Ее вещмешок забросили в вертолет, и капитал уселся на сиденье рядом с ней, так что Стелла оказалась зажатой между мужчинами в военной форме, – словно она собиралась удрать в любую секунду.
Или словно ей требовались телохранители.
Когда вертолет поднялся в воздух, Стелла посмотрела мимо капитана в иллюминатор, и ее пальцы сжались в кулаки. Неужели она не вправе знать, куда ее везут?
Мужчины не произносили ни слова, но, просто глядя в иллюминатор, Стелла получила ответ менее чем через двадцать минут.
В самом начале, с воздуха, этот остров впечатлял своей неприветливостью. Он напоминал громадную скалу, сплошь отвесные утесы с зазубренными краями. Но, когда они подлетели ближе, Стелла увидела скалистый выступ слева. Он образовывал лагуну с маленьким уединенным пляжем. На краю этого скалистого выступа высилась крепость – защитное сооружение, возведенное несколько веков назад, чтобы незваные гости не вторглись в эту прекрасную лагуну.
Оглядываясь на основную часть острова, Стелла заметила огромное каменное здание. Раньше она видела его только на фотографиях, но точно поняла, куда направлялась. Это было самое уединенное место в Сан-Фелипе. Доступ сюда был возможен исключительно по приглашению царственной особы. Именно на этом острове отдыхала в уединении королевская семья, спасаясь от утомительного груза ежедневных обязанностей.
Но это был отнюдь не спокойный загородный дом. Это был самый настоящий дворец, изысканно украшенный и древний, одна из многочисленных драгоценностей в короне островного княжества, прославившаяся в веках.
Когда вертолет начал снижаться к маленькой посадочной площадке в самой отдаленной части сада, громкий гул громом отдавался у нее в ушах. Она не знала, был ли это стук ее сердца или грохот вертолета, но звук становился все громче, а дыхание – судорожнее и чаще. Перед глазами все поплыло.
«Держи себя в руках», – мысленно приказала она себе. Ей требовалось стать сильной, как никогда прежде, и приготовиться к битве.
– Не могли бы вы следовать за мной? – капитан выбрался из вертолета, вскидывая ее сумку на плечо.
Словно у нее был выбор… Стелла направилась за ним по безукоризненно чистой дорожке, чувствуя себя так, словно попала на страницы какой-то безумной сказки, в которой требовалось пройти через заколдованный сад, чтобы найти принца в облике чудовища, ожидавшего ее в замке.
Только вот чудовищем он не был. Проблема…
Ее повели не к гигантской арке и большим тяжелым дверям парадного входа, а по маленькой дорожке, потом вверх по узкой каменной лестнице, которая привела их к просторной террасе, раскинувшейся на всю ширину здания. В глубине, за однотипными каменными колоннами, виднелись большие окна, которые то и дело перемежались застекленными створчатыми дверями.
Почти в самом конце здания одни из таких дверей были распахнуты настежь. Бросив взгляд на мрачный интерьер, Стелла заметила ряды книжных полок вдоль стен.
Капитан подвел ее к дверям, обернулся и поклонился.
– Я оставлю вас здесь.
И тут же ушел, быстро и тихо. Забрав с собой ее сумку. А заодно и ее паспорт.
Стелла помедлила, не желая делать роковой шаг внутрь. Она знала, что в этой комнате ее ждет принц Эдуардо Де Сантис. Настоящий плейбой, ослепительно красивый покровитель всего авантюрного и гламурного в Сан-Фелипе. Своенравный, импульсивный, избалованный.
Полная противоположность ей.
Увы, именно он был той роковой ошибкой. Тем единственным, кому ее донельзя дисциплинированная натура не могла противиться тогда на берегу. И, похоже, ей придется заплатить ужасающе высокую цену за миг блаженства в компании принца Эдуардо.
– Не стой там долго, – донесся из открытой двери его голос. – Вот так задержишься лишний раз на солнце, и случится что-то странное.
Это был отчасти приказ, отчасти – сухое предостережение, отчасти – язвительное напоминание. Но при звуке его голоса возбуждающие воспоминания невольно замелькали на задворках сознания Стеллы.
Нет, она не могла позволить себе вспоминать. И без того она уже потеряла слишком много.
Принц Эдуардо Де Сантис был безжалостным порочным повесой, этаким обольстительным пиратом. Вечно он вызывал томные влюбленные взгляды, вздохи и надежды. Но никогда бы эти надежды не оправдал – Эдуардо был слишком свободолюбивой натурой, чтобы быстро попасться на удочку.
Никто не говорил о нем ни одного дурного слова, но он определенно не был всем хорош. Он творил, что его душа пожелает, и искренне наслаждался этим.
Собравшись с духом, Стелла вошла в комнату, моргая, чтобы глаза быстрее привыкли к царившему здесь полумраку после ослепительно яркого солнца. Перед глазами прыгали пятна, но его Стелла заметила тотчас. Он выглядел умопомрачительно, как и всегда.
Высокий, с черными густыми волосами, длинноватыми, что добавляло ему духа непокорности. Его мускулистую фигуру подчеркивали черная футболка и черные джинсы. Он был босым, в своем фирменном надменно-непринужденном стиле. Эдуардо прислонился к закрытой двери, глядя на нее глазами, сиявшими великолепной синевой. Точно таким же глубоким оттенком лазури, которым так славился этот остров.
Знакомое обжигающее ощущение разлилось у Стеллы внутри. Каждая ее клеточка томилась пламенем при виде его, а сердце отчаянно колотилось.
Она всегда считала его красивым. А еще знала, какое у него на самом деле великолепное, идеальной лепки тело. Знала о его внушительном мужском естестве. Его силе. Его умениях.
Ее пульс учащенно бился, ладони вспотели. Как мужчина мог просто стоять тихо в сторонке и при этом обладать такой властью над ее предательским телом?
Молчание затянулось, воздвигая барьер между ними.
С каждой секундой нервы Стеллы натягивались как струна. А принц лишь неотрывно смотрел на нее этими обворожительными, проницательными глазами. Ждал.
– Ты не можешь по своей прихоти похищать мирных граждан, – наконец произнесла она.
– Ты – не гражданское лицо, – бесстрастно изрек Эдуардо.
Помнится, он был вне себя от ярости, когда узнал, кем она была.
– Теперь – гражданское, – многозначительно парировала она.
Что-то мелькнуло в его глазах, но он не ответил. Хотя явно понимал, что она потеряла все из-за него.
Отвернувшись, Стелла притворилась, будто изу чает корешки книг на ближайшей полке. Ей нужно было отвести от него взгляд. Его притягательность была просто невероятной.
Ее раздражение росло.
– Я что, заключенная?
– Ты здесь потому, что это единственное место, где мы можем уединиться.
– К чему нам уединяться? – огрызнулась Стелла.
Она не хотела находиться с ним рядом. Только не наедине.
Тишина становилась зловещей.
Стелла обернулась, чтобы бросить полный злобы взгляд.
Его лицо все больше мрачнело. Стелла подавила дрожь. Много лет она работала бок о бок с наводящими ужас сильными мужчинами и теперь узнала эту резкость в его глазах.
– Тебя уволили с военной службы, – резко произнес он.
– Да.
– Потому что ты беременна.
Его тон звучал неприятно, изобличая и осуждая. Горло сжало спазмом. Стелле доводилось бывать в серьезных переделках, но никогда еще ей не было так страшно. И так одиноко.
Он оттолкнулся от двери и направился к ней легкой походкой, контрастировавшей с его напором и силой. На его лице застыла бесстрастная маска. Это был не тот учтивый, с сияющими глазами Прекрасный принц, которого обожала публика. Перед ней стоял холодный, злой незнакомец, будто высеченный из гранита. Но даже теперь от него исходила чувственная сила. И всего через несколько секунд Стелла наверняка уступила бы ей.
Это тоже приводило ее в ужас.
Она не могла оторвать от него взгляд. Она никогда еще не встречала столь привлекательного мужчину. И никогда еще не желала мужчину с такой силой. В ее ослабленное потрясением сознание снова ворвались воспоминания. Он, обнаженный, прижавший ее сверху, его глаза, сверкающие и неистовые, его тело, карающее и оберегающее…
– Стелла.
Ее щеки залились краской, и она отмахнулась от обжигающей страстью картины, сгорая от стыда.
Эдуардо подошел ближе, не отрывая взгляда от ее лица. Сдержанность так и сквозила в его чрезмерно выверенных движениях и сжатой линии рта. Но на какую-то секунду он вдруг впал в ярость.
Только хваленая самодисциплина удержала Стеллу от инстинктивного порыва отступить. Ее глупое тело охватило сущее безумие, бросив в другую крайность. Вместо того чтобы мерзнуть, оно вспыхнуло жаром. Кровь восторженно вскипела от его близкого присутствия. Ну почему она была так слаба? Порочная, безрассудная часть ее хотела только одного – чтобы он прикоснулся к ней снова, заставив забыть обо всем на свете.
К счастью, он этого не сделал. Лишь остановился в одном шаге от нее, приняв настороженную позу хищника, – словно ждал, что она попытается сбежать в любую секунду.
– Стелла Замбрано, – произнес он тихо, сквозь зубы. В его ярких глазах отразились резкость, твердость, холод. А его слова вонзились будто кинжал: – Добро пожаловать в Секрето Реал. Мы поженимся здесь завтра.
Глава 2
«– Поженимся? – засмеялась про себя Стелла. – Ну конечно!»
Она была разжалованной военнослужащей. Он – привыкшим к развлечениям принцем. Сама мысль об их союзе представлялась сущим абсурдом.
– Ты слышала, что я сказал, Стелла? – Его синие глаза омрачила тень. – Ты поняла?
Почему он говорил с ней как с ребенком?
– Ты не женишься, – отозвалась она.
Когда этот плейбой наконец-то остепенится – а произойдет это как минимум лет через пять, – он свяжет себя узами брака с одной из юных представительниц какой-нибудь европейской королевской семьи.
– Я. На тебе. Завтра.
Она покачала головой:
– В этом нет надобности. Я не беременна.
Он схватил ее за запястье.
– Не лги мне. Никогда.
Она вздрогнула и вся сжалась, чтобы прогнать возбуждение, охватившее ее от этого прикосновения.
– Я не беременна.
Уж она-то наверняка об этом знала бы, да? Появились бы какие-нибудь признаки. Она силилась вспомнить свой последний цикл, но другие воспоминания – мысли о ее матери – наполнили сознание. Сбили с толку. Напугали до смерти.
Ее кожа горела. Перед глазами все дрожало и плыло.
– Ты говоришь, что результаты обследования неверны?
– Я говорю, что не знаю, – нахмурилась она.
– Ну а я говорю, что, если ты беременна, мы женимся немедленно. Я не допущу, чтобы мой ребенок родился вне брака и был обречен жить на задворках общества.
Стелла не могла допустить, чтобы кто-то взял под контроль ее жизнь.
– Даже если я беременна… кто сказал, что ребенок – от тебя? – с вызовом бросила она, тяжело дыша.
Повисло гробовое молчание.
Он еще крепче, до боли, сжал ее запястье, потом схватил за подбородок сильными пальцами и приподнял ее голову. Она дерзко встретила его взгляд.
– Только попробуй повторить это, – проговорил он одними губами.
Она не могла ответить. Не могла дышать. Сердце колотилось, пытаясь вырваться наружу.
– Я помню, – произнес он, вне себя от ярости. – Я помню все.
Они оба знали правду.
Оба помнили о ее пылкой неопытности. О ее физической реакции – о пятне потерянной невинности, которое нельзя было подделать. Она не знала ни одного мужчину до и ни одного мужчину после него.
Если она действительно носила под сердцем ребенка, его единственным возможным отцом был принц Эдуардо Де Сантис.
– Мы ведь использовали защиту… – сокрушенно прошептала она.
– Это ведь был твой презерватив. – Он выпустил ее руку.
От его холодного выпада Стеллу захлестнула волна тревоги.
– Выдали в армии, – огрызнулась она.
Этот презерватив ей выдали давным-давно. И с тех пор он лежал в ее бумажнике – перенося жару, путешествия, холод, время. Неужели у презервативов был срок годности? Ужас накрыл ее с головой – ну почему она оказалась такой глупой?
– Я не… – с трудом, еле слышно выдохнула она. – Я не знала.
– Ты не знала, что я буду там, потому что я сам этого не знал. Прогуляться по берегу в тот день было спонтанным решением. Как оказалось, неудачным.
Неужели он решил, что она специально все это подстроила? Словно она вообще когда-либо хотела забеременеть!
Стелла отвернулась от его проницательного взгляда и уставилась на дверь невидящим взором. Она только что потеряла работу. Мужчина, которого она больше не желала видеть, настаивал на свадьбе, причем завтра же. И если она действительно ждала ребенка, тому требовались кров, еда и тепло. Если она была беременна, ей следовало сделать то, что не удалось ее матери. Пережить роды.
Весь ее мир погрузился во тьму и закружился.
Бормоча ругательства, Эдуардо снова схватил ее за руку и протащил пару шагов по комнате. Стелла ненавидела себя, но ее кожа горела – от его прикосновения, от того, как он прижал ее к себе, будто укрывая своим телом…
– Сними рубашку, – приказал он, подтолкнув ее в огромное бархатное кресло.
– Что?
– Ты вся красная, – снисходительно объяснил он. – Тебе нужно остыть.
Он дернул за рукава. Стелла поспешила стянуть рубашку через голову, помешав Эдуардо сделать это и довершить унижение. Потому что в его глазах читались сдержанность и бесстрастность. И никакого возбуждения. Он больше не хотел ее. Он был вне себя от ярости.
Она смяла рубашку в комок и бросила себе на колени, а потом, потупив взор, стала лихорадочно думать. Она услышала, как Эдуардо отошел, до нее донесся звон.
– Держи. – Вернувшись, он протянул ей хрустальный стакан. И еще больше помрачнел, когда она замялась.
– Это просто вода, – с раздражением пробормотал он, обвив ее дрожавшие пальцы вокруг стакана.
Сделав маленький глоток, Стелла решила взять себя в руки.
– Мы не женимся. Это еще один из твоих капризов.
– Моих капризов?
– Вроде совращения странных женщин на берегу.
– Ты заплыла туда, куда не следовало. Ты тоже поддалась порыву. Ты сказала «да».
– А теперь я говорю «нет». Это моя жизнь.
– Мне хорошо это известно, – парировал он. – Да я и сам не желаю для себя такой участи. Но это не важно.
Его слова больно ранили ее. Да, это была отнюдь не сказка.
– Здесь есть врач. – Эдуардо прислонился к большому письменному столу рядом с ней. – Он осмотрит тебя.
– Что-о-о? – она чуть не хватила стакан воды об пол.
– Врач. Нужно оценить твое положение.
Здесь и сейчас? Он что, шутит?
Увы, он был предельно серьезен.
Она все больше теряла контроль над своей жизнью, и ее уже колотило от гнева из-за его высокомерия.
– Я не стану подчиняться этому… произволу. У тебя нет на это права.
– Я имею полное право.
– Это мое тело.
– И мой ребенок, – парировал он.
– Мой тоже, – прошептала она, вдруг испугавшись. Того, что происходит сейчас, и того, чем это может обернуться в будущем.
Даже если бы все пошло хорошо, он обладал невероятной властью, а она – вообще никакой. При желании он мог отобрать у нее ребенка, а ее саму прогнать. Выдворить из страны.
– Наш. Но ты собиралась уехать из Сан-Фелипе. Почему? – Он вперил в нее ожесточенный взгляд. – Куда ты собиралась уехать? Что ты планировала сделать?
– Ничего, я… – Стелла осеклась. У нее не было никакого плана, кроме как сбежать и поразмыслить.
Она едва выносила эти подозрительность и осуждение в его глазах. С чего это Эдуардо решил, что может думать о ней самое худшее?
– Ты не обращалась к своему отцу? – спросил он.
Она пыталась, но отец отвернулся от нее. А когда генерал узнает все, он и вовсе будет в ярости.
– Он от этого не в восторге, – пробормотала Стелла.
Эдуардо наконец-то отвел от нее взгляд.
– Он не знает, с кем я была, – тихо добавила она, не зная, куда деваться от смущения. – Никто не знает.
– Ты никому не говорила?
– Хвасталась ли я, что переспала с одним из принцев Сан-Фелипе? Нет. Не хвасталась. – Краска залила ее щеки.