– Я знаю о тебе все, что мне необходимо знать, Майк. И нанял я тебя, ты знаешь, не вопреки этому, а рассчитывая извлечь из этого пользу. Ну что, ты по-прежнему в команде? – Он протянул руку.
В окне за его спиной виднелась изломанная небесная линия столицы. «Все царства мира и слава их».
– Да, сэр.
И мы пожали друг другу руки.
– Вот и хорошо, – сказал он. – С этой минуты можешь звать меня Генри. А то, когда ты называешь меня сэром, я чувствую себя инструктором по строевой подготовке. Да, и скажи риелтору, что поселишься в том чудном местечке в районе Инглвуд-Террас.
Тот самый дом в Маунт-Плезанте!
– Пожалуй, я все-таки воздержусь. Сниму пока что-нибудь подешевле, подкоплю немного денег…
– Снимешь? Если тебе нравится этот дом – купи его себе. Пойми, наконец, Майк, ты больше не будешь нуждаться в деньгах.
– Да, но у меня остались кое-какие долги. За учебу, например. Может, сейчас не самое…
– Вот гражданский иск против коллекторской службы Креншоу, – подвинул он ко мне лежавшую на столе папку. – Готов к подаче. Обвинение будет выдвинуто в среду. Мы порвем их как тряпку.
И он подвел меня, еще не до конца въезжающего в происходящее, к французским дверям.
– Наставником твоим по-прежнему будет Маркус, но теперь я хотел бы представить тебя остальной компании.
Он распахнул дверь в свой роскошный конференц-зал, который дал бы сто очков вперед даже выпендрежному «Метрополитен-клабу». Там меня ожидали директора фирмы – наивлиятельнейшие персоны округа Колумбия.
– Прошу внимания, господа. Я хочу представить вам нашего нового старшего сотрудника Майкла Форда.
Собравшиеся шишки зааплодировали, затем все по очереди пожали мне руку и похлопали по плечу. У Дэвиса я работал всего четыре месяца – с мая по август. Кто-то обмолвился, что в истории фирмы это самое резвое восхождение по служебной лестнице.
Дэвис поднял руку, и в зале воцарилась тишина.
– А теперь давайте-ка отсюда выбираться, – прошелестел он своим еле слышным голосом. – Увидимся через полчаса в «Брассери-Бек», у нас там заказан банкетный зал.
Напоследок еще раз меня поздравив, директора потихоньку покинули конференц-зал. Дэвис же проводил меня на второй этаж в мой новый кабинет – красивый и уютный, как оксфордская библиотека.
– Займешь его в понедельник, – сказал он.
Я тут же оценил расстояние до кабинета Энни Кларк – не более пятидесяти футов. Поймав мой взгляд, Дэвис слабо улыбнулся, но не проронил ни слова. Мужик явно знал толк в средствах воздействия.
– Чего ты еще хочешь, Майк? Назови.
Я растерялся. Я получил все, на что нацеливался. Достойную жизнь, хорошую работу, уважение. И даже больше – о чем я даже не мечтал. Выслеживая Гулда, я чересчур увлекся – такого азарта я не испытывал уже долгие годы, с тех самых пор, как отказался от грязных делишек. Причем Дэвису это вполне даже понравилось: честная работа и не очень-то честные замашки, которые всегда останутся при мне. Здесь я могу быть весьма востребованным человеком – и мне не придется скрывать свое происхождение.
– Я на самом деле счастлив, сэр. Я и так слишком много получил.
– Так все же? – не отступал он.
Я прекрасно понимал, что Дэвис не просто упражняется, пытаясь меня раззадорить. Он говорил вполне серьезно.
С минуту я молчал, не отваживаясь поймать его на слове.
– Не знаю, правильно ли… – выдавил я наконец.
Он, наверно, решил, что я судорожно прикидываю в уме вполне выполнимые запросы: «Мерседес-бенц SLK-230», личная уборная в офисе… Однако то единственное, о чем я мог сейчас думать, было куда замысловатее, поскольку я скрывал это очень долго, и, сказать по правде, какая-то часть меня этого вовсе не желала.
– У меня есть отец… Он…
– Я знаю про твоего отца.
– Он подал прошение об условно-досрочном освобождении. Шестнадцать лет он отсидел, и восемь еще осталось. Вы можете помочь его оттуда вытащить?
– Я сделаю все, что смогу, Майк. Все.
Глава третья
Вскоре после моего повышения меня стали назначать на те же дела, над которыми работала и Энни Кларк. Я уж начал думать, не стоит ли за этим сам Дэвис. Хотя наша совместная работа едва ли походила на известную игру «Семь минут в раю».
Теперь мы оба являлись старшими сотрудниками, но все же в каждом проекте руководила она. В фирме Энни работала уже четыре года, и поговаривали, что она метит стать первой женщиной-партнером. Она много времени проводила с Генри один на один, что в конторе воспринимали как неоспоримое доказательство ее влияния.
В «Группе Дэвиса» витал ощутимый дух мужского соперничества, что сильно напоминало мне семинары в Гарвардской школе права. Однако Энни Кларк умела выбиться в лидеры, причем делала это очень сдержанно, с бесстрастным юмором – и очень качественно. А притом насколько она была привлекательна, это создавало просто убийственный эффект. И – увы для меня! – это была не та красотка, с которой можно просто флиртовать. Многие наши ребята боялись ее до полусмерти.
Проработав бок о бок столько часов, мы пришли к прекрасному взаимопониманию и сделались добрыми друзьями-коллегами. И нередко, сидя в конце конференц-зала уже в одиннадцать вечера и в последний раз проверяя отчет для клиента, я словно улавливал исходящие от нее флюиды. От нее катилась такая волна тепла, что казалось самым естественным придвинуться к ней ближе, коснуться ее руки, плеча, заглянуть ей в глаза. У меня появлялось странное чувство, будто Энни чего-то ждет, словно испытывая меня на смелость.
Я бы с легкостью повелся на это свое заблуждение, для меня это было суровое испытание на прочность. Однако теперь, когда я наконец пробился к хорошей жизни, работая в «Группе Дэвиса», мне казалось не самой лучшей затеей приударить за женщиной, которая не то чтобы была моим начальником, но определенно стояла выше по служебной лестнице и являлась приближенным лицом самого Генри. К тому же нас постоянно поджимали сроки и всегда окружали коллеги – и на все это мне было совсем не наплевать.
И все же мой интриганский мозг не мог не раскаляться докрасна, изобретая все новые способы свести нас вместе. Однако Энни первая поймала меня. В подвале здания фирмы располагался спортзал. Открываешь ничем не примечательную дверь в углу подземного паркинга – и вдруг оказываешься в невообразимом фитнес-центре, занимающем больше гектара площади, где поблескивают всевозможные новенькие тренажеры, горят телевизионные панели и тебя поджидают аккуратно сложенные спортивные костюмы с логотипом «Группы Дэвиса».
Около полуночи или в час ночи, когда уборщики уходят и здание фирмы пустеет, а ты все сидишь за работой и оттого, что долго пялишься в монитор, начинаешь уже сходить с ума, спортзал – это просто рай.
Однажды ночью, спустившись в спортзал, я решил размяться после шестнадцатичасового сидения перед компьютером. Вся скопившаяся за это время энергия плеснула из меня наружу, и я, похоже, немного перебрал, упражняясь на беговой дорожке, подтягиваясь, отжимаясь, вскидывая штангу, потея, задыхаясь – и при этом врубив на полную громкость айпод. Изматывал я себя всевозможными нагрузками буквально до самозабвения.
За тот порядочный срок, что я проработал у Дэвиса, я не встречал там ни единого человека в такое время. В самом деле, это ж каким надо быть маньяком, чтобы на рассвете таскаться в служебный спортзал. Да ладно – какие уж там оправдания! В разгар тренировки известная песня Ареты Франклин «Respect» вдруг всплыла среди свалки музыки в моем айподе, и я, не удержавшись, заголосил во всю силу легких, пританцовывая среди тренажеров. Эндорфины, черт бы их побрал!
Не обращая внимания ни на что вокруг, я уже выводил кульминацию песни:
…когда вдруг в десятке шагов увидел Энни, с напускной безучастностью занимающуюся на эллиптическом тренажере. Уже второй раз она подкралась ко мне незамеченной!
Я замер на самой середине рулады: «Подари-и же мне это!»
Энни изобразила вежливый аплодисмент.
– О-о, мой мальчик! – закончил я.
Энни подошла ко мне, заглянула в экран айпода:
– Неужто Арета? Вот уж чего никак от тебя не ожидала.
– Чего? – удивился я.
– Такой душевной музыки.
– Ну извини.
– В смысле, именно соула не ожидала, – попыталась объяснить она. – В общем, такого саундтрека я как-то не ждала услышать, когда ты тут… Кстати, что это ты отрабатывал тут на полу?
Упражнение это называется «бурпи», но я вовсе не собирался просвещать Энни на сей счет.
– Ничего. У меня, кстати, много есть соула.
– Хочу заметить – потрясающе двигаешься.
– Спасибо. – Я затаил дыхание. Сейчас или никогда. – Слушай, может, встретимся как-нибудь вне работы? Ты что делаешь на выходных?
– Я занята, – нахмурилась она.
Еще не поздно спасти ситуацию.
– Жаль. Ну, может, в какой-то другой день?
– На самом деле, было бы неплохо. – Она накинула на шею полотенце. – Кстати, а как ты относишься к пешему туризму?
Даже если б она спросила, увлекаюсь ли я охотой за металлами, я бы, разумеется, ответил «да».
– Положительно.
– Мы с друзьями собираемся в субботу за город. Присоединяйся, если свободен.
И вот я карабкаюсь по гранитным валунам в парке Шенандоа. Впереди меня в туристских ботинках и шерстяных гетрах, навевающих стойкое ощущение, будто я очутился где-нибудь в Швейцарии, пыхтит Энни.
Всякий раз, когда я пытался представить ее вне работы, воображение рисовало мне сцены великосветской жизни с высокопарными беседами и вальсами. И теперь я не мог избавиться от удивления, когда Энни Кларк – голубая кровь, с Йельским университетом в резюме – вела меня по сказочно живописным местам к купальне в горной впадине.
Друзья Энни сказали, что вода, должно быть, чересчур холодная для плавания, она же пожала плечами и вопросительно посмотрела на меня. По мне, так пусть хоть там Северное море!
И вот мы вдвоем двинулись вниз. В узком ущелье, пробившем древние леса, падал с сорокафутовой высоты водяной каскад. Стояло начало сентября, и было еще довольно-таки тепло, но вода там оказалась просто ледяной. Энни разулась, стянула футболку с длинными рукавами, оставшись в спортивном топе и шортах, и прыгнула в воду первая. Даже сейчас, вспоминая, как она скользила тогда в прозрачной воде, как улеглась потом на берегу, как по ее гладкой коже скакали солнечные зайчики, потому что ветер качал над ней ветви деревьев, у меня замирает сердце.
Я разделся до трусов и тоже прыгнул в купальню. Будь Энни сиреной, я бы с радостью последовал бы за ней под воду, даже не рассчитывая вернуться на берег. Хотя я и не надеялся, что она позвала бы меня за собой.
– Хочешь пройти под водопадом? – спросила Энни, когда я выбрался на берег рядом с ней.
– Конечно хочу, – ответил я вместо мелькнувшего в голове: «Слушаюсь!.. Ах ты господи…»
– Там может быть немножко страшно.
– Думаю, обойдется. – И в самом деле, что ж такого может быть припасено у прячущейся здесь лесной феи, что меня могло бы испугать?
Энни подошла к крутому склону, образованному двумя огромными – не меньше тридцати футов, – притершимися друг к другу скалами.
– Сюда, – показала она на то, что и расселиной было не назвать. Трещина в камне! А внутри – непроглядная темень.
Энни втиснулась в эту щель и поползла во мрак. Я последовал за ней. На протяжении восьми футов было вообще ничего не видно. Щель оказалась ужасно тесной: от стенок отражалось дыхание, и очень отчетливо слышалось, как наверху шумит водопад.
– Поворачивай сюда, – сказала она во мраке, точно бесплотный дух.
Я пошарил в темноте – девушка взяла меня за руку и провела мимо острого каменного выступа.
Мы оказались в глубоком кармане в толще горы. Откуда-то сверху капала вода и струилась у меня по лицу.
– А теперь – вниз!
Земля точно уплыла из-под ног, и я по пояс ухнул в ледяную воду. Потолок пещеры пошел вниз, водоем сделался заметно глубже – и вскоре осталось всего на фут воздушного пространства. Разом накатили приступ клаустрофобии, страх утонуть. Надо заметить, на флоте мне довелось немало посидеть в трюмах без единого иллюминатора, и я задыхался даже на самых лучших судах нашего военно-морского учебно-тренировочного центра на Великих озерах.
Я только успел подивиться, сколько же храбрости у этой женщины, и тут ее приятный голос сообщил:
– Отлично. А теперь мы нырнем и проплывем подводным тоннелем. Он небольшой, всего двенадцать футов, а потом тебя подхватит потоком и вынесет в пещеру под водопадом.
– Ну-у… хорошо.
Ничего себе – хорошо! Я не настолько горд, чтобы не признать: звучало это предложение чертовски жутко.
– Ты мне доверяешь?
– Все меньше и меньше.
Она рассмеялась.
– Просто задержи дыхание и не противься течению. Готов? Пошел!
Услышав напоследок, как она набрала воздуха, я упал в воду. Нырнув глубже, я скользнул вдоль гладких каменных стен. Постепенно меня начала охватывать паника. В ширину тоннель был не больше двух футов – слишком узким, чтобы работать руками, – и полностью заполнен водой. Подвсплыть и глотнуть воздуха там было невозможно. Оставалось только, толкаясь ногами, двигаться вперед. Наконец меня подхватило течением, спустя мгновение сбоку буквально ударила стена воды. После долгого пребывания в темноте солнце ослепило глаза, точно фотовспышка. Нас выкинуло с десятифутового ската в воздух, и мы плюхнулись в воду в каменном углублении за оглушительно рокочущей стеной главного водопада. Тяжело дыша и распахнув глаза, мы поднялись из воды. Я так перенервничал и так был рад спасению, что сгреб свою спутницу в медвежьи объятия и выкрикнул:
– Ох ты, едрическая сила, здорово-то как!
– Правда?
Я, надо думать, не единожды помянул эту самую силу, пока до меня наконец дошло, что мы с Энни оказались в гроте. После смертельного броска нас обоих колотил адреналин, и едва ли это было подходящее время для решительных действий – чрезмерной пылкостью я мог легко разрушить любую надежду завоевать девчонку своей мечты. Но все же… В гроте… под водопадом… Разве мог я удержаться?
Мы посмотрели друг другу в глаза. Ничего в ответ – ее взгляд не был ни отталкивающим, ни призывным. В нем не читалось ни дерзкой храбрости, ни торжества. Я придвинулся к ней ближе… еще чуть ближе… Ничего. Энни ни потянулась ко мне, ни отпрянула. В глазах – стопроцентная непроницаемость!
Держи себя в руках, парень!
Я сократил расстояние между нами наполовину. Потом на три четверти. На девяносто процентов… На девяносто пять…
Когда ты уже на полпути к поцелую, когда еще пара дюймов – и ваши лица соприкоснутся, все же ожидаешь, что более или менее приличная девушка должна подать хоть какой-то знак – то ли тебе использовать свой шанс, то ли убираться восвояси.
Ничего. Никакой реакции. Такое я встречал впервые.
Я чувствовал себя точно между линиями фронта – ничем не защищенным и без малейшей надежды на чью-то помощь. Я вовсе не собирался овладеть мисс Энни Кларк без хотя бы ничтожного, еле заметного знака поощрения с ее стороны.
А потому остановился – в дюйме от наслаждения. Ставка была слишком высока: девушка, о которой мечтаешь, с которой каждый день видишься на работе и так далее… Я отстранился. Энни по-прежнему смотрела на меня. Все с тем же совершенно непроницаемым лицом.
– В таком романтическом месте очень трудно удержаться, чтобы тебя не поцеловать.
– Я бы вернула тебе поцелуй, – произнесла она. – Мне просто любопытно было посмотреть, как далеко ты можешь зайти.
Вмиг обмыслив ее слова, я провел пальцами по волосам у нее над ухом, нежно обхватил затылок и поцеловал ее – пронизывающим все тело, вырывающим из земного бытия, уверенным, властным мужским поцелуем.