Небезынтересен и «Эффект свидетеля».
Чем больше людей оказались рядом с местом преступления или ДТП, тем меньше шанс, что кто-нибудь из них отреагирует и поможет пострадавшим. Каждый очевидец думает, что помочь должен не он, а другой. Ответственность за поступок распределяется между несколькими людьми, и у каждого отдельного человека она будет ниже, чем есть на самом деле. Но если очевидец происшествия всего один, он понимает, что ответственность переложить не на кого, и с наибольшей вероятностью придёт на помощь.
Также и в обществе: все ждут, что найдется Бог, царь или герой, который победит коррупцию, произвол, защитит слабых, накажет нерадивых и установит правильный порядок жизни, и это будет кто-то другой.
Что же говорить о хорошо знакомой нам «Предвзятости подтверждения»?
Человек отдаёт предпочтение информации, которая подтверждает его точку зрения. Даже если данные недостоверны, он всё равно будет опираться на них.
Именно поэтому политической пропаганде, а также коммерческой рекламе так важно формировать штампы или стереотипы массового сознания. Это снижает способности индивида к критическому мышлению и восприятию новых идей или переосмыслению старых.
И, наконец, «вишенка» на нашем торте из социальных манипуляций – Выученная беспомощность, или в оригинале «learned helplessness». Наверное, уже многие слышали этот популярный психологический термин. Что означает это понятие? Это приобретенный опыт, который не дает человеку даже попытаться произвести какие-то действия, ведь он заранее твердо уверен, что у него ничего не выйдет. Подробный рассказ об этом крайне важном для нашего повествования психологическом эффекте Вы найдёте в следующем отдельном разделе этой книги.
Выученная беспомощность как инструмент антигосударства и геноцида
Геноцид, как правило, невозможен без инертности масс, подвергаемых явному или скрытому уничтожению. Для преступника крайне важно либо скрыть злодеяние, либо убедить людей, что происходящие события имеют объективный характер и, главное, не зависят от воли самих людей, подвергаемых геноциду, что геноциду нельзя, просто невозможно эффективно противостоять.
Достигается это внушением широким человеческим массам предельного политического или социального фатализма – убеждённости либо в предопределённости негативных общественных событий, либо в том, что эти события не зависят никак от отдельного человека. Разумеется, это ложная предпосылка, но она действует.
В психологии это явление получило название «выученная (или приобретённая) беспомощность» или в оригинале «learned helplessness».
Выученная беспомощность у человека является внушённым или приобретённым социальным инстинктом, который не дает человеку даже попытаться произвести какие-то действия, ведь он заранее твердо уверен, что у него ничего не выйдет.
Как пример выученной беспомощности часто приводят опыт с цирковым слоном:
Маленького слоненка дрессировщик привязывает за ногу веревкой к колышку, вбитому в землю. Слоненок пытается вырвать колышек и убежать, но сил недостаточно, и, в конце концов, он оставляет бесполезные попытки. Уже взрослый слон с легкостью мог бы вырвать колышек из земли, но уже выучил, что это невозможно, и даже не пытается убежать, если его привязать за ногу простой веревкой[49].
В научный оборот этот термин ввели и два американских психолога: Мартин Селигман и Стивен Майер.
Выученная беспомощность, первоначально описанная у собак Овермейером и Селигманом (1967), представляет собой феномен, при котором у субъекта (человека или животного), неоднократно подвергавшегося воздействию неизбежного стресса, развивается поведенческий синдром, при котором он проявляет сниженную способность избежать того же самого стресса, когда он оказывается в условиях, когда возможно его избежать. Важно отметить, что приобретенная, или выученная, беспомощность не возникает у контрольных субъектов, которые получают тот же стресс в условиях, когда его можно было активно избегать. Феномен выученной беспомощности связан с когнитивной теорией депрессии, в которой неконтролируемый и непредсказуемый стресс играет центральную роль в патофизиологии симптомов[50].
Первоначальные эксперименты включали в себя нанесение непредсказуемых и неизбежных ударов электрического тока собакам (Overmier and Seligman, 1967; Seligman and Maier, 1967). На втором этапе собакам была предоставлена возможность избежать ударов, перепрыгнув через небольшой барьер, но они не смогли этого сделать; таким образом, они научились быть беспомощными. Эти процедуры имеют прямые аналоги как в поведении человека, так и в клинических случаях депрессии (Jovanovic and Norrholm, 2011; Pryce et al., 2011, 2012), а выученная беспомощность остается одной из наиболее тщательно проверенных животных моделей психического состояния (Overmier, 2002; Willner, 1984; Chourbaji et al., 2005).
Неприятные стимулы не обязательно должны быть ударами электрического тока, но они должны быть непредсказуемыми и неизбежными. Было показано, что неизбежность индуцирует аффективный компонент депрессии, а непредсказуемость – когнитивный компонент, и эти два компонента могут быть диссоциированы[51] экспериментально (Dess et al., 1983; Drugan и др., 1997). Хотя собаки редко используются в этом типе исследований в наши дни, имеются аналогичные результаты в опытах с грызунами и обезьянами. Электрический шок почти всегда используется в качестве неприятного стимула, поскольку его физические и временные характеристики можно точно контролировать и воздействовать с достаточно низкой интенсивностью, чтобы избежать повреждения тканей. Как правило, 100–120 неизбежных ударов наносятся через случайные промежутки времени в течение 2 ч. После задержки, как правило, в 24 ч, животное помещают обратно в аппарат для дополнительных ударов, но с возможностью побега. “Маршрут бегства «часто представляет собой рычаг или колесо, которым нужно манипулировать, или барьер, который можно пересечь. «Депрессивное» животное не сможет убежать; антидепрессанты усиливают поведение бегства даже в дозах, вызывающих легкое успокоение[52].
Приобретенная (выученная) беспомощность относится к дезадаптивной пассивности, проявляемой животными и людьми после переживания неконтролируемых событий[53]. Выученная беспомощность также относится к когнитивному объяснению этого феномена. Индивид узнает в одной ситуации, что его реакции и результаты независимы друг от друга, представляет это обучение как ожидание беспомощности, а затем обобщает это ожидание на другие ситуации, в которых результаты объективно можно контролировать. Цель – вызвать пассивность. Выученная беспомощность широко изучалась как аналог таких значительных человеческих проблем, как депрессия, неудачи и предрасположенность к болезням. Важное влияние на степень беспомощности людей оказывает то, как они объясняют причины возникновения первоначальных неконтролируемых событий. Говорят, что люди, склонные объяснять такие события внутренним («это я»), стабильным («это будет длиться вечно») и глобальным («это подорвет все»), имеют беспомощный или пессимистический стиль поведения. Современные направления исследований выученной беспомощности включают также изучение биохимического субстрата этого феномена, межкультурных различий в его проявлении и стратегий иммунизации детей против беспомощности.
Опасность этого явления заключена также в том, что по крайней мере у мышей в результате опытов над 30–40 последовательными поколениями удалось добиться устойчивого синдрома, что позволило говорить о «врождённой выученной беспомощности»[54]:
В модели врожденной выученной беспомощности животных предварительно отбирают на основе их реакции в традиционных опытах выученной беспомощности (как исходный опыт Овермейера и Селигмана 1967 гола), а затем выборочно разводят в течение 30–40 поколений. Потомство грызунов со склонностью к развитию дефицита побега обозначается как «врожденная выученная беспомощность“ (ВВБ/CLH), а те, кто сопротивляется развитию дефицита побега, называются ”врожденная неученая беспомощность» (ВнБ/nCLH). У животных с ВВБ наблюдаются некоторые физиологические различия в экспрессии генов гиппокампа, гипоталамуса и префронтальной коры по сравнению с ВнБ (Kohen et al., 2000), а также различия в поведенческих и нейроэндокринных реакциях, потенциально имеющих отношение к ПТСР[55] (King et al., 2001). У ВВБ-животных наблюдается более высокая шоковая опиатная анальгезия (как это было оценено с помощью теста хвостового щелчка), а также дефицит пространственной памяти, оцениваемый с помощью водного лабиринта Морриса, возможно, являющийся результатом дисфункции гиппокампа. Эти животные также имеют пониженную реакцию АКТГ и кортикостерона на прерывистые условные и безусловные стрессоры, что может быть результатом усиленной системы отрицательной обратной связи. Интересно, что у животных с ВВБ, которых ранее разлучали с материнскими особями или раньше подвергали холодному стрессу, глюкокортикоидная реакция также была ослаблена (King and Edwards, 1999). Таким образом, хотя изначально эта модель была выведена как модель для психогеномного изучения депрессии, она также может дать интересные сведения о ПТСР. Дальнейшие исследования, изучающие реакцию на испуг, исследовательское поведение, а также обусловленные и необусловленные реакции страха, представляли бы значительный интерес.
Таким образом, по аналогии можно ожидать, что одна часть человеческой популяции также будет более подвержена этому синдрому, а другая часть – менее. Влияние социального отбора на популяцию, когда неподверженным особям создаются худшие репродуктивные условия, таким образом, может привести к формированию популяции, преимущественно состоящей из особей с врождённой выучённой беспомощностью.
Результат в социальной сфере – это население, которое инертно к угнетающему его воздействию даже в условиях наличия возможностей к сопротивлению. Это население прежде всего современных городов России и вымирающей, спивающейся деревни, склонное к депрессии.
Важнейшим способом преодоления синдрома является, как было указано выше, – демонстрация человеку путей преодоления стресса при первом же столкновении с ним или до этого. Отсутствие фатализма как такового обязательно предполагает видение альтернатив поведения.
В этом аспекте в нашем человеческом обществе крайне важно воспитание социальной активности, а также критического мышления, инициативности ребёнка в семье с самых первых лет жизни.
В целом борьба с навязываемым современному обществу негативным синдромом выученной беспомощности, которое политики и олигархат хотят превратить в социальную «вату», «стадо», «быдло», состоит в воспитании воли отдельного человека как личности.
Изучение беспомощности, контроля и их влияния на психику человека продолжили в 1976 году психологи Эллен Джейн Лангер и Джудит Роден, проведя ставшее впоследствии знаменитым исследование в доме престарелых Арден-Хауз в штате Коннектикут (США)[56].
На одном этаже дома престарелых персонал взял на себя всю полноту заботы о стариках, включая вопросы оформления их личных комнат и ухода за комнатными растениями. На другом этаже (экспериментальная группа) ответственность и право принятия решений и бремя содержания комнат, их оформление и уход за комнатными растениями предоставили самим поживающим пожилым людям. Эксперимент продлился три недели, после которых пациентов опросили, чтобы установить степень удовлетворённости условиями жизни.
Оказалось, что пожилые люди, которым была предоставлена возможность в большей степени отвечать за себя и за своё личное пространство, при меньшем уходе со стороны персонала, демонстрировали больший оптимизм и большую удовлетворённость жизнью. Более того, оценки в группе, которую больше опекали (контрольная группа), были гораздо более ближе к депрессивным, чем к позитивным, и наоборот. Через полгода обследование было повторено. Оно подтвердило первоначальные данные. И, кроме того, выяснилась разница в состоянии здоровья. В экспериментальной общее состояние улучшилось, а в контрольной – ухудшилось.
Последующие исследования подтвердили гипотезу о том, что действительно выученной может быть не только беспомощность, но и контроль. Человек изначально рождается беспомощным, но в ходе своего развития учится контролировать события окружающего его мира. Беспомощность является стартовым условием (состоянием), которое преодолевается за счет усвоения ребёнком идеи о возможности контроля и нивелирования или преодоления стресса.
Ребёнок и каждый человек должен обязательно понимать, что его действия влияют на события в окружающем его мире.
В этом аспекте очень интересен и бьёт буквально в точку высказанный российским политиком Вячеславом Тетёкиным тезис о том, что «Ни одна воля не равна нулю»[57].
Психологами высказаны рекомендации, как победить этот синдром применительно к индивидууму. Попробуем переложить их для всего нашего общества[58]:
Рекомендуется зафиксировать зону контроля, то есть определить те действия, которые можно совершить, чтобы на что-то повлиять хотя бы в небольшой степени. Психолог Н. Козочкина приводит следующий пример[59]: «Менеджер компании не уверен, что может повлиять на решение клиента приобрести товар при холодном звонке. Но он может сделать этот звонок и провести беседу, и это – зона его влияния. Или даже несколько таких звонков. Можно определить для себя эту зону ближайшего контроля – несложных действий, которые точно приведут к результату, и записывать их каждый день в дневник успехов. Важно находить хотя бы маленькие случаи в прошлом, когда что-то получилось. Это дает надежду, что то же получится и в будущем. Хвалить себя даже за маленькие успехи, не обесценивать собственные результаты».
В макроусловиях каждый гражданин может в рамках своего дома, подъезда, района, города определить те сферы, в которых он может влиять на обстановку путем частной инициативы, подачи предложений, жалоб, участия в коллективных действиях и событиях. Такие действия, а особенно идеи всегда имеют свой результат. Даже отрицательный отклик не является нулевым результатом. Сложенные вместе действия многих людей неизбежно влияют на тех, кто принимает решения.
Вторая рекомендация – проанализировать шансы на успех в случае действия и в случае отказа от действия, а также определить для себя цену неудачи. Насколько страшно, если действие не приведет к успеху? Какова вероятность, что все же приведет? Это в любом случае больше, чем в случае отказа от действия – отказа точно не будет, но и шанс на успех теряется.
В данном случае речь идёт о прогнозе и планировании событий будущего, не об апатичном поведении, а об осмыслении происходящего. Это, кстати, как раз то, что позволит человеку заметить, когда упадёт перегородка, мешающая защите от стресса.
Следующая рекомендация:
Люди, страдающие синдромом выученной беспомощности, склонны прокручивать в голове одну и ту же негативную мысль (негативный сценарий развития событий) многократно. Это явление называется руминацией, или «мысленной жвачкой». Психологи предлагают выписать эту мысль на бумагу и поработать с ней, задавая себе при этом правильные вопросы. «Почему я так думаю? Откуда я это знаю? Кто сказал мне это? Какая выгода в том, что я так думаю и отказываюсь от действия?». Такая работа помогает перестроить бесконечный внутренний монолог в конструктивный диалог с собой.