В данной статье будут рассмотрены статус и привилегии партий на выборах как одного из трех субъектов избирательного процесса – наряду с независимыми кандидатами и ассоциациями (избирательными объединениями). Новизна авторского подхода заключается в отделении формализованных партий от свободных ассоциаций граждан как субъектов избирательного процесса. В соответствии с нашей гипотезой в современном мире происходит расширение электоральных прав политических партий определенного организационного типа (формализованных партий), которые вытесняют из электорального пространства других коллективных и индивидуальных акторов.
Данный процесс, инициированный в первой половине XX в. диктаторскими режимами, в настоящее время наблюдается в развитых демократиях. Он происходит спонтанно и обусловлен не столько стратегическими целями, сколько прагматическими и частными интересами. При этом предоставление формализованным партиям электоральных привилегий до сих не получило объективной оценки, а его возможные последствия не проанализированы в достаточной степени.
Пионером в закреплении за политическими партиями особого статуса и привилегий на выборах стали недемократические режимы. В абсолютном большинстве диктатур второй трети XX в. формально закреплялись статус и права политических партий (или правящей партии), в том числе в электоральной сфере.
Диктаторские режимы практиковали с середины XX в. монополию зарегистрированных партий на участие в выборах в качестве одного из антидемократических механизмов. В 1972 г. авторитарный режим в Южной Корее одним из первых в мире установил, что в президентских выборах могут участвовать только партийные кандидаты.
В странах демократического транзита политические партии также почти всегда получают официальный статус и права на выборах. В 1976 г. в Португалии за партиями впервые в Европе было закреплено исключительное право выдвижения кандидатов на парламентских выборах. Через два года в Испании, также после свержения диктатуры, был принят закон о партиях и введена пропорциональная избирательная система с закрытыми списками, отдававшая распределение парламентских мест в руки партийных руководителей. Постсоветские страны Восточной Европы и бывшего СССР уже на первом этапе демократического транзита предоставили партиям права привилегированных субъектов выборов: партии в этих странах – конкретный вид юридического лица, явно отличающийся от свободных ассоциаций.
В англосаксонских странах правовой статус политических партий на выборах до сих пор остается размытым. В США на национальных выборах партии не являются субъектами избирательного процесса и не имеют ни официального статуса, ни, следовательно, преференций. В британском законодательстве понятие «политическая партия» впервые появилось в 1998 г., и лишь с 2000 г. партии получили право выдвигать кандидатов на выборах. Новая Зеландия первой среди англосаксонских стран ввела голосование за партийные списки и формализовала партии в качестве основного субъекта парламентских выборов (1993). В Ирландии некоторые привилегии при выдвижении кандидатов были предоставлены партиям в 2001 г. В Канаде в 2003 г. в законодательство было введено определение партий и обозначены их ограниченные права на выборах.
Узаконение статуса партий активно происходит и в европейских странах. В Норвегии первый закон о политических партиях принят в 2005 г., в Исландии – в 2007 г. В 2005 г. Италия вернулась к пропорциональной избирательной системе с закрытыми списками, существенно увеличившей на парламентских выборах роль партий и партийной бюрократии. В Нидерландах понятие «политическая партия» введено в законодательство в 2013 г.
Наиболее яркое выражение процесс партизации избирательного процесса в развитых демократиях получил на выборах в Европарламент. В настоящее время в 21 из 28 стран Европейского союза выдвижение кандидатов в Европарламент возможно только от политических партий [Ehin, Madise, 2013, p. 91].
Таким образом, партизация избирательного процесса, уже давно ставшая одним из атрибутов авторитарного режима, на современном этапе наблюдается и в демократических странах.
В постсоветских государствах электоральные привилегии партий также существенно расширяются. Первоначально в большинстве стран СНГ партии не обладали существенными преференциями на выборах. Ситуация изменилась в XXI в. В 2006–2009 гг. шесть постсоветских государств почти одновременно резко расширили избирательные права партий, отменили институт независимых кандидатов и избирательных объединений и ввели монополию партий при выдвижении кандидатов на парламентских выборах. В 2006 г. выборы в парламент исключительно по партийным спискам ввела Украина, в 2007 г. – Россия, Казахстан и Киргизия, в 2008 г. – Грузия, в 2009 г. – Узбекистан. Из этих шести стран Украина, Россия и Грузия впоследствии отказались от жесткой модели партизации выборов и вернули беспартийных кандидатов (но не избирательные объединения). Однако в трех азиатских республиках данная модель пришлась ко двору и сохранилась.
В законодательстве стран мира существуют три основных подхода к разграничению политических партий и других субъектов избирательного процесса.
1. В большинстве стран мира партия – это особая разновидность политической организации, отличающаяся от других коллективных субъектов (ассоциаций, движений). В некоторых странах между этими типами объединений проведена жесткая демаркация: понятие «политическая партия» официально запрещено применять к иным организациям (Мексика, Россия).
2. В некоторых западноевропейских и англосаксонских странах понятие «политическая партия» применяют по отношению к любому коллективному субъекту политического и избирательного процесса. Как определено в Конституции Швеции, партия – это любая ассоциация или группа избирателей, которая участвует в выборах. Данного подхода придерживаются также в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге, Исландии, на Мальте, фактически – в США и Австралии.
3. Наконец, в Великобритании существует третий, всеобъемлющий, подход к установлению границ понятия «политическая партия». Страна, несколько веков сопротивлявшаяся внесению в законодательство упоминания о политических партиях, в 2000 г. постановила называть политической партией любое лицо, которое выдвигает кандидата на выборах, другими словами, партия может состоять даже из одного человека. Таким образом, британский подход включает в понятие политической партии не только коллективных, но и индивидуальных субъектов избирательного процесса – так называемых независимых кандидатов.
При первом подходе процедура отделения политических партий от других ассоциаций чаще всего производится традиционным способом – партия регистрируется как особая разновидность юридического лица и получает особые права. Однако иногда практикуются и более причудливые формы.
В законодательстве некоторых стран термин «политическая партия» служит одновременно и видовым, и родовым понятием: он применяется одновременно и к конкретной разновидности политических организаций, и ко всему многообразию политических организаций, к которому также относятся движения, ассоциации и т.д. (Испания, Италия, Чехия, Словакия, Сербия). Таким образом, организация может иметь правовой статус политической партии, но не отличаться в юридическом плане от других политических групп.
В некоторых случаях статус политической партии – это атрибут, временно приобретаемый политической ассоциацией при наступлении определенных условий. Например, в Швейцарии политическая ассоциация может зарегистрироваться в качестве партии, если ее представители уже избраны в органы власти, а при утрате такого представительства она этого статуса лишается. В данном случае «партия» – это фактически наименование существующей депутатской группы. В Германии есть постоянно действующие политические партии, но при этом партией на период избирательной кампании может быть временно признана иная политическая ассоциация, допущенная до выборов.
За исключением этих и других немногочисленных примеров в странах первой группы за пределами понятия «политическая партия» остаются иные политические организации, упоминающиеся в законодательстве и имеющие другой объем прав на выборах. В Финляндии это «окружные ассоциации избирателей», в Норвегии – «группы», в Испании – «группы избирателей», в Австрии – «участники кампаний», в Италии – «движения», во Франции – «объединения» и т.д.
Эти организации полностью соответствуют содержанию термина «политическая партия» в его традиционном и современном англо-американском толковании. Но развитие правовых форм за пределами англосаксонского мира привело к тому, что в большинстве стран мира этот термин используется для обозначения более частного и формализованного типа политической организации.
Тем не менее двойственность в употреблении термина «партия» сохраняется и служит причиной многочисленных недоразумений – особенно в учебной литературе. Венецианская комиссия Совета Европы проявила озабоченность по поводу существования в некоторых странах излишне жестких требований к регистрации политических партий, нарушающих принцип свободы ассоциаций [European commission for democracy through law, 2006, p. 10]. По нашему мнению, проблема осложняется тем, что политические партии, развивающиеся в условиях таких требований, т.е. партии с фиксированным членством и сложной процедурой государственной регистрации, – это особый тип организации, сам факт существования которого ставит под угрозу принцип свободы ассоциаций. Отличаясь от свободных ассоциаций граждан, организации этого типа подменяют их на электоральном поле и, пользуясь своим привилегированным правовым положением, становятся важными участниками конструирования политической реальности.
Среди типов электоральных привилегий политических партий можно выделить следующие:
1) монопольное право на выдвижение кандидатов на все выборные государственные должности;
2) монопольное право на выдвижение кандидатов в депутаты парламента;
3) монопольное право на выдвижение кандидатов при избрании части депутатов парламента (в условиях смешанной избирательной системы к выдвижению кандидатов по спискам иногда допускаются только партии);
4) облегченный порядок выдвижения кандидатов по сравнению с другими субъектами;
5) представительство в избирательных комиссиях.
В основном привилегированный статус политических партий на выборах выражается в преференциях при выдвижении кандидатов.
Предлагаем вниманию таблицу, в которой отражена типология стран Европы, бывшего Советского Союза и некоторых других стран мира – в зависимости от того, каким субъектам принадлежит право выдвижения кандидатов.
Приведено соотношение электоральных прав трех субъектов избирательного процесса – формализованных партий, ассоциаций, независимых кандидатов. Поскольку в разных странах граница между понятиями «политическая партия» и «ассоциация» неодинакова, мы разграничили их следующим образом. Ассоциация – это объединение, которое не является юридическим лицом, регистрируется непосредственно перед выборами и должно соответствовать лишь минимальным требованиям со стороны государства (по поводу своих документов и внутренней структуры). Формализованная политическая партия – это постоянно действующая общественная организация, обладающая статусом юридического лица, проходящая систему государственной регистрации (отдельно от регистрации на выборах) и выполняющая ряд требований (минимальная численность членов, регулярная отчетность, требования по организации внутренней структуры).
В предлагаемой типологии первую большую группу представляют страны, в которых формализованным партиям принадлежит монопольное право на выдвижение кандидатов на выборные должности – либо на все возможные, либо на депутатские, либо на должности депутатов, избираемых по пропорциональной системе. В соответствии с этим в таблице выделены три подгруппы. Европейских стран здесь немного – для наглядности мы разместили здесь ряд стран Африки и Латинской Америки.
Вторую группу представляют страны, в которых формализованные партии делят право выдвижения кандидатов с независимыми кандидатами (ассоциации, как и в первой группе, не являются субъектами выдвижения кандидатов).
В третьей и четвертой группах правом выдвижения кандидатов обладают ассоциации: соответственно наряду с партиями и наряду с партиями и независимыми кандидатами.
Таблица
Типология стран в зависимости от прав партий, ассоциаций и независимых политиков на выдвижение кандидатов
В таблице указано состояние дел на текущий момент. Исключение сделано для России; она указана трижды, поскольку за 20 лет успела перепробовать все три модели электорального статуса политических партий.
1. В 1993–2003 гг. политические партии в России не обладали привилегиями даже на выборах по пропорциональной системе: к распределению мест допускались также избирательные объединения, присутствовавшие во всех первых четырех созывах Госдумы (в первых трех они даже доминировали).
2. В 2007–2011 гг. в России практиковался жесткий латиноамериканский вариант: политические партии имели монопольные права при распределении всех мест в парламенте и при выдвижении кандидатов в губернаторы, а также преференции на других выборах [Голосов, 2008].
3. После электоральной реформы 2013 г. в Россию вернулись смешанная избирательная система и независимые кандидаты, но политические партии сохранили монополию при распределении депутатских мест по пропорциональной системе. В отличие от 1993–2003 гг. у них не будет конкурентов среди избирательных объединений. Таким образом, реформа 2013 г. не ликвидировала монополию политических партий на места в парламенте, а лишь сократила ее до 50% от общего количества депутатских мест. При этом политические партии являются привилегированным субъектом при выдвижении кандидатов по одномандатным округам и сохраняют ряд других электоральных преференций.
Таблица отражает распределение стран по степени привилегий формализованных партий при выдвижении кандидатов. Среди стран, в которых политические партии обладают исключительными электоральными привилегиями, практически нет высокоразвитых демократий (исключение составляет лишь Новая Зеландия). При этом все страны, в которых у партий нет электоральных привилегий, считаются демократическими.
В целом таблица демонстрирует, что спецификой развитых демократий является наличие не столько независимых кандидатов, сколько права свободных ассоциаций участвовать в выборах.
Закрепление за формализованными партиями статуса привилегированных участников выборов стало институциональной находкой для «гибридных» и псевдодемократических режимов. Сведение электоральной конкуренции к соперничеству официальных партий решает сразу две задачи: отсеивает неугодных участников и при этом сохраняет внешнюю видимость конкуренции.
Закрепляя за партиями монополию на участие в выборах, правящие элиты получают возможность ограничивать конкуренцию путем ужесточения требований к партиям. Самые жесткие требования к регистрации партий устанавливаются именно в тех странах, где формализованные партии являются единственным коллективным участником выборов.
На практике применяется простой алгоритм: сначала за зарегистрированными партиями закрепляются электоральные привилегии, а за этим следует ужесточение государственных требований к регистрации партий. Характерен в этом плане российский пример, когда сначала за партиями была закреплена монополия на выдвижение кандидатов (2001), а затем требования к численности партий было повышены в пять раз (2004). Аналогичное повышение требований к партиям происходит в последние годы во всех латиноамериканских странах [Scherlis, 2013, p. 24].