Я выбираю что-то делать, вместо того чтобы быть с ними, и мне это тоже очень важно: работа, друзья, муж, мое время в одиночестве. И у меня есть сожаление о том, что я не так много времени с ними провожу. Но я не могу быть всем одновременно, я что-то всегда должна выбирать в каждый момент времени. И всегда будет различие между тем, кто мы есть, и тем, кем мы потенциально могли бы быть.
Выбирая быть какими-то, мы одновременно выбираем не быть какими-то другими, упускаем возможность быть другими.
Наверное, в какой-то другой жизни я бы начала рожать раньше или рожала бы чаще и у меня бы было больше детей. Но тогда я бы не успела поработать там, где успела, побывать там, где побывала, не пережила бы тот опыт, что прожила, у нас бы были какие-то другие отношения с мужем.
В моей другой жизни я бы работала в консалтинговой фирме, жила бы в Нью-Йорке, у меня был бы свой загородный дом, и я бы все время устраивала большие семейные праздники. Я бы носила каблуки, снималась бы в кино и успела бы сделать научное открытие.Да-да, но в «этой жизни» мы не можем жить везде, работать везде, быть замужем за всеми мужчинами, проводить с детьми время всеми возможными способами, и так далее.
Мы совершаем какие-то выборы, мы что-то приобретаем и от чего-то отказываемся. Мы думаем, что нужно было делать так, а потом нам кажется, что мы все сделали неправильно. Мы совершаем то, что нам самим не нравится, и осуждаем себя за это. Иногда нам кажется, что мы много чего недодали детям или дали совсем не того. Если мы можем грустить и сожалеть о том, что не сбылось или сбылось не так, – это очень оздоровляет нашу психику.
Ты сказала слова сожаления («я сожалею, что не ходила на байдарках, и что обижала детей»), ты приняла тот факт, что это было и что по-другому в тот момент ты, какая ты была, не могла поступить, – и стало легче. Это не про оправдание каких-то своих действий, а про принятие реальности.
Когда прекращается самобичевание из-за того, какая я была или есть, когда прекращается бегство за тем, чтобы быть, например, совершенной матерью, – высвобождается много энергии на то, чтобы делать с детьми действительно то, что хочешь.
И важно видеть не только то, что не сделано, не выбрано, упущено, но и что есть.
Да! Выбирая быть с детьми такой, какая я сейчас, я все равно даю им себя. Живую, здоровую, нежную в меру своих возможностей, любящую их больше всех на свете.Конечно. Мы очень много даем детям, но за постоянной концентрацией на том, что нам не удается, часто даже не видим этого.
Я когда-то по заданию на одном тренинге писала список своих достоинств как родителя. Для меня приятным открытием было, какой длинный список у меня получился! Очень полезное задание, рекомендую. Были, правда, и мамы, которые писали, что у них нет достоинств. Но это не правда, это такой искаженный взгляд на себя.
Понимаешь, как-то у нас не очень принято подробно уделять внимание достоинствам. Недавно одна учительница из школы сына мне сказала: «Мне вам особо нечего сказать про Пашу». Нечего – это имелось в виду «ничего плохого». Я говорю: «Прекрасно, рассказывайте подробно про хорошее». Учителя и родители гораздо чаще акцентируют внимание на «недостатках» и на том, как их исправлять, чем на описании достоинств ребенка. Себя хвалить вообще считается дурным тоном, «хвастаться нельзя». Зато обливание себя грязью – признак рефлектирующей и высокодуховной натуры.
У нас у всех есть достоинства. У нас есть возможности. Есть ограничения. Есть что-то, что удается нам лучше, в том числе с детьми, с чем-то нам сложнее. И важно не сравнивать себя с воображаемым идеалом, а узнавать, какие мы в реальности.
Детям не нужны идолы, не нужны отличники, им нужны мы, их родители. Даже если мы только и делаем, что стоим с ними в пробках в мрачной зимней Москве. Кстати, она красивая очень под Новый год.
Когда все плохо: про кризис и усталость
Этим летом я попала в такую сложную ситуацию, что в результате часто срывалась на детей. Сначала мы всей семьей собирались поехать на месяц в путешествие, к которому готовились целый год, – не сложилось. Я не вышла на работу, на которую планировала выйти предыдущие полгода, у нас погиб друг, а также финансовое положение всей семьи резко ухудшилось. Я не справлялась ни с чем, а тут к тому же осталась без нашей няни на все лето с детьми и без какой-либо помощи: мужу приходилось работать еще усерднее.А у детей все как у детей: они хотели со мной играть, им нужно было готовить, стирать, мучительно укладывать их спать, потом дети начинали драться, и я взрывалась.Я орала примерно так: «Замолчите! Хватит орать! Вы меня достали! Я так больше не могу! Вы издеваетесь надо мной!»Проходило мгновение после выплеска, и мне становилось еще хуже. Накопленные эмоции вроде как разрядила, но теперь мучительное чувство вины и безвыходности. Я вела себя ровно как те самые мамы, которых мы обсуждаем за глаза и показываем на них пальцем на детской площадке. Я ничем от них не отличалась. Только я не била своих детей.Никто из нас не застрахован от проблем и кризисов: личных, семейных, финансовых, каких угодно. В таких ситуациях нам, конечно, тяжелее просто жить: работать, заниматься домом, да иногда даже мыться тяжело. А тут приходится еще нести ответственность за чужие жизни, жизни детей. Много энергии уходит на «выживание», на легкость общения с детьми не остается.
Я люблю метафоры. Так вот, для меня кризис – это когда смывает с берега, где привыкла жить, в открытый океан. И как знать, когда прибьет к другому берегу и что там будет? И куда грести? И как выживать в океане? Очень тревожный и непростой этап.
Мне тогда казалось, что это не этап, так как я оказалась в такой ситуации впервые и не была уверена, что она скоро (когда-то) может улучшиться.А как ты вышла из этого ощущения?
Я не уверена, что я тогда прямо вышла. Но мне стало легче, когда я перестала ждать улучшений. Я просто решила, что буду жить тем, что есть сегодня. Не могу сказать, что я тут же перестала орать на детей и мне стало легко и волшебно. Но часть груза ожиданий с меня на некоторое время свалилась. Я подумала, что решать настоящие проблемы мы с семьей будем в момент их возникновения. Например, нам надо платить за съемную квартиру через две недели. Вот когда останется до даты несколько дней или неделя, тогда и будем придумывать решения.И если что, мы возьмем кредит, одолжим денег у друзей или что-то еще придумаем. Тут, наверное, было еще важно то, что мы с мужем здесь были заодно. Я знала, что он делает все, что можно, для того, чтобы ситуация улучшилась.То, что ты делала, имело очень важный смысл. В кризисе, когда прошлого уже нет, а будущее туманно и тревожно, можно опираться только на сегодняшний день. Открыла глаза утром: я жива, у меня есть семья и друзья. Что мне нужно сделать именно сегодня? Кредит отдавать – нет. А что? Детей накормить. Ок, варю суп. И так далее.
Важно еще вернуть ощущение, что от меня что-то зависит, что я хоть что-то могу контролировать. Например, попросить деньги у друзей – от меня зависит. Это успокаивает.
То есть из большой проблемы, из хаоса, когда «все катится под откос», вычленяем то, что происходит именно сейчас и что мы сейчас можем сделать.
Часто тяжело расстаться с тем «берегом», на котором жил до кризиса, в мыслях возвращаешься туда, к тому, что можно было бы сделать тогда, в прошлом. И это требует времени, чтобы прошел определенный процесс в психике, чтобы произошло принятие того, что все, прошлое закончилось, его больше нет, я в новых условиях. И это требует энергии и сил, на другое может и не хватать. Часто приходится прощаться и горевать о потере иллюзии о неизменности, о том, что что-то навсегда. Все не навсегда. И кризис тоже.
Хотя нет. Есть что-то навсегда. Мы рожаем детей – и мы их родители навсегда, даже когда нас не станет.
Давай вернемся к этому «вечному», к нашим с детьми отношениям. Кажется, это время, про которое ты рассказываешь, как-то очень изменило твое представление о себе как о маме.
Да, я от себя такого не ожидала. Каждый раз, когда я срывалась на детей, я чувствовала себя ужасно. Мне казалось, что я теперь всегда буду вести себя с детьми так, просто по инерции. Чувство вины, злость, вина, злость, вина, сожаление с перерывом на сон. Утром все с начала.Ты не представляешь, сколько мам (хороших мам!) переживают подобные чувства. Сначала же веришь в то, что будешь очень хорошей мамой, терпеливой, не будешь кричать на детей никогда. И когда срыв все-таки происходит, внутри поднимается столько стыда, разочарования, злости на себя реальную. За то, что не соответствуешь собственному же светлому идеальному образу. Внутри все эти чувства выдержать очень сложно, они буквально разрывают.
Вот если взять твою ситуацию. Жизнь выходит из-под контроля. Ты сама выходишь из-под контроля. Дети уж точно всегда выходят из-под контроля. Сейчас скажу странную, возможно, вещь: наше плохое обращение с детьми, чрезмерное давление, крик, физические наказания, часто имеют бессознательной целью восстановить ощущение управления и контроля.
Крича на детей, выпуская из себя ярость, родители как будто бы на короткий миг избавляются от бессилия и восстанавливают контроль над своей жизнью.
Но потом приходит сожаление о своем крике, самобичевание и вина. Появляется стыд и ужас оттого, что оказалась совсем как «те страшные матери», а не как «та прекрасная милая мамочка», которой предполагала быть всегда.
Вот эта полярность, которая часто есть в сознании «идеальные мамы – ужасные мамы», она сама по себе вносит большой вклад в эмоциональный срыв. Нужно всегда быть приветливой, милой, спокойной, терпеливой со своими детьми. А если не получается, если хоть раз разозлилась, накричала или еще как «провинилась» – все, «я ужасная мать», «я не справляюсь».
Накладываясь на внешние стрессовые ситуации (которые сами по себе являются фактором эмоционального выгорания, когда «все наваливается», как у тебя), наши высокие и недостижимые идеалы материнства ведут к еще более сильному истощению.
Я вспомнила, что уже была в подобном состоянии эмоционального истощения. Прежде чем Эрик пошел в детский сад, я также сходила с ума, потому что у меня не было няни, и я просто от него устала. Возможно, не был такой градус накала. Но это состояние мне знакомо – состояние выгорания, беспомощности, безвыходности.Предполагаю, что в большей или меньшей степени оно знакомо подавляющему числу мам. Состояние усталости вообще очень естественно для родителей, особенно мам. И особенно мам младенцев, мам, долго сидящих с детьми, мам с несколькими детьми с небольшой разницей в возрасте.
Гормоны творят что хотят, сна не хватает, живого общения тоже, еда на лету, и то не всегда. Секс… «Что-то такое припоминается, но сейчас – как, когда?! Опять проснулся ребенок! И почему он так плохо спит? Что делать с его соплями? Какую еду ему давать? Почему он еще не ползет до сих пор – все пропало?!» В общем, усталость, растерянность и тревога – частые спутники «начинающих» мам.
А потом, когда ребенок подрастает, уже что-то нужно с ним делать: «Наверное, заниматься как-то? И он лезет везде – как с этим быть? Игрушки отнимает у других детей – что говорить ему? Не слушается совсем – теперь точно все пропало?!»
Делать, как делали собственные родители, не хочется, а по-другому непривычно, сложно, через титанические усилия. Все это способствует тому, что душевных сил уходит огромное количество. Усталость накапливается, срывы все чаще, хочется уехать на необитаемый остров, и пусть все сами как-нибудь тут.
Про эту усталость не очень принято говорить. Среди «хороших» матерей принято демонстрировать счастье от общения с ребенком, гордость за его успехи и легкую озабоченность: что купить, чем кормить, в какой кружок отдать. Признаваться в том, что устала, что иногда не хочешь уже видеть ребенка, что кричишь или как-то еще срываешься, – стыдно.
Даже себе сложно признаться, что устала. Как я могу уставать, ведь у меня же няня? Как я могу уставать, если у меня уже второй, третий, двадцать пятый ребенок, с первым же я не уставала, а сейчас легче должно быть? Как я могу уставать с одним ребенком, если у меня подружка с тремя не устает? Еще добрые мужья, бывает, добавляют: «Чего ты устала, ты ж ничего не делаешь целый день?»
А вот устала. Несмотря на няню, опыт и подружку. Устала, потому что любая постоянная деятельность заботы и помощи другим берет много сил. Психологи, врачи, учителя, соцработники – все они подвержены эмоциональному выгоранию. Хотя они работают не круглосуточно, с выходными и отпусками. А мамы – в режиме 24 / 7.
Поэтому очень важно знать о том, что у мам (да и у пап, просто реже) бывает эмоциональное выгорание. Если собственный ребенок все время раздражает, если постоянно хочется сбежать и чтоб никто не трогал – это оно.
Хорошо, что ты об этом говоришь. Но ведь у нас как-то не принято эмоциональное выгорание и усталость считать вообще проблемой и поводом для оказания помощи. Это же не болезнь, не температура, это все пустяки – так себе проблема.К счастью, сейчас стали больше писать и говорить об этом, и мамы, и специалисты. Это вообще не пустяки, к сожалению, потому что от накопленной усталости мы эмоционально «тупеем» и теряем радость. В результате очень страдают отношения с детьми и другими близкими. Поэтому важно обращать внимание на свое состояние и вовремя давать себе поддержку.
И вот сейчас наконец я могу дать то, что все так ждут от психологов и так любят в соцсетях – список простых рецептов. Итак, «как помогать себе при усталости».
Первый шаг – это признать эту усталость. Идея «не уставать» – это что-то не про людей. Люди устают. Хорошо бы замечать усталость не на стадии, когда уже доведен «до ручки». Чем раньше замечать и помогать себе, тем лучше всем: и родителям, и детям.
На начальных стадиях усталости часто достаточно сделать небольшой перерыв: попить чаю, потанцевать или как-то еще подвигаться, позвонить или написать кому-то, с кем приятно разговаривать. Если это помогает (а не усиливает родительскую вину) – найти время пойти куда-то без ребенка.
Полезно знать, что дает тебе заряд энергии, и найти возможность периодически «подзаряжаться». Для каждого будет свой, конечно, список: подружки, прогулки, время наедине с мужем, постоять под душем, почитать, порисовать (продолжите список самостоятельно).
Чтобы было меньше усталости, важны какие-то очевидные (но, ох, не простые в исполнении) вещи. Например, спать достаточное количество времени. Я сама знаю, что как только начинаю несколько дней подряд спать по 4 часа, то мозг выдает примерно такой текст: «Все плохо – надо разводиться – дети безнадежны – это невозможно – хочу жить одна в лесу». После 7 – 8 часов сна картина диаметрально противоположная.
Вообще уставшим родителям очень нужна забота о собственном «тельце»: не только сон, но и еда, свежий воздух, физическая активность, какие-то другие телесные радости.
Хорошо уметь просить о помощи, не обязательно сидеть с ребенком, но что-то приготовить, налить чаю, даже одеялом накрыть. Важно не только давать, но и получать такую «детскую» заботу.
Но иногда совсем невозможно вот сейчас дать себе отдых. Тогда остается только жалеть себя. Это тоже так не любят многие: как это жалеть себя? Никакой жалости, только «Соберись, тряпка!», только «Но, пошла, вперед!» А увидеть себя в той точке, в которой есть, уставшей, замученной, раздраженной, сказать: «Я устала, нет сил» и самой же с собой согласиться «Да, устала» – это, конечно, как-то странно и не привычно. Но если попробовать несколько раз так себе сказать, не пытаясь ничего больше с собой делать, – тогда может стать так грустно и одновременно спокойно. «Да, у меня сейчас так». Это и есть состояние принятия себя, за которым модно нынче гоняться.