В общем, такого маразма – взрывать собственные укрепления перед войной, как утверждают поклонники Резуна-Суворова, – наши себе не позволяли и позволять не могли. Если бы какой-нибудь «стратег» до этого додумался, он был бы просто-напросто тут же расстрелян. Как был расстрелян ровно через месяц после начала войны командующий всем ЗапОВО генерал Павлов, на котором, как считалось, лежит часть вины за катастрофические потери июня 41-го…
Что же до совместного парада советских и германских войск в Бресте – еще один популярный миф, доказывающий дружбу двух тиранов, – то его попросту не было. Вообще не было. Есть фильм немецкой кинохроники. Но любители истории уже давно его разобрали по косточкам и доказали, что «парад» возник благодаря искусному киномонтажу. Конечно, не Лени Рифеншталь, но школа, школа…
Хотя в том, что тени от проходящей «одновременно во время парада» немецкой техники отбрасываются вперед и налево, а от советской техники – вперед и направо, есть что-то сюрреалистическое… что-то от знаменитых кадров высадки американцев на Луну.
Механизированные части Гудериана заняли Брест первыми, пять дней над Брестской крепостью развевался флаг со свастикой. Потом он был спущен, и в город вошли советские войска. Те и другие маршировали, стараясь показать себя с лучшей стороны. В разное время (потому – и тени «пляшут»). По разным улицам. Одни – выходили из города. Другие – входили. Всё.
А вот во Львове были боестолкновения, и расходились советские и немецкие войска не так организованно, а ведя настоящую артиллерийскую перестрелку.
Павлов Дмитрий Григорьевич (1897–1941)
Командующий Западным фронтом, Герой Советского Союза
Сейчас над несчастным генералом армии Павловым вновь сгущаются тучи. Вновь его пытаются объявить слабаком, бездарностью, а то и предателем, который открыл границу перед немцами. Бред. Павлов просто слишком буквально выполнял приказы из Москвы. И делал, что мог… Когда ничего сделать было нельзя.
Его вызвали в Москву и ровно через месяц после начала войны, 22 июля, – расстреляли.
«…Подсудимые Павлов и Климовских, будучи: первый – командующим войсками Западного фронта, а второй – начальником штаба того же фронта… проявили трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций частями Красной армии, тем самым дезорганизовали оборону страны и дали возможность противнику прорвать фронт Красной армии…» Трусом, конечно, Павлов не был. Генерал-танкист под псевдонимом «Де Пабло» свою личную храбрость доказал еще в Испании, стал Героем. Но нужны были виноватые, нужно было на кого-то переложить ответственность за поражения. Нужен был урок для всех. В приказе Сталина говорилось прямо: «Предупреждаю, что и впредь все, нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям законов военного времени, невзирая на лица. Приказ объявить всему начсоставу от командира полка и выше». Дмитрий Григорьевич Павлов был реабилитирован в 1957 году. Как и еще шесть расстрелянных тогда военачальников.
…А они могли бы брать Берлин.
Глава 3
Миф о сталинском завоевании Прибалтики и Молдавии
– Ура! Наши в городе!!!
– А ваши – это которые?
Насилие? Не для всех…
«Но ведь Сталин завоевал Прибалтику!» – скажут мне оппоненты. Осенью 1939-го все три прибалтийские республики дружно заключили с СССР договоры о взаимопомощи. Тут же СССР разместил на их территории военные базы. Вот она, агрессия СССР. Сталин и потом давил на маленькие независимые республики – давил, давил, пока не включил их в состав Союза.
На это отвечу так: факт раздела карты Европы с Германией имел место быть. И насилие имело место быть, и войска в страны Прибалтики Советский Союз вводил.
Все это было, было, было…
Вот только вопрос: а почему считается аксиомой, что СССР вводил войска ВОПРЕКИ воле народов Прибалтики? И что включение их в Союз на тот момент противоречило их национальным интересам? Более того – убеждениям их жителей?
Не вопреки убеждениям
Начнем с того, что в каждой из этих стран действовали популярные компартии, издавались многочисленные революционные газеты.
В выборах 14 июля 1940 года в Эстонии приняло участие 591 030 граждан, или 84,1 % от общего числа избирателей. За кандидатов «Союза трудового народа» проголосовало 548 631 человек, или 92,8 % от числа голосовавших. Даже если предположить массовые подтасовки, все равно как-то получается, что смены власти хотели многие. Если не большинство.
Жил в Литве такой интересный человек – Константин Карлович Клещинский. Закончил Московское Александровское военное училище, затем Николаевскую академию Генерального штаба. Во время Первой мировой попал в плен, в хаосе 1918-го ухитрился послужить в польской армии, потом – попал в литовскую. Дослужился до генерал-квартирмейстера литовского Генштаба, кавалера высшего в Литве ордена – Креста Витиса 1-й степени с мечами.
Клещинский одинаково храбро бился и с поляками, и с белогвардейцами, и с красными. Получив за это гражданство и 12 гектаров земли, сделался… агентом НКВД. Наверное, его бы еще долго не раскрыли: как-никак – ветеран войны за независимость. Но очень уж прямо, по-офицерски он себя вел: часто и громко ругал правительство и нахваливал коммунистов.
Попал под подозрение… За ним стали следить – и в конце концов взяли с поличным при передаче секретных документов советским дипломатам. Клещинский был лишен чинов, наград, пенсии и приговорен к расстрелу.
Но неужто, доживи Клещинский до 1940 года, он бы не поддержал с радостью «своих»? И неужто он был такой всего один?
Литовцем, уроженцем хутора Рыхлики, был офицер НКВД Викентий Григанович. Начинал трудиться он не где-нибудь, а в военной разведке Литвы. При этом прямо у себя дома собирал заседания подпольного ЦК литовской компартии. Обсуждали планы вооруженного восстания. При этом горе-конспираторы так орали, что не раз и не два соседи приходили среди ночи, просили вести себя потише. Потом стали прислушиваться, удивились немало и в конце концов донесли. Григанович едва успел смыться в СССР, благо недалеко. В Москве пошел служить в НКВД.
Вожаками боевой коммунистической сети в Польше были офицеры разведки Генштаба Вольдемар Богинский и Антоний Вечоркевич.
Это я к тому, что убежденные коммунисты жили в те годы не только в Москве. И в Польше, и в Прибалтике их хватало. И нечего делать вид, что все население стран Балтии поголовно ненавидело Советы и готово было бороться с ними ценой жизни.
Это, мягко говоря, преувеличение.
Литва и «вильнюсский вопрос»
Особенно лояльно приняли советскую «оккупацию» в Литве: СССР со свойственной ему тогда прямотой мгновенно решил больной «вильнюсский вопрос». Вильнюс и окрестности были захвачены Польшей еще в 1923 году. Литва все это время польской аннексии не признавала. Даже по Конституции столицей республики был Вильнюс, хотя фактически ею «временно» являлся Каунас.
А потом – раз! – и с сентября 1939 года город Вильно и весь родимый Виленский край Литве были возвращены, да еще с небольшими прибавочками землицей. Нетрудно догадаться, как много очков набрала в глазах литовцев этим решением Москва – вне зависимости от степени их симпатий к большевикам.
Посему и сегодня литовские националисты в очень непростом положении. С одной стороны, язык чешется объявлять пакт Молотова – Риббентропа нелегитимным, преступным и прочая. А с другой – в результате него в Литву вернулась столица Вильнюс, да еще 6000 кв. км (!) территории в придачу. Вот и пойми, что делать.
Как-то в студии «Эха Москвы» на передаче, посвященной 70-летию протоколов Молотова – Риббентропа, один литовский депутат все терзал меня по телефону насчет исторической вины России перед Литвой.
Я спросил: значит, этот прегадкий сталинский договор надо осудить? – Да, да, йа, йа! – Признать незаконным и преступным? – Признать! Признать! – Денонсировать? Признать все его пункты не имеющими силы? – О, йес! Конечно!.. – Ну, говорю, уважаю вашу принципиальность! Только давайте тогда вернем древний польский град Вильно под юрисдикцию Варшавы…
Тут, как говорится, на самом интересном месте у моего оппонента в мобильном села батарейка. И больше до конца эфира не зарядилась.
Послушаем мнение народа?
В странах Прибалтики, осколках Российской империи, всегда было традиционно сильное притяжение к России. Во всех, самых интимных смыслах.
Эстонский историк Магнус Ильмъярв, работавший в российских архивах, доказал, что в 20-х – начале 30-х годов президент независимой Эстонии Пятс предоставлял важную информацию посольству СССР. Получал за эти услуги значительные по тем временам деньги – 4000 долларов в год. Формально – как юрисконсульт советского нефтесиндиката, работавшего в Эстонии.
Теперь эстонские националисты утверждают, что негодяй Пятс в 1939 году просто продал Эстонию Советскому Союзу[34]. Очень похоже, что и переворот Сметоны в Литве в 1926 году финансировался из СССР[35].
Да, в 1939–1940 гг. СССР, мягко говоря, давил на правительства прибалтийских государств. Предъявлял ультиматумы, объявлял их «недружественными», требовал их отставки. Это было, по меркам сегодняшнего дня, грубейшим вмешательством во внутренние дела суверенных государств. Для тех, кто тогда стоял у власти в Прибалтике, это было настоящей ползучей интервенцией. Но, во-первых, судить надо не по меркам гуманного XXI века, а по жестким имперским меркам межвоенной передышки 30-х годов XX века. Как себя в это же время вели «светочи европейской демократии» – вам уже известно.
А во-вторых, как это представлялось 90 % простого населения тогдашней Прибалтики? Рискну предположить, что для них советизация вовсе не была чем-то кошмарным. По крайней мере, поначалу. Яркое доказательство – отсутствие не то что «партизанской войны» против Советов, а даже подобия организованного военного сопротивления вступлению в СССР. Армии стран Прибалтики просто вливались в Красную армию.
В Литве армия в полном составе была переформирована в 29-й территориальный стрелковый корпус РККА двухдивизионного состава (179-я и 184-я стрелковые дивизии) с кавалерийским полком Прибалтийского военного округа. Военнослужащие даже сохранили старую форму. Литовские знаки различия сменились на советские – и только. Офицеры, соглашавшиеся служить в РККА, оставались при прежних чинах. К офицерам добавляли комиссаров – часто не русских, а этнических литовцев, или из эмигрировавших ранее в СССР, или членов подпольной компартии Литвы[36].
В СССР в школьных учебниках были фотографии: тысячи людей на улицах Риги, Таллина, Вильнюса встречают красноармейцев хлебом-солью и цветами. Теперь таких фотографий не печатают, поскольку мы должны проникнуться чувством раскаяния и глубокой скорби.
Но давайте разберемся: было или не было? Фотографии поддельные или нет?
А коли нет, то с чего мы взяли, что вхождение прибалтийских государств в СССР происходило на 100 % вопреки воле их народов? Тут проценты еще считать и считать надо. Как бы не вышло, что действительно большинство было «за». Кто сейчас скажет точно?
Восстановление империи?
За эти рассуждения меня наверняка обзовут «империалистом», обвинят в «имперском мышлении». Обзывайтесь. Это не меняет главного – я уверен, что восстановление границ Российской империи происходило не только в интересах правящей большевистской элиты в Кремле. По сути, геополитически — если отвлечься от идиотской марксистско-ленинской фразеологии и порочной экономической модели, помноженной на сталинский репрессивный аппарат, – оно велось в интересах ВСЕГО русского народа.
И что не менее важно – в интересах самих народов Прибалтики.
Можно ли вообще говорить о советской оккупации? Вон англичане придумали для аналогичных событий малопонятный, но не обидный ни для кого термин «инкорпорация».
Но в чем я гораздо более уверен, так это в том, что мы спасли Прибалтику в 1939-м от гораздо более страшной оккупации: немецкой.
Сравним масштабы?
Сегодня в Прибалтике «советскую оккупацию» прямо уравнивают с нацистской. Давайте сравним, во что обошлось странам Прибалтики долгое пребывание в составе СССР и короткая оккупация Третьим рейхом. Сравниваем?
Потери Эстонии от советских репрессий составили порядка 5–7 тысяч человек. Сослано было еще 30 тысяч. Это за все время, с 1939 по 1991 год[37].
Нацисты стояли в Эстонии с 1941 по 1944 год. За это время погибло около 80 тысяч жителей, не менее 70 тысяч эстонцев бежали из страны.
За неполные 4 года нацистской оккупации было разрушено около половины промышленных предприятий, уничтожена большая часть поголовья скота, практически ликвидировано сельское хозяйство. А в СССР Эстония экономически процветала. Кто постарше, наверняка помнит эту сытую, по тем меркам, вполне обеспеченную страну.
В Литве советская власть за десятки лет репрессировала 32 тысячи человек. В годы короткой нацистской оккупации погибло примерно 270 тысяч человек.
В Латвии НКВД репрессировал 20–30 тысяч человек. При нацистах погибло не менее 150 тысяч из примерно 3 млн населения.
Иногда, грешен, хочется, чтобы те, кто приравнивает Soviet Story к гитлеровскому «новому порядку», остались сами жить при нацистах.
Впрочем, жить у них получилось бы недолго.
В логике военного времени
Еще раз попробуем представить себя на месте руководителей СССР в 1939 году. Начинается война, большая и страшная. Наша страна к ней готова меньше, чем другие. Одно хорошо – подготовка идет намного быстрее, чем у других. У руководства СССР уже только поэтому есть причины считать социализм успешным и передовым строем[38].
Великие державы опять принялись делить мир – Чехословакию уже вон разделили. Стратегическую важность Прибалтики, надеюсь, нет необходимости разъяснять. Если СССР не займет этого важнейшего плацдарма, его займет неприятель.
Причем СССР уже в «географическом» проигрыше: Германия (Восточная Пруссия) начинается сразу к западу от Литвы. У нацистов уже есть свой плацдарм в Прибалтике, и они оттуда позвякивают оружием.
Отказаться от «раздела мира вместе с Гитлером»? Изобразить брезгливую гримасу? А смысл? Скорее просто глупо. И даже больше – отказ от этого граничит с предательством национальных интересов, потому что платить за чистоплюйство неизбежно будут солдаты и офицеры Красной армии. Своими жизнями.
Логика СССР 1939 года – это не логика выдуманной сатанинской «империи зла». Это просто логика воюющего государства.
Хочу тут еще раз процитировать заклятого друга СССР У. Черчилля, некогда – в 1918-м – главного организатора британской интервенции против Советской России. Вот что писал он по поводу пакта Молотова – Риббентропа:
«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизацию. Теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой мировой. Им нужно оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут».