Платон считал, что внутренний покой возникнет из познания сути вещей. Августин – что из слияния с внутренней божественной природой. Декарт утверждал, что мы сами можем управлять собой без каких-либо дополнительных условий: нет необходимости познавать внешний порядок идеальных форм, поскольку он ничем не управляет; нет необходимости обращаться внутрь себя в поисках божественной природы, поскольку способность к мышлению и есть эта самая природа.
Теперь, наконец-то, можно перейти непосредственно к психологии, которая родилась из предшествующих взглядов и унаследовала их достоинства и ограничения.
Заря психологии
…Мы, европейцы, всего лишь полуостров на азиатском материке, населенном древними цивилизациями, представители которых тысячелетиями упражнялись в психологической интроспекции, тогда как мы занялись психологией даже не вчера, а только сегодня утром…[13]
Человечество уже привыкло полагаться на науку. Мы надеемся, что в поиске умиротворения и спокойствия нам помогут последние научные достижения, которые воспринимаются как ещё одно доказательство того, что человечество развивается, прогрессирует. Мы полагаем, что чем более новые и сложные научные открытия применим, тем больше гарантия, что они сработают и устранят проблемы.
В областях, касающихся психики, это как минимум не так. А возможно, и вовсе – наоборот! В каждом конкретном случае нельзя сказать наверняка, чей подход лучше – Сократа или Фрейда. В этой ситуации дистанция в две с половиной тысячи лет ничего не значит.
Мы уверены, что психология, молодая и модная наука, находящаяся на пике развития, подскажет лучший способ разрешения внутриличностных неурядиц. Мы самонадеянно считаем, что современное общество – это вершина развития и что мы, являясь его частью, во всех отношениях опережаем тех, кто жил до нас. Но в то же время мы страстно желаем избавиться от всевозможных неврозов, уповая на науку, которой немногим более ста лет.
Психология зарождалась в момент триумфа научного мировоззрения – во время цивилизационного перелома. Казалось, что сбылись мечты Декарта о торжестве разума над природой.
На рубеже XIX–XX веков люди ждали от учёных многого, и те не подвели – подарки сыпались как из рога изобилия. Наука прочно вошла в моду и стала господствующим мировоззрением.
Только представьте. Появилось электрическое освещение – жизнь стала комфортнее, и это только начало! Создан двигатель внутреннего сгорания и, как следствие, воздухоплавание и автомобилестроение – расстояние покорено! Проведены телеграфные кабеля между континентами, создан беспроводной телеграф – любая новость сразу становится общей. Изолированности больше нет, разрозненность общества и экономики преодолена – планета объединилась!
Химия не отставала от физики. Новые методы земледелия: химические удобрения, гербициды и инсектициды – голод побеждён. Открыты синтетические материалы – от представившихся возможностей разбегались глаза. Материя подчинена воле человека!
Появились новые способы ведения войны и виды вооружений – отравляющие газы и пулемёт «Максим». Эти ужасающие открытия предотвратят войны – ведь нельзя же СТОЛЬКО убивать! Новые способы ведения войны оказались столь ужасными, что сама мысль об их применении была отвратительной – будущее без войн казалось достижимым.
Медицина радовала своими успехами – долгая и здоровая жизнь маячила на горизонте. Прививки, санитария, уменьшение ранней смертности, новые искусственные медикаменты… Новости медицины потрясали больше, чем романы Жюля Верна. В качестве одного из многочисленных примеров можно привести французского врача Шарля Броуна-Секара и его последователя Сергея Воронова, чьи эксперименты вдохновили Михаила Булгакова на создание образа профессора Преображенского. В двадцатых годах прошлого столетия по методике Воронова было сделано несколько тысяч пересадок обезьяньих половых желез людям. Хирург вызвал настоящий ажиотаж – после операций пациенты на короткое время «омолаживались». Подобные эксперименты были лишь частной деталью фронта многочисленных исследований, призванных навсегда улучшить человеческую природу. Исследования нервной системы, эксперименты по омоложению с пересадкой тканей, новая хирургическая техника… И хотя некоторые из опытов оказывались не столь успешными, даже промежуточные результаты вызывали общественную эйфорию. Казалось, ещё чуть-чуть, и рецепт вечной молодости будет найден!
Новые виды искусства, массовое образование, торжество демократий, борьба с неравноправием… Человечество дерзко разрывало привычные шаблоны, и казалось, что наступает Золотой век!
Подобные настроения в той или иной мере владели европейской интеллигенцией в конце XIX века.
Психология, как отдельная дисциплина, рождалась во время торжества рационализма, механистического подхода и научно-материалистического мировоззрения. Метод, который так успешно преобразовывал окружающий мир, неизбежно был применён и для исследования внутреннего. Первые результаты не заставили себя ждать: исследование рефлексов, теория высшей нервной деятельности, бихевиоризм… Новые и новые впечатляющие открытия подтверждали правильность выбранного направления.
Восход
Первым, кто попытался как-то суммировать знания о душе, был Вильям Джеймс. Для нас этот человек важен тем, что в его работах система знаний представлена в целостном виде, ещё до того, как она разделилась на течения, соперничающие и критикующие друг друга.
Идеи Джеймса и сегодня выглядят удивительно современными. Он утверждал, что восприятие не бывает целостным: «Оно всегда интегрируется более одной частью объекта, чем другой, оно принимает и отвергает или выбирает все время, пока оно мыслит. Что определяет выбор – это и есть тема большей части психологии». «Только то, что я заметил, формирует мой ум. Мой опыт – это то, на что я согласился обратить внимание»[14].
Изменения, происходящие с личностью, Джеймс формулировал как приобретение или угасание привычек: «Фактически наши добродетели являются привычками, как и пороки. Вся жизнь есть лишь сумма привычек… неотвратимо влекущих нас к нашей судьбе, какова бы она ни была».
Относительно контроля эмоций Джеймс давал следующий совет: «Дайте своим эмоциям прийти или дайте им уйти… и в любом случае не придавайте им значения. Они не имеют отношения к делу. Они лишь индикатор вашего темперамента или физического состояния. Эмоциональный взрыв – одно из средств разрушения укоренившихся привычек; он освобождает человека, дает ему возможность попробовать вести себя по-новому. Дело не в самом событии, а в том, как реагирует на него индивид».
В работах Джеймса можно найти предпосылки гештальта, когнитивной психологии, транзакционного анализа, элементы психоанализа: вытеснение и проекция и многое другое.
«Препятствием для личностного роста Джеймс считал дурные привычки и неурегулированные эмоции. Он полагал, что необходимо что-то делать с эмоциональной энергией, блокирование которой ведет к заболеванию. Но он подчеркивал, что нет необходимости выражать сильные эмоции, если это может повредить другим и себе. Ибо причиненный вред, в свою очередь, вызовет сильную отрицательную эмоцию. Возникнет порочный круг… Джеймс призывал почаще выражать благородные чувства, но в меру, ибо каждая добродетель, если она принимает преувеличенную форму, приносит вред своему обладателю.
Джеймс выдвинул понятие о психологической слепоте – неспособности понять другого человека. Мы не осознаем своей психологической слепоты (смотрим, но не видим), и это основной источник наших неприятностей. Мы начинаем решать за других, что для них хорошо, что им нужно, чему их следует учить… и впадаем в ошибку.
Известна формула Джеймса: самоуважение = успех/уровень притязаний. При отказе от последних человек испытывает такое же облегчение, как и при их удовлетворении. …Как прекрасен день, когда мы отказались от стремления быть молодыми или стройными. Слава богу, говорим мы, с одной иллюзией покончено… Уменьшите свой уровень притязаний, и у ваших ног будет весь мир».
Джеймс советовал развивать осознанность и с этой целью придумал техники для развития воли, осознавания и контроля эмоций. Эти методы по смыслу ничем не отличаются от однонаправленной концентрации и практики осознавания, применяемых на ранних стадиях обучения буддийской технике созерцания.
Из приведённых цитат можно заключить, что Джеймс проблему самоконтроля и обретения покоя рассматривал комплексно и творчески – это осознанное восприятие, изменение привычек, отказ от «психологической слепоты» (эгоцентризма), пересмотр амбиций и притязаний…
Даже из такого короткого знакомства становится очевидным, что в девятнадцатом веке психология обладала очень серьёзным и действенным багажом. Можно сказать, что проблемой было не получение новых знаний, а распространение тех, которые уже собраны Джеймсом из разных источников. В работах этого праотца психологии так много того, что составляет скелет современной науки, что хочется разобраться – а что же радикально нового было предложено за последующие сто лет? Более того, все процитированные фрагменты в точности совпадают с положениями Дхармы, сформированной более двух тысяч лет назад.
Бихевиоризм
Самой ранней научной психологической теорией стал бихевиоризм. Это была шагающая в ногу со временем попытка применить лабораторные методы исследования к психике. Прежним методом исследования внутреннего мира была интроспекция, что не позволяло называть психологию наукой в современном смысле этого слова.
Бихевиористы объясняли развитие личности, как выработку новых усложняющихся реакций на внешние раздражители. С данной точки зрения сознание – это иерархическая система рефлексов. Бихевиористы сводили психику к поведению и исследовали только его. Внутренний мир рассматривался как некий механизм, обеспечивающий поведенческое взаимодействие с окружающим.
Несмотря на то что далеко не все психоневрологи соглашались с воззрениями бихевиористов, а со временем эта школа и вовсе утратила прежние позиции, открытия и взгляды ее представителей проникли в в большинство направлений современной психологии. В советской школе бихевиоризм считался реакционным буржуазным течением, однако трактовка высшей нервной деятельности, основанная на павловском учении о рефлексах, нисколько не противоречила бихевиоризму, тем более что и самих основателей советской психоневрологии – Павлова и Бехтерева – можно причислить к этой школе.
Бихевиоризм, наверное, был самым ярким свидетельством триумфа картезианства, в том числе и в вопросе самоконтроля. Уотсон, основатель бихевиоризма, ставил опыты, доказывающие, что эмоциями можно управлять с помощью внешних стимулов. Он утверждал, что управлять можно любыми реакциями: интеллектуальными, поведенческими, эмоциональными. Бихевиористы вычеркнули из психики огромные пласты, но обогатили психологию лабораторными методами и пониманием связи психических функций с телесными проявлениями.
Бихевиоризм можно воспринимать как младенческую ступень, необходимую для появления когнитивной психологии[15], которая сегодня является наиболее перспективной областью исследования психики. Когнитивная психология тесно связана с нейрофизиологией, в обеих науках применяются аналогии из информатики и электронного моделирования нервных процессов. Вполне вероятно, что в будущем, когда связь между физиологическими процессами и психикой станет прозрачней, когнитивная психология будет частью нейрофизиологии.
В этой школе психические проблемы рассматриваются как последствия ошибок мышления и познания. Возникновение нарушений анализируется с учётом всех частей личности: восприятия, эмоций, интеллекта, эмоциональной памяти… Привлекается ступенчатый анализ с целью выявить схематические шаблоны мышления и автоматические дезадаптивные мысли. Признаётся важность логики в решении психологических проблем. Основной задачей в ходе терапии считается рациональная убедительная демонстрация того, как мысли влияют на эмоции, поведение и фильтры восприятия. Затем пациенту помогают изменить иррациональные убеждения, породившие привычные жизненные ошибки. Общение с психологом происходит в виде совместного анализа, в ходе которого пациент учится обращаться к фактам и видеть несоответствие своих навязчивых ожиданий с жизненными ситуациями. После такого анализа пациенту помогают проверить в реальной обстановке правильность сделанных выводов.
Когнитивная психология разработала способы борьбы с эмоциональным стрессом, хроническими навязчивыми состояниями, депрессиями и т. д.
Психоанализ
Говоря о современной трактовке самоконтроля, невозможно пройти мимо такого важного действующего лица, как Фрейд. Созданная им школа развивалась параллельно с бихевиоризмом и исследовала противоположную область – неясного, неосознанного, того, что нельзя изучить с помощью теории рефлексов. Фрейд попытался ответить на вопрос, волновавший психотерапевтов еще на самых ранних этапах развития науки: почему, даже когда обладаешь всей полнотой объективных исследований, не получается изменить себя? Почему вместо изменений вырастает внутренний конфликт или происходит эмоциональная катастрофа? Почему в душах людей примерного поведения, развитых и утончённых, периодически бушуют просто-таки пещерные страсти? Почему, сдерживая и контролируя себя, люди порой только усугубляют психические проблемы?
Фрейд показал, куда прячутся психологические проблемы, если с помощью воли и жёстких правил попытаться их запереть в клетку. Изначально он разрабатывал методы для своей психотерапевтической практики, но оказалось, что нашёл ответ на общие вопросы психологии.
Фрейд предложил теорию трёхслойной личности. Первый, самый массивный и тёмный слой – «Бессознательное» (ОНО). Это сумма неуправляемых инстинктов, рефлексов и спонтанных эмоций. Второй, «Эго» – это та часть личности, которая осознаёт себя: воля, мышление, сознательное внимание, выбор, «Я». Эта часть, которую мы, собственно, и считаем «собой», мы уверены, что это цельное «Я», наша личность, которая контролирует тело. Однако Фрейд показал, что это только часть, которая не догадывается о других, столь же важных действующих лицах того, что мы считаем «собой». Третья часть – «Сверх-Я», морально-этические нормы, воспитание, совесть…
Бессознательное в нас присутствует от рождения, в то время как «Сверх-Я» воспитывается. Человек может жить с недоразвитым «Сверх-Я», но «ОНО» в нас всегда присутствует в полной мере. Бессознательное движимо основными инстинктами: продолжения рода (либидо) и самосохранения. «Сверх-Я» тормозит инстинкты, и в результате их энергия может быть направлена на творчество и созидание (сублимация).
С точки зрения Фрейда, «я» является как бы осью весов, на одной чаше которых «ОНО», на другой «Сверх-Я». В идеальном случае они должны находиться в равновесии. Эти чаши постоянно противоборствуют, но «ОНО» обладает большей мощью, и у весьма немногих людей «Сверх-Я» имеет шанс перевесить. Когда побеждает ОНО, человек превращается в животное, когда верх берёт «Сверх-Я» – пробуждается внутренний тиран, но рано или поздно следует ждать восстания из глубин ОНО.
«Сверх-Я» не даёт человеку самому себе признаться в желаниях, которые считает постыдными. ОНО постоянно пытается прорваться в «Я». «Сверх-Я» блокирует эти всплески с помощью чувства вины, совести, самообличения – постоянные внутренние битвы подрывают психическое здоровье и делают человека невротичным. Подавление мыслей и желаний отнимает огромное количество энергии, поэтому даже выявление и осознание проблемы уже приносит облегчение – высвобождает энергию, с помощью которой блокировалась проблема.