Как я покажу чуть позже, польза удлиненных рабочих дней не доказана. Напротив, все свидетельствует о том, что при увеличении рабочего времени начинает действовать закон убывающей отдачи, и в первую очередь страдает именно креативность. [21]Выгорая, мы доходим до состояния, называемого психологами негативным аффектом (это понятие подробно разбирается во вступлении к третьей части. И работа начинает вызывать у нас не любовь, а ненависть. Ученые доказали: при прочих равных условиях ненавидеть свою работу не начинают только те, кто отличается высоким уровнем личного благополучия[22]. Таким образом, режим «всегда на связи» доводит до эмоционального выгорания и делает нас несчастнее. Половина из регулярно проверяющих электронную почту в нерабочее время демонстрируют высокий уровень стресса (по данным исследования, в ходе которого проводились измерения уровня кортизола в слюне[23]).
И ко всему этому прибавляется вторая тенденция – прошу прощения, мегатенденция: искусственный интеллект.
Нашествие роботов – перcпектива пугающая, и во многом потому, что никто на самом деле не представляет последствий. Как представляется очевидным, автоматизация поставит под угрозу множество низкооплачиваемых работ. Но поскольку искусственный интеллект идеально подходит для решения однотипных задач, масштабы его разрушительного воздействия вполне могут оказаться серьезнее. Например, под угрозой профессия юриста. Почему? Немалую долю работы юриста составляет изучение документов в поисках прецедентов из уже разбиравшихся дел. Иными словами, здесь требуется операция «распознавание образов», причем как раз того типа, с которым быстро и эффективно справляются компьютеры[24]. Потому, хотя сейчас профессия юриста и кажется довольно перспективной, многочисленные прогнозы предупреждают: едва ли не половина рабочих мест в сфере юриспруденции со временем исчезнет[25]. Вскоре заключение «этот правовой спор аналогичен тому, который разбирался в таком-то деле и был разрешен так-то и так-то», будет выносить компьютерная программа.
Конечно, есть и оптимистичные прогнозы. Мэттью Тэйлор, исполнительный директор британского Королевского общества искусств, по просьбе премьер-министра Терезы Мэй подготовивший доклад о будущем сферы занятости[26], сказал мне: «Похоже, в результате того, что все больше розничных продаж происходит в интернете, появились новые рабочие места. Да, да, в магазинах теперь занято меньше людей. Но зато все больше народу работает на складах и в службах доставки. И прирост здесь гораздо выше, чем убыль в сфере розничной торговли»[27]. Тем не менее трудно взять и отмахнуться от тревожного прогноза: всякая работа, которая стоит менее 30 фунтов в час, вскоре окажется под угрозой роботизации.[28]
Так какие же работы наверняка удержат свои позиции? В общем и целом, чем стандартнее задача, тем проще заменить исполнителя-человека машиной.
Совершенно ясно, тяжелее всего поддается роботизации решение непрогнозируемого набора задач, для чего необходимы ресурсы мозга.
Такие задачи, при выполнении которых человек постоянно задается вопросом: «А если?..», «А если попробовать так? Если упаковать это по-другому?». Креативность, но на повседневном уровне. Изобретательская, интеллектуальная, мыслительная деятельность – вот сферы, которые в ближайшее время вряд ли затронет роботизация.
Скрытое последствие первой мегатенденции («всегда на связи») – от работы в таком режиме у нас закипают мозги. В наше время мы все чаще испытываем тревогу и беспокойство, и тому есть причина: главная часть жизни, труд, становится более утомительной, чем раньше. Разумеется, работа всегда подразумевала известное напряжение, но пара предыдущих поколений, к счастью, не застали ни исчезновения границы между работой и домом, ни выматывающей необходимости еще только один разок проверить, не понадобились ли они кому-то.
Но вот ведь незадача: если мы хотим справиться с последствиями внедрения искусственного интеллекта, нам нужно активнее развивать творческие виды деятельности, а режим «всегда на связи» приводит к столь сильному стрессу, что настроиться на креативный лад все сложнее! Нас разрывают противоречия. Как уже упоминалось, ученые обозначают это состояние термином «негативный аффект». В своей книге я изложу перед вами результаты пятидесяти лет научных исследований, в ходе которых были выявлены все минусы негативного и плюсы позитивного аффекта.
Согласно фактам, возможность изменить ситуацию к лучшему есть у каждого. Конечно, далеко не все – начальники. Даже если у нас в подчинении есть несколько человек, большая часть решений о том, как все должно быть устроено, принимается руководителями высшего звена. Но это не значит, что мы не в силах повлиять на собственные ощущения или на характер общения непосредственных подчиненных. Эта книга для каждого работника. Если вы управляете только самим собой, если максимум вы можете предложить совместный просмотр TED-выступления на тему улучшения трудовой обстановки, вы все равно способны внести изменения, которые пойдут на пользу и вам, и окружающим.
«Работа в радость» состоит из трех частей. Вместе они образуют единый план по созданию благоприятной рабочей обстановки, однако я старался, чтобы каждая была самоценна.
В первой части под названием «Подзарядка» я рассматриваю различные способы энергетической подпитки. Как снова достичь «полной батарейки»? Есть ли некие простые хитрости, которые помогут эффективнее справляться с работой? Как от негативного аффекта перейти к позитивному?
Вторая часть, «Синхронизация», основана на результатах передовых научных исследований и посвящена формированию доверия и взаимопонимания в команде.
Я исхожу из того, что вы не отдаете своим подчиненным приказы, не диктуете, кому что делать. Но вы не можете рассчитывать на знания вашего босса. Большие начальники не читают книжек вроде этой, они отправляются на дорогостоящие курсы. И все же мне известны десятки случаев, когда команды менялись к лучшему под влиянием одного-единственного сотрудника, вдохновленного перспективой и парой хороших статей.
Наконец, в третьей части, «Драйв», я рассказываю о том, как достичь цели, построить рабочую культуру, в которой есть свой драйв. Из всех научных данных, приведенных во второй и третьей частях, самые многообещающие получены из Массачусетского технологического университета Бостона, где трудится один особо просветленный мыслитель. Он первым доказал: в офисах успешных команд царит не просто оживление, а настоящий драйв. Чему нужно научиться, чтобы рабочая обстановка заряжала энергией, стимулировала креативность и настраивала на успех? Как достичь состояния драйва?
Просвещенный мыслитель, о котором я говорю, – профессор Сэнди Пентленд. До того, как он появился на сцене, основным способом исследования различных рабочих ситуаций было их моделирование в лабораторных условиях. Пентленд отказался полагаться на искусственно воссозданные ситуации. Вместо этого он со своей командой сделал «человекометры» – небольшие устройства, которые крепились к рабочим бейджам и вместе с ними надевались на шею. Почти для всех офисных работников ношение бейджей – нечто само собой разумеющееся, они используются для входа и выхода, никому не пришлось специально подстраиваться под нужды исследования. Усовершенствованные бейджи Пентленда позволили узнать, что на самом деле происходит внутри офисов, чем в действительности заняты люди и как их решения отражаются на окружающих. Тем же способом профессор выяснил, какие рабочие операции не приносят пользы. Его открытия помогут нам переосмыслить набор привычных офисных действий (в том числе отказаться от ненужных). Внимание, спойлер: в современных условиях электронная почта не приводит к увеличению продуктивности.
Анализируя исследования, мы будем искать способ вернуть в ваш офис исчезнувший драйв. Выбирайте главу. Читайте, пробуйте, обсуждайте на собрании команды, советуйте друзьям. И вы увидите: каждый из нас может сделать труд приятнее.
Давайте вновь начнем получать кайф от того, что мы делаем. Пришло время работать в радость – снова.
Часть I
Подзарядка
12 Способов повысить эффективность и сделать работу менее ужасной
Вступление к первой части
Александра Мишель, в прошлом банковская работница, а ныне ученый, в течение 9 лет изучала движение инвестиционных банкиров вверх по волшебному денежному дереву банковского дела.
Инвестиционные банки не могут похвастаться любовью и заботой по отношению к сотрудникам. Уже многие десятилетия существует неписаное правило: новички работают по 15 часов в день, с 8 утра до 11 вечера. Взамен они получают возможность попасть в 0,1 процента супербогатых людей. В 2015 году банк Goldman Sachs обнародовал информацию о размере средней зарплаты в британском отделении: 1 миллион фунтов стерлингов в год, и это включая менее оплачиваемые вспомогательные должности, например секретарские. Если взять только банкиров, цифра получится еще внушительнее. У самых высокооплачиваемых сотрудников зарплата превышает этот миллион в разы[29]. В начале карьеры служащие за свои 15 часов могут рассчитывать лишь на малые крохи этого пирога, но перспектива будущей фантастической прибыли мотивирует достаточно сильно, чтобы на несколько лет забыть о ночном сне и близких отношениях.
Вряд ли нам с вами когда-нибудь придется работать по столь напряженному графику. Однако наблюдая за тем, как реагируют организмы сотрудников на изнурительную трудовую повинность, мы можем узнать много интересного, в том числе выявить точки напряжения в собственной жизни.
В ходе исследования Мишель выявила, что работа на износ почти всегда имеет физиологические последствия: резкое изменение веса, вызванная стрессом потеря волос, бессонница и панические атаки.
К третьему-четвертому году в таком режиме начинаются серьезные проблемы со здоровьем: диабет, нарушения работы сердца, эндокринной и иммунной системы и даже рак. Часто результат переработок заметен окружающим: на просьбу описать одну из сотрудниц банка клиент ответил, что «у нее глаза закрывались»[30].
Не менее серьезными были и психические последствия – различные зависимости (от наркотиков и алкоголя до порнографии); недостаток эмпатии по отношению к окружающим; депрессия и тревожность. По сути, физиологические и психические последствия неразрывно связаны: физическое изнеможение создает дефицит телесного бюджета, а зависимость – это попытка его восполнить. «Я самый дисциплинированный человек из всех, кого я знаю. Но иногда у меня возникает чувство, будто мое тело командует парадом и вытворяет такие вещи, за которые я сам себя ненавижу. А прекратить не могу, и все тут. Я в отчаянии», – рассказал один банковский работник. Еще один сотрудник, страдающий от зависимости, сформулировал: «Бывает, с утра вспоминаю, что я вчера натворил, и думаю: господи, хоть бы это был сон. И хочу только одного: продержаться еще один день, не позволить телу снова взять надо мной верх». Третий жаловался, что, сколько бы он ни пытался совладать со своим телом, оно физически отказывается подчиняться. «Сам того не замечая, я делал все возможное, лишь бы одурманить свое тело, чтобы оно мне не мешало».
Общий вывод Мишель таков: в конечном итоге сотрудники, за которыми она наблюдала, изменились в худшую сторону. «Я хотел ввалиться в такси, – вспоминает один из них, – но дверца была заперта. Водитель пытался ее открыть, но не мог, ведь я продолжал дергать за ручку. Я так рассвирепел, что начал долбить по стеклу как сумасшедший, осыпая бедолагу-водителя ругательствами». Водитель Uber наводит камеру. Снимает. Ставит одну звезду[31].
«Когда перестаешь жалеть собственное тело, теряешь сочувствие и уважение к себе, к другим начинаешь относиться так же. Загнавшие самих себя банкиры превращаются в людоедов», – рассказал Мишель член правления одного из банков. Вызывает тревогу и то, что переработки пагубно сказываются на моральных качествах. И разумеется, безжалостный ритм рано или поздно лишает служащих малейших проблесков креативности. «Когда-то я просто ощущал себя живым, и идеи приходили с легкостью. Сейчас мне приходится прикладывать гораздо больше усилий, а идеи часто оказываются банальными».
Не стоит удивляться, что в банковских «Голодных играх» велико число жертв, сломленных непосильной нагрузкой. [32]Выгорел – вылетел.
Постоянный приток свежей крови – нормальная практика для крупных компаний. Здесь нет места особому сочувствию, ведь через считаные месяцы грядет очередной набор.
Наконец, во всем этом нет ничего нового: в банковской сфере так трудились десятилетиями. Долгие годы эти переработки никак не регулировались – более того, считались необходимым испытанием для вступления в ряды мегаоплачиваемой элиты. И вот в августе 2013-го стажер инвестиционного подразделения банка Merrill Lynch скончался в возрасте 21 года от эпилептического припадка. Когда было обнаружено его тело, коллеги сообщили: юноша не спал три дня подряд[33].
После этого что-то начало меняться. В банковской сфере пошла коллективная борьба за повышение культуры труда. Осенью 2013-го Goldman Sach обратился к своим «новобранцам» с просьбой не повторять порочных практик прошлого. «Пожалуйста, не работайте по субботам», – с вновь обретенным сочувствием умоляло начальство. Теперь рабочая неделя не должна была превышать 70–75 часов.
В Goldman ввели «Правило субботы» – был издан приказ, запрещающий сотрудникам находиться в офисе с 21.00 пятницы до утра воскресенья.
Тенденцию подхватили и другие банки. Credit Suisse также ввел у себя «Правило субботы», а Merryll Lynch – ограничение в 26 рабочих дней в месяц[34].
Когда я рассказывал об этом американским коллегам, они замолкали, переваривая информацию. Разумеется, есть над чем подумать. Должны ли мы жалеть молодых людей, рвущихся в миллионеры? Или умиляться крокодильим слезам внезапно опомнившихся начальников? Как бы там ни было, банковские перегибы – утрированная версия того, что происходит и в нашей с вами жизни, не привлекая, впрочем, внимания общественности.
Почти наверняка ваша рабочая неделя короче, чем у этих банкиров. Но если их трудовая повинность через три-четыре года наносит порой непоправимый ущерб здоровью, это означает, что рабочие стрессы скажутся и на нас, пусть и не так быстро. Как и банкиры, мы делаем вид, будто ничего страшного не происходит. Не все еще стали людоедами, но кое-какие признаки уже наметились.
С недавних пор в мире свирепствует эпидемия эмоционального выгорания. Конечно, проблема не в бессовестных начальниках, экономящих на эмоциональном благополучии сотрудников. Как мы видели на примере банковского сектора, по модели «выгорел – вылетел» работают целые отрасли. Найми молодых и голодных вчерашних студентов, заставь их работать по 15 часов в сутки, а когда они перестанут справляться, вышвырни вон. Пусть выгорят дотла – на пороге уже стоит новый молодняк.
Но раз уж в некоторых сферах удлиненные рабочие смены практиковались испокон веков, почему их груз стал непосилен именно сейчас? Ответ один: потому что мы постоянно на телефоне[35].