За сетованиями на дороговизну поездок и пропагандистскую шумиху в средствах массовой информации, фиксировавших «буквально каждый чих и каждый поворот т. Хрущева», следует догадка: «Эти отчеты, наверное, набили всем нашим людям оскомину»[51].
Дабы официальная версия Политбюро не набила оскомину нам, ограничимся кратким изложением дальнейших обвинений. В докладе разбираются хрущевские ошибки в пяти сферах – сельском хозяйстве, промышленности, народнохозяйственном планировании, партийном строительстве и международных делах. Упор делается на то, что причины ошибок субъективны: они в характере Хрущева. Навязчиво подчеркивается, что раньше он таким не был. Для подтверждения помянуты другие, помимо разоблачения культа Сталина и борьбы за мир, заслуги первого секретаря – борьба с так называемой антипартийной группой, а также инициатива и энергия, присущие еще несколько лет назад хрущевскому стилю работы. Из этих утверждений видно, что члены Президиума, сместившие своего вождя, стремились вывести себя из-под возможной критики, отмежеваться от ошибок и возложить вину исключительно на Хрущева. Потому-то и была использована «концепция двух Хрущевых» («Еще несколько лет тому назад стиль работы т. Хрущева был другим»[52]). Этим бывшие соратники пытались объяснить, почему Президиум в течение нескольких лет терпеливо сносил хрущевскую тиранию.
В докладе называются отрицательные черты характера первого секретаря. Помимо уже упомянутой грубости, к ним отнесены капризность, обидчивость, а также «администраторское увлечение и неосмысленная торопливость, предвзятость и пристрастность в суждениях, озлобленность и способность, особенно в последнее время, пренебрежительно швыряться обвинениями, чрезмерная хвастливость и самоуверенность»[53].
Наибольшее место занимает перечисление ошибок в сельском хозяйстве. Помянуты здесь увлечение кукурузой и навязывание ее посевов вплоть до Архангельской области, запрет сеять травы, противоречивые команды по выращиванию подсолнечника (то расширять, то сокращать площади его посева) и механической дойке коров (внедрение аппаратов «елочка» и поспешная замена их другими – типа «карусель»), покровительство «очковтирателю и авантюристу» первому секретарю Рязанского обкома Ларионову и непомерные дотации, выделявшиеся колхозу в родном селе Хрущева – Калиновке.
Промышленность, как говорится в докладе, меньше пострадала от некомпетентного вмешательства первого секретаря. Именно с этой темы начинается неправленая стенограмма пленума, и мы можем сравнить оба текста.
В стенографическом отчете и протоколе пленума вместо сбивчивого рассказа о визите к Суслову Старовского сообщается, что инициатором замены пятилеток на 7-летку и 8-летку был вовсе не председатель ЦСУ, а Хрущев, задумавший «скрыть невыполнение по некоторым важнейшим позициям заданий текущего семилетнего плана»[54]. Справедливости ради следует сказать, что имеются документальные подтверждения хрущевских предложений о замене пятилеток. В данном случае правка текста свидетельствует о том, что докладчик готовился к пленуму на скорую руку. Прав был Мухитдинов, который слушал Суслова в Свердловском зале: доклад сыроват. Скорее всего, главному идеологу не хватило времени на тщательную подготовку. Попробуем разобраться, почему так произошло.
Сохранившиеся в партийных архивах документы помогли добиться разгадки. Дело в том, что члены Президиума ЦК весьма тщательно готовились к предстоящему пленуму. Оказывается, существует еще один доклад об ошибках Хрущева, и выступить с ним должен был отнюдь не Суслов. Подтверждает это и Шелест: «Против ожидания всех нас доклад поручили сделать Суслову. И это далеко не было понятно – ведь Суслов почти в последнюю очередь был информирован о предстоящих крупных политических событиях, он, по сути, никакого отношения не имел к составлению доклада. Доклад составляла группа товарищей: Шелепин, Полянский, принимали участие Андропов и Демичев. Почему поручили выступить с докладом Суслову, было загадкой, но позже прояснилось. Брежнев уже тогда опасался молодых – Шелепина, Полянского, Семичастного и других. Брежнев не хотел сам выступать из-за «скромности». Можно было поручить выступить Подгорному, но последний отказался. Поручить сделать доклад кому-либо из молодых – этого Брежнев просто побоялся, опасен рост их авторитета»[55]. Были и другие причины, по которым доклад Шелепина – Полянского не прозвучал на пленуме.
Группа Шелепина и Полянского была создана в ЦК вполне официально. Она готовила в сентябре – октябре 1964 года материалы к пленуму по сельскому хозяйству, который должен был состояться в ноябре. Шелепин на заседании Президиума 13 октября говорил об этом: «Материал по периоду коллективизации собирали»[56]. Вероятно, в хрущевском докладе планировался раздел с оценками периодов развития сельского хозяйства, в том числе роли коллективизации. Хрущеву, естественно, не было известно, что подготовка ведется не столько по его заданию, сколько против него самого.
Доклад, подготовленный этой группой, долгое время оставался неизвестным: он находился на секретном хранении в архиве Политбюро. Рассекретили и опубликовали доклад только в конце 1990-х годов[57]. На удивление, его публикация не привлекла внимания пишущей на околоисторические темы братии. Вместо этого с упорством, достойным лучшего применения, так называемые публицисты факта продолжают переписывать друг у друга отрывки из мемуаров членов Политбюро, причем, как это часто бывает, с ошибками. Между тем так называемый доклад Полянского необычайно интересен как источник информации о намерениях членов Президиума по устранению Хрущева. Но впрочем, давайте по порядку.
В архивном деле вместе с текстом «доклада Полянского» хранятся два сопроводительных документа. Первый из них – препроводительная записка, датированная 21 октября 1964 года: «ЦК КПСС. Товарищу Малину В. Н. Посылаю текст материала, подготовленного для доклада на Пленуме ЦК КПСС 14 октября с.г. Прошу приобщить его к материалам Пленума. Приложение: текст на 70 стр. Полянский».
Второй документ – справка следующего содержания: «Текст материала для доклада на Пленуме ЦК (14 октября 1964 г.) один раз был перепечатан до 48 стр. в 1-м секторе Общего отдела ЦК (13 октября 1964 г.), остальные 20 страниц не перепечатанные отданы т. Суслову с одним экз. 48 стр. новой печатки.
4 экз. новой печатки с подлинником были переданы лично т. Полянскому 13.X.64 г. 21 октября т. Полянский вернул один экз. для хранения в архиве, а три экз. уничтожил (порвал) и дал на сжигание в 1-й сектор.
М. Соколова 21.XI.64 г.»[58].
Из сопроводительных записок следует, что Суслов получил из общего отдела ЦК все материалы, переданные Полянским, полностью – 48 страниц «новой печатки» и еще 20 страниц, не перепечатанных в первом секторе. Однако по объему сусловский доклад значительно уступает «докладу Полянского». В последнем документе, помимо преамбулы и заключения, выделены следующие разделы: «О серьезных ошибках в вопросах внутренней политики», «О характере и особенностях многочисленных реорганизаций», «Об ошибках во внешнеполитической деятельности», «Об опасности появления нового культа личности». Заключительная часть, не мудрствуя лукаво, названа «Практические выводы». Текст Суслова, напротив, строго не структурирован – никаких разделов в нем нет. Давайте продолжим сравнение двух текстов и посмотрим, что из полученных материалов было использовано Сусловым.
Как вы помните, Суслов много говорил о монополизации власти. Эта тема позаимствована им из преамбулы «доклада Полянского», но изложена в несколько смягченной форме. Например, Суслов сказал: «…т. Хрущев стал грубо нарушать ленинские нормы партийного руководства». У Полянского же читаем: «Он грубо попирает ленинские принципы и нормы руководства партией и страной и по существу полностью отказался от них». Говоря о ленинских требованиях к партийному руководителю, Суслов заявил, что они лишь «в значительной мере стали предаваться т. Хрущевым забвению». У Полянского жестче: «.все это предано им забвению». Суслов: «.в его деятельности в последнее время все яснее обнаруживалась линия на то, чтобы уйти из-под контроля Президиума и ЦК КПСС, не считаться с ними». В «докладе Полянского» однозначно утверждается, что Хрущев уже вышел из-под контроля ЦК и Президиума.
Еще одна заимствованная Сусловым тема – колебания соратников в деле «обуздания» первого секретаря. Текстуально совпадают пассажи о сомнениях и долгих поисках выхода из сложившейся ситуации.
Суслов, живописуя черными красками деятельность Хрущева в разных сферах, использовал значительное число примеров, приведенных составителями «доклада Полянского». Критика хрущевских реорганизаций велась им со ссылками на те же положения из ленинских трудов. В обоих докладах перечисляются недостатки Хрущева и подчеркивается, что те же самые недостатки подмечены у Сталина в ленинском «Письме к съезду».
Конец ознакомительного фрагмента.