Наталья Литтера
История жизни в авторской обработке
© Литтера Н., текст, 2020
© Литтера Н., иллюстрации, 2020
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020
История жизни в авторской обработке
Действующим лицам этой повести
Предисловие
Когда тебе исполняется сорок, что-то незаметно меняется. Нет, оно и в тридцать меняется. Например, свыкаешься с мыслью: «Вот тебе и тридцать… юность совсем позади».
На самом деле, тридцать – замечательный возраст. Ты молод, полон сил, но уже имеешь жизненный опыт, который позволяет избежать множества ошибок и глупостей. Или не позволяет. Тут кому как повезет.
А сорок… сорок – это осознание, что позади уже не только юность. Всем известно, именно в этом чудесном возрасте жизнь только начинается. Однако зеркало по утрам постоянно опровергает данную оптимистичную аксиому, и на полочке в ванной теснятся разные чудодейственные средства по уходу за кожей, обещающие вечную молодость и неотразимость. Ты стараешься не забывать о гимнастике для лица, пользе пеших прогулок и травяном чае на ночь.
День же привычно начинаешь с кружки крепкого кофе – иначе проснуться не получается.
Юбилейный год проходит быстро, открывая дверь в новое десятилетие жизни.
Сорок плюс – это когда смотришь на своего ребенка снизу вверх, потому что он еще полгода назад обогнал тебя в росте, но остался тем же маленьким мальчиком.
Сорок плюс – это когда ты задаешься вопросом: когда успела пролететь последняя четверть века?! А дни продолжают мелькать, точно смена населенных пунктов за окнами скоростного поезда.
Сорок плюс – это когда ты сидишь с подругой в кафе и видишь свое отражение в ее морщинках.
Так постепенно появляется желание рассказать о своей жизни, потому что понимаешь вдруг, что с течением времени забываются многие яркие моменты, люди, события, встречи. И очень хочется оставить их на память.
В семьдесят я, наверное, начну писать настоящие мемуары, а пока…
Действующие лица
Наташа – главная героиня.
Его Святейшество – муж главной героини, имя свое получил от одного из действующих лиц (вероятно, за уникальное терпение).
Яна – реальный человек, имя изменено.
Эмма – реальный человек, имя изменено.
Таня – даже имя настоящее.
Маша – собирательный образ, наглядно демонстрирующий сетевую жизнь.
Дети.
Индийский базар
Маленький ребенок – это постоянные недосыпы. Удачный день тот, когда удалось поспать пять часов подряд без перерыва. Тогда ты – человек и можешь свернуть горы: привести в приличный вид квартиру, сварить вкусный ужин, перегладить кучу белья. И все это параллельно с кормлениями, прогулками, развивающими играми и ежедневным аттракционом «Мы попробуем устроить тихий час». Жизнь незаметно сужается до стен квартиры, детской площадки около дома, супермаркета неподалеку и телефона с чатом.
Звонок. Яна. Когда-то мы вместе работали. Я бы даже сказала – начинали свою трудовую деятельность. Нам было по двадцать пять, обе эмоциональные, увлекающиеся, азартные, верящие, что все обязательно получится. С почти юношеским максимализмом мы занимались вводом на рынок новых банковских продуктов, организацией точек выдачи кредитов в автосалонах и магазинах бытовой техники, придумывали специальные акции для клиентов, участвовали в крупных выставках, посвященных недвижимости и ипотечному кредитованию. Молодость была боевой, насыщенной и яркой.
Наша жизнь поменялась почти одновременно. Яна ушла работать в одну из крупнейших страховых компаний, возглавив там подразделение, а я ушла в декрет.
И вот – звонок.
– Привет, что делаешь?
– Стирку загружаю.
– Ты знаешь, что в выставочном центре открылся индийский базар?
– Нет.
– Мы с тобой туда завтра едем.
Мои вялые отговорки на тему «оставить ребенка не с кем» и «ты уверена, что нам туда надо?» были пропущены мимо ушей. В результате вечером муж узнал, что в субботу у него будет самый настоящий мальчишник, а я убываю с Яной на индийский базар.
К мальчишнику с сыновьями я подготовила его основательно, положив на самое видное место стопку чистой детской одежды, повесив на дверь холодильника расписание прогулок и кормлений, пометив все емкости в холодильнике стикерами «обед», «полдник» и «суп для тебя».
Яна подъехала к моему дому на новенькой машине. Контраст между нами был разительный. Она: светлое бежевое пальто, шелковый платок, модные сапоги. Я: джинсы, утепленная куртка, практичные ботинки, волосы в хвостике. Когда выходила из дома, зеркало обнадеживающе бормотало: «Ты вроде ничего так». Когда садилась в машину, поняла – оно просто не хотело меня расстраивать. Крутясь ежедневно по маршруту «стиральная машина – плита – детская площадка», не замечаешь, как постепенно исчезают из твоего гардероба красивые вещи. На смену им приходит исключительно практичное. В практичном легко управляться с коляской и бегать в соседний супермаркет. Я этот контраст между нами очень остро почувствовала тогда в машине. И он стал хорошим поводом задуматься о себе и своем внешнем виде.
Поход удался на все сто. Такое количество индусов в одном месте я не видела никогда. Словно отдельно взятая деревня снялась с места и переселилась в выставочный центр. Чай, специи, благовония, шелк, сари[1], бусы, браслеты, изделия из кожи, статуэтки слонов разных форм и размеров. Пряные запахи, атмосфера Востока, многолюдье… голова от всего этого кружилась. Жемчуг, бирюза, гранаты… тонкие, как паутинка, пестрые шелковые платки.
– Смотри, мне идет?
– А может, лучше этот? Или нет – вот тот.
– Надо брать два.
– Слушай, мне нравится это платье.
– Куда ты в нем собираешься ходить?
– Да по дому!
Это было настоящее событие – выезд за пределы своего района.
С тех пор прошло уже много лет. А я до сих пор помню тот индийский базар. На полке в детской стоит копилка-слоник, которая периодически пополняется, а потом тяжелые монеты меняются на легкие бумажки. В моей шкатулке лежат гранатовые бусы. Платки из прозрачного шелка я раздарила подругам. Сейчас, оглядываясь назад, думается: «Ничего особенного, просто поход за покупками». И, наверное, окажись я сегодня в том центре, купила бы только бусы. Но тогда… тогда это стало такой эмоциональной встряской и радостью, что я до сих пор благодарна Яне за нашу поездку.
А мои мальчики прекрасно справились сами. Они, недолго думая, отправились к свекрови.
Таня
– Встретимся на нашем месте.
– Хорошо.
– Хорошо.
И ничего не надо объяснять. Наше место – оно такое одно. Наше место – это угол по направлению «выход в город» одной из станций метро. Когда-то мы каждый день встречались здесь, чтобы потом вместе пойти в институт. А сейчас этот угол занят другой девушкой, которая тоже кого-то ждет. Я встала рядом. Девушка слегка отодвинулась. Я внутренне улыбнулась. Да, это моя территория.
Я привычно пришла раньше. Таня привычно… кхм… задерживается. Все же есть в нашей жизни постоянные, незыблемые вещи.
Стою. Чувство очень странное. Внезапно охватывает состояние некоего безвременья. Словно и не было последних двадцати лет со всеми их событиями – работой, свадьбой, рождением детей, бытом, садиками, школами, переездами.
Ты все та же. И угол тот же. Ничего не изменилось. Кроме даты.
В общем, стою, встречаю-провожаю поезда, всматриваюсь в лица выходящих из вагонов людей. И вот наконец – она!
О Тане я могу говорить бесконечно. Обязательно подтрунивая (без этого не получается) и очень-очень любя. С ней связано множество воспоминаний. Например, фигурное катание. Это сейчас, когда его часто показывают по телевизору, когда в сетке вещания обязательно есть ледовые шоу, своих героев мы знаем в лицо. В середине девяностых о подобном можно было только мечтать, и чемпионаты России, а также московский этап Кубка мира проводились в скромных «Сокольниках», где билеты на соревнования продавались без указания мест и сразу на весь день. Народу никого, цены доступные даже для студентов. Навсегда запомнила компьютер арбитра, стоящий на табуретке. Такие были времена… В дни соревнований мы сразу после занятий ехали в «Сокольники», чтобы остаться там до позднего вечера. И вот однажды прокаты совпали с днем защиты курсовой, в которую к тому же предстояло внести правки. Дописывала я свою работу прямо на состязаниях, разложив учебники на соседние пустые стульчики во время заливки льда. Тогда рефераты и курсовые писались от руки. Днем трибуны стадиона были заняты едва ли на пятую часть, к вечеру же, после окончания рабочего дня, зал потихоньку заполнялся. «Сокольники» – настолько маленький дворец спорта, что фигуристы, которым только предстояло выйти на лед, разминались на верхних ярусах арены. Смотришь вниз – лед – там соревнования женщин. Обернешься в другую сторону – наверх – там Елена Бережная и Антон Сихарулидзе[2] в кроссовках тренируют поддержки под наблюдением своего тренера Тамары Николаевны Москвиной[3]. А в уголке, метрах в пяти от них, за столом стоит тетенька. На столе разложены булочки и чипсы для голодных зрителей, в большом термосе – чай. В один из перерывов я устремилась к этой тетеньке купить чаю. А дело было в конце девяностых на этапе Гран-при, где я впервые увидела американскую танцевальную пару Наоми Ланг – Петр Чернышов. Тот самый Петр Чернышов[4], который сейчас ставит программы нашим прославленным спортсменам. В общем, пошла я за чаем, а Таня осталась сторожить места (на билетах же не указаны номера рядов и стульчиков). Поднимаюсь по трибуне наверх к тетеньке и вдруг вижу – Наоми! Сразу мысль: «Надо взять автограф!» С собой же, кроме кошелька, ничего.
Я не знаю, что у кого срабатывает в экстремальных ситуациях, – у меня полнейшая непредсказуемость. В такие моменты я себе не принадлежу, за меня действует кто-то другой. Подхожу к Наоми и говорю ей на чистейшем английском с московским акцентом: «Экскьюз ми. Кэн ю вэйт фор ми, плиз. Ай’л тэйк э пис оф пэйпе энд… энд… э пен энд ю’л гив ми э сигнече»[5]. О том, что фигуристка впала в ступор, думаю, говорить не надо. Она даже не шевельнулась. Это позволило мне на максимальной скорости спуститься к нашим местам и начать торопливо искать в сумке ручку и блокнот. Таня наблюдала за поисками с большим удивлением, спросила лишь, где чай, и проводила взглядом, когда я поскакала обратно. Наоми все еще стояла на месте. Я показала ей блокнот и ручку. Автограф был взят!
«Ван мо, плиз»[6], – скромно попросила я.
И тут подошел Петр. Я начала судорожно соображать, на каком языке с ним говорить – видела же в первый раз. Он вполне мог оказаться сыном эмигрантов и не знать русского, несмотря на свои имя и фамилию, поэтому начала с беспроигрышного: «Экскьюз ми…» Но Петр не дослушал до конца эту блестящую и уже отрепетированную на Наоми речь, улыбнулся лишь и сказал: «Давай сюда». Конечно, я попросила: «И еще раз, пожалуйста».
Вернулась я к Тане без чая, зато с автографами для себя и для нее. Тогда мы, конечно, не знали, как сложится судьба этих спортсменов и что долгое время Наоми Ланг – Петр Чернышов будут лучшей танцевальной парой Америки, неоднократными участниками чемпионатов мира.
Мне просто очень понравилось их выступление в тот день.
Вообще, дворец спорта в Сокольниках вспоминается с большой теплотой. Сидя на почти пустых трибунах, мы познакомились с такими же студентами-болельщиками, а потом встречались с ними каждый декабрь. На билетах традиционно отсутствовали места, мы же из года в год садились на одни и те же – облюбованные. И, конечно, сразу же встречали вокруг знакомые лица, приветствовали друг друга, обменивались впечатлениями от программ и соревнований.
Так как чемпионат России проводится в декабре, год на третий мы начали приходить с новогодними сувенирами и подарками в надежде встретить все тех же зрителей. Потом закончилась пора билетов без мест, а затем соревнования переместили в «Лужники», и как следствие – значительно повысились цены. Пора мобильных телефонов еще не наступила, и мы растерялись.
Но на книжной полке у меня дома стоит маленькая лошадка – новогодний подарок одной девушки, с которой мы встречались в течение нескольких лет в декабре на трибунах «Сокольников». Эта лошадка пережила вместе со мной четыре переезда. Я храню ее как память о тех временах.
Однако вернемся к Тане. Все самые смешные, нелепые, невероятные случаи, которые только можно себе представить, связаны с ней. Порой мы восклицаем, смотря кино или читая книгу: «Такого в жизни быть не может! Ну, это явно притянуто за уши! Так не бывает!»
Я обычно молчу, потому что знаю точно – бывает.
Рассказываю историю из жизни. Нам было по двадцать. За каждой из нас ухаживал молодой человек. И так получилось, что мы мальчикам нравились, а они нам не очень, хотя были замечательные, умные, симпатичные. Однако голова не кружилась, и бабочки в животе не летали. Мы обе очень хотели эти ухаживания прекратить, но так как молодые люди действительно были замечательными, дело осложнялось. Очень трудно сказать «нет» и не обидеть.
Имен ухажеров за давностью лет я не помню. Назовем их Рома и Миша.
Итак, суббота, утро. Созваниваемся и обсуждаем вечный вопрос «что делать?». В результате рождается грандиозная идея. Сначала мы вдвоем днем встречаемся с молодым человеком Тани, а вечером – с моим. Таким образом, и людей не обидим, и наедине подругу не оставим. Подозреваю, будь жив Макиавелли, он бы восхитился коварством нашего замысла.
Разработав план действий, мы тут же приступили к его реализации. Когда позвонил Рома, Таня назначила ему свидание в центре города чуть позже полудня. Мальчик был удивлен совершенно неромантичным временем суток, но, будучи воспитанным человеком, согласился. До сих пор, вспоминая тот день, я не могу им не восхищаться. Рома стойко принял мое появление и нашу прогулку втроем по дивному летнему городу, он прекрасно вел светскую беседу на интеллектуальные темы, угощал нас в кафе чаем с десертами. Таня старательно кашляла, имитируя внезапную простуду, и мы вдвоем с Ромой ее очень-очень жалели. Таню знобило. В теплый, почти жаркий день она была в кофте. Скажу честно, свою роль подруга вела безупречно. Мы с Ромой проводили ее до дома, а после этого простились друг с другом.
Короче, мальчик действительно был на высоте.
Наши с Таней дома находились на расстоянии двух станций метро, поэтому, расставшись с Ромой, я села в поезд и, выйдя на своей остановке, стала ожидать подругу, которая появилась очень скоро. Первая часть плана была выполнена. Теперь предстоял вечер с Мишей. Конечно, Мише я назначила встречу совсем в другом районе города. Он тоже был очень воспитанным мальчиком и тоже стойко принял явление непрошеного третьего, ничем не выдав свое недовольство. Миша пригласил нас в кафе. Мы сели за столик и сделали заказ. Тут необходимо сказать, что Миша был целеустремленным молодым человеком, учился на факультете международного бизнеса и много времени уделял иностранным языкам. Он нашел какие-то редкие учебники экономической теории на английском, договорился об их покупке (естественно, с рук), и продавец должен был привезти их сам. С учетом свидания Миша назначил встречу в сквере около кафе. Попросив у нас с Таней прощения, он сказал, что отлучится буквально на пять минут, чтобы забрать учебники. Мы дружно закивали в ответ: «Конечно, не торопись!» – и продолжили пить кофе, радуясь тому, что можем пообщаться о своем девичьем.