— Выйди, — шипение Джианны вновь привлекло мое внимание.
— Мне нужно одеться, и здесь нет ничего из того, что бы я еще не видел, — огромная жирная ложь, которую я должен повторять сегодня из раза в раз, пока будет идти демонстрация простыней.
Я уставился на Джианну.
— Теперь уходи или увидишь свой первый член, девчонка, потому что я собираюсь раздеться.
Я потянулся к боксерам, но, к сожалению, это была пустая угроза. Скудери потерял бы рассудок, если бы я размахивал членом перед его дочерью — в смысле, той, которая не являлась моей женой. Скорее всего, ему насрать, что я делаю с Арией, раз он был готов отдать ее мне в пятнадцать. Не то, чтобы меня ебали недовольства Скудери, но это было слишком неуважительно.
— Ты, высокомерный мудак, я... — начала было Джианна, и я был близок к тому, чтобы забыть о том, что кое-что неподобающе, когда Ария сказала своей сестре выметаться и, наконец, рыжая вышла за дверь. — Ты садистская свинья, — пробормотала она прежде, чем закрыть дверь.
Никто из тех, кто осмеливался оскорблять меня, не доживал до следующего дня, но она была в безопасности, потому что была всего лишь девочкой и потому что была сестрой Арии.
Подавив злость, я направился к раковине, но мои глаза неотрывно следили за Арией. Она напряглась, когда дверь закрылась и мы остались наедине. Она все еще боялась меня, несмотря на то, что я пролил кровь и лгал из-за нее. Я не мог винить ее за это. Будучи с человеком типа меня, она имела все причины, чтобы ожидать худшего. Я взял кисть и стал распределять крем для бритья по лицу, когда она, наконец, выключила воду. Затем она повернулась, и я замер. Мои глаза упивались ею. Она была совершенна. Ее кожа — блестящая и похожа на шелк, даже ее киска. Должно быть, она сделала восковую эпиляцию перед брачной ночью, был лишь небольшой треугольник светлых волос, но ничего не скрывало ее восхитительные складочки, куда я мог бы погрузить свой член прошлой ночью. Ария позволяла мне любоваться ею, стоя практически неподвижно, но румянец покрывал ее горло и лицо.
Я опустил кисть и взял одно из полотенец с сушителя, прежде чем двинуться к ней. В глазах Арии застыла неуверенность, когда она приоткрыла душевую кабину и с тихой благодарностью взяла полотенце. Я не мог оторвать от нее взгляда, ее нагота взывала к худшему во мне, к чудовищу внутри меня, который был готов вырваться на свободу.
Ария обернулась в полотенце и вышла из душа. Она посмотрела на меня. Она была маленькой, беззащитной, захватывающе дух прекрасной и бесспорно моей.
— Готова спорить, ты уже сожалеешь о своем решении, — сказала она, глаза Арии будто бы выискивали что-то из того, на что надеются все женщины: нежность, ласка, любовь. Но ей не суждено найти этого в моих глазах... или в моем сердце.
Я не мог и не хотел дать ей все это, но я мог относиться к ней с уважением, как она того заслуживала, как к женщине, которую я поклялся защищать. Я буду уважать ее тело, ее «нет», как свои собственные. Но это все, что я мог ей предложить.
Я вернулся к раковине и взял кисть. Ария проскользнула позади меня и практически вышла за дверь, когда я ответил ей:
— Нет.
Она через плечо оглянулась на меня.
— Когда я возьму тебя, то хочу, чтобы ты извивалась подо мной от удовольствия, а не от страха.
Глаза Арии расширились, губы приоткрылись, и она быстро покинула ванную.
Я вновь опустил кисть, ухватился за края раковины и уставился на свое отражение. Я не сомневался в том, что являюсь монстром — это моя природа, и я наслаждался этим, но в тот момент, когда увидел Арию, я поклялся, что буду держать ее как можно дальше от этой части себя.
Женщины, которых я трахал на протяжении всех этих лет, желали моей близости, потому что искали острых ощущений, они хотели, чтобы над ними доминировали, хотели подчиняться кому-то опасному. Для них это было игрой, сексуальной ролевой игрой, которая заставляла их течь, ведь эти женщины не понимали, но это не роль, это не игра. Я был монстром. Это не было ролью, которую я играл, когда был с ними, и определенно я не надевал маску, когда пытал и убивал. Ария знала обо всем этом. Она знала о сокрытом внутри меня монстре, потому что выросла в этом мире, мире, где мужчины помыкают женщинами, где они обладают ими, где изнасилование не было лишь фантазией. Это были ужасающие истории, которыми приглушенным шепотом обменивались замужние женщины. Это все было реальными, еще бесформенными страхами юных девушек накануне первой брачной ночи.
И с теми глупыми бабами мне нравилось быть грубым, относиться к ним как к грязи, потому что они наслаждались этим и потому, что это был единственный способ оставаться хоть немного собой, но с Арией... с ней мне не нужно было притворяться кем-то другим.
Она знала, кто я, но по какой-то причине мне хотелось стать для нее лучше, показать, что во мне есть не только жестокость. Как минимум та, которой она так боялась.
ГЛАВА 8
Я потратил довольно много времени, принимая душ и мастурбируя словно чертов подросток. Имея великолепную женщину в своей постели на протяжении всей ночи, я в самом деле не должен был мучиться от посиневших яиц, но вот он я. Обмотав полотенце вокруг талии, я вышел из ванной комнаты.
Ария сидела на стуле перед туалетным столиком, ее светлые волосы спадали по ее спине, и она наносила что-то, что женщины обычно используют, чтобы подчеркнуть глаза — будто бы у нее была такая необходимость. Глаза Арии шокировано расширились, когда она увидела меня. Она оглядела меня с головы до ног, и восхищение вспыхнуло на ее лице. Подавив стон из-за ее невинной оценки, я подошел к шкафу и схватил вещи. Зная, что она все еще наблюдает, я дал полотенцу упасть на пол. Она резко втянула воздух, и мой член тут же дернулся от мысли, что она покраснела. Натянув трусы и брюки, я развернулся. Как я и думал, ее щеки пылали. Она сделала вид, что изучает свои ногти, но не смогла одурачить меня этим. Она была слишком смущена, чтобы взглянуть на меня.
Это было в новинку для меня. У меня не было опыта общения с девушками типа нее. Женщины из моего прошлого прямо заявляли о своих желаниях и были опытны. А Ария нет, и я не был до конца уверен, что с этим делать.
Взяв оружие со стола, я начал пристегивать его к кобуре, как делал это каждый день; я даже не мог вспомнить, как давно это стало для меня рутиной.
— А ты куда-нибудь ходишь без оружия? — тихо спросила Ария, разворачиваясь на стуле ко мне лицом. Она была одета в длинное платье с золотым поясом и обута в золотые сандалии, напоминая мне какую-то египетскую принцессу, пусть ее волосы и выбивались из привычной картинки. До сих пор было странно думать, что она на самом деле моя и будет ею до самого конца. Не на одну ночь или несколько недель безумного удовольствия. Не что-то ни к чему не обязывающее. Для нас обоих это было навсегда. С этого дня она под моей ответственностью. Припоминая, какой крах потерпел мой папаша со своими женами — и с моей матерью, и с Ниной — это все казалось блядски невыполнимой задачей.
— Нет, если могу этого избежать. Ты знаешь, как стрелять из пистолета или использовать нож?
— Нет. Мой отец не думает, что женщинам место в драке.
— Порой сражения сами находят тебя. Братва и Триада не будут проводить грань между мужчинами и женщинами.
Триада залегла на дно. Большая часть их территории была захвачена Братвой, так что именно они были наибольшей из наших проблем.
Ария приподняла голову.
— Так ты никогда не убивал женщину?
— Я этого не говорил.
Арии не стоит знать, как я едва не попался в лапы Братвы. Это не входит в список того, о чем людям стоит знать.
Ария встала со стула, разглаживая свое длинное платье. Я был рад, что она предпочла наряд в пол. Это все упрощает. Люди смогут лишь гадать, оставил ли я отметины на ее бедрах.
— Прекрасный выбор. Платье закрывает твои ноги.
— Кто-то может задрать юбку и оглядеть мои бедра.
Вчера я много раз видел, как мужчины исходились слюной, глядя на нее искоса, пока думали, что я ничего не замечаю.
— Любой, кто посмеет тронуть тебя, останется без рук.
Глаза Арии шокировано расширились. Ей придется привыкнуть к тому, что я — собственник.
— Пойдем, — я вывел ее в коридор, и мы направились в главный холл. Некоторые мужчины все еще оставались в лобби, но основная масса голосов доносилась из столовой.
Ария тяжело вздохнула.
— Они все собрались для демонстрации окровавленных простыней?
Она вновь покраснела.
— В основном, особенно женщины. Мужчины надеются на всякие грязные детали; другие хотят переговорить о бизнесе, попросить о чем-то или втереться в доверие.
Ария замерла, прекратив спускаться по лестнице, так что мне пришлось мягко подтолкнуть ее. Мы вместе спускались вниз, и я был вынужден замедлить свои шаги, чтобы она поспевала за мной. Никогда прежде я не ходил рука об руку с женщиной, так что это тоже было чем-то новым.
Ромеро поприветствовал нас с улыбкой.
— Как ты? — спросил он Арию, и резко заткнулся, будто бы захотел проглотить собственный язык.
Задавать подобные вопросы девушке после первой брачной ночи было в высшей степени неприемлемо. Я усмехнулся, но мое настроение резко ухудшилось, когда другие мужчины стали посылать мне всяческие ухмылки и подмигивания. Каждый из них думал, что я провел эту ночь, мучая свою привлекательную жену. Я удивился, когда Ария прижалась ко мне. После секундного замешательства я понял, что так она пыталась укрыться от их внимания. Я обхватил рукой ее талию и послал всем предупреждающий взгляд. Они резко отвели взгляды.
— Маттео и остальные члены Семьи в столовой, — проговорил Ромеро.
— Изучают простыни?
— Будто бы они смогли читать их как чайные листья, — подтвердил Ромеро, затем послал Арии сочувствующий взгляд.
— Пойдем, — я повел Арию в столовую, несмотря на ее напряжение. Демонстрация простыней было тем, чего мы не могли избежать. Все ожидали нас и замолчали, стоило нам войти. Отец, младшие боссы Семьи, Кавалларо и Скудери собрались за обеденным столом. Большинство из высокопоставленных представителей Синдиката вместе с семьями этим утром уже отправились к себе.
Ария поежилась под всем этим вниманием. Вскоре ей придется встретиться с женщинами, которые скорее походили на изголодавшихся собак, уставившихся на кусок свежего мяса. Отец кивнул мне с таким выражением в его глазах, что мне захотелось спрятать Арию за своей спиной. К счастью, именно в этот момент Маттео направился к нам, выглядя крайне херово, с мешками под глазами и щетиной. Правда, в его случае это казалось почти стильным.
— Дерьмово выглядишь, — сказал я, когда он сделал очередной глоток своего эспрессо.
Глаза Маттео смотрели то на Арию, то на меня.
— Это десятый эспрессо, и я все еще сплю. Слишком много выпивки было прошлой ночью
— Ты был в хлам. Если бы ты не был моим братом, я бы вырвал твой язык за некоторые вещи, что ты сказал Арии.
Маттео ухмыльнулся Арии.
— Надеюсь, Лука не сделал и половину из предложенного мной.
Ария резко покраснела и вновь прижалась ко мне. Я успокаивающе погладил ее по боку. Ей не стоило опасаться моего брата. Она дернулась, удивленно посмотрев на меня. Честно говоря, я и сам не знал, почему захотел утешить ее.
— Вы подарили нам по истине шедевр, — произнес Маттео, кивнув в сторону окровавленных простыней и вынуждая Арию поежиться от смущения.
Я изучал лицо Маттео, неуверенный, не заподозрил ли он, что между нами ничего не было. Этого просто не могло быть, учитывая простыни — если бы что-то в них казалось поддельным, он бы предупредил меня.
Глаза Маттео буквально кричали о том, что он обо всем знает. Этот ублюдок слишком хорошо изучил меня. Отец и Фиоре махнули нам, приглашая подойти. Подавив стон, я указал Маттео, что должен идти туда. Брат улыбнулся, но не сдвинулся и на миллиметр, очевидно не в настроении, чтобы общаться с ними.
Ария последовала за мной к столу. На ее лице отражалась тревога, и я мог только надеяться, что она сможет поддержать наш спектакль. Мужчины встали. Ухмылка отца вызвала во мне желание закрыть собой Арию, но это было не вариант.
Скудери распахнул объятия, и я с неохотой осознал, что он собирался обнять ее. Я не мог слышать, что он сказал ей, но Ария не выглядела счастливой. Фиоре улыбнулся и пожал мою руку.
— Кажется, ты доволен сделанным нами выбором.
Я кивнул. Я знал, что это лишь начало. Стоит Арии отойти, как мужчины попытаются разнюхать каждую деталь минувшей ночи.
Отец положил руку на мое плечо прежде, чем одарить меня и Арию своей фальшивой доброжелательной улыбкой.
— Надеюсь, маленькие Витиелло не заставят себя ждать.
Глаза Арии слегка расширились прежде, чем она смогла скрыть свой шок. Я совсем не собирался связываться с детьми в ближайшем будущем — не пока Отец во главе Семьи. А он был еще не так стар, ему было лишь немного за пятьдесят, но я надеялся, что его конец наступит скоро.
— Я планирую единолично наслаждаться Арией так долго, как это получится. А учитывая набирающую силу Братву, я не хочу беспокоиться еще и о детях.
Отец одарил меня знающей улыбкой, думая, что я планирую трахать свою молодую жену в собственное удовольствие.
— Да, да, конечно. Оно и понятно.
— Слышал, что Братва направила нового пахана на ваши территории, — сказал я, обращаясь к Фиоре и стараясь сменить тему за столом.
Фиоре кивнул, а затем взглянул на нахмурившегося Данте.
— Да, Григорий Михайлов. Мы все еще пытаемся изучить его биографию. Он работал непосредственно на главаря в Екатеринбурге, а теперь он пытается подмять под себя все в Чикаго. Непредсказуемый и жестокий. Они зовут его Сталин.
Ария взглянул на меня, и я усилил свою хватку. Это не стоило ее беспокойства. Женщины продолжали бросать в ее сторону любопытные взгляды. Она быстро выпрямилась и направилась к ним, останавливаясь рядом с матерью и сестрой.
— Не можешь отвести взгляд от своей женушки? — спросил отец с ухмылкой.
Я только холодно улыбнулся. Чем меньше я буду говорить, тем лучше. Нина указала на простыни и, хихикая, приподнялась. Лишь Ария выглядела так, будто хотела провалиться сквозь землю.
Скудери обернулся к нам.
— Должен признаться, ваша традиция окровавленных простыней довольно любопытна.
— Может, став Капо, ты захочешь вернуть эту традицию, — сказал отец, обращаясь к Данте, который стоял, засунув руки в карманы и выглядя абсолютно безучастным. Его настороженные голубые глаза остановились на моем отце.
— Мне больше по душе смотреть в будущее, а не держаться за традиции прошлого.
— Рад слышать, — многозначительно произнес Фиоре своему сыну.
Мой отец бросил в мою сторону быстрый взгляд. Он тоже заметил напряжение между мужчинами Кавалларо. Очевидно, Фиоре был не очень доволен сыном. Я мог только предполагать, что это могло быть связано с тем, что Данте так и не женился, хотя со смерти его жены прошло несколько лет.
— А что ты думаешь, Лука? Каково твое мнение об изменении старых традиций, когда однажды станешь доном? — спросил Данте.
Я ухмыльнулся.
— Традиции — это то, на чем основана Семья, — ответил я, а затем кивнул отцу с лживым почтением. — И я не собираюсь становиться Капо в ближайшее время. Мой отец силен, я доверяю его руководству.
Ответная улыбка отца заставила меня захотеть забрать свои слова обратно и покончить с ним раз и навсегда.
Данте кивнул, но его глаза не утратили былой расчетливости.
У этого мира был свой срок годности.
— Не лишай нас удовольствия, Лука, — сказал Дюрант. — Расскажи нам побольше о первой брачной ночи со своей прекрасной женой.
— По правде говоря, я ожидал куда больше крови, учитывая твой размер и ее, — гоготнув, произнес дядя Готтардо и подмигнул. Что-то в его глазах вынудило меня задумать о том, чтобы раздавить его горло так же, как я сделал это с его сыном. Рот Данте изогнулся в отвращении. С другой стороны, Скудери, казалось, вообще было плевать, что в подобном тоне говорят именно о его дочери. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я разорву любого, кто посмеет сказать о ней что-то подобное.