– Его платежи за почтовый абонентский ящик просрочены. Извини, – сказал мужчина. Он не пожал плечами, но Рори услышал желание сделать это в его голосе. – Думаю, он… не часто здесь появляется, да?
Рори слегка кивнул. Внимание почтальона уже привлекла одна посылка в большой коробке, покрытая штампами, печатями и царапинами и обмотанная клейкой лентой. Рори заметил слова «консульство» и «Монтеррей, Мексика», и подумал: «Мексика?»
– Это почерк моего отца, – сказал он, больше самому себе.
– Печати посольства, – протянул почтальон, изучая коробку, как будто это труп, а он детектив из сериала. – Он выполняет какую-то государственную работу?
– MOS 11B3VW3, – ответил Рори, отчетливо произнося каждую букву и цифру.
Почтальон посмотрел на него так, как делали многие люди. Рори узнал знакомое огорошенное выражение лица.
– Вооруженные силы, – сказал мальчик и сделал паузу. Но увидев, что мужчина ничего не понимает, добавил: – Он убивает людей.
Почтальон склонил голову и, как-то странно посмотрев на Рори, произнес:
– Ага. Хорошего дня.
Рори немного посмотрел, как мужчина спускается по дорожке, а затем закрыл дверь. Хмуря лоб, он повернулся, чтобы рассмотреть посылку из Мексики, и через мгновение поднял коробку. Она была не очень тяжелой (не похоже, что там были книги), но и не легкой. Почему его отец отправил эту коробку себе домой, и что он делает в Мексике? А что еще более важно: что внутри?
«Может, это подарок мне?» – подумал Рори. Каждый раз, уезжая из города, отец говорил, что в следующий раз привезет Рори сюрприз, но всегда забывал. Возможно, на этот раз он решил отправить его домой, чтобы не забыть.
Рори потряс коробку. Его любопытство нарастало.
Он сказал себе, что не будет ее открывать. Сначала надо спросить у папы.
Но ведь если это подарок, он же в первую очередь предназначен для Рори, верно?
4
Кейси Брэкетт иногда задавалась вопросом, почему она делает это с собой. В тот прекрасный день, когда у нее не было занятий, она могла делать со своим свободным временем все что угодно. Мама говорила, что Кейси нужно найти парня – она принадлежала к тому поколению, которое считало, что женщине в ее жизни мужчина нужен для обеспечения безопасности, или прочного фундамента, или чего-то еще. Кейси не имела ничего против случайных связей, но отношение мамы сводило ее с ума. Девушке не нужен был парень… хотя она не возражала против того, чтобы время от времени собираться в кругу друзей.
Но у Кейси не было такого круга. Из-за плотного графика ее друзья были, скорее, одними из тех, кто связывает факты в единое целое. Случались дни, когда это казалось печальным, но, если быть честной самой с собой, Кейси приходилось признавать, что и сама она относилась именно к таким людям. В конце концов, ей и правда не очень нравились люди. Вот почему, в этот прекрасный день, она сидела на скамейке в парке для выгула собак недалеко от университета Джонса Хопкинса в Мэриленде и исправляла красным карандашом ошибки студентов, которые никогда не были такими умными, какими Кейси хотела их видеть. По крайней мере, за год она исписывала множество красных карандашей.
Работы лежали у нее на коленях, в правой руке был карандаш, а левой Кейси держала связку поводков, на которых бегали ее глупые, но красивые собаки. Обычно они вели себя очень хорошо, что часто приводило ее к мысли, что она может приводить их в парк для собак и спокойно исправлять работы. Но потом одна или несколько начинали носиться как сумасшедшие или отвлекать ее, и Кейси вспоминала, как она в последний раз обещала себе, что больше не будет себя так обманывать.
Но это был великолепный день, и ей нужно было сделать исправления.
Назойливое гавканье напомнило Кейси саму себя, когда она учинила в продуктовом магазине разнос продавцу, который положил бутылку апельсинового сока в сумку поверх свежей буханки хлеба. Она знала это гавканье так же, как мать знает крик своего ребенка, и ее охватило раздражение.
– Саммер! Прекрати! – рявкнула она. – Это не твое. Она что, похожа на твою?
Собака дважды тявкнула на игрушку, которую пыталась украсть, а затем отскочила, не забыв бросить жалобный взгляд на Кейси. Эта собака была проблемной. Иногда она подбирала оставленные без присмотра игрушки в парке и мочилась на них, как бы говоря, что теперь они ее собственность. Помечала свою воровскую территорию, как пушистый завоеватель-фетишист. Как-то раз она укусила красивого пожарного, который изо всех сил пытался выпросить у Кейси номер телефона. Она дала его, пусть и по не совсем правильным причинам, – думая, что парень позвонит, чтобы заставить ее заплатить за напитки или закуски, которые ему могут понадобиться, – но он так и не позвонил. Кейси почувствовала и облегчение, и разочарование.
Черкая карандашом по верхнему листу бумаги из стопки, лежащей на ее коленях, она заметила пробегающего рядом спортсмена-любителя со своей собакой на поводке. Парень замедлился. Даже периферийным зрением Кейси видела, как он вытянул шею, чтобы лучше ее разглядеть.
«Просто супер», – подумала она.
Таща собаку на буксире, зевака вернулся и теперь бежал на месте рядом с Кейси. Ей стало интересно, знает ли он, как предсказуемо себя сейчас ведет, или ему все равно.
– Как делишки? – спросил он, вытирая шею полотенцем.
Где-то из-за спины раздалось повизгивание еще одной собаки. Кейси оглянулась и закатила глаза.
– Тедди! Хватит! Ты же видишь, что ей это не нравится!
Пес бросился в сторону Кейси, выдирая на своем пути траву. Иногда она думала, что этот большой негодник ведет себя плохо только для того, чтобы она делала ему замечания. Пес прибежал и сразу положил морду ей на колени, шелестя бумагами. Кейси улыбнулась и начала ласкать его гибкое ухо, зная, что это его успокоит. Тедди был негодяем, но при этом оставался душкой.
Бегун стоял и наблюдал за этой картиной, видимо не подозревая, насколько это назойливо.
– Видел вас здесь, – сказал он, протягивая руку. – Даг Аматуро.
После чего почесал уши своей ухоженной, дизайнерской собаки, словно подражая взаимодействию Кейси с Тедди.
– Это Барколепсия. Она… любительница поспать. Она лаб…
– Лабрадудель, – сказала Кейси, нахмурившись и глядя на собаку. – Гипоаллергенная помесь пуделя и лабрадора.
Собрав свои бумаги, она резко встала и направилась к выходу. Даг настойчиво следовал за ней.
– Да. Так и есть, – сказал он, желая угодить. – Вы разводите животных?
Кейси покачала головой, ненавидя парня за то, что он завел разговор о своей собаке – старейший книжный трюк, но это сработало.
– Я профессор естественных наук, – сказала она. – Из Беркли.[9]
Он попытался не выглядеть напуганным.
– Что вы преподаете?
Кейси вздохнула, спросив себя, почему мужчины так делают. Зачем заходить так далеко, вынуждая ее грубить? Неужели этот Даг Аматуро действительно был таким невежей, или он думал, что его упорство разрушит стены ее равнодушия? Останется ли его подход прежним, когда он впервые увидит, как она учит своих студентов самообороне или упражняется в тире?
– Эволюционную биологию, – сказала она. – Наука о том, как изменяются существа. И приспосабливаются.
Даг задумчиво кивнул.
– Вы имеете в виду, типа… как меняется мужчина, когда встречает привлекательную женщину?
Кейси усмехнулась. Тот, кто хорошо ее знал, понял бы, что при виде этой усмешки нужно сделать несколько шагов назад.
– Забавно, не находите? Дарвин считал, что все дело в ловкости, интеллекте… а сейчас? Ты просто должен быть богатым, толстым, белым парнем.
– Я… – начал Даг, но вдруг моргнул, как будто впервые осознал, что, возможно, его предполагаемое обаяние на нее не действует. – Что?
– А забрось сейчас генерального директора в Серенгети?[10] Вопрос только в том, какого цвета дерьмо будет на нем через двадцать четыре часа? Если в Серенгети, значит, вероятно, оно будет шакальим… с красноватым оттенком. А шакалы? Да они жрут всякую хрень.
Даг сглотнул. Она отчетливо увидела движение его кадыка при глотке.
– Ээ, не хочу вас задерживать, так что… – пробормотал он и бросился вперед со своим лабрадуделем, который едва поспевал за хозяином.
Кейси посмотрела ему вслед и, засунув руку в карман куртки, вытащила серебряную фляжку. Открыла ее и сделала глоток.
– Доктор Брэкетт?
Кейси повернулась и увидела трех мужчин в темных деловых костюмах, наблюдавших за ней. Все трое находились в боевой готовности, но не к драке, а к тому, чтобы создать ей проблемы. Она сразу же подумала о федеральных агентах или дорогих телохранителях. Затем Кейси заметила у бордюра роскошный заведенный седан с правительственным номерным знаком на заднем бампере и поняла, что ее первое предположение было верным.
– Я так понимаю, вы наслаждаетесь созерцанием звезд, – сказал агент, который ее окликнул.
Кейси вздрогнула. В голове заметались мысли. Она уже слышала эти слова раньше, но не ожидала услышать их снова.
– Мои люди позаботятся о ваших собаках, – сказал главный агент. – Не могли бы вы пройти со мной?
Чувствуя страх и не желая этого показывать, она позволила им взять бумаги и поводки и подвести ее к седану.
Спустя пару секунд она залезла на заднее сиденье и взглянула в окно на своих собак. Машина тронулась с места.
– Любите собак, да? – спросил агент.
Кейси вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Они вас не осуждают. Они не лгут. Никаких скрытых замыслов. Они или любят или раздирают вам горло. Я вроде как должна это уважать.
Агент протянул ей папку.
– А как у вас с высшими формами жизни?
– Я не знала, что они есть, – ответила она, пытаясь держать себя в руках/
На папке была эмблема Центрального разведывательного управления – орел и щит. Кейси открыла ее и изучила верхний лист:
Секретно
ПРОЕКТ «ЗВЕЗДОЧЁТ»
МЕМОРАНДУМ ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, ДОПУЩЕННОГО К СЕКРЕТНОЙ ИНФОРМАЦИИ
ТЕМА: КЛАСС 4. ВТОРЖЕНИЕ
МОНТЕРРЕЙ, МЕКСИКА
Кейси нахмурилась. Начала перелистывать страницы – и у нее пересохло в горле. Первой из серии снимков была фотография восемь на десять какого-то мужчины по имени Куинн Маккенна. Кейси увидела поле обломков, и ее сердце забилось от волнения. На следующем фото был изображен предмет, похожий на космический корабль – не очень большой и, конечно, не приспособленный для межзвездных путешествий. Какой-то подводный транспорт класса «корабль-корабль»? Корабль на поверхности?
Кейси открыла следующую фотографию, и сердце на миг замерло в ее груди. Она резко вдохнула, на несколько секунд потеряв самообладание. Это снимали со спутника сквозь верхние ветви деревьев. На фотографии не было обломков космического корабля. И самого обугленного судна.
Картинка была размытой, но она поняла, на что смотрит.
Человекообразная фигура. Та, которая была внутри этого космического корабля.
Кейси Брэкетт тут же забыла о своих собаках.
5
ВЕДОМСТВО ПО ДЕЛАМ ВЕТЕРАНОВ
ЧАТТАНУГА, ШТАТ ТЕННЕССИ
В комнате не было окон, если не считать зеркало Гезелла[11] на дальней стене. Маккенну забавляло то, что некоторых все еще волновали такие устаревшие методы допроса. Любой, кто смотрел кино- или телешоу последнего пятидесятилетия, знал, что за этой отражающей поверхностью кто-то скрывается, молча наблюдая и оценивая как допрашиваемого, так и того, кто проводит допрос.
Пол и стены задрожали, и Маккенна услышал и почувствовал грохот грома снаружи. Когда его привели в эту комнату, буря уже началась, но за последние несколько минут гром стал сильнее. Он не мог слышать дождь или видеть молнию, но представлял себе, какие они беспощадные. Позор. Маккенна любил смотреть, как молния сверкает в грозовых облаках, а затем спускается с неба. В детстве он влюбился в мифы о разных божествах и, слыша раскаты грома или видя молнию, до сих пор думал о Зевсе, Торе, Гефесте и многих других.
Но в комнате не было окон, поэтому ему пришлось сосредоточиться на этих придурках.
– Расскажите мне о задании, – сказал мужчина в уродливом галстуке, сидевший за столом напротив него.
Маккенна, одетый теперь в оранжевый комбинезон, уставился на него, а затем взглянул на двух других людей в комнате. Один из них, предположил он, был кем-то вроде психолога. Другой отвечал за полиграф. Он присоединил Маккенну к машине с бесстрастностью могильщика.
Они уже задали все базовые вопросы, спросив его имя и дату рождения – типа для того, чтобы понять, что будет делать машина, когда он будет лгать или говорить правду. Этот полиграфист напомнил капитану еще об одном специалисте, который встретился ему много лет назад. Жена Маккенны тогда была на шестнадцатой неделе беременности, и он отвез ее на УЗИ. Они обсуждали, стоит ли узнать пол ребенка, и в тот момент лаборантка подняла глаза и с бесстрастным лицом сказала, что она просто ищет сердцебиение. Бессердечная тварь его не нашла.
Маккенна сложил руки и наклонился вперед.
– Это была спасательная операция. Пару агентов из УБН[12] разоблачили. Их отвели к боссу картеля.
Он не мог отделаться от ощущения, что просто соблюдает формальности. Все, о чем его спрашивали, было в деле, которое эти ребята прочли, прежде чем войти в комнату. Правительство США тратило много часов и огромные деньги, пытаясь пробить дыры в наркокартелях, но до сих пор так и не сделало ничего, чтобы нанести им существенный ущерб. Картели были похожи на легендарную гидру, у которой на месте одной отрезанной головы вырастали две новых. Правда в том, что на кону слишком много денег, и довольно большая их часть оседала в карманах правительственных чиновников и корпоративных повелителей в Мексике, США, Центральной и Южной Америке, чтобы эта проблема не решалась.
– Понятно, – чопорно сказал Уродливый галстук. – Вам было поручено убить его?
Маккенна еле сдерживал себя.
– Нет, мне было поручено предложить ему набор пончиков.
Психолог изумленно уставился на него. Как и Уродливый галстук.
Маккенна указал на манжету для измерения давления на руке:
– Что с полиграфом? Я думал, это психологическая оценка.
– Нам нужно знать, представляете ли вы угрозу.
– Я снайпер. Разве это не угроза для гребаной точки? – Он не произнес слово «тупица», но оно определенно подразумевалось.
– Я имел в виду для общественности… для себя, – ответил Уродливый галстук.
Маккенна только вздохнул.
По ту сторону зеркала стоял Трэгер, скрестивший руки на груди. С того момента, как он столкнулся с Маккенной, агент знал, что из-за этого парня возникнут проблемы. У Куинна Маккенны было такое же упрямство, которое Трэгер видел у сотен военнослужащих, но у парня также имелись мозги. Нельзя сказать, что обычные солдаты – или матросы, или морские пехотинцы – были болванами, но большинство из них обучали следовать приказам и, как правило, «вырезали» модели их поведения. Обычно они не слишком глубоко изучали тени или углы.
Однако Маккенна… этот сукин сын как будто с детства подвергал власть сомнению. Как он ухитрился настолько долго выжить в разведчиках – загадка. Годами он делал то, что ему говорили, и все же в его учетных документах можно было найти несколько случаев нарушения субординации. Правда, все незначительные. Маккенна следовал приказам (это никогда не было проблемой), но всегда хотел понять, почему он это делает.
На темном экране замерцали показания полиграфа. Трэгер и Сапир внимательно изучали данные.
– Он хорош, – сказал агент с усмешкой.
Но тихий смешок не был признаком веселья. В нем звучало раздражение. Сапир почувствовал это и передал боссу чашку с «Никоретте». Трэгер постоянно жевал эти чертовы пластинки и сейчас взял одну, почти не задумываясь об этом.