«У нас просто было чувство, что пришло его время, – сказал Леви в том же интервью Bustle.com. – Он взял роль и сделал свой выбор: простота, сила и глубина боли, которую он показывает лишь изредка. Вы заметите, что он очень тщательно контролирует свою игру. В Хоппере есть невозмутимость, которая так сильна и убедительна на экране».
Конечно, самой трудной задачей был подбор актеров-детей. Росс признал опасность в интервью Vulture.com:
«Мы знали, что если дети-актеры сыграют плохо, это угробит сериал, потому что на их плечах лежит огромная нагрузка. Нужно искать детей, которые выглядят настоящими и натуралистичными. Конечно, для меня вершина детской актерской игры в фильмах или сериалах – это «Останься со мной»[16]. Лучше сделать почти невозможно, и эти дети… ну, знаете, сразу кажется, словно ты с ними знаком, и они очень настоящие. Сейчас многие дети словно прошли подготовку в «Диснее», они все такие милые, играют на камеру и пытаются всех рассмешить. А нам нужны были дети, на которых смотришь, и кажется, словно знаешь их».
Учитывая, что «Останься со мной» стал важной вехой для братьев Даффер, наверное, не стоит удивляться, что для проб они использовали сцены из этого фильма.
Кармен Куба в интервью Backstage.com указывает на очень важную деталь: вы подбираете не детей, а актеров. «Нам нужно было, чтобы у каждого актера была какая-то неуловимость, внутренняя жизнь, для выражения которой не обязательно нужны слова, и этот же стандарт мы применяли и для детей и подростков. Тогда мы об этом не говорили, но совершенно ясно, что мы не думали о них как о «детях-актерах» или «подростках-актерах»… братья Даффер ждали от них, что они смогут передать богатый человеческий опыт вне зависимости от их возраста».
Учитывая все возможные трудности, поиск начался с того самого момента, как сериалу дали зеленый свет. На различные роли пробовалось более тысячи детей. Поскольку на том этапе написана была только пилотная серия, братья Даффер сумели подстроить персонажей под найденных актеров и были готовы менять свои первоначальные замыслы, если видели новые, более интересные возможности. Отличный пример – Стив, который в результате стал намного мягче и не таким «картонным» благодаря работе актера Джо Кири. Мэтт в интервью Daily Beast рассказывал:
«Вот в чем прелесть телевидения, хотя мы думаем о сериале как о большом фильме: восьмичасовых фильмов не бывает. Вы можете что-то слегка поменять. Стив поначалу был стереотипной сволочью. Ходячим тропом. А потом кое-что произошло, и мы нашли Джо Кири, актера, который на самом деле не очень вписывался в наш образ Стива. Но парень нам понравился, мы хотели взять его в сериал и в результате изменили роль под него. Он был таким очаровательным и приятным, несмотря на сволочное поведение, что мы решили дать ему собственную сюжетную арку. К тому же если у вас есть персонаж-сволочь, и он не меняется все семь часов, это просто очень скучно. Когда пишешь сериал, хочешь, чтобы он развивался. Хочешь, чтобы подобные персонажи тоже росли».
На съемки каждой серии выделяли по одиннадцать дней – чуть выше обычного среднего значения для сериалов. Netflix давал другое преимущество: поскольку весь сериал выпускали сразу же, серии можно было отложить в процессе монтажа, а потом вернуться к ним позднее и работать над всеми восемью сериями как единым целым, что-то меняя в предыдущих после выхода следующих.
Вспоминая фильмы, которые так любили в юности, братья Даффер хотели избежать использования цифровых спецэффектов, но, к сожалению, это оказалось непрактичным, как объяснял Росс для Daily Beast:
«Мы поняли (после чего еще больше восхитились ребятами, которые работали над «Нечто», «Чужим» и так далее), что практические спецэффекты – это ужасно сложно. Нужна куча времени и подготовки. Мы выдавали сценарии так быстро, как могли, но у отдела по спецэффектам не было шести месяцев, чтобы все это подготовить… Нужно множество проб и ошибок, и мы хорошо усвоили этот урок. Однажды мы попробовали с помощью практических спецэффектов сделать монстра, пробивающего стену, и это… это выглядело смехотворно.
Если бы кто-нибудь увидел тестовые дубли, то он бы по полу от хохота катался. В общем, мы сказали: «Ладно, кое-что придется сделать на компьютере». Но мне кажется, что, например, Джей Джей Абрамс в этом отношении работает здорово. Например, в новых «Звездных войнах» он использовал и практические, и компьютерные спецэффекты, и они практически безупречно соединяются. Так что, например, когда мы делали лабораторию со всякими ползучими растениями, которые лезут из дыры, это был производственный дизайн. Мы все это построили вручную.
Но вот когда дело доходило до вещей, которые мы просто не знали, как сделать с помощью практических спецэффектов, пришлось создавать их на компьютере. В конце концов практические и визуальные спецэффекты поделились примерно 50 на 50. Но я вот о чем: эти ребята, которые работали над «Нечто»… все, что они сделали, не только отлично смотрится до сих пор – это еще и смотрится реалистично. Есть в этом что-то ощутимое, а это сделать нелегко, так что эти ребята – наши герои».
Для многих зрителей очень важной частью процесса постпродакшна (и огромной частью общей атмосферы сериала) стал саундтрек, написанный Майклом Стейном и Кайлом Диксоном.
В первоначальном питче братья Даффер собрали «демо-пленку» отрывков из фильмов, которые они любили, вместе с указаниями режиссера и композитора Джона Карпентера. Они знали, что им нужен электронный саундтрек, такой, который вызывает в памяти тот старый саунд, и они нашли его у остинской группы под названием Survive, которая недавно участвовала в саундтреке к фильму Адама Вингарда «Гость» (2014)[17]. Они связались с группой, и Диксон и Стейн согласились работать на очень раннем этапе, еще до того, как выбрали актеров.
Дуэт записал несколько демоверсий, чтобы показать, в каких рамках они могут работать – не только ужасные моменты, но и более тихие, эмоциональные эпизоды, – и братья Даффер ставили эту музыку на кастингах, чтобы обозначить необходимую им атмосферу.
И Стейн, и Диксон тоже росли на музыке к фильмам; в интервью Rolling Stone они ссылались на таких артистов, как Карпентер, Tangerine Dream, Джорджо Мородер и Goblin. Тем не менее, они вместе с тем указали, что стремились скорее к звучанию семидесятых, потому что восьмидесятые принесли с собой более холодный и менее богатый электронный саунд. «Нас больше притягивают стили записи семидесятых, – рассказал Диксон журналисту. – Нет, восьмидесятые – это, конечно, круто, и нам нравятся вещи тех времен. Но мы пытаемся добиться более теплого звучания».
Сказать, что они добились успеха, будет слишком очевидно. Их музыка – а также треки других исполнителей, которые мы перечислим и обсудим в главах, посвященных отдельным сериям, – это настоящий костяк всего сериала, что отметил и Шон Леви в интервью Slashfilm.com: «…Ребята проделали отличную работу… они смогли не просто создать музыкальную текстуру, отлично передающую тот период, но и сделали эту текстуру настоящим двигателем повествования и неотъемлемой частью фильма, практически полноценным персонажем. Какое-то время у нас шло три независимых сюжета, а в третьем акте сериала они соединяются между собой. И, как мне кажется, одна из главных вещей, которые объединяют их, не считая семейных уз, – это музыка, которая, можно сказать, сводит их вместе».
А потом 15 июля 2016 года сериал вышел на экраны. Стоит указать, что производство любого сериала требует намного больше усилий, чем мы описали здесь. Огромная команда людей с огромным трудом вытягивает на свет нечто в отчаянной надежде, что это «нечто» приземлится перед аудиторией, которой оно понравится. Многие, многие сериалы просто не нашли необходимой аудитории[18]. Да, участники работы над картиной могут на что-то надеяться – или даже предполагать, пользуясь доступной информацией, – но вот точно знать никто и никогда не может. Получат ли «Очень странные дела» прием, которого заслуживают?
Ну, хоть немного.
Вы не поверите, но один идиот даже написал об этом сериале книгу.
Питер Краутер, автор рассказа «Пожиратель», который братья Даффер экранизировали для дипломного проекта, – феноменальный писатель и антологист, который заслуживает намного большего признания, чем получает (а получает он немало: его сборник рассказов «Одинокие дороги» выиграл награду British Fantasy Award в номинации «Лучший сборник» в 2000 году). Его произведения обладают лиризмом Рэя Брэдбери и определенно понравятся любому поклоннику «Очень странных дел» (равно как и создателям сериала). Так что найдите какой-нибудь его сборник рассказов и почитайте. Неважно, какой: после того, как вам понравится один сборник, вы определенно начнете охотиться за всеми остальными.
Еще Пит – издатель: его компания PS Publishing работает с такими авторами, как Рэмси Кэмпбелл, Стивен Кинг и покойный Эд Горман (нам всем его не хватает).
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
_____________________________________________________
Часть первая
Исчезновение Уилла Байерса
Камера показывает панорамный план от звезд до земли, создающий обманчивый визуальный сигнал – угроза ведь исходит все-таки не «откуда-то сверху», – и мы перемещаемся в коридоры Национальной лаборатории Хокинса. Лаборатория принадлежит Министерству энергии США, и мигающий свет в связи с этим фактом выглядит довольно-таки иронично. Но к черту надежные лампочки: ни один фильм ужасов не вызовет у нас страх с хорошо работающим источником дневного света. Конечно же, свет будет мигать, и мы встретимся с чем-то нехорошим. Это Правило Ужасов[19]. Равно как и многократные отчаянные тычки в кнопку лифта – как будто это хоть когда-то помогало[20]. Мы делаем небольшую паузу – мы обязаны сделать эту важнейшую паузу в полной тишине, чтобы персонаж на экране успел понадеяться, что все будет хорошо (хотя зрители уже улыбаются, потому что, как и положено диванным знатокам, они отлично понимают: ничего хорошего не будет). А потом БУМ, чудовище прыгает сверху, и мы переключаемся на шепчущие поливочные шланги где-то в Средней Америке.
Меньше чем за две минуты экранного времени мы получили примерное представление о сериале, который нам предстоит посмотреть, но по-настоящему мы все поймем, когда познакомимся с Майком, Дастином, Лукасом и Уиллом. Четыре парня одиннадцать часов подряд режутся в Dungeons and Dragons в подвальном логове Майка. В компании этих друзей, с перспективой увидеть монстров, которых не получится одолеть простым броском кубиков, мы возвращаемся на три десятилетия назад, в хоррор-фэнтези, подобного которому не видели с тех пор… пожалуй, с тех пор, как Джей Джей Абрамс задел примерно те же струны в «Супер 8», если уж вы настолько придирчивы.
Конец ознакомительного фрагмента.