– Во плоти, – сказала она. – Может быть, плоти несколько многовато, как на ваш вкус?
Ее клиент, Себастьян Торп Третий, не скрывая, разглядывал ее так, как он никогда бы не стал разглядывать мужчину. Ее это нисколько не задело, ничего подобного. Для нее это был просто факт. Все, что касалось Торпа, смердело деньгами: и словечко «третий» в конце имени, и сшитый на заказ костюм в тонкую полоску, и румяное лицо мажора, и гладко зачесанные назад волосы, как у дельцов с Уолл-стрит в восьмидесятые, и дорогущие запонки с быками и медведями[13].
Торп продолжал пристально разглядывать ее, – должно быть, кто-то ему сказал, что у него испепеляющий взгляд.
– Хотите проверить, какие у меня зубы? – спросила Елена.
Она широко открыла рот.
– Что? Нет, конечно нет.
– Уверены? Еще могу специально для вас покружиться.
Она покружилась.
– Как вам моя попа, впечатляет?
– Прекратите.
Офис Торпа был обставлен со староамериканским дурновкусием, все белое и хромированное, посередине коврик из шкуры зебры, словно специально для того, чтобы позировать на нем. Одни только понты, и больше ничего. Он стоял по ту сторону белого письменного стола, такого огромного, что под ним могла бы уместиться «хонда-одиссей». На столе – свадебная фотография в рамке, явно постановочная, на которой Торп в смокинге и с самодовольной ухмылкой стоял рядышком с крепенькой юной блондинкой, которая, вероятно, подавала себя в «Инстаграме» фитнес-моделью.
– Дело просто в том, что вы пришли сюда с самыми лучшими рекомендациями, – сказал Торп, пытаясь пояснить свое поведение.
Он имел в виду, что за свои деньги ждал существо несколько более элегантное, а не эту маленькую, пухленькую мексиканку не больше пяти футов от пола, в джинсах с высокой талией и простеньких туфельках. Такие парни, услышав ее имя, ожидают увидеть нечто вроде Пенелопы Круз или какой-нибудь стройной танцовщицы фламенко, а не эту похожую на уборщицу в пляжном домике коротышку.
– Джеральд говорит, что вы лучшая, – снова сказал Торп.
– И самая дорогущая, так что давайте ближе к делу. Как я поняла, у вас пропал сын.
Торп взял сотовый телефон, потыкал в него пальцем и развернул к ней экраном.
– Это Генри. Мой сын. Ему двадцать четыре года.
На снимке Генри был в синей тенниске, на лице неуверенная улыбка, как бывает, когда пытаешься улыбнуться, но настроения нет. Елена наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, но разделяющий их стол был слишком широк. Тогда оба подошли к окну с потрясающим видом на реку Чикаго и центральную часть города.
Судоходная река на северо-востоке штата Иллинойс.
– Милый мальчик, – сказала она.
Торп кивнул.
– Давно он пропал? – спросила она.
– Три дня.
– Вы сообщили в полицию?
– Да.
– И что?
– Разговаривали со мной очень вежливо. Выслушали, приняли заявление, открыли дело, или как это называется… потому что видели, конечно, кто перед ними…
Ну да, подумала Елена, белый, и денежки водятся. Вот и все. Этого достаточно.
– Я слышу в вашем голосе «но», – сказала Елена.
– Но он прислал мне сообщение. Я имею в виду Генри.
– Когда?
– В тот день, когда пропал.
– Что он написал?
Торп еще потыкал в телефон и протянул ей. Елена взяла его и прочитала:
Еду с друзьями на запад, вернусь через две недели.
– Вы показывали это полиции? – спросила Елена.
– Показывал.
– И тем не менее они приняли заявление?
– Да.
Елена попыталась представить реакцию полицейских, если бы черный папаша или латиноамериканец явился сообщить о пропавшем сыне и показал им подобный текст. Его со смехом прогнали бы из участка.
– Есть еще одно «но», – Торп смотрел куда-то в пространство, – если угодно.
– Какое?
– У Генри были неприятности с законом.
– Какого рода неприятности?
– В общем-то, мелочи. Наркотики. Чужое имущество.
– Срок отбывал?
– Нет. Ничего такого серьезного. Общественные работы. Как несовершеннолетний. Вы понимаете.
О да, Елена понимала.
– А прежде Генри пропадал из дома?
Торп молчал, уставясь в окно.
– Мистер Торп?
– Да, он и раньше убегал из дома, если вы это имеете в виду.
– И не раз?
– Да. Но это другое.
– Ага, – сказала Елена. – А какие у вас отношения с сыном?
На губах его появилась печальная улыбка.
– Когда-то были прекрасные. Лучшие друзья.
– А теперь?
Он постучал указательным пальцем по подбородку.
– В последнее время наши отношения несколько испортились.
– Почему?
– Генри не нравится Эбби.
– Эбби?
– Моя новая жена.
Елена взяла со стола фотографию в рамке.
– Это Эбби?
– Да. Я знаю, о чем вы думаете.
Елена кивнула:
– О том, что она горячая штучка?
Он забрал у нее фотографию.
– Я не нуждаюсь в ваших суждениях обо мне.
– Я не о вас. Я про Эбби. И по моему суждению, она горячая штучка.
Торп нахмурился:
– Возможно, я ошибся, когда решил вам позвонить.
– Возможно, но давайте-ка вкратце повторим все, что мы знаем о вашем сыне Генри. Первое: он послал вам сообщение о том, что отправился в двухнедельное путешествие с друзьями на запад. Второе: он пропадал и прежде, причем несколько раз. Третье: его не раз арестовывали по обвинению в употреблении наркотиков. Я ничего не пропустила? Ах да, четвертое: он обижается на вас за вашу связь с Эбби, которая выглядит как его ровесница.
– Эбби почти на пять лет старше Генри, – со злостью проговорил Торп.
Елена промолчала.
Торп сдулся прямо у нее на глазах.
– Я не думал, что вы воспримете мои слова так серьезно, – сказал он и махнул рукой. – Можете идти.
– Да, но не так сразу.
– Простите, что вы сказали?
– Вы явно о нем беспокоитесь, – сказала Елена. – И я хочу спросить: почему?
– Это не важно. Я отказываюсь от ваших услуг.
– И все-таки ответьте, не сочтите за труд.
– Все дело в его сообщении.
– А что с ним не так?
– Да как-то нелепо все это.
– Продолжайте.
– Раньше, когда он пропадал, он просто… в общем, пропадал, и все.
– То есть не присылал никаких сообщений о том, где он и что делает, – кивнула Елена. – Просто убегал из дома.
– Да.
– Значит, такое сообщение не в его духе.
Торп неуверенно кивнул.
– И это все?
– Да.
– Звучит не очень убедительно.
– Полицейские тоже так думают.
Торп обеими ладонями потер лицо. Она теперь видела, что он явно давно не спал, что щеки у него красные, но кожа вокруг глаз бледная, почти бесцветная.
– Спасибо вам, что потратили на меня время, мисс Рамирес. Больше в ваших услугах я не нуждаюсь.
– О, мне кажется, еще как нуждаетесь, – сказала Елена.
– Простите?
– Я взяла на себя смелость перед нашей встречей кое-где покопаться немного.
Он сразу насторожился:
– Что вы имеете в виду?
– Вы сказали, что ваш сын послал вам сообщение со своего телефона.
– Верно.
– Перед визитом к вам я пробила этот номер.
Торп сощурил глаза:
– Что это значит «пробила»?
– Хотите знать правду? Хотя лично я в этих делах ничего не понимаю. Короче, у меня есть один компьютерный гений, его зовут Лу. Так вот, этот Лу может послать сигнал – или что там еще – на сотовый телефон, и сотовый телефон пришлет ответный сигнал и сообщит свое местоположение.
– Значит, вы можете определить, где находится Генри?
– В принципе – да.
– И вы это уже сделали?
– Да, Лу это сделал.
– Так где же он?
– То-то и оно, – сказала Елена. – Ответа на наш сигнал не было.
Торп заморгал:
– Не понимаю. Вы хотите сказать, его мобильник должен был… прислать ответный сигнал?
– Да.
– Может быть, Генри просто выключил его.
– Нет.
– Нет?
– Это общее заблуждение. Телефон можно отключить, но джи-пи-эс не отключишь.
– И кто угодно в любое время может тебя вычислить?
– По закону, чтобы заставить провайдера это сделать, у полиции должно быть достаточное основание.
– А вы смогли это сделать, – сказал Торп. – Как вам удалось?
Отвечать Елена не стала.
Торп снова медленно кивнул.
– Понимаю, – сказал он. – И что это может значить, если его аппарат не отвечает на ваш сигнал?
– Причин может быть много. Может быть, что-то совершенно безобидное. Возможно, Генри догадался, что вы наняли кого-то, как меня, например, и он поменял симку.
– Но вы в этом сомневаетесь?
Елена пожала плечами:
– Пятьдесят на пятьдесят – может, немного больше, – но всему этому есть разумное объяснение, и с Генри все в порядке.
– Но вы все еще считаете, что я должен вас нанять?
– Но вы же покупаете страховку на случай ограбления, несмотря на то что существует, наверное, всего пол-процента вероятности, что в ваш дом залезут воры.
– Хорошо сказано, – кивнул Торп.
– Я считаю, что мои услуги стоят хотя бы вашего душевного спокойствия.
Торп поколдовал с телефоном и нашел снимок, где он, еще молодой, держит на руках ребенка.
– Гретхен… это моя первая жена… у нас с ней не могло быть детей. Чего только мы не перепробовали. Гормоны, хирургическое вмешательство, три цикла ЭКО. А потом взяли и усыновили Генри.
Теперь он улыбался, хотя улыбка его была печальна.
– А где Гретхен сейчас?
– Умерла… десять лет назад, когда Генри был уже старшеклассником. Для него это был тяжелый удар. Я делал ради него все, что мог. Честное слово. Но видел, что он ускользает от меня. Я взял длительный отпуск на работе, чтобы проводить с ним больше времени. Но чем крепче я привязывал его к себе…
– Тем больше он отдалялся, – закончила его мысль Елена.
Торп поднял голову; в глазах его стояли слезы.
– Не знаю, зачем я рассказываю вам все это.
– Это первоисточник проблемы. Мне необходимо знать все.
– Все равно я же понимаю, как все это звучит. Поэтому и попросил Джеральда найти мне лучшего частного детектива в Чикаго. Видите ли, мисс Рамирес, несмотря на наркотики, несмотря на это сообщение, несмотря на все его проблемы с моей Эбби, я знаю своего сына. И у меня дурное предчувствие. Просто дурное предчувствие, и все. Что-то подсказывает мне, что здесь что-то не так. Этому чувству можно верить, как вы считаете?
– Да, – тихо сказала она. – Можно.
– Мисс Рамирес…
– Зовите меня просто Елена.
– Елена, пожалуйста, найдите моего мальчика.
Глава шестая
Саймон понимал, что его пытаются одурачить.
Он понимал, что детектив Фагбенл хочет загнать его в угол, сбить с толку и все такое, но он также понимал, что не сделал ничего плохого («Последнее слово всех осужденных», – скажет ему потом Эстер) и что ни в коем случае не позволит Фагбенлу (это, очевидно, понимал и сам Фагбенл) швырнуть ему под ноги эту ядерную боеголовку и уйти.
– И кого же убили? – спросил Саймон.
– Ай-ай-ай. – Фагбенл издевательски погрозил ему пальцем. – Вы же сказали, что не станете говорить, пока здесь не будет вашего адвоката.
Во рту у Саймона пересохло.
– Мою дочь?
– Простите. Если вы продолжаете настаивать на своем праве консультироваться…
– Да ради всего святого, – выпалила вдруг Ивонна, – будьте же человеком!
– Ладно, я отказываюсь от своего права консультироваться, – сказал Саймон. – Я готов говорить с вами без адвоката.
Фагбенл повернулся к Ивонне.
– Мне кажется, вам сейчас лучше выйти, – произнес он.
– Пейдж – моя племянница, – заявила Ивонна. – С ней все в порядке?
– Я не знаю, все ли у нее в порядке, – отозвался Фагбенл, не отрывая взгляда от кабинок за стеклом, – но жертва убийцы не она.
Слава богу. Какое счастье… с души словно камень свалился. Саймону казалось, что он задыхается, что в помещении напрочь кончился весь кислород.
– Тогда кто же? – спросил он.
Фагбенл ответил не сразу. Подождал, пока выйдет Ивонна – она пообещала подождать Эстер у лифта – и дверь в кабинет закроется. Секунду-другую Фагбенл пристально смотрел сквозь стеклянную стену на огороженные кубиклы. Посетителям должно казаться странным, подумал он, что здесь не предоставляется полной конфиденциальности.
– Будьте любезны, Саймон, скажите, где вы были вчера вечером?
– В котором часу?
Фагбенл пожал плечами:
– Пусть это будет весь вечер. Скажем, начиная с шести часов.
– До шести я был здесь. Потом отправился домой на подземке.
– По какой ветке вы ехали?
– По первой.
– Садились на «Чамберс-стрит»?
– Да. А вышел на остановке «Линкольн-центр».
Фагбенл кивнул с таким видом, будто узнал нечто важное.
– Сколько всего вы потратили на это времени? То есть от дверей до дверей. Минут двадцать, тридцать?
– Тридцать минут.
– Значит, вы были дома где-то около половины седьмого?
– Так оно и есть.
– Дома кто-нибудь был?
– Жена и младшая дочь.
– У вас ведь есть еще и сын, правильно?
– Да. Сэм. Но он учится в колледже.
– Где?
– В Амхерсте. Это в штате Массачусетс.
– Да, я знаю, где находится Амхерст, – сказал Фагбенл. – Итак, вы пришли домой. Ваша жена и дочь были там…
– Да.
– А потом вы выходили из дома?
Саймон подумал, но всего секунду:
– Да, два раза.
– Куда вы ходили?
– В парк.
– И в какое время?
– В семь, а потом еще раз, в десять вечера. Выгуливал собаку.
– О, превосходно. Какой породы ваша собака?
– Гаванская болонка. Ее зовут Ласло.
– Разве Ласло не мужское имя?
Он кивнул. Да, конечно мужское. Они приобрели Ласло в подарок Сэму на день рождения, мальчику исполнилось тогда шесть лет. И Сэм требовал назвать собачку этим именем, ему не важно было, какого она пола. Это было давно, но как только собачка оказалась у них в доме, вопреки всем обещаниям Сэма и его двух сестричек, забота о животном легла на плечи единственного члена семейства, который был против того, чтобы завести собаку.
На Саймона.
И это тоже неудивительно: он очень полюбил Ласло. Он обожал эти прогулки с ней, особенно те минуты, когда к концу дня он появлялся в дверях и Ласло приветствовала его с такой бешеной радостью – так может радоваться заключенный на пожизненный срок, которого неожиданно выпустили из тюрьмы, причем так было каждый день без единого исключения. И она с таким энтузиазмом тащила его в парк, словно никогда прежде там не гуляла.
Ласло сейчас двенадцать лет. И шаг у нее уже не такой быстрый. И слух пропал, так что иногда даже не чует, что Саймон уже возвращается, пока он не войдет в дом, и это Саймона очень огорчает, даже больше чем следует.
– И кроме этого, ни за чем не выходили, только гулять с собакой?
– Да.
– Значит, весь вечер вы втроем пробыли дома?
– Я этого не говорил.
Фагбенл откинулся на спинку стула и развел руками:
– Так говорите.
– Потом моя жена ушла на работу.
– Она работает педиатром в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице, правильно? Полагаю, у нее было ночное дежурство. И вы всю ночь оставались вдвоем со своей дочерью Аней.
Саймон притормозил. Значит, этот полицейский знает, где работает жена. И знает, как зовут дочь.
– Детектив…
– Зовите меня Айзек.
Фиг тебе, как сказали бы его дети.
– Так кого же убили? – спросил Саймон.
Дверь в кабинет распахнулась. Телосложения Эстер Кримстайн, может, была и хрупкого, но шагала широко. В кабинет она ворвалась как вихрь и коршуном набросилась на Фагбенла.
– Ты что, блин, издеваешься надо мной?
Фагбенл и бровью не повел. Медленно встал и, возвышаясь над ней, как башня, протянул руку:
– Детектив Айзек Фагбенл… провожу расследование убийства. Приятно познакомиться с вами.
Эстер впилась взглядом ему в лицо.
– Уберите свою руку, иначе рискуете потерять… вместе с работой, – прошипела она, повернулась и перевела испепеляющий взгляд на Саймона. – Вами я тоже недовольна.