Он указал на карту.
– Сфутфилд находится здесь, возле местной автострады, по которой на юг следуют колонны грузовиков. Вам не составит никакого труда уехать оттуда.
– Согласны. Есть и другой вопрос. Я хочу отправить в свою больницу сообщение и думаю, что сержант тоже захочет связаться со своим начальством. К сожалению, видеофон не работает. В вашей машине есть рация?
– Да, но мы можем работать только на армейском канале. Прямая связь с больницей невозможна, но сообщение могут передать дальше.
– Этого достаточно, – сказал сержант.
Он открыл свой блокнот, вырвал оттуда листок для Сэма, потом тщательно вывел свое сообщение. Сэм некоторое время подумал. Он знал, что сообщение прочтет множество людей, которым совершенно не обязательно знать, какое у него было задание. Он написал: «Доктору Мак-Кею, больница Бельвью, Нью-Йорк Сити. Результат негативный. Обычный фурункулез. Бертолли».
Когда они добрались до скоростной магистрали, сгустились сумерки. Капрал ООН использовал прожектор, чтобы остановить конвоируемую колонну машин с продовольствием.
Возле них, ощетинившись оружием, остановился командный автомобиль. Попытки нападения на конвой не прекращались. Недоверие охраны исчезло лишь тогда, когда Сэм показал свое удостоверение личности.
Было уже девять часов, когда Сэм добрался до госпиталя.
– Доктор, у меня есть для вас сообщение, – сказала девушка в проходной.
Она порылась в стопке бумаг и нашла записку с его именем.
Сэм развернул бумажку. На половинке листа большими буквами было написано: «НЕМЕДЛЕННО СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ ПО НОМЕРУ: 79-928. НИТА». Сэму показалось, что он почти физически почувствовал срочность, исходящую от записки. Он вошел в кабину видео и быстро набрал номер.
– Алло? – сказал он, когда на экране появилось изображение. – Я получил ваше сообщение и…
– Сэм, вы один? – прервала его Нита. Ее глаза казались неестественно огромными, голос звучал хрипло.
– Да. Но в чем дело?
– Вы можете сейчас же подняться ко мне в лабораторию? Номер 1242.
– Уже иду. Итак, вы не хотите сказать, что произошло?
– Нет, не по видео. Это ужасно.
Она отключилась. Ее лицо исчезло с экрана. Секундой позже экран погас.
Глава 8
Когда он вышел из лифта, Нита молча ждала его в открытых дверях лаборатории. Она молча пропустила его внутрь и закрыла за ним дверь.
– Вы более чем таинственны, Нита, – сказал Сэм. – Теперь вы можете, наконец, объяснить, что же произошло?
– Я все покажу вам, Сэм, все мои опыты и результаты. Потом вы сами сможете решить.
– Вы сказали по видео, что произошло что-то ужасное. Как это понимать?
– Пожалуйста, Сэм, – сказала она, – не задавайте вопросов, пока не убедитесь во всем сами.
Он увидел, что ее губы сжались в тонкую линию.
– Я делала для команды Мак-Кея ступенчатую пробу, исследуя сопротивляемость вируса Рэнда. Полученные при этом данные вводились в компьютер, чтобы потом ими могли воспользоваться все группы. Иногда у меня появлялось немного свободного времени, и я ставила свои собственные опыты. В первую очередь это были повторные пересадки вирусов на культуры тканей.
– Разве это не работа другой команды?
– Конечно, но я подумала, что не повредит, если в двух местах займутся одной и той же проблемой. Я, честно говоря, надеялась, что вирус при повторных пересадках станет менее вирулентным, однако он оставался таким же опасным. Я обнаружила кое-что другое.
– Что?
– Посмотрите сначала на результаты.
Она протянула ему контрольные записи и подождала, пока он сравнит результаты.
– Кажется, здесь все в порядке. Стоп, подождите! Интересная серия. Вы сменили ткани, не так ли? Ткани птиц, потом человеческие ткани.
– Да, я использовала обычных лабораторных животных, голубей и человеческие ткани, все время меняя их. Я сделала всего семь пересадок, в последний раз это был птичий вирус-бета, ничуть не потерявший свою вирулентность. В конце концов какой-то фактор изменился, что-то мы не рассчитали, и вот что обнаружилось – чисто случайно – там, внутри.
Нита указала на запечатанную изолированную клетку. Сэм сдвинул покрывавший ее платок и нагнулся над ней.
В клетке, тяжело дыша, лежала собака. Она лежала на боку, и в нескольких наименее волосистых местах были видны красные узелки. Сэм снова закрыл клетку платком, повернулся к Ните. Кровь отхлынула от его лица.
– Вы проделали необходимые опыты?
Нита кивнула.
– То есть собака заражена болезнью Рэнда?
– Да, открыт новый штамм вируса. Придется назвать его «Рэнд-гамма». Ни один из других штаммов вируса Рэнда не заражал собак даже после шести пересадок от людей к птицам и обратно. Но потом, после седьмой пересадки, я натолкнулась на что-то новое, невероятное.
– Я не слышал ни о чем подобном.
Сэм мерил помещение длинными шагами.
– Вы проверили восприимчивость человека к штамму «Рэнд-гамма»? Знает ли Мак-Кей, что вы открыли?
Она покачала головой.
– Нет, я никому не сообщала о своих опытах. Я внезапно испугалась. Надеюсь, вы сообщите о моем открытии. Вы пойдете со мной доложить об этом доктору Мак-Кею? Что нам теперь делать, Сэм?
– Доктора Мак-Кея следует поставить в известность, и как можно быстрее. Он не особенно обрадуется. Вам ясно, что означает ваше открытие?
– Да, – сказала она так тихо, что ее голос едва можно было расслышать.
– Мы думали, что если воспрепятствуем распространению вируса птицами, то мы победим. Но что, если вирус мутирует в штамм «Рэнд-гамма»? Эти мутации невероятны, беспримерны, не существует никакого опыта, которым можно было бы руководствоваться. Существует ли инопланетная схема, которой подчиняются эти видоизменения? Тогда мы должны ее найти, потому что иначе будем бессильны воспрепятствовать распространению болезни.
– Но это же не чужая болезнь, Сэм, она человеческая, или земная, или как еще можно ее назвать?
– Да, теперь – но она пришла с Юпитера. Она должна быть юпитерианской.
– Нет, эта возможность исключена.
Нита листала отчеты, пока не нашла нужный листок.
– Вот, посмотрите сами. Это предварительное сообщение, но результаты ясны. Вирус не может существовать в условиях Юпитера.
– Все, что относится к этому вирусу, – невозможно, но нельзя закрывать глаза на факты.
– Что нам теперь делать, Сэм?
– Мы вдвоем не сможем сделать много. Это задача Мак-Кея. Он установит, какое условие вызывает эти превращения.
Он взял Ниту за руки, чтобы помочь ей встать. Кисти были ледяными, лицо девушки напоминало белую маску.
– Пойдемте, отнесем Мак-Кею результаты наших опытов, и вы сможете наконец отдохнуть. Сколько вы спали?
– Пару минут полежала на кушетке, этого достаточно.
Она взглянула в зеркало и вытащила расческу.
– Но вы правы, я выгляжу, как персонаж фильма ужасов. Дайте мне пару минут, чтобы устранить самые грубые следы этого безобразия.
– А я тем временем посмотрю, у себя ли Мак-Кей.
Он трижды набрал номер, прежде чем на экране появилось лицо секретарши.
– Мне очень жаль, но говорить с доктором Мак-Кеем невозможно, он очень занят.
Она отключилась прежде, чем Сэм успел произнести хоть слово.
– Я хочу знать, что все это значит, – пробормотал Сэм.
Он уставился на пустой экран.
– Секретарша ужасно взбудоражена.
– Ничего странного, – ответила Нита.
Она потянулась за сообщением.
– Со времени посадки этого корабля здесь словно побывал дьявол, и не похоже, что скоро все придет в норму. Идемте, я готова.
Лифт в несколько секунд доставил их на тридцать девятый этаж. Когда дверь открылась, в уши им ударил гомон множества голосов – необычная вещь во всегда тихой больнице. Они вышли в коридор как раз вовремя, чтобы увидеть, как в грузовой лифт на другом конце коридора вкатили носилки с фигурой, покрытой белым. Перед открытыми дверями кабинета Мак-Кея собралось с полдюжины людей, и Сэм увидел сестру, с которой он некоторое время работал.
– Что случилось, Энн? – спросил он. – Доктор Мак-Кей?
Энн указала на грузовой лифт. Сестра казалась изнуренной и усталой, все остальные сотрудники больницы – тоже.
– Вероятно, он переработал. Это произошло внезапно – тромбоз коронарных сосудов. Доктору стало плохо во время заседания.
Сэм протиснулся между людьми к двери. Нита последовала за ним. Секретарши, которой он звонил, не было видно. Двери личного кабинета доктора Мак-Кея были открыты.
Сэм увидел Эдди Перкинса, державшего возле уха телефонную трубку. Сэм тихо постучал. Эдди поднял голову и сделал ему знак войти и закрыть за собой дверь.
– Да, конечно, – сказал Перкинс, – мы продолжим, и я буду сообщать вам о состоянии доктора Мак-Кея. Пока!
Он положил трубку и выудил сигарету из пачки, лежавшей на столе.
– Настоящий сумасшедший дом, Сэм. Все они, кажется, думают, что наступил конец света, потому что доктор Мак-Кей выбыл из игры. Как будто только он мог покончить с болезнью Рэнда. Разве его команда – только статисты?
Загудел видео.
Перкинс бросил на него яростный взгляд, потом затушил сигарету и поднял трубку. Звонил губернатор штата Нью-Йорк, и Эдди потребовалось целых три минуты, чтобы убедить его, что конец света еще не настал.
– Теперь вы понимаете, что я имею в виду? – спросил он, когда разговор закончился.
– Нечего обижаться, – ответил Сэм. – В конце концов, Мак-Кей победил пахиакрию Тофольма почти в одиночку. Теперь от него ожидают, что он снова совершит чудо. Кто теперь его может заменить?
– Над этим, похоже, еще никто не задумывался. Я в последние дни был его ассистентом, нужно было решать текущие вопросы. Руководители различных служб и отделов собрались на совещание.
– И с тех пор вы – человек, который отвечает за все, – сказал Сэм.
Эдди пожал плечами.
– Похоже. Итак, что я могу для вас сделать?
Нита протянула ему сообщение и вкратце разъяснила суть дела. Перкинс быстро проглядел листок, пока она говорила. Когда она упомянула собаку, он быстро взглянул на нее.
– Это звучит не особенно обнадеживающе.
Он убрал сообщение в папку и положил ее на край стола.
– Завтра утром я передам это одному из патологов. Хотелось бы знать, что он скажет. А пока большое спасибо за проделанную большую работу.
– Эд, вы, кажется, не вполне осознаете значение открытия Ниты, – сказал Сэм. – Если болезнь Рэнда могут переносить и собаки, нам предстоит кое-что еще. Птицы как переносчики вируса – уже достаточно скверно…
– Я же сказал, что позабочусь об этом, Сэм.
Тон Перкинса стал резким.
– Вы тоже переработали, как и мы все. Расслабьтесь.
– Расслабиться теперь, когда мы узнали, что болезнь переносят еще и собаки? Разве не пора сейчас же провести соответствующие мероприятия?
– Из-за этого мы должны уничтожить всех собак? Сэм, да вы представляете, на самом-то деле, какую реакцию вызвала наша кампания по уничтожению птиц?
– При борьбе с эпидемией мы не можем принимать во внимание чувства населения. Если придется убить всех собак, мы убьем их. Лучше сейчас, чем потом, когда они станут переносчиком вируса.
– Доктор Бертолли, вы забываетесь, – сказал Эдди. Голос его звучал холодно. – В этом госпитале вы ассистент врача и не можете принимать решения. Я же сказал вам, что займусь этим.
– Послушайте, Эдд, когда мы были студентами…
– Хватит!
Перкинс стукнул кулаком по столу.
Сэм глубоко вдохнул, медленно выдохнул и встал.
– Идемте, Нита.
– Еще минуту, – сказал Перкинс.
Он тоже встал и сжатыми кулаками уперся в крышку стола.
– Вам известно не все, что здесь произошло. Существуют два фактора, которые вам неизвестны. Мы сегодня добились небольшого успеха с сывороткой, которая может остановить своевременно выявленную болезнь Рэнда. Кроме того, мы считаем, что у вируса нет никакой возможности переносить семикратную мутацию, устроенную доктором Мендель в лабораторных условиях. Это теоретическая, лабораторная работа, а мы имеем дело с реальным миром. Мы контролируем распространение болезни и уничтожаем носителей вируса. Если дело и дальше пойдет так, как оно идет сейчас, – даже если все случаи заболевания, которые мы обнаружим, закончатся смертью – мы все еще сможем остановить эпидемию, постепенно исключая контакт переносчиков вируса со здоровыми людьми.
– Это все, доктор Перкинс? – спросил Сэм.
Он старался не показывать своего раздражения.
– Да, все. Беспокойтесь о своей работе, а я побеспокоюсь о своей.
Загудел видео. Эдди сел на свое место и взял трубку. Сэм и Нита вышли.
Они молча прошли к лифту. Нита опасливо покосилась на выпяченный подбородок Сэма. Коснувшись его руки, она почувствовала, как напряглись его мускулы.
– Сэм, пожалуйста, не теряйте мужества. Другие увидят…
– Если он не покажет им ваш отчет, то другие ничего не увидят. Он снова занялся политикой, разве не ясно? Чудесный повод совместить ее с врачебным искусством.
– И все же, может быть, он по-своему прав. Пока снаружи все спокойно, пока они могут контролировать болезнь…
– Но все идет не так гладко. Я достаточно видел, чтобы знать как обстоят дела в действительности. Мы должны принять необходимые меры, иначе эпидемия превратится в пандемию.
Когда перед ними открылись двери лифта, ожил динамик, вделанный в потолок кабины:
– Доктор Рассел, доктор Кристансен, доктор Бертолли, доктор Инвар, пожалуйста, свяжитесь со станцией скорой помощи.
– Что это может значить? – спросила Нита.
Она озабоченно глядела на Сэма.
– Новые шуточки. Может быть, все идет не так гладко, как расписал Перкинс. Послушайте, Нита, не ждите, что Эдди осознает свой долг. Направьте свою докладную записку с результатами опытов профессору Чейблу в ВОЗ.
– Это не пройдет, Сэм. Это значит обойти все служебные инстанции.
– По крайней мере попытайтесь. Поменьше уважайте эти инстанции. Это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Информируйте Чейбла.
Он вошел в кабину, и двери за ним закрылись.
– Насколько мне известно, это новые беспорядки, – сказал Рассел. – Отодвиньте свои грязные ножищи в сторону, Крис. Это мой последний халат.
Доктор Кристансен, вытянувшийся на носилках, лишь что-то недовольно пробурчал. Другие ассистенты и врачи смотрели на него с завистью, потому что мотались из стороны в сторону на сиденьях мчавшейся по улицам машины скорой помощи.
– Как там, в городе? – спросил Сэм. – Я весь день провел на природе, напрасно охотясь за новым способом лечения болезни Рэнда.
– И что? – спросил Инвар. – Пустой номер?
Сэм кивнул.
– Никакой болезни Рэнда, просто обычный фурункулез. Врач – вдохновенный близорукий старикан и уже тридцать лет назад должен был уйти на покой.
– В городе словно побывал дьявол, – сказал Рассел. – Люди думают, что мы лжем, когда говорим, что они не могут заразиться друг от друга. Они не понимают нашей затеи с птицами. Все ставни закрыты, и все же везде царит суматоха. В такое время все крысы вылезают из нор. Что творится на улицах! Грабители, пьяные и религиозные глупцы.
– Ужасно, – подхватил Инвар. – Люди боятся покидать дома, нормальная жизнь прекратилась. Военные поддерживают в рабочем состоянии такие важные объекты, как электростанции, телефонные станции и видеоцентрали, и обеспечивают подвоз продовольствия, но как долго они смогут поддерживать город такой величины? Напряжение становится все ощутимее, вспышки эпидемии не прекращаются. Люди видят все это и все больше теряют спокойствие. Последней каплей стал всеобщий запрет на передвижение. Конечно, это сделано для того, чтобы воспрепятствовать распространению эпидемии, но скажите это людям на улицах! Им кажется, что их будут держать в заключении, пока они не умрут.
– Может быть, они не так уж ошибаются, – сказал Сэм, вспомнив опыт Ниты.
Мимо промчалась полицейская машина с воющей сиреной, за ней следовал, звеня колоколом, пожарный автомобиль. Где-то впереди, как далекий прибой, что-то грохотало – все более звонко и зловеще.