– Где, чёрт возьми, его носит?! – выругнулся папа, раздражаясь ещё больше.
Наконец дверь открывается, и молодой мужчина лет тридцати пяти входит в комнату. Он одет в чёрный деловой костюм, коротко стрижен и выглядит ещё более серьёзным чем когда-либо.
– Харди, ну наконец-то!
– Прошу прощения за опоздание. Просто ваш звонок был очень неожиданным в час ночи. – Мужчина быстро направляется к столу и кладёт на него свой чёрный чемодан, поправляет свой галстук и спрашивает: – Так что случилось? Для чего я вам понадобился в столь поздний час? Вижу, что-то серьёзное? На входе мне ничего не объяснили.
– На жизнь Беллы кто-то покушался, – коротко кидает папа, сев на диван.
Харди заинтересованно смотрит на меня, затем вновь возвращает взгляд на отца.
– Так, поподробнее.
– Сегодня во дворе общежития колледжа произошло убийство, – начинает мама. – Кто-то оставил записку-угрозу, касающуюся Беллы.
Она протягивает мужчине ту самую злополучную записку. Он читает выведенную на ней фразу и возвращает обратно маме.
– Что думаешь по этому поводу? – спрашивает отец. – Только не томи!
– Удалось вывести хозяина этого почерка? – выясняет Харди.
– Нет ещё.
– Белла тоже не знает?
Все смотрят на меня, а я лишь молча качаю головой в знак отрицания.
– Кто бы это ни был, он или она недолюбливает Беллу. – Выдвинув своё логичное предположение, Харди переводит взгляд на молчаливую директрису, интересуясь: – А вы..?
– Я Элизабет Рут, директриса колледжа и владелица общежития, – отвечает она.
– У вас нет никаких предположений по этому поводу? Кто мог подобное совершить? Хорошо ли вы знакомы со своими студентами?
– Я никогда не слышала, чтобы мисс Бакстер так возненавидели. Бывают разные сплетницы, но чтобы делать такое… Невозможно.
– А что насчёт пола убийцы? Удалось узнать что-нибудь, касаемо пола?
– Это он. Белла сказала, что видела мужскую фигуру. – Мама продолжает гладить мои плечи и ни на секунду не отходит. – Но вот зачем ему убивать охранника?
– Думаю, это знак того, что «вот, я способен на убийство и я не шучу». – Харди упирается об дверной косяк. – Знак того, что намерения убийцы вполне серьёзны.
– Что ты предлагаешь нам делать? – интересуется папа, нервно перебирая пальцами. Впервые за столько лет слышу в его голосе страх.
– Я думаю, пока полиция не выяснит личность убийцы, Изабелле лучше находиться дома. Угроза была адресована ей, и как мы можем видеть, она серьёзна и опасна. Лучше ей побыть дома, пока вся эта история не уляжется. А затем посмотрим…
* * *
Ирэн и Вэнди обещали приехать на выходные и переночевать у меня. Мама была не против. Да и вообще она не отходила от меня ни на шаг, следя буквально за каждым моим движением. Кажется, у неё начинается паранойя. Отец находился дома. Это впервые, когда он не уезжал куда-то так долго, однако я чувствовала, что это лишь временно, и вскоре он вновь будет частенько покидать дом. Внутри меня всё тряслось и не переставало трястись ни на секунду. Не хотелось верить в происходящее, и моментами мне казалось, что это не реальность. Я лишь смотрю очередной фильм, в который, видимо, случайно попала сама.
– Пицца на обед тебя устроит, детка?
Появившись в гостиной и сев рядом со мной, мама целует меня в щёку и смотрит в глаза, наполненные всё тем же страхом, который так и не растворился после вчерашней ночи.
– Всё будет хорошо. Скоро его найдут, – подбадривающе шепчет она, гладя мою руку.
– Зачем? Что я такого сделала? Зачем он хочет убить меня?
– У нас с твоим отцом много врагов. Зависть – самое отвратительное чувство. Оно может сделать из человека животное, которое готово на всё, чтобы сделать твою идеальную жизнь ужасной.
– Тогда зачем такая работа? Неужели нельзя обойтись без этой славы и известности?
– Каждый зарабатывает как может. Если бы не наша работа, мы бы не жили в такой роскоши, в какой живём сейчас.
– А зачем вся эта роскошь, если рано или поздно можно поплатиться своей жизнью?
– Белла, хватит. Всё будет хорошо! Никто не причинит тебе вреда.
– Я не о себе беспокоюсь, а о вас. Когда-то ведь кто-то захочет причинить вред вам… Я не хочу ничего подобного в своей жизни. Я хочу спокойной жизни.
Мама молчит. Скорее всего, она подбирает уместные слова, пытаюсь при этом не задеть меня ещё больше. А я зла. Зла на то, что этот день всё же настал. Многие истории разных богатых людей, прочитанные мною в интернете, оказались правдой. Мы рано или поздно должны были стать чьей-то мишенью. Если ты сказочно богат и живёшь, казалось бы, идеальней жизнью, ни в чём не нуждаясь, жди гостей – людей-завистников, что обязательно попытаются проклясть вас. И это ещё в лучшем случае. Некоторые сразу начинают с действий.
– Давай мы поговорим об этом потом. – Мама встаёт. – Я иду заказывать пиццу. Тебе как обычно? С двойным сыром?
Я продолжаю молчать, и, устало вздохнув, мама спешит оставить меня наедине, уходит, при этом не забыв закрыть за собой дверь. Гостиная погружается в могильную тишину, слышу собственные мысли, безостановочно кровоточащие из головы. Ложусь на диван и смотрю в потолок. Почему именно я? Что подтолкнуло этого человека на ненависть ко мне? Я отлично знаю, кто именно ненавидит меня в колледже – Франческа собственной персоной. Она меня на дух не переносит, да. Но чтобы дойти до такого… Я не думаю, что она стала бы. Однако мысли о том, что мне стоило бы рассказать об этом родителям, не оставляют меня в покое, заставляя раздумывать над этим снова и снова. Я переворачиваюсь на бок и направляю глаза в окно, прикрытое коричневыми шторами, оставляя лишь маленькую щель посередине. Свет с улицы падает на меня тоненькой ниточкой, слепя глаза. Встаю с дивана и иду к окну. Выглядываю за щель, вижу подъехавшую машину и пытаюсь разглядеть выходящего из неё человека. Это Дилан, нервно надевающий свою куртку и уже подбегающий к входной двери дома.
– Мам, пап! – доносится до меня.
Направляюсь к выходу из гостиной и выхожу к брату. Увидев меня, он сразу обнимает, поглаживая меня по волосам.
– Белла, я ужасно волновался. – Он отстраняется. – Что произошло в общежитии?
– Сынок, – произносит мама, появившись за нашими спинами.
Дилан обнимает и её, заметив это подавленное состояние. Это искреннее волнение за собственную дочь. Папы не видно, и я догадываюсь, что он сейчас занят решением сложившейся проблемы и наверняка обзванивает всех своих знакомых криминалистов сейчас.
– Что случилось? – вновь спрашивает Дилан. – Нам ничего не рассказывали. Я видел перепуганные лица студенток, но преподаватели молчат. Охранника, кажется, убили. Что произошло вчера ночью? Почему они все обсуждали тебя, Белла?
– Вчера кто-то оставил рядом с убитым записку с угрозами. – Голос мамы медленно собирает в себе кусочки паники. – Там говорилось, что Белла станет следующей… Ей угрожали… Убить.
В светлых глазах Дилана отражается ужас, и он тут же поворачивает голову в мою сторону, словно убеждаясь, что я всё ещё в порядке и стою прямо перед ним.
– Что дальше?
– Харди обещал со всем разобраться, и пока следствие идёт, Беллу необходимо оберегать здесь, дома.
– Она вообще не будет ходить в колледж?
– Пока не выяснят, кто за всем этим стоит.
Все молчат пару секунд, потом брат смотрит на меня и спрашивает:
– Ты в порядке?
Коротко киваю, подняв на него глаза.
– Да. Мне уже лучше.
– Ирэн и Вэнди знают?
– Да. Они обещали приехать на выходных.
– Хорошо. – Дилан поворачивается к маме вновь. – Прошу, следите за ней внимательно. Пусть никуда не выходит. Это может быть очень опасно… Где отец?
– Наверху, в своём кабинете, – отвечает мама. – Разговаривает по телефону с Джозефом, кажется.
– Я пойду к нему… Белла, будь осторожна.
Взглянув на меня в последний раз, он уходит к ступенькам, поднимаясь на второй этаж дома.
* * *
Минуты длятся словно часы. Мысли об убийце не оставляют меня ни на секунду. Кажется, голова заполнена лишь страхом, и я мысленно ненавижу себя за это. Внезапно я вспоминаю Гарри, о котором на какое-то время забыла. Знает ли он? Если да, какая была его реакция? Насколько я знаю, у него есть мой номер. Если бы он знал, скорее всего, он позвонил бы или написал… Однако телефон мой молчит всё это время. Лишь сообщения от подруг моментами приходят мне на почту.
– Привет, – вдруг произносит кто-то позади меня.
Вздрагиваю от неожиданности и тут же поворачиваюсь назад. Та самая горничная, с которой я познакомилась недавно. Моника, кажется, стоит возле двери со шваброй в руке. На ней голубой комбинезон, волосы собраны в небрежный пучок, в ушах наушники. Она выглядит очень уютно сейчас.
– Прости, не хотела пугать. – Она подходит ближе и начинает мыть пол, при этом продолжая разговор: – Тебе сейчас не очень легко, да?
Молчу, но до ответа она автоматически догадывается сама. Ей всё известно. Всему дому уже известно.
– Не переживай. Всё обойдётся. У тебя такая классная семья. Они не дадут тебя в обиду.
Её слова смягчают мне сердце, осторожно приоткрывая и кладя в него ещё большую любовь к родителям и брату.
– Ты права. Они прекрасные. – Впервые за долгое время улыбаюсь.
– Ну вот. Ты наконец улыбнулась.
– Спасибо тебе. Ты как раз вовремя.
– Да не за что. Я всегда рада прийти на помощь, когда нужно. Можем стать подругами, если хочешь.
– Я абсолютно не против.
– Здорово! Тогда я докончу с полом, и мы можем поболтать.
– Я могу помочь?
Моника смеётся, затем резко замолкает, в удивлении уставившись на меня.
– Ты сейчас серьёзно? – спрашивает она.
– Более чем.
– Ещё ни разу не было, чтобы хозяева дома помогали мне с уборкой.
– Всё в жизни бывает в первый раз.
Сказав это, я встаю и подхожу к девушке. Думаю, уборка сейчас отвлечёт меня от всех тревожных мыслей.
– Приступим?
Моника вновь смеётся и кивает, и мы вместе идём в каморку уборщиц за ещё одной шваброй.
Глава 11
Из-за произошедшего в общежитии и моей немедленной «эвакуации» домой, я почему-то решила, что теперь полностью свободна. Нет никаких занятий, домашних заданий, экзаменов и конспектов. Мне показалось, что теперь я освобождена от всего этого… Но я так ошиблась. Мама не собирается оставлять меня «недоучкой», как она говорит, поэтому полностью обо всём договаривалась. Мне дают различные задания, темы лекций, которые студенты из моего курса проходят сейчас, и я должна всё зубрить, так как так же сдам экзамен вместе со всеми остальными. Сказать, что эта новость очень меня огорчила – ничего не сказать.
– Единственный нормальный фильм, который я у вас нашла, – кинув мне диск, произносит Ирэн, оказавшись в гостиной слишком неожиданно.
Я беру в руки предмет и убеждаюсь, что фильм действительно хороший. Старый, с Леонардо Ди Каприо, как я и люблю.
– Отлично. Можем смотреть, – хлопнув в ладоши, словно маленькая девочка, отвечает Вэнди, сидящая у моих ног на диване.
– Слушайте, а вам не опасно находиться со мной? – спрашиваю я, пока Ирэн суёт диск в ДиВиДи-плеер.
– Ну, раз твои родители разрешили нам к тебе приезжать, значит не опасно, – пожимает плечами Вэнди. – Они ведь учли все мелочи, я думаю.
– У меня просто в голове не укладывается. – Ирэн разводит руками, отвлекаясь на нас от прежнего занятия. – Неужели Франческа и правда могла такое сделать?
Удивлённо смотрю в её сторону.
– Кто сказал тебе, что это Франческа? – недоумеваю я.
– Ой, Белла, не притворяйся, что тоже так не считаешь. Она терпеть не может тебя ещё со школы. А помнишь её последние слова? «Я найду способ избавиться от тебя»… Это ведь прямая угроза! И я поверить не могу, что ты не рассказала об этом родителям.
– Боже… А ведь Ирэн права. – Вэнди выглядит шокированной, поворачиваясь ко мне. – Она вполне могла.
– Что за чушь! Во-первых, я не думаю, что Франческа способна убить человека, с её то арахнофобией, а во-вторых, я видела мужской силуэт. Это был мужчина, я уверена.
– Такое ощущение, будто ты фильмов не видела, – закатывает глаза Ирэн. – Она легко могла нанять кого-то для этого. Понятное дело, что сама она не стала бы.
– А знаете, что? – Вэнди внезапно вскакивает с дивана, встав перед нами. – Давай так, Белла, мы проведём в колледже собственное расследование. Будем следить за Франческой, за её поведением и разговорами. А все очень явные признаки будем записывать. – Она поворачивается к подруге. – Как думаешь?
Ирэн задумывается над словами Вэнди, и я абсолютно уверена, что она даст положительный ответ. Это видно даже невооружённым глазом! Секреты, тайны, расследования и прочее… Ко всему этому у Ирэн всегда проявлялся дикий интерес. Именно поэтому она испытывала огромную страсть к фильмам жанра детектив и мечтала стать криминалистом.
– Я за! – наконец поднимает руку Ирэн. – Что насчёт тебя, Белла?
Я закатываю глаза, всё ещё не веря в их предположения, но всё же тоже поднимаю руку и, кивнув, отвечаю:
– Ну, посмотрим, что из этого выйдет.
* * *
Когда мой телефон зазвонил, я лежала в ванне, наполненной тёплой водичкой и тоннами пены.
– Чёрт! – выругнулась я и попыталась вытереть мокрые руки об полотенце, что лежало на стуле рядом с ванной.
Затем, добившись более-менее сухих рук, я беру телефон в руки и смотрю на экран. Это неизвестный номер, из-за которого я всерьёз впадаю в ступор. Последние события, кажется, начинают пичкать меня огромной дозой паранойи, и уже за каждым углом мне кажется, что меня собираются убить. Не смотря на свой страх и бешено колотящееся сердце в груди, я решаю взять трубку. Провожу пальцем по кнопке «принять», ставлю на «громкую связь» и жду, ничего не произнося. Человек по ту сторону тоже молчит, и я настораживаюсь ещё больше.
– Мы играем в молчанки? – вдруг доносится до меня знакомый голос, и я сразу же понимаю, что это Гарри.
Камень размером со слона тут же падает с плеч, а лёгкие резко выдавливают из себя весь накопившийся воздух. Надо будет наконец записать его в контактах, иначе ещё одного такого приступа я не выдержу.
– Я ужасно испугалась! – выдыхаю я в трубку.
– Чего именно? – спрашивает Гарри.
– А ты разве не слышал?
– Насчёт придурка, убившего охранника?
– Да.
– Конечно, слышал. Весь колледж об этом слышал. Не пропускают обсуждений насчёт этого даже во время лекций.
– Меня тоже обсуждают?
– В первую очередь.
Я замолкаю, не зная, что ответить.
– А зачем ты звонил? – интересуюсь я.
– Хотел узнать, как у тебя дела. Как себя чувствуешь?
– Нормально. Если бы у меня убрали долги в виде заданий и тем с колледжа, я бы даже поблагодарила убийцу.
– Рад, что ты сохраняешь позитивный настрой даже после того, как оказалась в таком дерьмовом положении.
– Ну, я знала, что когда-нибудь этот день настанет. У вас в семье ничего подобного не происходит?
– А с чего ты взяла, что должно?
– Наш колледж ведь для детей богачей. Раз ты учишься с нами, значит, и твои родители входят в этот «раздел». Я не права?
– Да, права. Но… Я не люблю об этом говорить.
Укол вины вонзается в кожу, даже не смотря на то, что голос Гарри абсолютно спокоен и не выдаёт никакой злости или раздражения на мои слова.
– Ладно… – говорю я. – Прости.
Я вновь молчу, почувствовав сильную неловкость. Гарри слишком непредсказуем. Любое твоё слово может как-то задеть его, и ты даже не сможешь догадаться, какое именно.
– Я надеюсь, в твоей жизни всё наладится, – вдруг произносит парень после нескольких секунд молчания.
– Спасибо.
– До встречи, подруга.