И когда строй людей превратился в толпу, наполнившую весь стадион от края до края, зрители расселись по местам, и запел хор.
Юный Хартвелл оказался отличным оратором, его звенящий голос слышен был даже в самом верхнем ряду. Билли была очарована. Все, что она видела и слышала, доставляло ей радость. Она совсем забыла, что должна «подождать», и вдруг увидела, что по проходам идут капельдинеры с корзинами разноцветных конфетти и бессчетными мотками бумажных лент.
И тут началась веселая битва между студентами внизу и зрителями наверху. Воздух в мгновение ока наполнился сверкающими красными, синими, белыми, зелеными, фиолетовыми, розовыми и желтыми точками. Со всех сторон полетели ленты всех цветов радуги. Падая на специально натянутую проволоку, они превращались в разноцветные кружева невиданной красоты.
– Господи! – воскликнула Билли, вытирая слезы восторга. – В жизни не видела ничего более красивого.
– Я знал, что вам понравится, – улыбнулся Бертрам, – не зря я велел немного подождать.
Этим выпускной для Билли не закончился. Еще был фуршет у Хартвеллов с шести до восьми, и торжественный прием, и танцы в Мемориальном зале. Территория университета превратилась в страну фей, где плавно двигались красивые женщины и солидные мужчины. Но лучше всего Билли запомнила странное чувство гармонии, охватившее ее, когда ночью хор запел гимн Гарварда.
В воскресенье после выпускного миссис Хартвелл исполнила свое намерение «поговорить с Уильямом». Кейт любила командовать окружающими, особенно если полагала, что ситуация требует ее чуткого руководства. Похудевшее лицо Уильяма, его встревоженный вид и порывистые движения волновали ее с момента приезда. А потом вдруг пришло озарение: «Уильям влюблен в Билли!»
Миссис Хартвелл принялась следить за братом. Он провожал девушку глазами, он радовался при ее появлении, любовно и тревожно следил за каждым ее взглядом и словом. Ей вспомнилось, как Уильям тосковал из-за отъезда Билли из Страты. Мало того, Кейт вообразила, что Билли тоже увлечена Уильямом, а он сам этого не видит, потому что смотрит на нее с каким-то даже подобострастием.
Сестрица Кейт полагала, что этому недоразумению пора положить конец. И она с улыбкой предвкушала, как элегантно и легко она устроит личное счастье брата.
В воскресенье Кейт попросила старшего брата отвезти ее покататься в экипаже.
– Чтобы я могла поговорить с тобой не торопясь, Уильям, – объявила она.
Бертрам, который случайно услышал разговор, тихо прошептал:
– Как будто есть на свете лошадь, которая могла бы ей помешать!
На прогулке Кейт начала издалека. Искусными наводящими вопросами она заставила Уильяма пуститься в сладостное перечисление достоинств Билли.
– Уильям, почему ты не уговоришь Билли переехать к тебе?
Уильям неуклюже заерзал на месте, как всегда делал, когда ему задавали неудобные вопросы.
– Моя дорогая Кейт, я хочу этого больше всего на свете, – ответил он. – И надеюсь, что это случиться… когда-нибудь.
– А почему не сейчас?
– Я боюсь, что Билли еще не готова.
– Чепуха! Молодые девицы сами не знают, чего хотят. Нужно немного надавить, вот и все. Любовь творит чудеса.
Уильям зарделся, как девушка. Он-то, конечно, посчитал, что Кейт имеет в виду любовь Бертрама к Билли. Об их предполагаемом романе он ни с кем не говорил, думая, что никто, кроме него, ничего не замечает. Когда сестра походя коснулась этой темы, он страшно удивился.
Конец ознакомительного фрагмента.