Делать было нечего, и теперь уже византийские дипломаты оказались вынуждены в 1091 г. направиться к кипчакам как к единственной силе, способной спасти погибающую империю. Кипчакские ханы Боняк и Тугоркан откликнулись на предложение Алексея заключить союз, но вели себя крайне заносчиво, и при личной встрече со степными владыками в г. Энос императору пришлось пережить несколько крайне неприятных для себя и своего достоинства эпизодов.
И хотя союз был заключен, выяснилось, что Алексей боится своих союзников ничуть не меньше, чем печенегов, и под всевозможными предлогами избегает генерального сражения. В результате кипчакские ханы заявили: «До коих пор мы должны будем откладывать битву? Знай, что мы не будем ждать более; завтра с восходом солнца мы будем есть либо волчье мясо, либо баранье». После таких слов встревоженный византийский император, вовсе не желавший оказаться в роли «барана», наконец, решился перейти от слов к делу.
В битве при Лебурне объединенные силы греков и кипчаков нанесли полное поражение печенегам. Но то, что произошло после сражения, шокировало, казалось бы, ко всему привычных кипчаков, которых византийцы обычно презрительно именовали скифами. Празднуя победу, «цивилизованные» греки просто растерзали попавших в плен 30 тысяч печенежских женщин и детей. Напуганные невиданным зрелищем кипчаки, прихватив свою часть добычи, поспешили вернуться в родные кочевья. При возвращении домой кипчаки подверглись нападению венгров и были разбиты. Кипчакские ханы пытались уладить дело миром и потребовали от венгерского короля Владислава вернуть пленников, но были разгромлены еще раз.
Такая агрессивность короля Владислава объяснялась давними дружественными отношениями печенегов и венгров. В течение X века в Венгрию переселилось огромное количество печенегов, которым во владение был даже отдан г. Пешт. Мигранты охотно принимали католичество и оседали, но при этом поддерживали тесную связь со своими кочевыми соплеменниками и близко к сердцу восприняли поражение при Лебурне.
Помощь кипчаков спасла Византию, и этот факт обычно признают даже историки, чрезвычайно негативно оценивающие роль кипчаков в мировой истории. Устранив печенежскую угрозу, Алексей путем интриг сумел перессорить между собой и сельджукских вождей, благодаря чему можно было забыть о недавнем отчаянии. Империя вновь шаг за шагом стала возвращать утраченные территории.
Кипчакские ханы нуждались в Византии как в союзнике и торговом партнере, но их не устраивала двуличность и бессмысленная жестокость византийского императора. Потому, когда в 1094 г. в ставке хана Тугоркана объявился некий авантюрист, выдававший себя за сына императора Романа IV Диогена, и попросил оказать содействие для восстановления «законных прав» на константинопольский престол, помощь была предоставлена без колебаний.
Кипчакское войско, выступившее в поход на Константинополь, получило активную поддержку со стороны народов, находящихся под византийским игом. Влахи (предки румын и молдаван) и болгары с воодушевлением стекались под знамена самозванца. Именно благодаря проводникам-влахам кипчаки сумели быстро преодолеть Балканский горный хребет и очень быстро стали захватывать греческие крепости, население которых не только не оказывало никакого сопротивления, но и нападало на греческие гарнизоны.
С византийцами кипчаки встретились под Анхиалом, но битвы не случилось: император Алексей не решился напасть первым, а коннице хана Тугоркана мешала развернуться пересеченная местность. Лжедиоген уговорил кипчаков идти далее на Адрианаполь, который, по его уверению, можно было взять очень легко, поскольку наместником этого города являлся якобы его дядя Никифор Вриений. Однако последний не признал «родственника» и оказал мужественное сопротивление. Семинедельная осада города не принесла никаких результатов.
Тем временем хитроумный император Алексей прибег к новой уловке для нейтрализации самозванца. В кипчакский лагерь был направлен специально изувеченный для этой цели человек, который выдал себя за врага императора и сумел выманить Лжедиогена в одну из крепостей, где он был взят в плен, а впоследствии ослеплен.
Потеря своего кандидата на константинопольский престол лишила смысла дальнейшую войну, и кипчаки покинули Балканы, во время отступления все время подвергаясь нападениям византийцев. Таким образом, кипчаки потерпели поражение в войне с империей. Взять реванш также не удалось, поскольку внимание кипчакских ханов было отвлечено резким ухудшением отношений с русскими князьями.
Причиной первой серьезной войны между кипчаками и русскими стал тот же самый «огузский вопрос». Как уже упоминалось, русские князья взяли под свое покровительство часть огузов (в русских летописях фигурировали под именем торков). Видимо, князья решили, что исчезновение огузов серьезно усилит позиции кипчакских ханов. Подобные выводы были совершенно справедливы, но таким образом конфликт с кипчаками становился делом неизбежным.
Как сообщают летописи, кипчаки вторглись на Русь в 1067 г. В первом сражении степняки наголову разбили войско трех князей на р. Альте. Однако один из князей – Святослав – сумел взять реванш и с малочисленным отрядом нанес поражение кипчакам на р. Снове. В 1071 г. кипчаки совершили набег на Ростовец и Неятин, после чего конфликт утих сам собой. Вероятно, кипчаки смирились с вхождением огузов в состав русского государства.
В 1076 г. происходит еще одно важное событие в русско-половецких отношениях. Князь Владимир Мономах впервые нанимает кипчаков для междоусобной войны. Впоследствии это станет своеобразной традицией. Несмотря на все негодование российских историков по этому поводу, понять князей все-таки можно. Кавалерия была самым дорогостоящим видом войск в земледельческих государствах, и ее гораздо проще было «позаимствовать» у степных ханов, нежели содержать постоянно за свой счет. Тем более что воевали кипчаки не за твердую плату, а за трофеи. Эти наемники принесли немало бед русскому народу своими грабежами, разбоями, убийствами и прочим насилием. Перечислять все случаи участия кипчакской конницы в русских распрях смысла не имеет, поскольку их действительно было слишком много. Следует только отметить, что и русские не оставались в стороне от непрекращающихся внутренних войн среди кипчаков.
В 1092 г. кипчаки и русские в союзе начали войну против Польши. Однако в следующем году произошли события, которые вызвали осложнения в русско-кипчакских отношениях на более чем двадцатилетний период. Началось все с того, что в Киеве скончался верховный князь Всеволод, на место которого заступил его племянник Святополк. Кипчаки по обыкновению направили послов в Киев для заключения мира с новым русским правителем.
По неведомой причине Святополк заточил в темницу посланцев, что, естественно, не осталось без последствий. Кипчаки дважды разгромили княжескую армию и сожгли город Торческ. Последний был населен огузами, и вполне возможно, что именно они спровоцировали осложнение отношений. Тем не менее, кипчаки не стали развивать успех и согласились на предложения о мире, поступившие из лагеря побежденных. Мирный договор был скреплен династическим браком. Святополк женился на дочери хана Тугоркана.
После заключения мира кипчакский хан, как уже было рассказано, начал войну против Византии. Но оказалось, что Святополк хотел не мира, а только передышки для накопления сил. В 1095 году Владимир Мономах с ведома Святополка совершает подлое убийство двух своих гостей – кипчакских ханов Итлара и Китана – и разоряет их аулы. После этого война заполыхала с новой силой. Хан Боняк совершает набег на Киев, а Тугоркан осаждает Переяславль. Но кипчаки никогда не славились умением брать города. Вдобавок ко всему Святополк и Мономах сумели неожиданным ударом разгромить войско Тугоркана. В сражении погиб и сам хан. Причем Святополк устроил напоказ торжественные похороны своему тестю. Вообще даже эту одну из самых ожесточенных войн сложно назвать русско-кипчакской. Так, например, на стороне степняков действовал черниговский князь Олег, в то время как на стороне Святополка и Мономаха находились некоторые кипчакские ханы. Самое же интересное заключается в том, что в разгаре боевых действий хан Боняк еще и умудрялся выступить на защиту Руси от нападения венгерского короля Кальмана.
Венгров на Русь призвал сам великий князь Святополк, который с иноземной помощью думал расправиться с внутренними врагами. Назвать такое решение недальновидным было бы слишком мягко. Но благодаря хану Боняку, который согласился помочь более благоразумным русским князьям, интервенция не состоялась.
Разумеется, не имеет смысла говорить о каких-то благородных побуждениях со стороны кипчакского хана. Все было гораздо прозаичнее. Венгерские короли в 1091 г. обозначили, на чьей стороне они находятся в Великой степной войне. Усиление Венгрии приводило к усилению печенегов, а допустить этого хан Боняк никак не мог.
Русский летописец называет какие-то совершенно удивительные цифры о соотношении сил соперников. Якобы хан Боняк имел в своем распоряжении только 390 бойцов, а у русского князя Давида была всего сотня человек. В то же время король Кальман будто бы располагал более чем сорокатысячной армией. Разумеется, нет никаких серьезных оснований верить этим сведениям, по крайней мере, в отношении численности венгров, поскольку точно также при описании русско-кипчакских столкновений обычно преувеличивалась численность степняков. Хотя кочевники редко когда имели возможность выставить многочисленную армию. Удивляет только степень абсолютного доверия к источникам некоторых современных историков, которые могли бы для себя открыть много нового, если хотя бы для консультации обратились бы в коневодческие хозяйства.
В ночь перед битвой хан Боняк выехал в степь, где, подражая волкам, стал выть. Вероятно, у него это получалось достаточно искусно, поскольку волки откликнулись, а по степным представлениям это было хорошей приметой. В битве, состоявшейся на следующий день на р. Вягре, Боняк с помощью ложного отступления авангардного отряда под началом Алтунопы, «славнейшего из храбрецов половецких», заманил венгров в засаду и неожиданно ударил по противнику с тыла. Венгры бежали. Кипчаки два дня преследовали деморализованного противника, причем самому Кальману еле удалось спастись.
После этого Святополку не оставалось ничего иного, как в 1101 г. пойти на уже третье мирное соглашение с кипчаками. Но и оно оказалось нарушено. В 1103 году армия русских князей, нарушив обязательства, вторгается в кипчакскую степь. В битве при Сутени кипчаки подверглись страшному разгрому. В бою погибло 20 ханов, среди которых был и Алтунопа, защищавший Русь от венгерского нашествия. Причем русский летописец специально подчеркнул, что в результате этой победы было освобождено значительное количество находившихся в плену у кипчаков огузов и печенегов. Тот факт, что эта битва была одним из эпизодов именно той же степной войны, подтверждает и то, что неутомимый хан Боняк в ответ на это нападение вновь подверг погрому кочевья огузов, кочевавших в тот период на западной стороне Днепра.
Противостоять объединенным силам русских, огузов и печенегов кипчакам было очень трудно. Походы в степь русских князей, самые крупные из которых имели место в 1109 и 1111 гг., следовали один за другим. Казалось, кипчаков остается только добить, но в двухдневном сражении на Дону (1116 г.) они одержали убедительную победу над войском огузов и печенегов, после чего Владимир Мономах (старший князь с 1113 г.), наконец, осознал всю бесперспективность этой войны за чужие интересы. Естественно, что против мира не возражали и серьезно потрепанные в боях кипчаки. Вероятно, именно в силу соглашения с кипчаками русские князья в 1120 г. разорвали союзнические отношения с огузами и печенегами и изгнали их со своей территории. Лишившись русской поддержки, кочевники были вынуждены оставить мысли о возвращении степных просторов и не нашли ничего лучшего, как вновь ринуться на Византию, где были полностью разгромлены императором Иоанном II Комнином. Остатки огузско-печенежских племен, среди которых выделялось племя каракалпаков (черных клобуков), вновь вернулись на Русь и поступили на службу к князю Мстиславу. Но это были уже не самостоятельные орды, а военные поселения вроде византийских застав пограничников-акритов. Так окончилась история огузов и печенегов в Восточной Европе, хотя те же каракалпаки еще долго отличались, мягко говоря, неприязнью по отношению к кипчакам.
Окончание русско-кипчакской войны неожиданным образом сыграло на руку Грузии. В 1118 г. энергичный царь этой страны Давид IV Строитель (1089–1125) в поисках защиты от сельджуков решил обратиться за помощью к кипчакам. Вероятно, грузинский правитель был хорошо информирован о стойкой и неугасающей вражде между кипчаками и огузами и решил использовать данный фактор в интересах своей страны. Хан Атрак откликнулся на просьбу и перекочевал на Кавказ вместе со своим улусом. В 1121 г. кипчаки нанесли поражение сельджукам в знаменитом Дидгорском сражении и освободили территорию Грузии от захватчиков. Победа была облегчена тем, что после смерти Малик-шаха (1072–1092) единой Сельджукской державы уже практически не существовало. Империя была разделена на несколько частей, которые враждовали друг с другом не меньше, чем с внешними противниками. К тому же серьезный удар по сельджукским владениям был нанесен и во время «Первого крестового похода» (1096–1099).
А мир между русскими и кипчаками продолжался полвека. Все это время между двумя народами продолжают укрепляться разносторонние связи. Складывается устойчивая торговля. Как отмечают археологи, в кипчакских могильниках присутствует очень большое количество русской керамики. Русские витязи осваивают саблю, которая понемногу начинает теснить тяжелый обоюдоострый меч. Возрастает количество межнациональных браков. Случались даже романтические истории. В источниках сохранились сведения о том, как одна русская княгиня бежала в степь к своему возлюбленному хану. Многие кипчаки уходят на Русь и становятся известны под именем берендеев (тюрк. – перебежчик). Происходит миграция и в обратном направлении. В кипчакских степях появляется русская колония так называемых бродников.
Схожим образом развивались и взаимоотношения между кипчаками и земледельческими народами в Средней Азии. Правда, здесь существовали свои особенности. Территория среднеазиатского междуречья с незапамятных времен имела очень большое значение для кочевников не только в виде возможностей для торговли, но и как очень удобное место для кишлаков (зимовок). Именно поэтому кипчаки стремились взять в свои руки контроль хотя бы над Сырдарьей. Уже в конце XI века кипчакские ханы захватывают Янгикент, Дженд и другие сырдарьинские города. Значительная часть кипчаков понемногу переселяется на территорию Хорезма и Мавераннахра. Кто-то из кочевников разорялся и решал заняться земледелием. Другие так же, как на Руси или в Византии, нанимались для службы в войсках. Знатные кипчаки обзаводились зимними резиденциями в городах. В отличие от Восточной Европы этот процесс имел более широкий характер, поскольку население Средней Азии на тот момент уже было в значительной мере тюркоязычным.
Так же, как в Восточной Европе и на Кавказе, в Средней Азии продолжился конфликт огузов и кипчаков. В 1043 г. сельджуки захватили Хорезм, а в 1072 г. султан Малик-шах нанес поражение караханидскому правителю Шамс аль-Мульку, который стал вассалом сельджукидов. Естественно, что сельджуки не собирались забывать и о своих обидчиках-кипчаках, на которых в 1065 г. совершил нападение султан Алп-Арслан. Вероятно, что при большом желании огузы, объединенные в единое государство, могли бы одержать верх над разобщенными кипчакскими племенами и вернуть свои исконные земли. Но к тому времени кочевники прижились в новых местах, где уже выросло молодое поколение. К тому же все силы сельджуков были направлены на исполнение более заманчивых планов покорения богатых и слабых стран, трепещущих перед варварами.
Султан Малик-шах в период своего правления назначил управлять Хорезмом одного из своих тюркских гулямов – Ануш-тегина. Как уже упоминалось, после смерти Малик-шаха в 1092 г. в империи Великих Сельджукидов начались междоусобные распри, в которых от государства фактически отложились многие владения. Преемник Ануш-тегина Кутб-ад-дин Мухаммад (1097–1127) превратился в относительно самостоятельного правителя, хотя и продолжал формально подчиняться сельджукидам. Уже в это время кипчаки пытались посадить на хорезмский престол своего кандидата, но благодаря своевременной помощи сельджуков Кутб-ад-дину удалось сохранить свою власть. Тем не менее, практически весь период своего правления Кутб-ад-дину пришлось заниматься отражением набегов кипчаков.