Однако в конечном счете роль денег не столь велика, как хотели бы верить истовые приверженцы культа материальных благ и многие экономисты.
Как бы то ни было, сие не значит, что экономические аспекты располагаются в конце шкалы истинных ценностей. Существует один определяющийся экономикой фактор, от которого в огромной степени зависит благополучие человека: наличие работы. Люди, желающие работать, но лишенные такой возможности, сильно страдают не только из-за потери доходов, но и из-за снижения самооценки. Это главная причина, почему массовая безработица, которую мы наблюдаем в Америке на протяжении последних четырех лет, является настоящей трагедией.
Насколько серьезна проблема безработицы? Этот вопрос требует подробного изучения.
Безусловно, нас интересует вынужденная безработица. Не будем принимать в расчет тех, кто не работает потому, что не хочет, или тех, кто не занят в рыночной экономике, – пенсионеров, вышедших на заслуженный отдых, или домохозяек, решивших все свое время посвятить семье. То же самое относится к инвалидам, чья нетрудоспособность достойна сочувствия, но не вызвана экономическими причинами.
Люди, заявляющие, что такого понятия, как вынужденная безработица, попросту не существует и любой человек может найти работу, если не слишком привередничает относительно заработной платы и условий труда, были всегда. В 2010 году кандидат от Республиканской партии на выборах в сенат Шэрон Энгл заявила, что безработные испорченны и предпочитают жить на пособие вместо того, чтобы устроиться на работу. В октябре 2011 года кое-кто из сотрудников Чикагской биржи издевался над протестующими против неравенства демонстрантами, сбрасывая им на голову бланки заявления о приеме на работу в «McDonald’s». Некоторые экономисты, например Кейси Маллиган из Чикагского университета, автор множества статей для сайта «New York Times», настаивали, что резкое падение занятости после финансового кризиса 2008 года отражало не отсутствие рабочих мест, а усилившееся нежелание работать.