А чуть позже, когда лорд Ридлторп погрузился в воспоминания о графе Чего-то-Там и его флирте с барменшей из «Орла», у ротонды появился Спинни, который деликатно покашлял.
– Прошу прощения, милорд, – негромко сказал он, – но вы просили сообщить вам, когда начнут прибывать гости.
Лорд практически выпрыгнул из кресла.
– Великолепно! – воскликнул он. – Пошли, ребята, поприветствуем их.
С этими словами он сорвался с места. За ним последовали Гарри, потом леди Хардкасл, а потом и я. Именно в таком порядке мы встали из-за стола и вслед за хозяином пошли через поляну к дому.
Проходя мимо дворецкого, я смущенно улыбнулась, но он подмигнул мне и, наклонившись, прошептал:
– Наслаждайтесь, милочка. Любой, кто скажет вам обратное, просто завидует.
Я благодарно коснулась его руки и поторопилась присоединиться к остальным.
Когда мы с хозяйкой завернули за угол, лорд Ридлторп уже обнимал какую-то женщину, приблизительно возраста миледи, которая, как мне показалось, была его сестрой. Она была невысокого роста, тепло улыбалась и была готова в любой момент рассмеяться, что успела сделать целых два раза, пока мы дошли до них. У нее были самые черные глаза, какие я видела в своей жизни, но их блеск говорил о том, что любовь ее брата к шалостям и жизнелюбие были у них семейными чертами. Длинный прямой нос, который тоже был семейной чертой, любую другую женщину сделал бы обычной и непривлекательной. Но в данном случае, вместе с удивительно живым лицом, он превращал свою обладательницу в элегантную красавицу.
С другой стороны авто обходила высокая, стройная дама с лицом, на котором улыбка, по контрасту с первой гостьей, выглядела бы совершенно неуместно. Она была в элегантном наряде, сшитом по последней моде, а на ее лице застыло выражение напускного презрения и скуки.
«И это о них лорд Ридлторп говорил, что с ними будет весело», – подумала я.
Еще одна дама ерзала на заднем сиденье автомобиля, пока не оказалась у двери, противоположной той, у которой ее ждал шофер, так что ей пришлось самой выбраться и остаться стоять позади смеющейся дамы, скромно ожидая, пока с ней поздороваются. Эта гостья была пухленькой, с миловидным личиком, но с испуганным выражением на нем, и хотя она была выше смеющейся леди и значительно массивнее надменной, она каким-то образом казалась меньше их обеих. В то время, как ее подруги выглядели спокойными и уверенными в себе, эта женщина была совсем скромной – ее застенчивые манеры и поза, как бы сговорившись, преуменьшали производимое ею впечатление.
Лорд Ридлторп тепло поприветствовал двух первых дам и жестом пригласил леди Хардкасл подойти.
– Эмили, – сказал он, – позвольте мне представить вам мою сестру Джейк, и ее подруг Роз… – Тут надменная дама кивнула. – И Хелен… – Застенчивая гостья скромно улыбнулась. – Леди Лавиния, миссис Розамунда Беддоуз, мисс Хелен Титмус, позвольте представить вам Эмили, леди Хардкасл.
Последовало всеобщее пожимание рук и приветственные поклоны, как будто миледи двигалась вдоль цепочки встречающих. Было видно, что лорду не терпится как можно скорее покончить со всеми формальностями и, как только моя хозяйка пожала последнюю руку, он сказал:
– Ну а Гарри вы все знаете.
Фэншоу успел радостно взмахнуть рукой и сказать: «Привет», прежде чем его светлость направился в дом, уводя за собой своих гостей. Леди Хардкасл улыбнулась и махнула мне рукой, что означало, что я пока свободна, и я повернулась назад к машине, собираясь объяснить шоферу, как найти вход для слуг. Я подозревала, что он это уже знает, но всегда полезно предложить кому-то дружескую помощь. Именно в этот момент я заметила, что на переднем сиденье сидит еще одна пассажирка.
– Здравствуйте, – негромко произнесла она. – Я Бетти. Бетти Баффри. Я горничная миссис Беддоуз.
– Это той худой? – уточнила я, и она утвердительно кивнула. – Здравствуйте. Меня зовут Флоренс Армстронг. Я работаю на леди Хардкасл. Зовите меня Фло.
– Хорошо, Фло, – ответила женщина.
– А две другие своих горничных не привезли?
– Мисс Перрин, горничная ее светлости, выехала раньше, поездом. Она должна уже быть на месте. А у мисс Титмус горничной нет. Мне кажется, она обходится кухаркой, домоправительницей и служанкой, которая занимается всем сразу.
– Вот как, – сказала я. – Я еще не встречалась с мисс Перрин. Но всему свое время, да?
– Она довольно приятная, – заметила Бетти. – А это Финлэй Дагган, шофер миссис Беддоуз.
– Можете называть меня Фин, мисс, – произнес мужчина, коснувшись рукой козырька своей фуражки.
– Думаю, вы оба знаете, куда идти, – предположила я.
– Да, спасибо, – ответила Баффри. – Мы здесь часто бываем, да, Фин?
– Это точно, – согласился водитель, доставая из багажника авто чемоданы.
Со стороны дома к нам подчеркнуто неторопливо зашагал Эван Гаджер.
– Эй, Эван! – крикнул ему Фин. – Давай побыстрее, лентяй! У меня нет на тебя времени. Мне еще надо вернуться в Лондон.
– Может быть, оставим мальчиков заниматься своим делом? – улыбнулась я Бетти. – Я помогу вам с вещами. Мы будем жить в одной комнате.
– Ой, – она улыбнулась первый раз за все время. – Уверена, это будет восхитительно.
– Тогда пошли. Может быть, по дороге нам удастся перехватить по чашечке чая.
Глава 4
Я помогла Бетти устроиться и выяснила, что обычно во время посещений Кодрингтон-холла она жила в этой комнате одна. Но сейчас она заверила меня, что для разнообразия ей будет «абсолютно восхитительно» пожить с соседкой. Баффри, несомненно, была доброжелательна и производила впечатление доброго и благодарного человека, с которым было хорошо вдвоем. Я решила, что для меня тоже будет «абсолютно восхитительно» пожить с ней вместе.
Мне очень хотелось узнать побольше о ее хозяйке, но не хотелось ставить ее в такое положение, когда ей придется быть нелояльной по отношению к ней, ведь я уже решила для себя, что миссис Беддоуз была малоприятной личностью. Так что вместо этого я попыталась разузнать о слугах нашего хозяина, но Бетти оказалась верна профессиональной этике и сказала только, что они «старательны», «много работают» и «дружелюбны… в большинстве случаев». Я уже собралась было нажать на нее и выяснить, что она хочет сказать своей последней фразой, но увидела часы на камине и поняла, что мне давно полагается быть у леди Хардкасл и помогать ей с переодеванием.
Извинившись за поспешный уход, я поторопилась в спальню миледи, ожидая найти ее нетерпеливо и неумело накручивающей волосы в опрометчивой попытке создать «что-то новенькое».
Ее предыдущие потуги в этой области заканчивались бедствиями различной степени тяжести, так что я считала необходимым всегда быть под рукой, для того чтобы предвосхищать подобные вмешательства.
Постучавшись, я вошла и обнаружила, что комната пуста. Тогда я решила выложить ее вечерний наряд и убедиться, что все готово к приему. Любимое синее вечернее платье миледи оказалось слегка помято, а возле вышивки, украшавшей юбку, появилось небольшое пятнышко. Написав записку, чтобы хозяйка знала, что я собираюсь делать, я, вместе с платьем, спустилась вниз, чтобы выяснить, как можно помочь горю.
Столовая для слуг была полна лихорадочной деятельности, и мне потребовалось несколько минут, чтобы обнаружить миссис МакЛелланд, домоправительницу. Я решила, что лучше всего будет, если я справлюсь у нее, где, помимо кухни, я могу найти пар.
Она делала какие-то пометки в списке, но, когда я вошла в комнату, подняла голову и вежливо поздоровалась. Я спросила, где можно отпарить платье, и Мюриэль махнула в сторону небольшой плиты в углу комнаты и сказала:
– Прошу вас. Там чайник, которым я сама пользуюсь.
– А вы уверены, что я не помешаю? – поинтересовалась я. – У вас, должно быть, куча дел теперь, когда начали съезжаться гости.
При упоминании о гостях лицо домоправительницы на мгновение потемнело, и я поняла, что это мой шанс проверить свои впечатления о миссис Беддоуз.
– А леди Лавиния часто привозит подруг? – начала я.
– Да, часто, – ответила миссис МакЛелланд, не поднимая головы.
– И все время одних и тех же? – продолжила я свои вопросы. – То есть я хочу спросить – у нее узкий круг подруг?
– Да, одних и тех же. Миссис Беддоуз, мисс Титмус и больше никого. Они вместе учились в школе.
Я рассматривала платье, пытаясь понять, что с ним надо сделать, и терпеливо дожидаясь, когда закипит чайник.
– Должно быть, это здорово, – сказала я.
– Здорово? – Мюриэль подняла голову. – Может быть, но я бы их себе в подруги не выбрала.
– А почему? – удивилась я.
Чайник, в который я налила минимальное количество воды, закипел, и я занялась платьем. Сосредоточившись на шелке, я не видела выражения лица домоправительницы, но услышала нечто странное в ее голосе, когда она сказала:
– Мне кажется, не совсем порядочно говорить о членах семьи и о друзьях, которых они себе выбирают, а вам?
Я вежливо согласилась, и мы перешли к ничего не значащей болтовне, пока я возвращала к жизни измявшееся платье. Поблагодарив и попрощавшись, я оставила МакЛелланд заниматься списком.
На пути к лестнице я столкнулась с мистером Спинни.
– Леди Хардкасл всем довольна? – поинтересовался он.
– Да, спасибо, – ответила я. – У нее, кажется, есть все, что ей надо, и даже много больше.
Мужчина с гордостью улыбнулся.
– Счастлив слышать это, – сказал он. – Вы будете сегодня ужинать с нами? Но прошу вас, не считайте себя обязанной делать это.
– Сегодня здесь будет немного суматошно, правда? С этим приемом и так далее. А вы уверены, что вас не обидит, если я решу опять поесть в одиночестве?
– Ни в коей мере, – ответил дворецкий. – Наслаждайтесь отдыхом, пока есть такая возможность. Мисс Баффри, когда это возможно, тоже предпочитает есть в своей комнате. Так что мы пришлем вам еду на двоих, и вы сможете провести вечер за сплетнями.
– Если вы уверены, что так будет правильно, то это очень мило.
– А как вы относитесь к шампанскому?
– Знаете, мистер Спинни, – ухмыльнулась я, – так сложилось, что я его очень люблю.
– Уверен, что его светлость не заметит, если одна бутылочка забредет наверх, – подмигнул мне дворецкий. – Посмотрим, что здесь можно будет сделать.
– Вы очень добры. Благодарю вас.
– Не за что, – ответил мой собеседник. – Мы все, время от времени, заслуживаем подарок. А теперь, если позволите, мне надо объяснить одному из новых лакеев правила Кодрингтон-холла. Должен сказать, что мы не сильно отличаемся от других усадеб, но никогда не помешает лишний раз убедиться, что новички знают местные нравы.
Мгновение я колебалась, пытаясь понять, о каких таких странных обычаях жители Ратленда считают своим долгом предупреждать новичков, но Спинни одарил меня в знак одобрения веселой улыбкой и отправился по своим делам.
Когда я вернулась в комнату, леди Хардкасл уже сидела за столом.
– А, вот и ты, Фло, – сказала она, поворачиваясь. – А я все думала, куда ты подевалась?
– Я была внизу – убирала пятно с вашего платья, – объяснила я. – Я же оставила записку.
– Правда? – миледи оглянулась вокруг. – А, теперь вижу. Молодец.
Я молча повесила платье.
Хозяйка продолжила рассматривать себя в зеркале.
– Неплохо для сорока одного года, а?
– Совсем неплохо, миледи, – согласилась я. – В затененной комнате вам вполне можно дать тридцать девять.
– Наглая девчонка. Так что с прической? – Она подняла волосы вверх. – Может быть, сделать с ними что-нибудь новенькое?
– Я думаю, что ваши волосы надо оставить в покое, миледи.
– А как же седые?
– Они…
– Старят меня? – подсказала моя госпожа.
– Я, вообще-то, хотела сказать, что они делают вас утонченнее, но можно, если хотите, сказать и «старят». А как вам нравится «делают значительней»?
– Все, что угодно, но только не «утонченнее». Это слово употребляют, когда не хотят обидеть человека, чьи лучшие годы уже миновали.
Я вышла в ванную комнату, чтобы набрать для хозяйки воду в ванну.
– А были ли они когда-нибудь, эти лучшие годы, миледи? – крикнула я оттуда.
– Я уже вижу заголовки утренних газет, – сказала Хардкасл, неожиданно появляясь в дверях. – «Загадочная смерть горничной в ванне Кодрингтон-холла».
Я убралась с ее пути и оставила ее одну в ванной комнате. Погрузившись в теплую воду, она продолжила болтать сквозь полуоткрытую дверь.
– Что интересного слышно в лакейской? – поинтересовалась она.
– Да, в общем, ничего. Младший лакей немного проблемный, а домоправительница довольно… Хотела бы я сказать «холодная», но это неправильно. Скорее, наверное, немного официальная. Жесткая. Слишком правильная. Ничего плохого о ней не скажешь, но мне с ней как-то не по себе. А в остальном все как обычно.
– Домоправительницы – всегда дамы не простые. Мне кажется, что это почти официальное требование к ним.
– Возможно, миледи. А как гости?
– Там тоже не все просто, – сказала хозяйка. – Пройдоху ты уже встречала. Потом… его сестра кажется вполне приятной.
– Джейк? – уточнила я.
– Да, Джейк. Странно, что кто-то добровольно берет себе такое имя.
– За свою жизнь я знавала много Джейков.
– Но я уверена, что все они были мужчинами. Это все потому, что ее настоящее имя – Лавиния.
– Простите, но я не совсем поняла, миледи, – озадаченно произнесла я.
– Вероятно, в школе его сократили до «Лав», а там уже недалеко было до туалета, а от туалета до Джейка[23]. Так что бедняжку назвали в честь ватерклозета.
– А как насчет остальных? – хихикнула я.
– Такое впечатление, что это ближайшие подруги еще со школьных лет. Розамунду Беддоуз просчитать трудно. Никак не могу понять, эта ее презрительная усмешка – она естественная или это способ держать людей на расстоянии вытянутой руки? Хотя, судя по тому, как она разговаривает с Хелен Титмус, я рискну предположить, что это все естественное и она действительно та еще стерва.
– А мисс Титмус?
– Роз называет ее «Мышь». Мила, но ее, в некотором роде, затмевают более эффектные подруги. Так мне показалось.
– И леди Лавиния тоже? – удивилась я. – Тогда странно, что мисс Титмус по собственному желанию проводит время с людьми, которые над ней издеваются.
– Если честно, то Джейк в этом участия не принимает. Я думаю, что Хелен с Джейк довольно близки, а Роз Хелен терпит, как неизбежное зло. Они как бы представляют собой неразделимый коллектив.
– Кажется, миссис Беддоуз нравится, когда ее окружают люди, которыми легко управлять. У нее исключительно тихая и робкая горничная.
– Роз привезла с собой горничную?
– Да, миледи. Мы с ней живем в одной комнате.
– А когда она приехала?
– Вместе с дамами, на одной машине. Но она вышла только после того, как вы все ушли в дом.
– Ничего себе! – удивилась моя хозяйка. – Кажется, я потеряла способность наблюдать.
– Старость, миледи, – сказала я, как раз в тот момент, когда она появилась из ванной, закутанная в шелковый халат. – Сами говорили, что стареете.
В ответ я услышала фырканье, и мы стали готовиться к вечерним празднествам. Когда леди Хардкасл наконец была причесана и одета, я выскользнула из ее комнаты и направилась в свою, навстречу ужину с Бетти Баффри.
Я довольно долго валялась на кровати, читая «Машину времени» и наслаждаясь непривычным покоем и бездельем. Обычно я ненавижу ничего не делать, но, когда ты находишься вдали от дома, что-то подталкивает тебя к этому и безделье превращается скорее в удовольствие, чем в пытку. И действительно, я настолько погрузилась в свое одиночество, что почти расстроилась, когда в комнату наконец вошла Бетти.
Тогда как другая на ее месте бесцеремонно влетела бы в комнату – да еще в ту, которую раньше занимала одна, – с возгласом: «А вот и я!», Бетти Баффри появилась тихо, словно извиняясь за свой приход. Как будто она боялась мне помешать. Эта девушка действительно не привыкла делить с кем-то комнату во время своих предыдущих приездов в Кодрингтон-холл, но мне показалось, что она бы вошла точно так же, даже зная, что комната пуста.