На орбиту, руководителю экспедиции, ушло донесение об успешно выполненной разведке, её результатах и просьба о разрешении начала поиска другого месторождения, отстоящего от этого на расстоянии в пятьдесят километров. Оно должно было находиться среди холмов бывших гор и выше по течению, находившегося некогда здесь русла этой же реки.
Всё время, пока шло обследование местности, за пришельцами внимательно наблюдали трое недалёких неандертальцев – Быстрая Нога, Кривая Рука и Тугодум. Они получили от своего вождя приказ – не спускать глаз с непонятных существ. И тупые ребята, скрытно (так им казалось), всюду следовали за диковинными, необъяснимыми созданиями и их самоходным "шалашом". Надо сказать, наши современные представления о неандертальцах не выдерживают никакой критики. Нам внушили, что они были настолько примитивными, что не владели способностью порождать элементарные связанные мысли. Большинство думает – почти приматы, ходящие на двух ногах. Но мало кто задумывается над тем: как тогда сумели выжить эти "обезьяны" в столь враждебных условиях существования?
Но "человек неандертальский", так звучит его полное название, да ещё поздний, как раз относится к роду людей. Он является одним из наиболее развитых его представителей, наряду с человеком разумным. Исследования их останков показывают, что внешне они, конечно, отличались от наших прямых предков: обладали коренастым телосложением: средний рост их был не более ста шестидесяти пяти сантиметров. Несколько иное и пропорциональное сложение тела.
Их бедренная кость была короче человеческой, это делало его походку более сходной с передвижением человекообразных обезьян, но зато экономило энергию при ходьбе. Кости рук, наоборот, несколько длиннее наших. Мышечная масса превосходила объём её у человека современного типа, как минимум на тридцать процентов. Строение черепа неандертальца было более массивным, лобные доли скошены, строение челюсти почти не предполагало наличия подбородка. Вместе с тем, объём головного мозга антропоида почти не отличался от размера современного человека. А генетические исследования показали, что они были способны к членораздельной речи.
Эти люди, можно называть их и так, почти ничего не знали. Не понимали многое из того, что знаем мы сейчас. Но они мучительно постигали тайны. Потерями собственных жизней приобретали житейский опыт. На своих ошибках и смертях учились жить. И первые аборигены выжили, и эволюционировали. Ни одна из ветвей рода обезьян, живших с ними, не дожила до нашего времени. Нынешние приматы появились позже, как продукты генетических экспериментов инопланетян. Мало того, учёные расшифровали геном древнего человека и сравнили с данными нынешних людей из разных частей света. Выяснилось, что в генезисе современников, живущих в Европе и Азии, содержится от одного до четырёх процентов генома неандертальцев. И он к тому же, оказался тождественен нашему на девяносто девять процентов. Это говорит о том, что древние антропоиды и люди скрещивались. Причём на ранней стадии человеческой истории. А значит, какой-то период времени они сосуществовали вместе.
Но мы немного отклонились – вернёмся к нашим трём "дурашкам". Особенно их привлекал большой "шалаш", который сам перемещался. Он странно (зигзагами) двигался, замирал на месте. Иногда от него раздавался высокий свистящий звук, и появлялось "облако". Однажды, Тугодум долго смотрел на клубы пара и, конечно, не понимая, что это такое, сказал товарищам:
– Пойду, потрогаю и понюхаю туман.
Выбрав подходящий момент, он подкрался к свистящему "шалашу" и сунул руку в "облако". Оно, к его невероятному изумлению, оказалось необыкновенно горячим. Кисть сильно ошпарило, и она в течение нескольких минут покраснела. Но это потом, а сейчас, взвыв от ожога и забыв о предосторожности, Тугодум ринулся к товарищам. Примчавшись, он, с глазами на лбу от боли и удивления, крикнул "братьям" по любопытству:
– Туман горячий, как огонь!
Теперь, от неожиданной новости, полезли из орбит глаза у остальных:
– Да ты, что? Не может быть. Как он стал горячим?
Пострадавший, подвывая, в доказательство, показывает руку, но она ещё не покраснела. Наблюдатели ничего не видят на ней, хотя Тугодум машет ею и дует на болячку. Кривая Рука кивает Быстрой Ноге и предлагает:
– Пошли, пощупаем.
Теперь двое не верящих глупцов, тщательно скрываясь за каждым кустиком, крадутся к свистящему "шалашу". Они прячутся, не зная, что их игра в прятки проглядывается на мониторах. В машине рекогносцировки над ними смеются разведчики. Их обед сам идёт к ним. Когда не верящие бедняги оказались у стоящей машины, внезапно открылась небольшая крышка. Кривая Рука, как первый, под действием некоего притяжения, полез в проём, головой вперёд. Быстрой Ноге тоже "захотелось" последовать за ним, но люк закрылся перед носом.
Быстроногий дождался "тумана" и протянул к нему руку, которую, конечно же, сразу ошпарило. "Облако" оказалось неимоверно горячим. Пострадавший взвыл от боли. Но, тряся рукой, остался ждать ушедшего в "шалаш" приятеля. "Тугодум сказал правду!" – утвердился в своём решении неверящий. Он постоял немного перед люком, в который залез его собрат, но тот не выходил назад. Тогда он, прячась за деревьями, пошёл к Тугодуму.
– Где Кривая Рука? – спросил его товарищ, – что он делает?
– Зашёл в шалаш: открылась дыра, и он залез в неё. Я тоже хотел идти за ним, но она захлопнулась прямо передо мной.
– Интересно, что он там сейчас делает?
…Кривая Рука ничего не делал. Он попал в тигель, используемый для плавки каррона, который тут же и включили. Огромной мощности высокочастотные микроволны пронизали всё тело. Неандертальцу показалось, что он попал в большой огонь, который охватил его со всех сторон. Дикарь взвыл не своим голосом, но через несколько секунд "успокоился": его внутренние органы обварились и перестали функционировать. "Успокоился" мозг, а с ним и биотоки. Через небольшое время, не выпотрошенный обед в "микроволновке" был готов и представлял собой то, что мы называем жареным поросёнком. А приятели так и не дождались возвращения своего товарища и по прошествии нескольких дней и вовсе забыли о нём. За время разведки было съедено несколько крепких, не в меру любопытных мужчин. Всех интересовал горячий "туман" и они хотели убедиться в этом сами. Вскоре в общине неандертальцев поняли, что лучше не подходить близко к непонятным существам с их движущимся "шалашом".
Через несколько дней разведочная машина въехала в стоящий большой "шалаш". За этим действием, на расстоянии, наблюдала вся община. Аппарат бесшумно поднялся и на небольшой высоте полетел в сторону виднеющихся вдали холмов. Поражённые зрелищем, аборигены смотрели ему вслед, пока он не скрылся из глаз.
Через семь долов (суток), три разведочных модуля вернулись на орбиту, на звездолёт. Скарр и командир корабля – Канарр, ждали их в помещении, где они собирались до отлёта на разведку. Приведя себя в порядок, будущие начальники перерабатывающих терминалов явились на доклад о результатах разведки залежей. Скарр подозрительно оглядел прибывших и кивнул головой Дакорру – начальнику месторождения в Гакарре. Он провёл рекогносцировку трёх близлежащих друг к другу залежей.
– Ты будешь первым. Докладывай об итогах.
Тот подскочил с мелкого кресла. Подошёл к появившейся в воздухе голограмме первого исследованного места.
– Господин Скарр, результаты моей разведки очень оптимистичны, хотя и омрачены смертью руководителя партии геологов. Каррона много: это самородки, крупный и мелкий песок. Находится он на глубинах до двадцати метров. Грунт лёгкий – каррон хорошо плавится и сливается в большие объёмы, которые легко достать шахтным методом. Все три месторождения находятся в русле некогда бывшей реки. Рядом есть водоёмы. Промышленные терминалы можно спрятать в девственном лесу и холмах, которые имеют под собой разрушенные временем горы, – рептоид показывает всё на изображении местности. – Кругом бродит бесчисленное количество травоядной живности. Её "пасут" множество хищников и дикари – очень отсталые в своём развитии аборигены. Так что вопрос о снабжении рабочих продовольствием отпадает сам собой. Мы уже попробовали кое-кого на вкус, – ощерился в улыбке разведчик.
– Ты отлично справился с заданием, – похвалил Скарр Дакорра, – надеюсь, что и дальше будешь исполнять свои обязанности с таким же усердием.
– Можете на меня положиться, господин Скарр, не пожалею ни сил, ни жизни на благо нашей цивилизации.
– Похвально, начальник, верю! – оскалился руководитель проекта.
Один за другим доложили о результатах своих экспедиций в Аврроне и Махорре остальные два шефа будущих производств. Аврронский разведчик сказал, что они нашли много каррона. Но в той местности очень холодно, хотя много различных животных и все они крупных размеров. Доклады вселяли надежду на спасение своей планеты и её цивилизации. Металла везде было много, а местные условия не пугали их, но обещали его лёгкую добычу.
Глава 3
Слушая доклады, Скарр уже видел, как под его руководством закипит работа на чужой планете. Без поломок заработают машины, а рабочие рудников будут бегать, с удовольствием и радостью исполнять его замечания и приказы. И полетят один за другим грузовики со столь важным для их культуры металлом. А там наладят производство тонкой сетки и укроют ею всю планету, и жизнь будет продолжаться на ней. А благодаря кому это стало возможным? Кто организовал столь масштабную добычу жизненно важного материала? Он, Скарр! Он спаситель цивилизации! Возможно, его имя увековечат в анналах истории! Многие позавидуют любимчику фортуны.
У руководителя, от гордости за себя, защемило в груди. А в своих мыслях он был далеко отсюда – на своей планете. И ему уже как-то не думалось о двойном воздействии гравитации. О том, что совсем недавно его посещали другие мысли: как это воспримут добровольцы? Сумеют ли они работать при таком тяготении? Когда Скарр пришёл в себя, то увидел, что все, молча, смотрят на него – ждут дальнейших распоряжений. Тщеславный начальник экспедиции нисколько не смутился, но взял себя в руки.
– Молодцы! – похвалил он руководителей разведки, – вы отлично выполнили свои задания. Я верил вам, и меня не разочаровали. Теперь за дело, начинаем сборку терминалов.
И… работа "закипела". Головное производство Скарр решил построить в Гакарре. Мотивировал это тем, что там тёплый климат и находятся сразу три месторождения. Его-то и решили возводить первым. Предприятия были модульной сборки, и работа не должна была затянуться надолго. Так, по крайней мере, думал босс экспедиции. Но… с первых, же дней объявились непредвиденные трудности. Когда на место будущего строительства доставили рабочих-добровольцев, то их патриотический пыл несколько поугас. Нетренированные рептоиды с трудом двигали руками и ногами. Ещё не поработав, некоторые из них стали делать пессимистические прогнозы и выражать сомнение в успехе задуманного мероприятия. Плюс к этому обнаружилось, что подъёмные механизмы не могут поднять некоторые модули и агрегаты из-за увеличения в два раза их веса. Это было предсказуемое, но неосознанное до сих пор явление. И явилось оно для всех очень неприятным известием.
Но все понимали, что строить терминал всё равно надо. Придётся хоть из кожи вылезти, но собрать его. Стало ясно, что доля ручного труда возрастёт в несколько раз и это при двойном тяготении!? Работяги-патриоты приуныли. Их будущие действия уже не казались им столь геройскими. Как трудиться, когда для того чтобы приподнять руку или ногу требуются значительные усилия? А ведь надо ещё и выполнять трудную шахтёрскую работу.
Так получилось, что прибыли рептоиды в конце весны и начали строительство терминала в благоприятную погоду. В это время, после весенних дождей, бурно вырастали травы. На них откармливались несметные стада различных животных. Жара ещё не донимала, реки, речушки и озёра были полны воды. В природе была бы истинная благодать, если бы не одно но – насекомые! Мириады букашек и козявок, различных типов и всевозможных форм и размеров, не давали никому покоя. Даже если некоторые и не кусались, то были очень назойливы. Они, с пониженным инстинктом самосохранения, непрестанно лезли в глаза, рот и уши. От них невозможно было отмахнуться. В лесу, в тени деревьев и густой траве, их было намного больше, чем на открытой местности. С первого дня прибытия, испытав на себе непрерывные атаки кровососущих, рептоиды поняли – работать придётся в закрытых скафандрах, что не предвещало ничего хорошего.
На звездолёт ушло сообщение Дакорра о новых, непредвиденных трудностях с подъёмными механизмами. Скарр и командир звездолёта пришли к единственно правильному решению. Необходимо разбирать модули терминалов на составные части. Облегчать их до нужного веса, а потом вновь собирать уже установленными на месте. А все выступления рабочих немедленно пресекать на корню. Зачинщиков наказывать карцером. Скарр знал, что говорил. Он получил от правительства широкие полномочия. А в случае неповиновения вплоть до наказания смертной казнью. И это притом, что все являлись свободными гражданами и добровольно вызвались трудиться на чужой планете. Поэтому руководитель проекта не очень-то расстраивался – будут работать! Куда им деться?
Утром, когда солнце только встало, с очередным челноком на терминал прибыл сам Скарр. Здесь же, на стройке, посовещавшись с начальниками месторождений, он принял решение о поочередном сооружении перерабатывающих объектов. Это для того, чтобы привлечь на строительство первого, главного месторождения, бригады всех трёх терминалов. Что должно существенно ускорить его ввод в строй.
Вторая и третья бригады занимались разборкой модулей, а Дакорр и Маррух – начальник и бригадир первого месторождения, совместно руководили сборкой установленных воедино модулей. Собирали и налаживали в них оборудование. Успех достигался трудно – работали весь световой день. Подъёмные и удерживающие механизмы не стояли ни минуты, и в них ощущался острый дефицит. Машины функционировали на пределе своих возможностей. "Пролетарии" старались помогать им в поднятии и удержании на месте висящих грузов, пока они не закреплялись в нужном месте. Рептоиды очень уставали и постоянно находились в непосредственной опасности. И, конечно же, не обошлось без травм и жертв. Возведение терминала в густом лесу предполагало в первую очередь его скрытность от наблюдений сверху – из атмосферы и космоса. А это создавало огромные трудности в передвижении подъёмных механизмов и монтаже блоков. Часть деревьев, конечно, убиралась, но нарушать структуру леса при взгляде сверху, было нельзя.
Погода содействовала строительству терминала. Каждый день было безоблачное небо. Начиналась жара, которая, видимо, благоприятствовала пришельцам. Они просто не замечали её, пока находились в прохладе работающих кондиционеров скафандров. Зато находящийся неподалёку водоём, как магнит, притягивал к себе стада животных, что было очень кстати плотоядным рептоидам.
Члены располагавшихся недалеко общин неандертальцев, нещадно страдавших от кровососущих насекомых, непонимающе и тупо, взирали на происходящее в лесу. Почти каждый день, несколько самых любопытных охотников, "скрытно", пробирались к месту строительства и сквозь ветви деревьев разглядывали диковинные сооружения. Прячась в лесу, наивные предки полагали, что кроме инсектоидов, их никто не видит. Но они глубоко ошибались. Датчики присутствия биологической жизни срабатывали на запах, исходивший от них, на расстоянии двести метров. Они не чувствовали их лишь тогда, когда те приходили с подветренной стороны.
Но тогда срабатывали датчики движения и их всё равно без труда вычисляли. Когда вокруг было много скота, то людей рептоиды не трогали. Но когда животных не хватало, то любопытным не давали уйти. Мясо дикарей считалось деликатесом у пришельцев. И тогда, под воздействием поля пси-генератора, любопытные, с криками ужаса и страха, невольно приближались к кухонному блоку и сами заходили в приготовленные, глухие и тёмные, клетки. Их сразу "гуманно" изолировали друг от друга и они ничего не видели, не слышали.
А вот убивали их далеко не гуманным способом.