В период его царствования произошло событие, потрясшее весь христианский мир. В 1453 году под натиском турок-османов пал Константинополь, центр некогда обширного православного мира, возглавлявшегося византийским императором и константинопольским патриархом. С тех пор Московский князь стал единственным в мире независимым православным монархом. Иван III приложил все усилия, чтобы за ним была признана преемственность власти от Византии. В Москве тогда много вспоминали о династических браках киевских князей с византийскими принцессами, но самым зримым воплощением этой связи была женитьба Ивана III на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора. Их дети и внуки действительно были прямыми потомками византийских императоров.
Чтобы укрепить свой авторитет на международной арене и среди подданных, Иван III затеял перестройку Московского Кремля. Он начал ее с возведения Успенского собора, пригласив по совету Софьи известного итальянского архитектора и инженера Аристотеля Фиораванти. Тот выдержал постройку в стиле лучших образцов зодчества Северо-Восточной Руси. Успенский собор стал не только главным храмом православной церкви, но и политическим символом Московского государства. В нем русские цари венчались на царство. Обветшавшие стены Кремля из белого камня заменили на кирпичные, и построили великокняжеский дворец с множеством больших и малых, каменных и деревянных палат, причудливо между собой соединенных. Покои убрали с подобающей роскошью, а на Соборной площади возвели Грановитую палату как тронный зал великого князя. Имя его стали писать более пышно – Иоанн, а не Иван, а Русь стали называть на греческий манер Русией, что позже стали произносить как Россия. Был также принят новый государственный герб, позаимствованный от Византии – двуглавый орел, смотрящий одновременно на восток и на запад. При дворе завели сложный строгий церемониал, чтобы он соответствовал новому положению Московского князя.
Участившиеся войны потребовали увеличения войска, но сделать это за счет казны не представлялось возможным, поскольку хозяйство было по преимуществу натуральным. Денег в казне всегда недоставало, и Иван нашел решение в том, что стал раздавать своим воинам поместья. Он отдавал им государственную землю в условное пользование, чтобы те могли содержать себя самостоятельно, а взамен нести военную и гражданскую службу. Своим решением князь положил начало новому классу людей на Руси – служилым людям, из которых позже выросло дворянство. Первые поместья Иван III образовал на землях, конфискованных у новгородских бояр, купцов и новгородской церкви. С тех пор наделение землей на поместном праве стало обычной практикой при освоении Москвой новых территорий.
Укрепив армию, Иван III смог полностью освободиться от власти Орды. Это произошло в 1480 году, ровно через сто лет после Куликовской битвы. Хотя фактически Русь давно уже была независимой. Но поскольку Орда продолжала оставаться грозной силой, Московские князья предпочитали платить ей дань. Когда Иван от выплаты отказался, хан Ахмед повел свое войско к русской границе. Навстречу ему вышли московские полки. На реке Угре две армии простояли несколько месяцев. Все попытки ордынцев переправиться через реку отбивались с большими для них потерями. Ахмед решил подождать наступления зимы, чтобы перейти реку по льду. Но когда ударили лютые морозы, истощенное ордынское войско повернуло вспять. Это отступление современники и потомки восприняли как зримый конец иноземного ига. А спустя двадцать лет Крымский хан Менгли-Гирей окончательно разгромил Орду. При этом он так ее обезлюдил, что некогда могущественная держава прекратила свое существование. Угроза с этой стороны исчезла для Руси навсегда.
За время своего царствования Иван III увеличил территорию Московского великого княжества в четыре раза и с ним теперь стали всерьез считаться. Его сын Василий III заключил в 1514 году союзнический договор с императором «Священной Римской империи», направленный против Польши, и в тексте договора впервые был употреблен новый титул Московского князя «цесарь». То есть царь, что было крупным внешнеполитическим успехом Московского государства, поскольку договор свидетельствовал о признании равенства между двумя державами.
Как и в удельные времена, при Иване III крепостного права на Руси еще не существовало. Как и не было подданства. Люди были свободны в своих перемещениях и могли без помех переселяться из одного княжества в другое. Князь считался собственником определенной территории, но не более. Человек платил ему налог только в том случае, если пользовался княжеской землей. Для этого он должен был вначале вступить с князем в договорные отношения. Только с этого момента, когда крестьянин засевал поле, он становился плательщиком поземельной подати. Если крестьянин оставлял занятый участок – а этого запретить ему никто не мог, он уже ничем не был обязан князю. Когда Иван III стал раздавать служилым людям землю в качестве поместий, крестьяне стали договариваться об условиях аренды уже не с князем, а с частными держателями земли.
Вторым браком Василий III был женат на литовской княжне Елене Глинской. В 1530 году у них родился сын, названный родителями Иваном. В нашу историю он вошел под именем царя Ивана Грозного. Мальчику было всего четыре года, когда умер его отец, и власть перешла к его матери Елене Глинской. Но и она скончалась спустя три года, отравленная, как позже утверждал Иван, крамольными боярами. Факт отравления был подтвержден уже в наше время при вскрытии могилы Глинской. При малолетстве Ивана власть оказалась в руках бояр.
На Руси называли боярами знатных слуг правителя. В удельные времена они были во всех русских княжествах, в больших и в малых. По мере возвышения Москвы она стала притягивать к себе все больше знатных людей, искавших прибыльной службы. Они приезжали из соседних северных княжеств, с русского юга, немецкого запада, из Крыма и Золотой Орды. Так постепенно вокруг великокняжеского престола образовался целый круг знатных фамилий. К началу правления Ивана III их было около сорока, но значительное расширение Московского государства привело в столицу множество мелких князей, покинувших свои упраздненные уделы. Вместе с князьями переселились в Москву их бояре. Поэтому ко времени рождения Ивана Грозного знатных боярских фамилий в столице было уже около двухсот. Они занимали все высшие посты в государственном управлении: служили советниками в государевой Думе, начальниками в приказах, наместниками в областях и воеводами в полках. Между знатными фамилиями не утихали вражда и соперничество.
О детстве у Ивана сохранились самые горькие воспоминания. Боярские группировки боролись между собой за власть, а она достигалась путем дворцовых переворотов. Коварство и отравления были обычным делом. В письме к князю Андрею Курбскому Иван Грозный писал о своем детстве: «Нас с братом Грегорием начали воспитывать как иностранцев или как нищих. Какой нужды не натерпелись мы в одежде и в пище. Ни в чем нам воли не было, ни в чем не поступали с нами, как следует поступать с детьми… Что сказать о казне родительской? Все расхитили лукавым умыслом, будто детям боярским на жалование, а между тем все себе взяли; из казны отца нашего и деда наковали себе сосудов золотых и серебряных, написали на них имена своих родителей, как будто бы это было наследственное добро… Мзду безмерную отовсюду брали, все говорили и делали по мзде».
Когда в 1547 году Иван достиг совершеннолетия, его венчали на царство. Митрополит Макарий надел ему на голову шапку Мономаха и вручил другие знаки царской власти. Будучи еще совсем молодым человеком, юный царь с большой энергией взялся за управление государством. Первый период его правления был для России временем больших надежд, широкомасштабных и многообещающих реформ. Иван и его ближайшие сподвижники видели главную причину бед в стране в своеволии и корысти бояр. Вокруг царя образовался круг просвещенных людей, которых князь Курбский в своих письмах назвал «избранной радой». Следуя советам умных наставников – митрополита Макария и священника Сильвестра, Иван отобрал себе дельных и даровитых сотрудников. Особенно близки ему были личный его духовник Сильвестр и Алексей Адашев, начальник Челобитного приказа. Это учреждение было специально создано для принятия прошений на имя государя. Адашев взял на себя основную текущую правительственную работу, а «избранная рада» стала своеобразным штабом по проведению реформ, своего рода «мозговым центром».
Среди первоочередных задач, стоявших перед правительством, было устройство местного управления. За годы боярской анархии государственный аппарат совсем расшатался. Наместники в областях уже почти не подчинялись центральной власти. Но и управлением в своих землях они также не занимались. Неправедные суды и неконтролируемый сбор податей стали подлинным бичом русской жизни. Чтобы исправить сложившееся положение, царь своим указом ввел в суд выборных старост и целовальников, а наместников, как представителей центральной власти, со временем и вовсе упразднил. Власть передали выборным старостам – сотским, пятидесятским и десятским из числа «лучших людей» в крестьянских и посадских общинах. Реформа задумывалась как всеобъемлющая, но наиболее полно она была проведена на северных территориях, где полностью отсутствовало поместное и вотчинное землевладение.
Своей реформой Иван стремился наладить сотрудничество государства с местными общинами. Так появилось уникальное для своего времени государственное устройство. Оно было уникальным не только для России, но и для Европы, когда во главе государства стоял царь, который опирался на широкую демократию снизу. Тем самым государь ограничил аристократию с двух сторон – между верховной властью сверху, и народными представителями снизу.
В 1549 году Иван созвал первый в России Земский собор – съезд выборных представителей от всех сословий, за исключением крестьянства. В 1550 году был принят первый судебник, который ввел единую меру взимания налогов, так называемую «большую соху» – от 400 до 600 десятин в зависимости от плодородия почвы.
В 1551 году по приказу царя Московский собор обязал духовных лиц организовывать во всех городах школы для детей для обучения их грамоте. В Москве основали печатный двор, чем положили начало книгопечатанию.
Тогда же была осуществлена военная реформа. К началу правления Ивана государственная служба уже стала сословной, то есть превратилась в наследственную повинность служилых людей, которая передавалась от отца к сыну. Пока помещик нес службу с пожалованного ему поместья, в его семье подрастали сыновья, затем его замещавшие. Служить начинали с 15 лет, а до этого возраста мальчик числился недорослем. В пятнадцати лет его вносили в служебный список, и предоставляли поместье. В дальнейшем, смотря по успехам, ему полагался и денежный оклад. Новыми поместьями наделяли главным образом старших сыновей, которые начинали службу в то время, когда их отец еще сохранял силы и продолжал служить. А младшего сына, как правило, оставляли при отце, чтобы он после его смерти наследовал вместе с землей его служебную повинность. Но на практике младший сын еще при жизни отца замещал его в походе и служил, как тогда говорили, «с отцова поместья».
Из помещиков состояло конное войско, а в дополнение к нему царь создал первую в России постоянную армию – стрелецкое войско. Если бояр и помещиков называли «служилыми людьми по отечеству», то есть, по их происхождению, то теперь появились «служилые люди по прибору», то есть, по вольному набору. Помимо стрельцов, к этой категории относили пушкарей и городскую стражу.
Также впервые в русской истории царь привлек казаков для несения пограничной службы. На Руси казаками называли людей, ушедших за пределы государства, чтобы поселиться на землях Дикого поля. По обычному условию аренды, существовавшему в России, крестьянин отдавал землевладельцу половину собранного урожая. Редко когда условия были более льготными, и нужно было отдавать только третий или четвертый сноп. Не удивительно, что крестьян влекла свободная земля, где не было ни царя, ни помещика. Помимо этого, на юге их манил богатый чернозем. В XV и в XVI веках переселение крестьян за рубеж стало массовым. Но жизнь в Диком поле была очень опасной, поскольку там никогда не существовало ни мира, ни перемирия, а шла непрерывная и жестокая борьба. После распада Золотой Орды, на ее месте образовалось нескольких крупных государств – Казанское, Астраханское и Крымское ханства, а также Ногайская Орда. Наибольшая опасность переселенцам грозила со стороны Крыма. Этот полуостров был прикрыт широкой степью, протянувшейся на тысячу километров, а на узком перешейке его укрепили высоким валом и глубоким рвом. Превратившись в непреступную с суши крепость, Крым стал настоящим гнездом разбойников.
Население Крыма было небольшим, а его армия значительной, поскольку практически все мужское население полуострова было воинами. Вооруженные луками, кривыми саблями и ножами, без обоза, на малорослых, но сильных и выносливых лошадях, крымчаки легко переносились через степь, питаясь небольшим запасом пшена, сыра и сушенного кобыльего мяса. Они прекрасно изучили степные дороги и выбирали из них наиболее удобные, избегая речных переправ, где их могла поджидать засада. Чтобы скрыть набег от московских степных разъездов, они крались по лощинам и оврагам по ночам, не разжигая огней. Перейдя плотной массой через границу и углубившись километров на сто, крымчаки разворачивались широкими крыльями в обе стороны и скакали назад, сжигая на пути деревни, забирая скот и зерно. Но главной их добычей были люди, особенно дети. Они брали с собой запас веревок, чтобы вязать пленников, и большие корзины, чтобы сажать в них маленьких детей.
Главным невольничьим рынком в Крыму была Кафа, нынешняя Феодосия. Там всегда находилось несколько десятков тысяч пленников и пленниц из Польши, Литвы и России, выставленных на продажу. Из Кафы их увозили на кораблях в Константинополь, Анатолию и другие страны восточного Средиземноморья, а также в Южную Европу и в Северную Африку. Набеги крымчаки осуществляли чаще летом, особенно в период жатвы, когда легче было ловить рассеянных по полям людей. Но совершали они походы и в зимнее время, когда мороз облегчал переправу через реки и топи. Пленников приводили в Крым в таком количестве, что приезжавшие за ними купцы интересовались у продавцов, остались ли в странах, откуда их пригнали, еще люди, или там уже нет никого.
Чтобы жить в условиях постоянной опасности, требовалось немало мужества. Отсюда прозвище жителей Дикого поля – «казак», что в переводе с тюркского означает «удалец», «вольный человек». Казаки объединялись в военизированные общины, где основные вопросы решались на казацком кругу. Они не оставались в долгу перед врагами и сами совершали дерзкие набеги. На лодках они переплывали Черное море и громили прибрежные татарские и турецкие города. Они заплывали даже в Босфор и достигали окрестностей Константинополя. При Иване Грозном казаков стали нанимать для охраны южной границы России. Московское правительство платило им жалование и снабжало порохом и провиантом. Так наряду с вольными казаками появились служивые, находившиеся на государственной службе.
Закончив реформу армии, Иван Грозный предпринял осаду Казани. В первой половине XVI века, преимущественно в годы правления ханов из крымского рода Гиреев, Казанское ханство вело постоянные войны с Московской Русью. Всего они совершили на Русь около сорока походов, в основном в районы Нижнего Новгорода, Вятки, Владимира, Костромы, Галича, Мурома, Вологды. Описывая последствия этих нашествий, царь писал в одном из своих писем, что из-за Крыма и Казани «до полуземли пусто было».
Первые два похода на Казань были для Ивана неудачными. В первый раз помешала ранняя весна, когда из-за внезапно наступившей оттепели под волжский лед ушла вся осадная артиллерия, а во второй раз штурм крепости был отбит. Но молодой царь не опустил руки. В 1552 году он со 150-тысячной армией вновь осадил город. Казань защищали деревянные стены и 30 000 его защитников. Обе стороны были настроены очень решительно. Мощными взрывами деревянные стены были снесены в нескольких местах, и у проломов началась страшная сеча, продолжавшаяся несколько часов. Татары защищались очень мужественно и почти все защитники города погибли. Взятие Казани произвело на Руси огромное впечатление. Сама мысль, что после стольких веков унижений, набегов и ненавистного ига, это ханство, внушавшее прежде такой ужас, наконец-то, пало, наполнила русские сердца ликованием. На обратном пути в Москву Ивана встречали толпы людей, приветствуя его громкими криками.