— Не доверяй ему, — пробормотал Чезаре. — Он и его семья слишком амбициозны.
Мой дядя Готтардо и его старший сын Готтардо-младший определенно не были в восторге от перспективы, что я стану Капо вслед за отцом.
— Побудем там несколько часов, а затем вернемся сюда и устроим свою вечеринку. Или же вернемся в Нью-Йорк и отправимся в один из наших ночных клубов.
— Ты правда думаешь, что мы будем в состоянии ехать в Нью-Йорк? Это не так близко от Хэмптонс, — спросил Ромеро, хмурясь.
Маттео усмехнулся.
— И когда же ты успел стать таким законопослушным?
Ромеро покраснел.
— Да ладно, Маттео. Никого не ебет твоя рубашка, — заворчал я, когда стало очевидно, что брат собрался примерять следующую.
Дом дяди Готтардо был недалеко от нашего, так что мы решили дойти пешком. Охранник отворил для нас ворота, и мы по длинной подъездной дорожке направились ко входу, где нас ожидал Готтардо-младший. Он нахмурился, увидев нас.
— Не думал, что вас будет так много.
— Ромеро и Чезаре всегда с нами, — сказал я и пожал ему руку прежде, чем он повернулся к моему брату и поздравил его. Мы все вошли в холл. Громкая музыка и голоса доносились из гостиной. Я достал пистолет и нож, а затем положи их в ящик, как и полагалось. Маттео, Ромеро и Чезаре сделали то же самое, прежде чем мы последовали за кузеном в самое сердце вечеринки. Я лишь отдаленно знал большинство из присутствующих, поскольку это были друзья Младшенького и его брата Анжело из Вашингтона.
— Какими судьбами ты здесь? — спросил я, направляясь, чтобы взять что-нибудь выпить, пока полуголые девчонки извивались вокруг нас. Младшенький даже установил для них шесты.
— Мне нужно отдохнуть несколько дней. Бизнес отнимает все силы.
Я кивнул. В последнее время Братва создает нам немало проблем. Младший широко улыбнулся.
— Что ж, а сейчас давайте повеселимся.
Спустя несколько часов, мы были в хлам. Я и Маттео танцевали с четырьмя девчонками. Это будет долгая ночь. Одна из шлюшек начала тверкать перед нами, ее задница блестела, тонкая полоска ее стрингов не скрывала ничего, Ромеро скрылся с другой девчонкой в одной из комнат. Может, он, наконец, потрахается. Чезаре развалился на кресле, его глаза полуприкрыты, пока какая-то телка объезжала его как истинная профессионалка.
Маттео шлепнул танцующую девицу по заднице, она развернулась и прижалась к его паху. Все больше девушек роились вокруг нас. Я плюхнулся на один из стульев, алкоголь в крови зашкаливал, и одна из девиц уселась передо мной, начав поглаживать мой член через штаны. Вторая подошла сзади и провела руками по моей груди. Я уже собирался рыкнуть на нее, чтобы не отиралась позади меня, как она упала вперед, кровь из ее перерезанного горла хлынула на мою рубашку.
— Какого хера!
Шлюха, массировавшая мой член, подняла широко распахнутые глаза. Я резко поднялся со стула, разворачиваясь и поднимая руку как раз в тот момент, когда Младшенький наносил свой удар ножом. Лезвие задело мою руку, раня ее. Потаскухи вокруг нас стали орать. Где Маттео?
Младшенький вновь занес руку с ножом для удара, и я толкнул его плечом в грудь, а затем схватил за горло и припечатал к стене. Охи и крики звучали отовсюду. Затем послышался первый выстрел.
Я был сосредоточен исключительно на Младшем. Я собирался стереть его в ебанный порошок. Я ухватил его за горло второй рукой, сжав так сильно, как только мог.
— Ты ебанный предатель, — прорычал я. Неужели он думал, что сможет убить меня?
Его глаза начали наливаться кровью, и я сжал руки на его горле еще сильнее, пока сосуды в его сраных глазах не начали лопаться, а кости крошиться под моей хваткой. Он дернулся в последний раз, и я позволил его телу рухнуть на пол. Мои руки были покрыты кровью.
Медленно я обернулся, чтобы найти Маттео, и увидел его поверх другого нападавшего, он собирался перерезать тому горло.
— Нет! — приказал я, но было уже поздно. Маттео покончил с ублюдком.
Тяжело дыша, я оглядел хаос, творящийся вокруг нас. Чезаре прислонился к стене, выглядя слегка ошарашенным. На его шее виднелся порез, и он смотрел на мертвое тело, лежащее перед ним. Ромеро тяжело дышал, стоя в одних боксерах и с пистолетом в руках. Две шлюхи были мертвы, другие же рыдали и смотрели на меня так, будто бы я был дьяволом во плоти.
Я прошел мимо них, направляясь к Ромеро и Чезаре. Ромеро был ранен в плечо. Маттео пошатывался, глаза расширены, почти лихорадочно. Это был восторг от убийства, который я так хорошо знал.
— Ты раздавил ему горло голыми руками!
— Отец не обрадуется, — сказал я, глядя на руки. Я убил многих, но это было чем-то иным. Это было личное, невъебически волнующе. Чувствовать, как жизнь покидает его, чувствовать, как его кости ломаются под моими ладонями… Бля, я был в восторге.
Чезаре всмотрелся в мое лицо.
— Ты в порядке?
Мой рот искривился. Неужто он думает, что тот факт, что я раскрошил горло кузену, волнует меня?
— Позвони отцу, — я повернулся к Ромеро, который слегка подрагивал. — Насколько все плохо?
Он пожал плечами.
— Все нормально, пуля прошла навылет. Один из друзей Младшего выхватил пистолет одновременно со мной.
Я кивнул, мое подсознание вновь и вновь прокручивало смерть кузена. Я взглянул на раненых шлюх, гадая, был ли кто-то из них причастен к произошедшему.
Маттео подошел ко мне.
— Блять. Я просто не могу поверить, что наш собственный кузен собирался нас же и убить.
— У тебя был нож, — сказал я.
— Ты же знаешь, что я никогда с ним не расстаюсь, — сказал Маттео с нервной ухмылкой.
— Я больше никогда не оставлю где-то свой ебанный пистолет.
Ромеро подошел, чуть дрожа.
— Думаешь, твой дядя и другой кузен замешаны?
— Вполне возможно, — пробормотал я. Сомневаюсь, что Младший разработал весь план самостоятельно. Это было в духе Готтардо – подговорить одного из своих сыновей, лишь бы не рисковать собственной шкурой. Трус.
— Зачем он так рисковал? Даже если он собирался убить нас, во главе все еще ваш отец, и он бы отомстил.
— Нет, — вырвалось у меня. — Если бы я и Маттео оказались достаточно тупы, чтобы умереть от рук Младшенького, отец счел бы нас жалкими слабаками. Он бы просто позволил Нине родить, и у него появился бы новый наследник. Конец истории.
Маттео скривился, потому что это была правда. Мы оба это знали.
— Мне нужна гребаная выпивка, — проворчал я, направляясь к одной из шлюх. Она кинулась к бару и налила мне виски, а затем подала мне. Я рассматривал ее, пока делал глоток, и она опустила взгляд.
— Ты знала?
Она резко покачала головой.
— Нет, нам сказали, что это вечеринка в честь дня рождения, мы собирались потанцевать. Вот и все.
Я подошел, держа стакан, к одному из кресел и сел. Шлюха, которой Младший перерезал горло, лежала неподалеку в луже крови. Вскоре Маттео, Чезаре и Ромеро уселись напротив меня – мы ждали отца и его людей. Было абсолютно нечем заняться. Мы убили Младшего и его людей, так что мы не могли допросить их, а Готтардо и Анжело были в Вашингтоне. Я поймал на себе взгляды Ромеро и Чезаре – смесь уважения и шока.
Маттео покачал головой.
— Бля, ну, не так я хотел провести этот день.
Отец, его Консильери Бардони и несколько Солдат прибыли примерно через час.
Отец бросил взгляд в нашу сторону, прежде чем направиться к телу кузена.
— Ты раздавил ему горло? — спросил он, осматривая то, что осталось от Готтардо-Младшего. Я заметил тень гордости в его голосе. Я не нуждался в его ебанном одобрении.
Я кивнул.
— У меня не было при себе оружия, предполагалось, что мы среди семьи, а не гребаных предателей. Он захлебнулся собственной предательской кровью.
— Лука словно тиски, — выдал Маттео.
—Лука-Тиски, — произнес отец со странной улыбкой.
Это был охеренно долгий день, невъебически долгие недели, одна передряга за другой. Я хотел убить каждого из своих родственничков.
— Я сыт по горло тем, как они ведут себя, будто я ребенок, — сказал я Маттео, когда мы входили в «Сферу».
Маттео усмехнулся и провел уже, наверное, в тысячный раз по своим волосам. Когда-нибудь я выбью из него всю дурь и отрежу его долбаные волосы, чтобы прекратить его раздражающее позерство.
— Тебе семнадцать, Лука. Еще не мужчина, — спародировал он голос дяди Готтардо с выводящей из себя точностью, не упустив носовые звуки, от которых я хотел вырвать голосовые связки из его горла.
Я видел страх в его глазах – тот же страх, с которым многие смотрели на меня после того, как я раздавил горло Младшего. Готтардо мог разве что изрыгать все эту херню, поскольку думал, что он мой дядя, а потому в безопасности. Я не мог поверить, что мой отец доверял ему и Анжело… а, может, и не доверял, лишь наслаждался их унижением. Он существенно усилил охрану с тех пор, ведь знал, что среди нас все еще были предатели.
— Я куда больший мужчина, чем все они вместе взятые. Я убил куда больше людей, трахал намного больше женщин, и у меня, определенно, намного существенно больше яйца.
— Эй, поосторожнее с самомнение, — сказал Маттео, усмехаясь.
— А у тебя прыщ на лбу, — пробормотал я. Это было ложью, но Маттео забеспокоился – я знал, что это лучший способ отплатить ему за то, какой невыносимой задницей он был все эти дни.
Как я и предполагал, Маттео немедленно начал ощупывать свою кожу в поисках прыща, а затем сощурил глаза и опустил руку, я же закатил глаза с усмешкой. Мы подошли к амбалу на входе у «Сферы». Он поприветствовал нас коротким кивком и отступил, чтобы дать нам пройти, когда парень в начале длинной очереди в клуб крикнул:
— Эй, мы вообще-то здесь первые. А этот парень вообще еще мал, чтобы ходить по клубам.
Маттео и я уставились на этого идиота. Должно быть, он имел в виду Маттео, и, конечно же, был прав. В его пятнадцать, Маттео не должны пускать в ночные клубы, подобные этому, а еще был я – но из-за моего телосложения все думали, что я старше.
Маттео и я обменялись взглядами и подошли к пиздаболу. Его бахвальство начало таять, стоило мне остановиться прямо перед ним.
— Какие-то проблемы?
— Это закон, — сказал он.
На лице Маттео засияла акулья усмешка, часами натренированная до идеала перед зеркалом.
— Может, для тебя.
— С каких пор мальчишек пускают в клубы? Это какие-то связи или что? — заявил говорящая голова вышибале.
Маттео всегда был в шаге от того, чтобы продемонстрировать свой нож каждому, и я был почти готов позволить ему повеселиться, когда заговорила одна из женщин в очереди.
— Мне он не кажется мальчиком, — флиртуя, кивнула она в сторону Маттео.
— А ты похож на мое будущее завоевание, — добавила девушка рядом с ней, улыбнувшись мне.
Я приподнял бровь. Маттео с его обаянием солнечного мальчика всегда был магнитом для девушек, но и мой шарм жестокого хищника работал без перебоев. Обе женщины были высокими блондинками, буквально ходячим сексом.
— Пусти их, — сказал я вышибале. Он убрал ограничительную ленту, чтобы они смогли проскользнуть. — А он и его друзья отныне в черном списке «Сферы», — добавил я.
Заходя в клуб, мы слышали их недовольное нытье, но мне было по хер. Я приобнял блондинку рядом с собой, которая в ответ сжала мою задницу и одарила соблазнительной улыбкой.
Маттео и другая девчонка уже утроили сражение своих языков.
— Здесь есть место, где мы могли бы трахнуться? — спросила блондинка, прижимаясь ко мне.
Я ухмыльнулся. Все как я люблю. Тип женщин, которые не работают, легко ложатся в постель и не задают вопросов.
— Конечно, — ответил я, дотягиваясь до ее задницы и сжимая ее.
— Твой член такой же впечатляющий, как и ты? — спросила она, пока мы шли через заднюю дверь в кладовку.
— Сама узнаешь, — прорычал я, и, о да, она узнает. Стоило двери закрыться, как она встала на колени и буквально высосала из моего сознания любую здравую мысль. Мой член был покрыт ее красной помадой, пока она сосала как истинная профессионалка. Я откинул голову назад и закрыл глаза.
— Блядь, — прошипел я, когда она взяла меня глубже. Она была лучше, чем любая другая шлюха, с которой я был ранее, а эти женщины тратят годы, чтобы довести свои навыки до совершенства. Я расслабился у двери, находясь все ближе и ближе к тому, чтобы кончить ей в горло.
Она приподнялась и на мгновение напряглась, чем возбудила внутри меня подозрения. Инстинктивно я распахнул глаза мгновением ранее, чем она воткнула что-то в мое бедро. Я отпрянул, ударяя ее по руке. Она выронила шприц, но заново потянулась за ним. Схватив ее за горло, я отшвырнул ее от себя. Ее затылок ударился о полки с тошнотворным хрустом, а затем ее тело сползло на пол. Тяжело дыша, я уставился на шприц. Что за дерьмо она хотела вколоть мне?
Я натянул штаны и подошел к ней. Я не надеялся найти пульс, ее шея была выгнута под углом, который не оставлял сомнений в том, что она мертва. Я склонился над ней и стянул с нее штаны, обнажив бедренную кость. Там был шрам, который остается после сведения тату. Я хорошо знал, что там было изображено: скрещенные Калашниковы - символ Братвы, которым они украшают каждую из своих шлюх.
— Блять, — проворчал я. Это была ловушка, куда я прямиком попал, идя на поводу у своего члена, а не мозга, наплевав на осторожность. Неужели случай с моим кузеном ничему меня не научил?
Я вздрогнул. Маттео. Блять. Я вылетел из помещения, выискивая другие дальние комнаты. Ни одного признака него или другой, несомненно подставной, шлюхи. Я промчался через танцпол, выискивая малейший след моего брата, но его нигде не было видно. Где он?
Я направился к выходу, мимо очереди у дверей, зашел за угол, пока не оказался на небольшой аллее позади «Сферы». Маттео был занят тем, что направлял ее голову. Его глаза, конечно же, были закрыты. Мы такие ебанные идиоты. Никакой охуительный минет не должен стать причиной нарушения главного правила: никому нельзя доверять.
Шлюха потянулась за чем-то в сумке.
— Маттео, — закричал я, доставая пистолет. Его глаза резко открылись, выражение его лица было смесью раздражения и смущения прежде, чем он понял, что она держит в руке. Он потянулся за ножом, когда она подняла шприц для укола. Я выстрелил и пуля прошла точно сквозь ее голову. Ее тело упало, шприц выпал из ладони.
Маттео уставился на женщину, держа в руке нож и выставляя на всеобщее обозрение свой стояк. Я подошел к нему и показал шрам на ее бедре.
— Мне, правда, жаль, что она не дала мне кончить прежде, чем попыталась убить, — пробормотал он.
Я выпрямился, а затем поморщился.
— Почему ты все еще не натянул штаны? Нет ни одной причины, чтобы ты продолжал щеголять своими яйцами.
Он надел штаны, застегнул ремень, а затем посмотрел на меня.
— Спасибо, что спас мою задницу, — он ухмыльнулся мне на мгновение. — Хотя бы у тебя был счастливый финал прежде, чем твое «завоевание» попыталось тебя убить?
Я покачал головой.
— Братва почти поймала нас. Мы оба вели себя как гребанные идиоты, позволив этим тупым шлюхам обвести нас вокруг собственных же членов, будто мы похотливые мальчишки.
— Мы и есть похотливые мальчишки, — пошутил Маттео, убирая нож.
Я посмотрел на лежащий труп.
— Другая потаскуха тоже мертва? — спросил Маттео.
Я кивнул.
— Я сломал ей шею.
— У тебя впервые два женских трупа, — произнес он с тенью беспокойства, его глаза изучали мое лицо, выискивая, бог знает что. — Ты чувствуешь вину?
Я уставился на расплывающееся на бетоне пятно крови и безжизненные глаза женщины. Злость была главной эмоцией внутри меня. Гнев за то, что я стал такой легкой мишенью, что думал, будто бы симпатичная женщина не представляет угрозы. Я пылал от ярости от того, что Братва пыталась убить меня – и, что еще хуже, Маттео.