Выброшен пур – установил он судьбу.
Выброшен жребий – установлен рок.
Хгаман видел жребий.
Мордехай узнал о пуре.
Установилась судьба.
Определился рок.
День же был. День 13 адара.
Создан вокруг человека огромный мир, в котором множества людей, у каждого из которых – множества мыслей – и всем в этом мире, в котором к каждому придут эти мысли, могут придти эти мысли. Праведник оправдывает же и себя, и весь этот мир; он притягивает высший свет для оправдания всех – он включает в себя все мысли этого мира – он и есть этот мир, и все люди – есть этот мир, включающий в себя и праведника. И это – каждый.
Дали свыше власть Хгаману.
Я поставил над вами Хгамана, чтобы властвовал над вами.
Бросал Хгаман жребий, определяя судьбы.
Думал Хгаман, что победит Исраэйль. Знал ли он?.. Разве знал он о своей смерти.
Думал ли Хгаман о судьбе? Разве думал он? Разве знал он? Зачем бы ему тогда бросать пур?..
Боялся Хгаман думать. И боялся Хгаман знания.
Преодоление пура Хгамана – преодоление самого тяжелого состояния – и тогда достижение самого большого света – в этом тайна переплетения дорогих нитей – шеш машзар. Когда появляется бегущий пробор, разделяющий волосы…
Судьба – это желание свыше, но судьба – это и желание снизу – переплетение…
Пур – Пурим – Йом Кипур (ки – пурим – ки – подобный – подобный – Пурим) – переплетение…
Название месяца Адар – адэрэт – плащ; адэрэт сэар (покрывало из волос).
…разделяющий волосы, два раза по шесть (шеш шеш) – возникает переплетение (машзар) – тогда удаляется чужестранец (маш-зар) – уходит зло.
Чужой… И царь чужестранец – чужой. Чужой царь. А чужой царь именно и может исполнить волю… Царь Ахгашвэйрош – разве он не чужой царь? И царь Ахгашвэйрош исполнял волю Хгамана. Чужой царь исполнял волю Хгамана. И, более того, переплетались и сплетались они.
Можно ли отменить указ царя и даже не царя, но от его имени, пусть и скрепленный царской печатью?..
Я так чувствую… Я так ощущаю… Я так понимаю…
Как царь сменяет царя, так и новый царский указ сменяет предыдущий царский указ, если царь этого хочет… или неявно хочет… или совсем не хочет, но жребий брошен.
Разве хотел чужой царь Асвир наградить Мордехая, когда награждал Хгамана? Где об этом сказано?.. И что мешало ему сразу наградить Мордехая, кроме личного нежелания?..
Я так вижу, голландец!
Но когда царский перстень оказался у Хгамана… перс… персты… перстень; когда царская власть стала уходить от Ас-вира, и даже царицей, в глазах Ахгашвэйроша, уж точно, захотел овладеть Хгаман – тогда его испугался царь Персии, и тогда только он вспомнил о Мордехае, и тогда только он наградил Мордехая, и себя спасал шах, сталкивая Мордехая с Хгаманом, рассчитывая, возможно, даже не на гибель Амалэйк, а хотя бы на ослабление; а о спасении Йэудей Ахгашвэйрош даже после смерти Хгамана не задумывался; и как было бы, если бы перс не стал уже бояться и Мордехая, и не уступил поэтому его настойчивости и последовательности, но, все равно, не только не помогал спасению Йэудеи, а настаивал на неотменяемости царского указа; но уже, как сказано, стал с тех пор бояться царь Мордехая и вынужден был ему уступить.
Пей, художник, так мы их всех увидим.
Что же касается того, что не мог все равно Мордехай получить царскую награду, потому что в ней не нуждался, поскольку – праведник-то, как только царь все же дал эту награду, то Мордехай взял ее сразу и немедля. А если б он не сделал этого или хотя бы промедлил, то тогда сбылось бы желание Хгамана: убили бы всех евреев даже после смерти амалекитянина.
Невозможно согласиться, что в Хгамане сосредоточено знание – Хохма. Или мудрость – то есть, левая линия. Не говоря уже о том, что: о каком вообще знании у Хгамана может идти речь? где об этом сказано? – но Хгаман вообще не доверяет никакому знанию и об этом сказано: он бросает жребий, который не выше знания – если Хгамана повесили – вот он результат, которого Хгаман достиг – и который – вне знания. И Хгаман, очевидно: вне знания и вне веры (он верит в чужих идолов).
А вот в Мордехае – да, сосредоточено знание – Хохма – и об этом сказано: «И узнал Мордехай обо всем что делалось». А Хгаман как раз ничего не знал – ни об Эстер, ни об организации, возглавляемой Мордехаем, ни о ее стратегии – ничего. И в Мордехае – Хасидим – вера: и это понятно, он – каббалист, он – праведник.
Именно, в Мордехае: и левая линия – Хохма – мудрость; и правая линия – Хасидим – вера. Именно поэтому, его пур (жребий) и оказался установлением судьбы и определением рока, желаниями свыше и снизу одновременно; и этот пур Мордехая, но этот, – выше знания.
Скрытое – свыше, а раскрытое нам, так как скрытым управлять нельзя, а вот нам надо делать все, что только в наших силах, и только в этом мы можем действовать – делать, что можем.
Сказал рабби Йохананн: «Увидел Творец, что малочисленны праведники – взял и рассадил их во всех поколениях».
Объясняет Раши: «И основал на них вселенную».
Истинное наслаждение должно наполнить все желание и быть красивым….
– Слушай, слушай, датч Рем…, а…, датч Ремб… да, Ремб – нехай, так вот в Пурим едят такое печенье, такие треугольнички – хгамен-ташим – карманы Хгамана… Да, у Україні: это печенье называется: Хгамине вухо. И дети кричат: Хгамине вухо!!! Озней Хгаман. И вот! Когда Пурим, то должен человек опьянеть до такой степени, чтобы не различить между проклятым Хгаманом и благословенным Мордехаем! Пей! Лехайм!!!
Слушай меня, Ремб… чи як там, Лехайм – за жизнь! Пьем!
Слушай, отам, українською, гетьман! Хгетьман! Да! И есть буква гэй – вот такая: ה. И тоже: хг. И – Хгаман. Но… почему стихает буква хгэй?.. И почему Хгаман становится Аманом?..
Так вот, я тобi кажу, он – черный. Этот Хгаман! Весь черный. Все в нем – клипот. Нечистое. Нет в нем света – вообще. Никакого.
А перс… И нет в нем своего света. Он – как дзеркало. Отражает. Только отражает. Еще блискає. Пьем!!!
Рембрандт умыл руки.
Вот они на картине; все: Артаксеркс, Аман и Эстер…Все.
Кроме Мордехая.
Там он…
Валентин, граф Потоцкий, бряцая саблею своею, подошел к той самой картине этого художника – как его, Рембрандт ван Рейн, кажется, так; ну, да, ван Рейн…
И посланы были письма с гонцами во все области царем, чтоб убить, погубить и истребить всех иудеев, малого и старого, детей и женщин в один день, в 13 день адара, и имение их разграбить…
Сознание Валентина помутилось… Все слилось в одно: картина… священный текст… кровь… кровь…
Кровь
Залило все кровью…
Что же было, что же было…
Еще письмо, потом еще письмо…
Царь позволяет иудеям находиться во всяком городе; собраться и встать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и областях, которые во вражде с ними; детей и жен; и имение их разграбить…
Кровь начала набухать… Появились капли на полотне… Капли потекли по черному… По Аману… И первая капля упала на пол… Красно-черная капля…
Кап. Кап… Кап…
Потек ручеек…
Красная… кровавая лента… бежала уже по картине, сливаясь с черным…
Амалэйк – народ – кровопийца; народ, мечтающий напиться крови Исраэйль…
Захор
Захор
Местечко Ильи Виленской губернии.
– Панове, что же нам робыць?
– А что?
– Вот есть тут поляк-иудей.
– Как то может быть?
– Сам ведаю, что не может, но есть. Вот есть такой… Сейчас… Посмотрю… Авром бен Авром… То есть, Абрам сын Абрама. Или еще… Ага… Авраам сын Авраама. Так.
– Але ж… Де ж тут поляк?
– Є й поляк.
– Як то, поляк?! Не позволям!
– Отак, поляк. И… И… Добже. То кажуть…
И шепотом… шепотом…
– Не може бути!
– Неможливо!
– Але то так.
– А граф Потоцкий?..
– Чи знал про Валентина?..
– Як то може бути? Авром Авром – Валентин Потоцкий…
– Нехай буде суд та нехай…
– Вильно!
– Нехай, Вильно.
– Що ми тут собi…
– А нiчого…
Вогнем i мечем.
Вогнем і мечем.
Вогнем
– А туда, туда… Рядом с Замковой горой… Ото там – де люди…
Костер около Замковой горы…
– И как же: второй день Шавуот…
– В праздник…
– Дрова привезли ото отi вон зi Сафьяник – i їх дрова, i подводи – та, бачите, оце ж вони.
– Зажигают! Вон, вон дым пополз!
– Такое зрелище, панянки, смотрите, когда еще такое будет, когда вы еще с Московщины вашей до нас приедете, да и такого уж там не увидеть теперь – только здесь, у Замковой горы…
– То вы осторожнее, панночка, щоб з вiкна не випасти… А ви, панно, теж, й ще є мiсце для вас.
– Ой, дым пополз, пополз!..
Панычи пристроились сзади. Костра им не было видно – они копошились с платьями московских панн; те, увлеченные казнью, им не мешали – не до того…
В комнатке было жарко – за окном – холод… Ни холода, ни жары не замечали – ни панны, ни паны.
Первый, весь в поту, оторвался от своей панночки… й задивився на другу пару:
– Ти диви! Куди?.. Чи як?.. Ти диви!..
Панночки не повертали голови – дивилися на казнь.
Огонь разгорался постепенно; разрастался… расползался…
– Что он там бормочет?..
– Что-то такое…
– Да не разберу…
– Бу-бу-бу…
– Он горит с молитвой…
– Да… Микадэш эт Шмобэрабим…
– О-оо… Благословен ты, Г-подь, освящающий имя свое…
– Умер Гер Цедек…
– Умер праведник.
– Дивись, дивись, ота баба смiється, мов дурна – як конь рже!
– А що це з нею?..
– Знiмiла дурепа.
– Слова мовити не може…
– О, а це що горить?
– Вози, вози!
– Отих, зi Сафьяник…
– Яке полум’я!
– Жах!..
Пур
Речь
Ушки.
Кот пришел к Цезарю. Потерся спиной о ногу… Вдруг запрыгнул на колени и разлегся… Гай Юлий Цезарь читал речь Цицерона, защищавшего Целия. Он уже слышал сегодня эту речь в суде. Теперь можно было спокойно разобраться в сложившейся ситуации. Клодии, Цицерон и триумвиры… Кот смотрел прямо перед собой; неподвижный и бесстрастный…
Несколько лет назад я напал на племена белгов и разбил их. После этого больше крови не было. Но сейчас галлы опять объединились против римлян. Галлия в огне.
Толстенький хвостик.
– Гай, мне неприятны абсолютные утверждения… категорические суждения…
– Ты прав, Марк. Как правило, подобное характеризует грубых и недалеких людей.
Цезарь подложил под кота подушечку, чтобы он не царапался… Кот поерзал, устраиваясь поудобнее, запуская попутно когти в подушечку… Цицерон подумал о всепоглощающей любви Цезаря к комфорту…
Несмотря на это, я отправился в Луку, где мы – все триумвиры должны были встретиться. В середине апреля. Эта встреча – судьба Рима. И для триумвиров: меня, Помпея и Красса. Но до Луки я оказался в Риме. В суде.
Грязные запыленные калиги стояли в углу…
– Видишь ли, Гай я ввел ряд новых терминов.
– В самом деле? И…
– Я надеюсь, ты сможешь оценить их тонкость и изящество… definitio – определение, progressus…
– Погоди, Марк… Безусловно, прогресс!
Кот пригрелся… Сам он как-то успокаивал… Некое равновесие природы… Приятное прикосновение к шейке… за ухом… Кот зажмурился…
В течение всего пребывания в Галлии я знал о происходивших в Риме событиях и вмешивался в них. В Риме остались двое моих доверенных лиц – Гай Оппий и Луций Корнелий Бальб. Они раздавали взятки и исполняли другие поручения. Знал я и об этом суде и захотел присутствовать.
– Видишь ли, Гай, я ценю твое общество, ты редкий сегодня собеседник, ты тот, кто может оценить некие построения…
Кот делал вид, что не слушает…
– Вот… скептицизм… таким образом, можно признать существование различных точек зрения и пользоваться всеми ими…
– Мне нравится, Марк, твой латинский… Как ты строишь фразу…
… обломок стрелы…
Итак, дело слушалось 4 Aprilis – перед претором Гнеем Домицием Кальвином. После защитительной речи самого Целия говорили Марк Лициний Красс и Марк Туллий Цицерон. Опровергалось обвинение Целия в попытке отравления Клодии. При этом Цицерон выступил против и Клодия Пульхра. Брата…