Пселл также интересовался связями александрийской алхимии с герметизмом. Он написал схолии к Герметическому своду, и только благодаря его рукописи герметизм не был забыт окончательно. Он даже пытался смотреть на христианские теологические вопросы через призму герметизма и других мистических учений. Ученый прекрасно разбирался не только в теологии и алхимии, но и в магии, астрологии, демонологии.
После Пселла византийская алхимия становится более религиозной. В конце XI в. монах и писатель Филипп Монотроп в поэме «Диоптра» упомянул алхимию, которая приводит к трансмутации металлов в золото подобно тому, как Христос ведет душу к спасению. Богослов и ученый Никифор Влеммид, в молодости – учитель императора Феодора II, а позднее – патриарх, в XIII в. написал работу по алхимии, в которой приводится рецепт производства золота из яиц, земли и воды. Для Влеммида трансмутация происходила согласно божественной воле, так как именно христианский Бог был первопричиной всех вещей. Также ученый был известен своим учебником по физике: в нем он описывал различные операции над металлами, явно позаимствованные из алхимических трактатов. Удивительно, но эта книга переписывалась вплоть до XIX в. и использовалась все это время в школах.
Если бы не вспышки интереса к алхимии среди августейших особ Византии, до нас едва бы дошло столько древних текстов по алхимии, или «священному и божественному искусству приготовления злата», как ее называли в те времена. Так дело александрийских алхимиков продолжило жить в византийскую эпоху. В XV в. в Византии впервые появляются описания алхимии, вдохновленные европейскими трактатами. Они в свою очередь, были переводами арабских, а те – переложениями александрийских. Так, незадолго до заката империи, круг алхимического знания замыкается.
IV
Арабский халифат: Триждыголовый Гермес
Исключительный случай: в 2018 г. в Александрии археологи обнаружили гранитный древнеегипетский саркофаг с тремя скелетами, полный неизвестной красной жидкости. Сразу после обнародования истории о находке в прессе десятки тысяч людей подписали шуточную петицию с просьбой дать им выпить этот «эликсир». Затопившая чьи-то останки субстанция необычного цвета, скорее всего, стекла в гробницу из канализации и не была бальзамирующим составом. Но в сознании современных людей, пусть даже они шутили, жидкость из саркофага являлась чем-то магическим.
Если перенестись в египетскую пустыню на тысячу лет назад, мы увидим арабов – искателей сокровищ, раскапывающих древние подземелья в поисках сокровищ фараонов и мумий. Доставая забальзамированные, богато украшенные тела из саркофагов, египетские мусульмане искали не только золото: они потрошили мумии и пили содержащуюся в них жидкость, веря, что она принесет им долголетие и исцеление от всех болезней. Но что заставило арабов заниматься гробокопательством и почему среди авантюристов было так много алхимиков?
Сокровища Египта
В крае Египетском множество сокровищ, и сообщают, что практически повсюду там лежит закопанное под землею золото. Говаривают даже, что в Египте нет мест, в коих не было бы избытка сокровищ.
Легенды и свидетельства о сокровищах помимо всего прочего привлекают в древнюю страну зарождающуюся исламскую цивилизацию. Арабский халифат завоевает Египет в середине VII в. Сделать это было несложно: провинцию Византийской империи раздирали религиозные распри между гностиками и христианами, а также между христианами разных богословских взглядов: коптами и православными греками.
Стремление обогатить халифат порождает настоящую золотую лихорадку. Централизованно, на государственном уровне начинаются раскопки древнеегипетских пирамид, храмов, гробниц и прочих зданий – хранилищ несметных богатств. С IX в. поиск сокровищ становится официальной профессией, а доходы казны напрямую зависят от найденных древностей: фараонское золото идет на нужды городов. Поэтому «черных копателей» сажают в тюрьму, а любой страждущий авантюрист вынужден получить разрешение и пригласить на раскопки проверяющего. Одержимость расхищением гробниц постепенно распространяется и в других регионах, богатых древностями: кладоискатели появляются на территории современного Ирака, Персии, Аравии.
Дозволенность и необходимость поиска сокровищ обосновывались арабскими авторами исходя из исламской теологии. Согласно Корану, надменный родственник Мусы (Моисея), Карун (Корей), из-за гордыни своими богатствами был вместе с ними поглощен землей (28: 76–83). Там же в итоге оказались и сокровища египетских фараонов, непокорных Аллаху: «Муса сказал: “Господь наш! Ты даровал Фараону и его знати в мирской жизни украшения и богатства”» (10: 88). Поэтому именно в Египте и находят столько золота. Но дозволено ли его извлекать? Арабские авторы писали, что сам пророк Мухаммад однажды вместе со своими людьми обнаружил сокровища в могиле доисламского арабского правителя Абу Ригала. Если искать клады разрешено Пророку – разрешено и мусульманам.
Впрочем, арабских кладоискателей интересовали не только материальные ценности. Эпоха «сокровищной лихорадки» совпала с т. н. Золотым веком ислама (VIII–XIII вв.); этот ренессанс затронул и Египет. С самого начала страна считалась арабами родиной древней мудрости. На волне интереса к учености и культуре арабы начали активно осваивать египетские и греческие источники, пытаясь больше узнать о прошлом великого государства. Раскопки стали вестись не только для обогащения, но и в научных целях, а лучшие находки оседали в частных «музеях» халифов. Мусульмане воспринимали полуразрушенные храмы не только как места проведения языческих ритуалов, но и пространства, где некогда практиковались тайные науки, в т. ч. алхимия (по данным археологии в них и правда часто находились мастерские). Исламские златоделы предполагали, что поиск древних книг поможет восстановить утраченные знания о священном искусстве. Ценность представляли и сами древние постройки: считалось, что египетский пророк Гермес Трисмегист не только изобрел астрономию, алхимию, медицину и т. д., но и начертал все сведения о них на стенах нерушимых пирамид, т. к. опасался, что цивилизация может погибнуть, не оставив после себя следа.
Именно в поисках новых научных открытий алхимики стали принимать активное участие в разведывательной археологии. Искать алхимические книги и ингредиенты они предлагали тоже при помощи алхимии и магии, и активно писали руководства для кладоискателей. Так поиск сокровищ постепенно становится одной из тайных наук, чем-то сродни лозоходству, или даже одним из направлений алхимии.
К примеру, один из ритуалов по поиску сокровищ, описанный арабским магом аль-Маграби (XIV в.), предлагает искателю что-то вроде колдовской аскезы. Чтобы найти желаемые сокровища, требуется уйти от мира, остановиться в пустыне и размышлять в уединении. Через три недели к кладоискателю подойдет чернокожий слуга, но с ним ни в коем случае нельзя говорить. Спустя пять недель он увидит собакоголового человека, но и при этом нужно молчать. По прошествии шести недель явятся 70 человек: нужно попросить знакомства с их султаном, Аль-Таусом. Тогда они согласятся и уйдут, а через несколько дней всю пустыню займет огромная армия, а рядом с охотником за сокровищами разобьют целый переносной город. В главном шатре на золотом троне восседает Аль-Таус, над головой которого парят повелители джиннов, ифритов и духов-охранителей сокровищ. Войдя в шатер, необходимо воскурить особые, заранее подготовленные благовония для питания божественных существ и попросить Аль-Тауса, чтобы он открыл секрет о том, как «повернуть скалы и открыть пещеры, дома и все, что пожелаешь». После этого волшебные существа даруют вызвавшему их кладоискателю секрет заклинания, которое открывает любые двери. Все это происходит с дозволения Аллаха, а текст самого заклинания призывает не только духов, но и пророков Идриса (Еноха), Солимана (Соломона) и даже самого Мухаммада.
Найти место с сокровищами и проникнуть в него было недостаточно для того, чтобы завладеть добычей. Арабы считали, что древнеегипетские гробницы охраняли вооруженные демоны – видимо, это было связано с тем, что входы в здания часто были украшены печатями с изображениями вооруженного Анубиса или привратников. По легендам, сокровища могли быть защищены магией, а поэтому кладоискатель должен был уметь уберечь себя от атаки их стражей.
В поисках Гермеса и Сократа
Очарованные мудростью египтян арабы искали сокровища не только в гробницах, но и в библиотеках. Багдад времен Золотого века ислама был городом бурной научной и культурной жизни. Благодаря победе в войне с Китаем были захвачены специалисты, обеспечившие начало производства доступных бумажных книг. Это стимулировало мусульман переводить литературу с сирийского, греческого, персидского, санскрита и других языков на арабский. Уже в IX в. в центре Багдада стоял «Дом мудрости», где над переводами корпело множество ученых. В нем были открыты первая библиотека и больница, а также обсерватория. Там же возникли образовательные программы по всем известным на тот момент предметам, и в течение последующих столетий количество библиотек, учебных заведений (медресе и университетов) и других общественных институций в Багдаде стремительно увеличилось. Вскоре университеты стали появляться в других городах (к примеру, существующий и поныне каирский аль-Азхар). Все эти изменения не прошли незаметно: арабские ученые совершили множество открытий в географии, астрономии, математике, инженерном деле и т. д.
Алхимия стала одной из основ экономического благополучия многонационального и относительного толерантного к различным религиозным течениям Арабского халифата. Из-за этого эликсир алхимика ценился не менее, чем упомянутые в хадисе Пророка «чернила ученого»: благодаря древнему искусству мусульмане успешно экспортировали керамику, парфюмерию, стекло, бумагу, красители, мыло, вино, розовую воду, глазурь, лекарства, химикаты.
Поэтому, в поисках новых открытий, во время арабского ренессанса трактаты древних алхимиков активно переводились – наравне с сочинениями Евклида, Гомера или Аристотеля. Исламский алхимик XIV в. Аль-Джальдаки в одном из своих трудов перечисляет мифическую генеалогию древних алхимиков: среди первейших он называет пророков Адама, Нуха (Ноя) и Гермеса. На протяжении веков под именами этих легендарных персонажей писало множество последователей священного искусства. Особенно прославился Гермес, которого арабы называли Триждывеличайшим, считая, что на протяжении истории он появлялся трижды, или называя так последнего, т. е. третьего по счету (1). Первый Гермес вошел в анналы как строитель древнеегипетских храмов и пирамид, ему приписывали изобретение иероглифов и всех наук, в т. ч. алхимии. Второй Гермес построил Вавилон и был великим философом и астрологом. Третьему же, также жившему в Египте, приписывали авторство множества алхимических трактатов. Со временем сформировался огромный корпус текстов арабского Гермеса, коего жители халифата величали Хирмис: это были переводные работы или труды, написанные исламскими авторами под псевдонимом мудреца. Его главный трактат, «Изумрудная скрижаль», считался своего рода Библией алхимиков.
Рис. 1. У титанических размеров Гермеса три головы: каждая из них символизирует одну из его трех ипостасей. Левой рукой великан схватил автора книги, Зосиму, за волосы. Тело алхимика двумя руками обхватила и тянет к земле его «духовная сестра», ученица и возлюбленная, Теосебея (она, скорее всего, была выдумана арабами, неверно понявшими титулы Клеопатры, «Теа» и «Сат Геб», как отдельное имя). Головы адептов украшают изображения Солнца и Луны, символизирующие два алхимических первопринципа. В другой руке у Гермеса – демон, которого гигант также держит за волосы. Демон поменьше вцепился в рукав Гермеса, будто вступаясь за товарища. Его рога, возможно, обозначают Луну. Из-за запрета изображения живых существ головы всех персонажей в позднейшие времена были «отсечены» тонкими черными линиями.
К сожалению, оригинальное описание изображения утеряно, но, судя по вопросу Теосебеи сразу в тексте перед ним, оно должно иллюстрировать «природу, которая никогда не разделяется». Сам Зосима называет свое изображение наглядной аналогией, с помощью которой можно лучше понять алхимию. Возможно, что перед нами аллегория Единого, состоящего из двух первопринципов. Они могут иметь как позитивные, так и негативные аспекты – и эта идея выражена парностью фигур людей-алхимиков и демонов. Гермес же выступает в роли божественного алхимика, пытающегося разделить неразделяемое.
Пиетет по отношению к Гермесу иногда буквально становился религиозным. Соседи мусульман, жившая в городе Харран религиозная группа сабиев, почитали философа и его учителя Агатодаймона, еще одного известного алхимика, своим пророком. Арабские историки упоминали, как сабии ходят в паломничество к местам их захоронения, пирамидам, где исполняют ритуалы в их честь. Вероятно, что жители Харрана распространили поклонение Гермесу и среди некоторых мусульман. Взаимодействие язычников и мусульман в Халифате стало возможно, потому что сабии умело пользовались законом. Народ с похожим именем был упомянут в Коране наравне с иудеями и христианами как «люди Писания», поэтому арабы не могли насильно обратить их в свою религию. Многие ученые халифата даже пытались через фигуру Гермеса найти общую основу у ислама и древнеегипетской религии. Из-за влияния сабиев египетского мудреца в конечном итоге стали отождествлять с исламским пророком Идрисом (Енохом).
Арабам мы обязаны самим словом алхимия – в современном слове до сих пор слышится арабский определенный артикль «аль». Но прибавился он к греческому слово «кемейя», означающему «слияние», что говорит об интересе к греческой алхимии. Древнегреческие алхимические тексты, активно переводили на арабский. Более того, многие из писавших на древнегреческом философов и ученых тоже считались алхимиками – хотя в действительности ими и не являлись. Героями или даже авторами арабских алхимических трактатов становились Эмпедокл, Демокрит, Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель, Гиппократ, Гален и многие другие. Пифагора сабии почитали наравне с Гермесом и соблюдали его знаменитый запрет на поедание фасоли, мотивируя это тем, что фасоль выросла из человеческого черепа. Мыслитель, обучавшийся в Египте, в представлениях арабов не мог не владеть алхимией: именно поэтому он становится председателем вымышленного собрания философов, описанного в одноименном алхимическом трактате, позднее переведенным с арабского на латынь. Алхимик Джабир Ибн Хайян приписал создание своей знаменитой теории баланса (см. ниже) древнегреческому философу Сократу. И в названиях его трактатов, и в их содержании часто фигурировали Сократ и Пифагор. Даже последняя царица эллинистического Египта Клеопатра (2) причислялась к знатокам мистической дисциплины. Алхимистка считалась ученицей Зосимы и учителем древнеримского медика Галена. Ученые прошлого становились в воображении исламских авторов златоделами, потому что для них алхимия была одной из самых важных наук.
Рис. 2. Арабы составляли список мирабилий – чудесных аппаратов, сотворенных древними. Египтянам приписывалось изобретение водяных часов, пушки, слуг-автоматонов, ночного освещения, а также алхимии и государственной монополии на нее. Одним из самых важных из египетских чудесных изобретений считался Александрийский маяк, еще в Античности названный чудом света. Средневековые обитатели Египта полагали, что маяк с помощью специальной линзы не только предупреждал дружественные корабли, но и мог сконцентрировать лучи солнца на вражеских, поджигая их. Также он использовался как астрономическая лаборатория для наблюдения за звездами.