И, наконец, предлагается отделить реальные объективные факты от своих убеждений. Как это сделать? К любому утверждению можно попытаться подставить фразу «Я думаю, что…» и посмотреть, как она изменится и не потеряет ли смысл.
Фактически три последних рекомендации сводятся к развитию в человеке качеств анализа, самоанализа и прогноза.
Необходимо понимать, что система «человек-общество» является динамической, то есть даже угнетающие факторы, которые кажутся нам незыблемыми, могут стать более благоприятны. «Всё течёт, всё меняется», или «Всё течёт и ничто не остаётся на месте» (греч. «πάντα ρεῖ καὶ οὐδὲν μένει»), – известный античный фразеологизм. Его буквальное значение – «всё движется, ничего не остаётся неизменным». Так же и окружающий нас мир.
Поэтому каждый человек должен быть воспитан в том ключе, что его воля не равна нулю, и эта воля должна быть воспитана.
Вопрос воспитания воли молодого человека, выработка необходимого социального инстинкта автономии воли становится ключевым.
Воля, с позиции психологии, – это свойство сознания человека, заключающееся в его способности сознательно управлять своими эмоциями и поступками. Важнейшая характеристика волевого поведения – самоопределение и самоконтроль. Человек действует, не подчиняясь, то есть преодолевая воздействие внешних причин, что требует от него волевого усилия. Волевое же усилие – это интеллектуальное действие, направленное на мобилизацию всех психических и физических возможностей человека с целью преодоления препятствий в процессе деятельности.
Воля – это и целеустремлённость, и самоконтроль, позволяющий достигать цели; это искусство власти человека над самим собой, способность управлять своими действиями и сознательно регулировать своё поведение.
В философии воля – это также не физическая, не эмоциональная, но также и не всегда сознательная деятельность человека, всегда отражающая нормы личности (присвоенные человеком принципы морали и личностные принципы) и указывающая на ценностные характеристики цели выбранного действия. В философском плане человек, осуществляя волевые действия, противостоит импульсивным желаниям.
Для воспитания воли необходима постоянная, систематическая работа человека над собой, которую необходимо начинать как можно раньше. Волевые качества личности закрепляются в волевой деятельности. У разных людей могут быть разные исходные способности интеллектуально-волевого плана. Но любые способности можно развивать и довести хотя бы и посредственные способности до среднего уровня.
Изучая условные рефлексы, И.П. Павлов[60] установил, что нервная система животных и человека обладает тремя главными свойствами, или принципами деятельности[61].
Первый принцип – сила нервной системы. Второй принцип есть принцип уравновешенности между раздражительным и тормозным процессами. Третий принцип – подвижность нервных процессов.
На основе этих трех свойств высшей нервной деятельности (силы, уравновешенности и подвижности) И.П. Павлов установил четыре типа нервной системы.
Прежде всего он различает сильные и слабый типы. Среди сильных могут быть неуравновешенные и уравновешенные. Последние делятся на подвижных и инертных. Получается три сильных типа, а к четвертому типу ученый отнес всех слабых.
«Очевидно, – писал И.П. Павлов, – эти типы есть то, что мы называем у людей темпераментами. Темперамент есть самая общая характеристика каждого отдельного человека, самая основная характеристика его нервной системы, а эта последняя кладет ту или другую печать на всю деятельность каждого индивидуума».
Между свойствами высшей нервной деятельности, типами нервной системы и темпераментами можно установить определенное соотношение.
Сильному неуравновешенному типу соответствует холерический темперамент, сильному уравновешенному подвижному – сангвинический, сильному уравновешенному инертному (малоподвижному) – темперамент флегматика и, наконец, слабому соответствует темперамент меланхолика.
У слабого типа Павлов не учитывал уравновешенности и подвижности, так как эти свойства мало проявляются.
Итак, четыре основных типа нервной системы соответствуют четырем типам темперамента. В процессе деятельности тип нервной системы не остается неизменным.
Тип нервной системы зависит от врожденных особенностей высшей нервной деятельности. Но физиологическая природа человека не остается неизменной.
Говоря о соотношении типа нервной системы (темперамента) и характера, И.П. Павлов писал, что «тип есть прирожденный конституциональный вид нервной деятельности животного – генотип. Но так как животное со дня рождения подвергается разнообразнейшим влияниям окружающей обстановки, на которые оно неизбежно должно отвечать определенными деятельностями, часто закрепляющимися, наконец, на всю жизнь, то окончательная наличная нервная деятельность животного есть сплав из черт типа и изменений, обусловленных внешней средой, – фенотип, характер».
Хотя И.П. Павлов говорит о животном, но аналогичные воздействия среды испытывает и человек[62].
Следующий закономерный вопрос – о пределе возможных изменений генотипа под воздействием воспитания и самовоспитания. Полагаем, что он не столь значительный, но вместе с тем достаточный для того, чтобы вывести даже посредственно волевого человека на среднестатистический популяционный уровень, который собственно и необходим для большинства членов современного общества.
Вопросам воспитания воли много внимания уделено в книге проф. Федора Никаноровича Гоноболина (1901–1975)[63]. Его перу принадлежит «Книга об учителе», широко известная у нас и за рубежом. Гоноболин – автор получившего положительную оценку учебного пособия по психологии для педагогических училищ «Внимание и его воспитание», которое получило признание у широкой аудитории специалистов и педагогов-практиков. Последние годы своей жизни Гоноболин посвятил подготовке монографии «Психология педагогических способностей». В 1973 году в издательстве «Просвещение» в Москве вышла его книга «Психология».
Известный советский психолог Борис Михайлович Теплов[64] в своей книге «Психология. Учебник для средней общеобразовательной школы»[65] (1943, 1954) писал:
«Воля выражается в преодолении трудностей, а преодолевать трудности человек может только в том случае, если он знает, во имя чего он это делает. Поэтому первым и решающим условием воспитания воли является формирование мировоззрения, развитие общественных чувств и на этой основе – воспитание в себе чувства долга.
Вторым условием воспитания воли является овладение уменьем хотеть. Пока стремления человека выливаются в форму вялых, расплывчатых и бездейственных желаний, не может быть и речи о развитии сильной воли. В записной книжке Г. И. Котовского, героя гражданской войны и боевого командира красной конницы, есть такая запись: «Хотеть – значит мочь». Для людей большой воли, к которым принадлежал Котовский, желание есть могучая сила, для которой нет непреодолимых препятствий. Но таким может быть лишь желание, вытекающее из основных жизненных установок человека, а не из мимолётных впечатлений и изменчивых настроений. Таким является то «страстное большевистское желание», о котором говорил товарищ Сталин, подчёркивая его решающее значение для достижения успеха (речь на совещании хозяйственников в 1931 году).
Третье условие воспитания воли – не принимать решений неисполнимых и не вооружаться намерениями, которые не будут осуществлены. Никто так часто не принимает решений и не имеет так много добрых намерений, как люди слабовольные. Человек же, стремящийся воспитать в себе сильную волю, должен к каждому своему решению и намерению относиться, как к делу ответственному, помня, что неисполнение принятого решения развращает волю.
Четвёртым условием воспитания воли является образование привычки оценивать свои действия, осознавать их последствия, смотреть на них со стороны. Не выработав критического отношения к себе и к своим поступкам, нельзя воспитать в себе сильную волю. Большая требовательность к себе – один из характерных признаков человека сильной воли.
Наконец, последнее условие воспитания воли – постоянная тренировка себя в преодолении внутренних и внешних препятствий, постоянное упражнение волевого усилия. То своеобразное состояние внутреннего напряжения и активности, которое называется «волевым усилием», составляет характерную особенность всякого волевого действия. Там, где не требуется усилия, там нет основания говорить о серьёзной волевой задаче. Но «способность к волевому усилию», а, следовательно, и уменье преодолевать препятствия развиваются в результате практики. «Уже и маленькая победа над собой, – писал Горький, – делает человека намного сильней». Воля формируется в действии. Только тот способен проявить сильную волю в больших делах, кто долгим упражнением закалил её на сотнях маленьких дел.
Возможность воспитания человеком своей воли безгранична. Каждый учащийся должен сознательно работать над воспитанием своей воли. Смелость и упорство в труде, дисциплинированность, высокое чувство долга – вот те требования, которые предъявляет к молодёжи наша страна».
Итак, и в масштабах личности, и в масштабах страны без изменения и формирования нового, нерабского мировоззрения, без постановки целей и задач и желания их достижения (преодоление социальной инертности), без ответственности за свои действия и их результаты, без постоянной тренировки и применения этих качеств самоконтроля, без преодоления трудностей – невозможно ни поставить заслон новому Средневековью XXI века, ни вывести на чистую воду организаторов и исполнителей геноцида, ни, преодолев эти трудности, перейти к новой формации человеческого общества.
Освобождение от собственной воли: подчинение легитимному авторитету
Антигосударство и геноцид в нём, не важно, военными ли средствами, либо путём создания немыслимых условий существования или тихого умерщвления наций, не могут существовать без тысяч и тысяч агентов. Алчущая верхушка объективно нуждается в тех «солдатах», которые доведут злодейские замыслы до реализации. И здесь способы и средства этих замыслов не столь важны: это могут быть плохие стандарты, предполагающие ввоз и распространение на рынке страны ядовитых материалов, вредных продуктов или услуг, этим оружием могут стать вакцины с тяжелыми металлами и патогенными формами, вызывающие болезни; сюда же входят опасные экологические проекты, загрязняющие окружающую среду, отравленный или низкокачественный хлеб, повышение пенсионного возраста, ювенальная юстиция – все эти безобразия требуют тысяч рук исполнителей, голосующих за них, поддерживающих их, вбрасывающих бюллетени голосования, фальсифицирующих выборы, отбирающих детей из семей при реализации ювенальных мер.
И возникает закономерный вопрос: а откуда берутся все эти люди? Откуда взялись «людоеды-рыночники» в стране развитого социализма СССР в 1991? Откуда они берутся сейчас в «православной» России?
Конечно, хорошо в направлении разложения беспринципных людей действует фактор подкупа. Но подкуп не покупает миллионы. Это разложившийся класс начальников, но не подчинённых. А что движет теми?
Одним из факторов является феномен «деструктивной повинуемости легитимным авторитетам». Оговоримся сразу, он не всесилен, и он преодолевается теми людьми, которые привыкли к ответственному поведению, имеют собственные высокие моральные принципы и культуру. Но в массе своей он, к сожалению, действует среди населения. Расскажем об этом явлении подробнее.
С 1971 по 2018 год в мире социальной психологии не стихали споры по поводу исследования профессора Стэнфордского университета Филиппа Зимбардо, получившего название «Стэнфордский тюремный эксперимент».
Профессор Зимбардо разделил своих студентов-добровольцев на две группы, одной из которых было поручено играть роль надзирателей, другой – роль заключённых. Условия содержания заключенных были воспроизведены с максимальной реалистичностью за счет привлечения в качестве консультанта Карло Прескотта, который до этого провел 17 лет в тюрьме Сан-Квентин за покушение на убийство.
Результаты эксперимента шокировали и экспериментаторов, и широкую научную общественность: до того не проявлявшие склонности к садизму молодые люди-«надзиратели» измывались над своими собратьями-заключенными, всячески унижали их. Эксперимент был прекращен досрочно, через семь дней с момента его начала из-за опасений за психическое здоровье участников.
Ф. Зимбардо назвал этот эффект перерождения хороших людей, «подчинившихся» негативной социальной роли, «эффектом Люцифера», по имени первого ангела Бога, перешедшего на сторону зла.
В 1973 году выдающийся философ и психолог XX века Эрих Фромм раскритиковал эти результаты, так как полагал, что они опровергаются иным поведением таких же социальных групп в условиях нацистских концентрационных лагерей.
И, надо сказать, в критике Э. Фромма содержится разгадка сути результатов эксперимента, которая не менее важна, чем то, о чём заявлял Зимбардо.
В действительности никакого «перерождения» хороших людей в плохих не происходит. В реальной жизни и заключённый, и охранник знают, что их действия могут иметь последствия (т. е. действует фактор ответственности за поведение). Когда экспериментатор снимает ответственность с испытуемых за их поведение, он освобождает их от собственной воли, поэтому и создаётся ситуация, где они способны на поведение гораздо худшее, чем в своей обычной жизни.
Разработку этой важнейшей тематики по времени ранее Зимбардо начал другой американский социальный психолог Стэнли Милгрэм, который в 1962 в Йельском университете провёл свой эксперимент.
Под предлогом проверки свойств памяти, в лабораторию университета приглашались двое человек, из которых один был подставным сотрудником лаборатории. Таким образом, испытуемым был лишь один человек – мужчина средних лет, которому за вознаграждение предлагалось принять участие в эксперименте по изучению памяти. Эксперимент проводился между «учителем» и «учеником». Двум пришедшим, включая подставного, предлагалось тянуть жребий. По жребию определялось, кто из них будет в эксперименте «учителем», а кто – «учеником». Испытуемый всегда оказывался «учителем», а подставной сотрудник лаборатории – «учеником». Учитель должен был произносить группы слов в разном порядке, ученик должен был их запомнить, а потом вспомнить, в какой из 4 групп было продиктовано названное ему «учителем» слово.
В течение всего эксперимента негласно проводилась киносъемка через полупрозрачную стенку лаборатории, а также в комнате находился экспериментатор, который давал указания учителю, а также записывал ход эксперимента. Экспериментатор, одетый в белый халат, как научный сотрудник, перед началом эксперимента доводил до «учителя» информацию о том, что человек лучше запоминает под угрозой применения наказания (!), поэтому в случае неправильного ответа «учитель» должен был включать разрядник, и «ученика» за неправильные ответы било коротким разрядом тока. При этом каждый последующий разряд, начиная от 15 вольт и до 345 вольт, был сильнее прежнего. Всё выглядело очень солидно и по-научному, при этом экспериментатор объяснял, что никакой угрозы жизни и здоровью испытуемых не возникает.
«Ученика» размещали либо за перегородкой, либо рядом с «учителем», при этом реально никакого разряда тока при неправильном ответе не было, хотя «ученик» и имитировал боль, издавал крики, протестовал, требовал прекращения эксперимента. При этом задача экспериментатора состояла в том, чтобы убеждать испытуемого «учителя» в необходимости продолжать эксперимент.
Таким образом, экспериментатор выступал в роли легитимного авторитета, испытуемый «учитель» – в качестве агента его воли. А задача состояла узнать, когда произойдёт отказ испытуемого выполнять команды, то есть, по сути, откажется применять наказание к «ученику».