Станислав Алексеев
Без любви. Мужские откровения о знакомствах в Tinder, сексе и обязательствах
«Одна любовь на всю жизнь – ох как звучит! Но нам, наверное, с вами врут…»[1]
Предисловие
Мы ехали в автомобиле через очередную американскую пустыню. Шла третья неделя нашего путешествия. Разговоры друг с другом уже давно потеряли всякий смысл, и мы просто смотрели в пустой горизонт.
Я вспоминал все свои истории, что оставил в Петербурге, – те, в которых обещал, что буду скучать, те, отношения в которых уже давно теряли свою прежнюю энергетику, и те, в которых все только начиналось.
Ощущения были знакомыми. Я детально знал, что будет происходить внутри меня дальше и чем все закончится. Знал, потому что уже неоднократно переживал это.
Я осознал, что все это время был будто заложником внутри одинакового цикла эмоций – новых влюбленностей, спонтанной страсти, неизбежной скуки и очередных расставаний. Раньше повторяемость сюжетов замечал только за другими, теперь же очень четко ощутил, что это прослеживается и в моей жизни.
Мне стало не по себе.
Я открыл заметки в телефоне и начал записывать имена всех девушек, с кем мне когда-либо приходилось взаимодействовать – испытывать симпатию, трахаться, целоваться на школьной дискотеке, напиваться и увозить домой после очередного вечера в баре. Тех, кто оказывался в моей постели случайно, и тех, кого я мечтал увидеть там, но так и не осуществил этого. Тех, кому изменял, и тех, с кем изменял. Тех, ради кого бросал все, улетая на другой континент, и тех, ради кого мне было лень доехать до соседней станции метро.
Список получился довольно внушительным. Все девушки были разными. У меня не было типажа. Практически каждая вызывала определенный спектр эмоций, каждая была в каком-то смысле особенная. Если бы я мог начать жизнь заново, то вновь хотел бы пережить эти моменты.
Я вернулся в Санкт-Петербург, открыл стандартную текстовую программу и написал свою первую историю о пьяном спонтанном сексе. Затем выложил это в только что созданный блог и оставил ссылку на одном из форумов. К утру у меня было 4 подписчика.
Я воодушевился и продолжил рассказывать свои истории.
Через полгода меня читали уже более десяти тысяч человек. Тогда я и начал писать эту книгу.
Не с начала
«Если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать»[2].
Я больше не смог держать это внутри себя.
Истории и мысли, собранные в этой книге, «вырваны» из моих последних нескольких лет существования. В каком-то смысле картина получилась цельной, но в конце я заметил, что проигнорировал те моменты, когда мне было хорошо и спокойно. Вдохновение смог найти только в вещах, которые в том или ином смысле заставляли меня страдать или бежать от чего-то.
Тем не менее собранные здесь тексты стали неким эмоциональным завершением всех этих историй и избавлением от груза прошлого.
Проглядев содержание последний раз перед отправкой в издательство, я понял, что мне нравится то, что получилось. Теперь можно с уверенностью сказать, что Post Love – это не только набор сомнительных записей в Интернете, но и книга. Книга изданная.
Всем добрый вечер.
Leo – 1
Надеюсь, ты никогда не прочтешь это.
Внутри себя каждый опирается исключительно на те ценности, которые выставляют его в лучшем свете. Мораль гибка, взгляды на вещи меняются постоянно, но вот ощущение собственных исключительности и благородства никогда нас не покидает. Это единственная устойчивая внутренняя конструкция.
Я понемногу входил во вкус – мне было чуть больше двадцати, и я начинал понимать, как устроены женщины. Ради эксперимента мог немного корректировать свое поведение и отношение к ним, затем смотрел на реакцию и делал определенные выводы. Конечно, иногда опускался и до банальных и всем известных строк «Чем меньше женщину мы любим…», но в целом в тот год я понял, что излишнее внимание и некая услужливость хоть и номинально одобряются социумом, но с утилитарной точки зрения имеют ничтожное значение.
Нет, я не становился хамом и подонком, но меньше стал заморачиваться о том, что подумают другие, и сосредотачивался исключительно на своих действиях – хотя точнее будет сказать, что я начал делать это более осознанно.
В те весьма солнечные дни я находил странное удовольствие в том, чтобы иногда упоминать в своей маленькой компании о том, что ничего не ищу и никого не хочу, так как у меня есть девушка, которую я люблю. Самое интересное, что я искренне верил в это, но обещания самому себе я не сдержал примерно по прошествии недели.
Я приметил Leo еще за несколько месяцев до нашей встречи. Длинные прямые рыжие волосы, стройная и одновременно очень плотная фигура, и самое главное – огромные слезливые глаза, которые своим выражением будто излучали некую энергию смерти. Все это застряло в моей голове буквально с нескольких фотографий, и, конечно же, мое подсознание уже предвкушало нашу встречу. Я чувствовал, что именно с ней мы что-то найдем друг в друге.
Когда проводишь время с определенными людьми, жизнь будто ускоряется в сотни раз. Нам было некуда уйти друг от друга, а атмосфера пригорода Парижа, в котором ничего не происходит, только способствовала всему, что происходило между нами.
Leo была «хорошей» девочкой – провинциальное происхождение, усиленная учеба в МГУ одновременно с работой, социально приемлемый молодой человек, с которым ей было весьма скучно, но зато вроде как все это выглядело весьма надежно и правильно.
Мне казалось, что я постепенно ломаю эту правильность. И несомненно, ее движение навстречу мне имело схожую скорость.
Мы будто постепенно рвали эти рамки – я, будучи еще неопытным, а следовательно, до конца не уверенным в себе, делал неаккуратные и слегка грубоватые шаги в ее сторону, а она реагировала по какому-то типичному неписанному сценарию.
Я «нападал», а она шаг за шагом «сдавалась». Конечно, это незабываемое чувство, когда такая игра впервые случается неосознанно.
Но, как оказалось, впервые понимать этот сценарий и переживать его, одновременно наблюдая за ситуацией как бы со стороны, оказалось даже интереснее. Я и не думал, что все так далеко зайдет, тогда мне казалось, что просто провожу некий эксперимент.
На одной из тусовок, будучи пьяным, я просто подошел к ней и начал ее целовать – естественно, она не дала мне этого сделать, но именно такой реакции я и ожидал. Все, чего хотел, – резко оказаться в ее личном пространстве: длилось это недолго, но я ушел с правильными ответами.
«Ты бы мог меня изнасиловать?»
В глазах Leo я, конечно, был более отчаянным и жестоким, чем те люди, к которым она привыкла. А самое главное – она могла сделать себе больно мною. Ее огромные слезливые глаза будто искали во мне ту самую сущность, которая удовлетворит ее потребность в собственном душевном мазохизме.
Мы лежали раздетые на кровати – нам пришлось сделать вид, что оказались там абсолютно случайно, кажется, каждый из нас даже убедил себя в этом. Спектакль шел примерно неделю, и мы подошли к его закономерному завершению. Я же настолько сильно врал себе, что даже не носил с собой презервативы, убеждая себя в том, что они мне не понадобятся, поэтому в какой-то момент нам пришлось остановиться – мы так и не переспали в тот вечер.
Ее тело откликалось огромной амплитудой и выплеском энергии на каждое мое легкое движение. Было даже слишком очевидно, что Leo ждала этого момента, и, конечно, наша предварительная игра только усиливала желание, а некий внутренний «запрет» на происходящее добавлял моменту особую атмосферу.
Пожалуй, легкий элемент недоступности или даже «аморальности» способен придать минимальной страсти огромную силу. Кажется, на этом основано большинство драм и любовных историй? Вот, наверное, героями чего-то подобного мы и были. Мне кажется, люди недооценивают силу запрета и общественной всепроникающей морали. Все же, на мой вкус, они нам очень сильно помогают, но не в том смысле, ради которого они номинально созданы.
«Ты бы мог меня изнасиловать?»
В те годы я не был настолько искушен в сексе, и такие заявления немного пугали меня. Однако наши роли были определены внутри и подсознательно уже давно, так что мы просто шли до конца.
Leo переживала из-за каждой мелочи: следующие несколько дней старательно показывала не только то, что между нами ничего нет и не может быть, казалось, она решила сделать вид, что и вовсе не знает меня. Но ведь обычно это чуть более подозрительно, чем ненавязчивое дружеское общение?
Противоречивое ощущение первых измен своему постоянному партнеру – такое же яркое, как и первая любовь, приводящая к первому физиологическому взаимодействию. Первые соблазны и сделанный в их пользу выбор открывают новые оттенки эмоций – жизнь перестает быть «правильной» и в каком-то смысле предопределенной. Нечто подобное Leo и переживала – нарушать годами созданный образ «хорошей» девочки было немного горько, и в качестве реакции на это она становилась очень нервной и дерганой.
Во время наших последних совместных ночей в тот месяц мне приходилось отыгрывать свой образ до конца – и я делал именно то, что она ожидала от меня: я обходился с ней грубо, мы одновременно углублялись в агрессивную природу секса и открывали для себя новые горизонты.
«Ты бы мог меня изнасиловать?»
Мы ехали в электричке, я провожал ее в аэропорт. Все наши социальные связи были уже позади, и мы могли позволить себе просто улыбаться друг другу, не обращая внимания на то, что подумают окружающие. Люди вокруг не понимали по-русски, и Leo не стеснялась говорить вслух о моем члене. Как ни странно, смущенным себя больше чувствовал я.
«Мой парень не может даже нормально связать меня, он постоянно интересуется, не больно ли мне», – сказала она. Честно говоря, мне тоже постоянно хотелось спросить ее об этом, но я понимал, что это не совсем то, чего она ждет. В каких-то моментах мне приходилось подавлять сопереживание и доигрывать роль до конца.
Кажется, во мне она нашла именно того человека, который воплотит ее фантазии. В ее глазах временами я замечал непривычные оттенки удовольствия от жизни. Стоит ли говорить, что для меня это был такой же эксперимент, но я все-таки сумел побороть сомнения внутри себя и проявить решительность там, где она требовалась.
Мои принципы оказались далеко позади желаний – Leo открыла для меня страсть заново. Сейчас я понимаю, что это был момент второго формирования моего физиологического и эмоционального ощущения к сексу.
Мы довольно сухо попрощались в аэропорту – никто и не мог предположить, что ждет нас дальше.
Вроде как про измены, но я опять о себе
В своих заметках на телефоне я назвал эту мысль «Желание выебать другую бабу», но здесь, конечно, мне придется быть чуточку прозаичней. Зато сразу понятно, о чем идет речь.
Так уж вышло, что понятия верности и измены имеют очень большое значение в нашем обществе. Я бы мог долго рассуждать о биологических и социальных предпосылках этого явления, но, пожалуй, в свои 27 мне еще рановато. Как говорят: хочешь быть философом – сначала проживи жизнь.
Сексуальное пресыщение в долгих отношениях наступит в любом случае – так уж устроена природа, это не я придумал. И тогда для нас открывается целый мир соблазнов – некоторые люди начинают привлекать больше, чем мы того ожидаем. Самим себе мы это объясним одним из миллиарда способов – только это будет иметь мало отношения к настоящему положению вещей. Вот, дескать, эта девочка с работы и веселей, и, кажется, мои шутки лучше понимает. Да и вообще меня к ней тянет и я испытываю только позитивные эмоции. Ага. Игра начинается снова. Внутри что-то щелкнуло. Так, а что делать с уже привычным и родным человеком? Очень легко перестать ценить имеющиеся плюсы текущего состояния.
Человек по своей природе сверхконкурентное существо. Всегда и везде мы стремимся доказать всем и каждому, что мы уж точно лучше определенных людей, определенных поступков и практически всех мнений. Находящимся в отношениях сексуально активным людям, окруженным точно такими же людьми, постоянно приходится флиртовать, испытывать симпатии разной степени глубины, переживать небольшие драмы и даже чуточку страдать, не имея возможности и способа выплеснуть всю ту энергию, что копится внутри.
Другая женщина – это интересно. Другая женщина – это целый мир. А мужчина экспансивен. Поэтому нас всегда тянет к новому.
Меня дома может ждать принцесса – она и красивей, и приятней. Она мой осознанный выбор. С ней мне интересней и комфортней. Но я остываю. И даже средняя (да простят меня за столь жуткую категоризацию) по всем параметрам девушка может будоражить сознание самыми невероятными способами.
Что я в ней нашел? Ничего. Она просто невербально подала мне сигнал – и я уже схожу с ума. Я начинаю ощущать потребность. Это как новый, еще неободранный диван или пустая коробка для долбанутой кошки, как инфоповод для журналиста, как взятка для чиновника и как алкоголь для хорошей тусовки. Этого хочется всеми силами, это необходимый ингредиент для полноценного существования.
Какая в конце концов разница, что произойдет в итоге? Внутри меня уже война – и оба возможных очевидных пути будут поражением в ней.
Жизнь оказалась чуточку сложнее, чем мне казалось раньше: социальные установки подавляют наше естество, нам постоянно приходится делать вид, что все в порядке, и сохранять лицо. Но чем дольше прячешь это в себе, тем сильнее в будущем будет внутренний взрыв. И его последствия непредсказуемы.
Все эти фотомодели, порноактрисы и прочие девушки из массмедиа – пустота. В них нет ничего, что могло бы привлечь, кроме красивой картинки, естественно. Но она теряет свой смысл, будучи ничем не подкрепленной и не усиленной.
Привлекает живое, привлекает то, до чего я могу дотронуться: подруга моей девушки, которая тайком строит мне глазки, моя парикмахерша, соседка по лестничной клетке, не самая симпатичная девочка на вечеринке, что с надеждой смотрит на окружающих парней и готова отдаться хоть сразу, лишь бы получить это внимание.
Но стоит лишь ненадолго перейти черту и броситься тонуть в этот океан – магия исчезнет. Прежде столь соблазнительный ангел окажется «обычной бабой», что вела свою нехитрую игру. Женщина всегда думает немного дальше, всегда оценивает чуть глубже. А мы как дети – до сих пор ведемся на это.
Хуже всего для меня – связываться с женщинами, имеющими к моей жизни постоянный доступ. Спасибо многочисленным путешествиям и приложениям для знакомств, что мне не часто приходилось делать эту ошибку.
Leo – 2
– Ты приедешь?
– Да.
Этот наш диалог произошел примерно через пару дней после моего возвращения в Петербург. Приехать, конечно, нужно было не на соседнюю станцию метро, а в Москву – тип историй, ставший для меня впоследствии классическим. С чахоточными жительницами Петербурга в те годы у меня складывалось не так хорошо, как с более бодрыми и решительными москвичками.
Буквально через несколько дней я сел в ночной поезд. Я не был умен и довольно топорно соврал своей текущей на тот момент девушке, что уезжаю к другу на дачу, а связи там нет, поэтому меня не будет онлайн, лол.
Я до сих пор не понимаю, стыдно ли мне за этот поступок, но если бы я оказался в той ситуации вновь, то поступил бы точно так же.
Leo встретила меня на Ленинградском вокзале – мы сразу же поехали в случайно доставшуюся ей на эту неделю квартиру. Нам нужно было лишь иногда кормить кошку, проживающую там, и на этом наша зона ответственности заканчивалась.