– Его пытали в Кандагаре, – сказал Сапир. – Но он не сломался.
– И чего он хочет? Медаль? – усмехнулся Трэгер.
– Вообще-то…
– Знаю, знаю. «Серебряную звезду»[13]. Вот почему мы должны действовать осторожно. Мы не можем просто похоронить его за сараем.
Трэгер засунул в рот «Никоретте» и начал жевать.
– Э-э, думаю, вы должны задвинуть это на задворки своего… – начал Сапир.
Трэгер бросил на него уничтожающий взгляд:
– Ты что-то сказал?
Сапир умолк. Трэгер продолжил энергично жевать, ожидая привкуса никотина. Он был ему нужен.
Маккенне было скучно. Он закатил глаза.
– Послушайте, я все понимаю, – сказал он. – Мексика. Кто-то не хочет свидетелей.
Уродливый галстук выглядел изумленным.
– Что, простите?
Маккенна посмотрел ему в глаза, а затем окинул остальных присутствующих в комнате беглым, но многозначительным взглядом.
– Вы здесь не для того, чтобы узнать, сошел ли я с ума. Вы здесь, чтобы убедиться, что ярлыки держатся прочно.
Приложив усилия, чтобы восстановить контроль над ситуацией, Уродливый галстук изогнул бровь.
– Вы думаете, что вас сажают в тюрьму. Так?
– Я уже вижу решетки на полу, – ответил Маккенна.
Тон в голосе этого ублюдка подтверждал его слова. Параноидальные высказывания только помогут их делу, если они хотят его дискредитировать. Он вздохнул.
– Кстати, на самом деле я не вижу решеток на полу. Боже мой, парни. Расслабьтесь.
Придурок невозмутимо продолжил:
– Вы проводите большую часть своего времени в других странах. Вдали от жены и сына. В одиночестве.
Уродливый галстук взглянул на полиграф. Маккенне не нужно было даже смотреть, чтобы узнать, что игла мерцает. Он почувствовал, как внутри закипает гнев.
– Вы чувствуете себя чужим на своей планете, не так ли, капитан?
Маккенна склонил голову набок и пристально посмотрел на мужчину.
– То есть, как инопланетянин?
Казалось, что даже воздух в комнате перестал двигаться. Похоже, даже полиграфист затаил дыхание.
– Вы этого хотели? – спросил Маккенна. – А теперь дадите мне печеньку?
Психолог смотрел на Маккенну одновременно с триумфом и страхом, словно тот был диким зверем, который мог наброситься в любую секунду. Маккенна и не думал, что ему дадут печенья.
6
Военный, выводящий Маккенну из здания ведомства, был либо глупым, либо нетерпеливым. Он шел слишком близко, время от времени нанося капитану удары и тычки, и что-то бормотал себе под нос. При других обстоятельствах, если бы Маккенна был уверен в своем окружении или не боялся, что его могут убить, он мог бы разобраться с этим дураком в мгновение ока. Возможно, парень был достоин охранять сидящих в камере или следить за главными воротами, но сопровождение заключенных не было его сильной стороной. К счастью для него, Маккенна не был заинтересован в драке с действующими американскими военнослужащими, если только у него не останется другого выбора.
На улице у фасада здания ждал невзрачный громоздкий автобус. Похож на тюремный, но соответствующая маркировка отсутствует. В автобусе ждал второй военный. Маккенна подошел к двери, солдат ступил на подножку и ждал, пока заключенный заберется внутрь. Когда Маккенна вошел в автобус, военный номер два открыл клетку, отделявшую водителя от заключенных, запертых позади него. Маккенна втиснулся туда и остановился, чтобы рассмотреть пять фигур, рассевшихся на находящихся в тени скамейках. Несмотря на то, что они были без формы, после секундного размышления он понял, что все они либо военные, либо ветераны, либо действующие госслужащие.
«Ну, уже не действующие, – подумал Маккенна, – если учитывать то, что все они заперты в той же клетке, что и я». Мужчины были одеты в гражданскую одежду, но что-то в их поведении говорило, что их арестовали не одновременно. Неряшливый парень в бейсболке вертел колоду карт и управлялся с ними, словно фокусник, несмотря на наручники. Лысый мужчина с козлиной бородкой взглянул на Маккенну, и в его глазах горел маниакальный блеск. Парень, сидевший ближе к задней части клетки, был одет в лётную куртку, что казалось подходящим: что-то в его задумчивом виде напоминало тикающую бомбу замедленного действия. Рядом с ним сидел длинноволосый сукин сын, смахивающий на Джона Сноу[14], с бандитской татуировкой и золотым крестиком на шее.
Вне всякого сомнения, они были крепкими парнями, но, несмотря на это, Маккенна чувствовал, что в них есть озорство. Он сел на ближайшее место рядом с пятым мужчиной – мощного вида парнем, закованным в такие же тяжелые наручники, как и остальные.
Автобус тронулся с места.
Сразу после этого здоровяк, сидящий рядом с Маккенной, похоже, зашевелился. Наклонившись в его сторону, он беззлобно спросил:
– Есть закурить?
Маккенна посмотрел на него и ответил:
– Я почти уверен, что в автобусе это не разрешено.
– Оральный секс тоже не разрешен, но если бы сюда вошла Кэти Перри, я бы спросил.
Маккенна осваивался на новом месте. Автобус громыхал, а мужчины казались довольными, не беспокоясь пока о том, куда он может их доставить. Капитан снова обвел взглядом группу, остановившись на неряшливом фокуснике, чтобы посмотреть на его трюки с картами. Маккенна, как человек, который никогда не смог бы правдоподобно выполнить карточный трюк, был уверен в том, что этот тип талантлив. Не долбаный Гудини, конечно, иначе бы сбежал из автобуса, но, если говорить о ловкости рук, парень знал свое дело.
Маккенне стало интересно, как долго эти пятеро сидят здесь вместе, куда их перевозят и откуда. У всех них, по-видимому, были определенные психологические проблемы, поэтому тот факт, что его бросили вместе с ними, начал обретать смысл. Трэгер и его подставные врачи-ветераны пытались представить Маккенну умалишенным, чтобы дискредитировать все, что он мог бы сказать.
Но какого черта? Он находился и в худшем обществе.
Капитан протянул руку сидящему рядом здоровяку и сказал:
– Маккенна. А тебя как?
С лязганьем наручников мужчина пожал ему руку.
– Небраска Уильямс.
– Это твое настоящее имя?
Уильямс сделал паузу и слегка вздрогнул. Затем с кривой улыбкой признался:
– Меня зовут Гейлорд.
Маккенна мрачно кивнул:
– Ясно.
– Ты уже получил свою психологическую оценку? – спросил Уильямс.
– Ага.
Небраска посмотрел на него сверху вниз.
– Ты сумасшедший?
Маккенна не знал, как ответить на это – не сейчас, когда он только встретил этих людей.
– Да, – наконец сказал он. – А как ты урвал билет на эту колымагу?
Здоровяк равнодушно пожал плечами:
– Пустил пулю в командира.
Эти слова заставили Маккенну сделать паузу. Даже в автобусе, полном психов, мысль о том, что Небраска Уильямс застрелил своего командира, выбила его из колеи. Это тебе не парень с ПТСР[15] или экземпляр, видящий врагов, которых нет. Совершенно другой уровень.
– По какой-то конкретной причине?
Здоровяк снова пожал плечами:
– Он был мудаком.
Через приоткрытые окна в салон проник теплый ветерок. Маккенна не был трусом, но решил, что сейчас его лучший вариант – сидеть очень тихо и стараться не раздражать своих попутчиков.
Автобус же знай громыхал себе дальше.
7
Кейси Брэкетт затаила дыхание, когда пилот направил свой HH-60 «Пэйв Хок»[16] над плотиной и чем-то похожим на ухоженную современную водоочистную станцию. Здание стояло на краю скалы, и Кейси напряглась, когда вертолет спустился к отмеченной посадочной площадке рядом с водопадом. Это было похоже на кадр из фильма о Джеймсе Бонде, и ей ситуация вовсе не казалась безопасной.
Она никогда не летала на вертолете, и как только он коснулся земли, пообещала себе, что сделает все возможное, чтобы избежать этого в будущем. Доктор Кейси Брэкетт не была той женщиной, которая чурается рискованного поведения, но сейчас риск был, ведь они летели на высоте несколько тысяч футов над землей в жужжащей консервной банке с кружащимися лопастями, а порывы ветра пытались сбить их на землю.
Один из охранников, которые летели с ней, выпрыгнул из вертолета первым, за ним последовал другой. Они повернулись, чтобы помочь ей, но в этих людях не было чувства галантности, только практичность. Кейси разглядывала их на протяжении всего полета и сделала вывод, что оба не являются регулярными военными. Ее отец и дед были военными – она провела рядом с ними всю свою жизнь, даже жила на базах в детстве, поэтому понимала разницу. Эти парни – участники спецопераций или даже наемники: икаких знаков различия на одежде, нет и именных жетонов. К тому же, они не шутили по каждому поводу, а насколько знала Кейси, военные делали это всегда. Эти люди занимались делом. Она попыталась убедить себя, что это хорошо.
Агент Черч, который до сих пор выступал в качестве представителя группы, которой требовались услуги Кейси, вылез из вертолета сразу за ней и подошел к какому-то строению, которое оказалось флигелем, структурой и размером схожим с сараем на заднем дворе. Охранники шли вместе с ними; Кейси смотрела по сторонам, задаваясь вопросом, какая часть того, что она видит, может быть фасадом.
В сарае Черч вручил ей планшет с листом бумаги.
– Соглашение о неразглашении.
– Я подписывала его два года назад, когда меня наняли, – ответила она.
– Это дополнение, – объяснил Черч. – Новая информация всплыла в последний день.
По телу Кейси пробежала дрожь. Разумеется, появилась новая информация (без нее они никогда бы ее сюда не привезли), но все же она чувствовала, как сердце бешено стучит в груди.
– Я нахожусь посреди ничего в окружении вооруженных наемников, – сказала она. – У меня есть выбор?
Черч натянуто улыбнулся:
– Выбор есть всегда.
Ей не понравилось, как это прозвучало. Она также заметила, что агент не оспаривал ее идентификацию охранников как наемников, а это значит, что она права. Мало того, что они не были регулярными военными, так еще и не имели отношения к ЦРУ или любой другой официальной структуре. Кейси было неловко, как будто она собиралась совершить безрассудный прыжок в неизвестность.
Глубоко вдохнув, она подписала соглашение. Кодовый замок сарая издал глухой щелчок, и тяжелые двери разъехались, открывая вид на небольшую компактную комнату – своего рода контрольно-пропускной пункт. Возле рабочего места, уставленного сканерами, камерами, принтерами и другими инструментами, стоял лаборант. Внимание Кейси сразу же привлекла большая красная кнопка на дальней стене.
Лаборант выступил вперед и использовал один из приборов для сканирования сетчатки Кейси, а затем другой – для проверки отпечатков ее пальцев. Как только лаборант подтвердил, что с ней все в порядке, Черч нажал большую красную кнопку. Вся комната содрогнулась, и Кейси услышала, как из каждой стены раздался гидравлический свист – комната дернулась, а затем начала опускаться вниз.
Ее глаза широко раскрылись. Сарай был лифтом.
– Это ваше воображение? – спросил лаборант глубоким зловещим голосом. – Или эта комната с призраками на самом деле растягивается?
Агент Черч покачал головой, отвечая «нет» на предположение о доме с привидениями, и сказал:
– Каждый раз, мать твою.
Через несколько секунд дверь лифта открылась, и Черч завел Кейси в просторный подземный комплекс, ярко освещенный и ультрасовременный. Лаборанты суетились, как пчелы внутри улья, некоторые из них были в халатах и медицинских костюмах. Никто из них, казалось, не обращал внимания на вновь прибывших, и на мгновение Кейси почувствовала себя невидимой, как призрак. И вдруг заметила, что мужчина в очках направляется прямо к ним, как будто они – его личная ответственность. У парня были большие глаза и два ряда блестящих зубов. Кейси подумала, что эти зубы он может продемонстрировать как в радостной улыбке, так и в устрашающем оскале. В зависимости от настроения.
– А, вот и вы, – сказал мужчина. – Я доктор Шон Киз. Спасибо, что пришли.
Он пожал Кейси руку и повел ее глубже в улей, не переставая болтать:
– Мне говорили, что вы практически написали книгу по эволюционной биологии.
– На самом деле, четыре, – сказала Кейси, прежде чем подумать, насколько эту фразу можно расценить как хвастовство. – Хм… книги…
Она посмотрела влево и остановилась, ошеломленно уставившись на витрину из плексигласа. Или, вернее, на то, что было за плексигласом. На витрине лежал большой шлем или маска, оснащенная разными устройствами и явно не предназначенная для человеческой головы. На ней виднелись вмятины и царапины, которые, по мнению женщины, были получены в бою, но Кейси понятия не имела, кто или что ее носило. Остальные предметы на витрине дали ей несколько подсказок – такой же поврежденный нагрудник и различные виды оружия, которые отличались от всего, что она когда-либо видела.
– Боже мой, это же… – она повернулась к Кизу: – Я могу выругаться?
Доктор поднял брови:
– О, не стесняйтесь.
Кейси подошла ближе, изучая длинный ряд боевой амуниции.
– Можно. Просто. Охренеть. Это инопланетные технологии. Вот из-за чего вы меня сюда привезли.
Киз улыбнулся и жестом пригласил идти дальше по коридору. Там было еще больше плексигласа, и Кейси вдруг обнаружила, что у нее перехватывает дух. По коже пробежал мороз. Она шагнула к стеклу и уставилась на медицинское оборудование, которое как будто было взято из научно-фантастического фильма. Она смотрела прямо на медицинский стол в центре комнаты, вокруг которого, словно мухи, кружились медработники.
Кейси таращилась на все это с открытым ртом, умом пытаясь воспринять то, что она видела глазами. Поскольку то, что было привязано к столу, она ждала увидеть всю свою жизнь.
Она наконец выдохнула, внезапно осознав, что все еще задерживает дыхание, а ее сердце колотится как сумасшедшее. Но почему бы ей так не реагировать? Черт возьми, эти несколько секунд полностью изменили ее жизнь.
Она снова посмотрела на существо на столе. В нем должно быть как минимум семь футов росту, и оно выглядело очень мощным. «Двуногий гуманоид», – сказала себе Кейси, пытаясь отвлечься от научного профессионализма. На первый взгляд кожа существа была похожа на шкуру рептилий, но Кейси почти сразу поняла, что это так себе сравнение: кожу существа нельзя было сравнить ни с чем на этой планете. Потому что само оно было – с другой. То, что Кейси сначала приняла за волосы, видя, как они свисают косичками с головы инопланетянина, оказалось группой толстых придатков, но она понятия не имела, для какой цели они могут служить. Рот существа был слегка приоткрыт, но что это был за рот – со жвалами, как у членистоногих, и острыми зубами. Конечно, на Земле можно увидеть подводных существ с еще более уродливыми ртами, но не слишком много. Эта мысль заставила Кейси задуматься, может ли инопланетянин плавать, но этим вопросом можно озаботиться позже.
«Позже», – подумала она с волнением, предвкушая момент, когда она сможет осмотреть его лично.
– Агент Трэгер, – сказал Черч.
Мужчина, стоявший у окна, повернулся. «Красивый, умный, высокомерный», – сделала поспешный вывод Кейси.
– Доктор Брэкетт? – спросил Трэгер и, когда Кейси осторожно кивнула, улыбнулся. – Хотите познакомиться с Хищником?
«Хищник», – подумала она. Да, черт возьми, она хотела познакомиться с Хищником.
Доктор Киз отошел в сторону, рыцарственным жестом приглашая ее первой войти в камеру дезактивации. Кейси никогда не думала, что страдает клаустрофобией, но войдя в ослепительно-белый, обеззараженный бокс, почувствовала, как по коже бегут мурашки. В мыслях возник старый фильм с Мерил Стрип, «Силквуд» – правдивая история о женщине, которую специально подвергли воздействию радиации, чтобы закрыть ей рот. Кейси было двенадцать, когда мама показала ей этот фильм, чтобы объяснить, что у правды всегда есть враги. Для Кейси наука всегда ориентировалась на правду, и «Силквуд» стал одним из оснований этого призвания. Да, у нее были кошмары, но она не позволила им остановить ее. Карен Силквуд умерла за правду. Конечно, мама Брэкетт вырастила вовсе не дуру – Кейси не хотела умирать. И все же она рискнула бы всем, чтобы получить ответы на вопросы, которые ее тревожили.