– У нее есть вкус, – Джулис кивнула. – Отцу не было равных в делах. Но всем остальным занималась мама. Она была идеальным напарником. Замечательная хозяйка… отличный «резонатор», когда отцу это требовалось. И она воспитала четверых детей – практически в одиночку, поскольку в то время отец постоянно бывал в разъездах.
– Такое богатство не сваливается на голову, – произнесла Алекс. – За ним стоит большой, тяжелый труд.
– Да, – рассеянно ответила Джулис.
– Значит, слова вашего отца, учитывая случившееся, приобретают смысл, – сказал Декер. – Что-то вроде прощального напутствия?
Посмотрев на него, Джулис залилась краской.
– То есть вы намекаете, что отец сказал мне выйти замуж и завести детей, после чего отправился и кого-то убил, а затем вышиб себе мозги? Как вы могли такое подумать! – добавила она резким тоном.
– Но, быть может, ваш отец полагал, что у него нет выбора, – невозмутимо произнес Декер.
– Что вы хотите сказать?
– Вы знали, что он болен?
– Что вы имеете в виду – болен?
– У него была неоперабельная злокачественная опухоль головного мозга. Он был неизлечимо болен.
Джеймисон ахнула, услышав резкие слова Амоса, но тот продолжал пристально смотреть на Джулис.
В глазах молодой женщины появились слезы.
– Ч-что? – запинаясь, выдавила она.
Декер уселся прямо напротив нее.
– Вскрытие показало, что у него была опухоль и вдобавок аневризма. Вашему отцу оставалось жить от силы несколько месяцев. Вы хотите сказать, что ничего не знали?
Джулис молча покачала головой, и внезапно у нее по щекам потекли слезы.
Достав из сумочки чистую салфетку, Джеймисон протянула ее Амосу, а тот передал Джулис. Женщина вытерла глаза.
– Как вы думаете, ваша мать знала? – спросил Декер.
Она покачала головой.
– Невозможно. Если б знала мама, узнали бы мы все.
– Даже если ваш отец не хотел, чтобы дети знали? – спросила Алекс.
Джулис постаралась взять себя в руки.
– Неважно. Мама не способна хранить такое в тайне.
Декер кивнул:
– Понятно. Вы можете предположить, почему ваш отец совершил подобное?
– С таким же успехом вы можете спросить у меня, почему завтра утром солнце не взойдет! – рявкнула Джулис. – Это… это просто невозможно.
В следующее мгновение она согнулась пополам и зарыдала.
Амос смущенно посмотрел на Джеймисон. Та встала с места, опустилась на корточки рядом с Джулис, обняла ее за плечо и протянула новые салфетки.
– Декер, сходи принеси воды! – прошипела она.
Выйдя из комнаты, тот нашел кухню – просторное воздушное помещение, казалось, сошедшее со страниц журнала, посвященного архитектуре. Он принялся открывать шкафы. В одном стояли пузырьки с лекарствами. Декер быстро прочитал этикетки. Один из препаратов был для увеличения плотности костной ткани; вторым был «Золофт»[6]. Найдя в другом шкафу стаканы, Амос наполнил один водой из-под крана и вернулся в библиотеку. Он протянул стакан Джеймисон, и та помогла Джулис выпить.
Послышался шум машины, подъехавшей к входу. Снова покинув комнату, Декер прошел по коридору к прихожей и успел увидеть, как входная дверь распахнулась настежь. Ворвавшаяся в прихожую женщина бросила пальто и сумку на паркетный пол. У нее за спиной Декер увидел отъезжающее такси.
Женщине было лет тридцать с небольшим: темно-русые волосы, коротко подстриженные, очки и то же самое высокое, поджарое тело, что и у Джулис.
– Черт побери, кто вы такой? – воскликнула она.
Декер предъявил удостоверение ФБР.
– Я так понимаю, вы одна из дочерей.
– Саманта. Где моя мать?
– Спит. Ей дали снотворное. Ваша сестра Джулис в библиотеке.
Стремительно пройдя мимо Амоса, Саманта Дабни решительно двинулась по коридору. Декер последовал за ней. Он успел увидеть, как она опустилась на корточки перед своей все еще плачущей сестрой и стиснула ее в объятиях. Поднявшись на ноги, Джеймисон отступила назад, чтобы не мешать им.
Наконец Джулис успокоилась и выпрямилась.
– Черт побери, что здесь происходит? – спросила Саманта. – Почему в доме ФБР?
– Сэм, я говорила тебе, что произошло, – сказала Джулис. – Неужели ты думаешь, что не будет никакого расследования? Папа убил… папа кого-то застрелил. Прямо перед зданием ФБР.
Саманта рухнула на кушетку, которую до того занимала Джеймисон.
– Знаю, что ты мне это говорила. Но… но этого просто не может быть, Джулис! И ты это понимаешь. Почему папа совершил такое? У него в жизни было столько всего!
– Папа был неизлечимо болен. У него была опухоль головного мозга.
Кровь схлынула с лица Саманты. Вскочив с кресла, она сверкнула глазами на свою сестру.
– Что? И ты мне ничего не говорила?
– Это я только что сказал ей, – вмешался Декер. – Так показало вскрытие. – Он помолчал. – Отец не звонил вам в последнее время?
– Нет. Недели три назад он прислал мне сообщение по электронной почте. Ничего особенного. Просто справлялся, как у меня дела. – Она бросила взгляд на Джулис. – Сначала папа в кого-то стреляет. И вот теперь опухоль головного мозга… Что происходит? Подождите, вы считаете, что опухоль помутила ему рассудок? Вот почему он так поступил?
– Все возможно, – сказал Декер. – Но если существует какая-то другая причина, мы должны ее найти. Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваш отец упоминал имя Анна Беркшир?
Обе женщины покачали головой.
– Это та, которую он убил? – спросила Саманта.
Амос кивнул.
Саманта посмотрела на сестру.
– Джулис, ты больше меня общалась с папой. Это имя точно ничего тебе не говорит?
– Нет. Я никогда не слышала об этой женщине.
– Возможно, это был совершенно случайный человек, – сказала Джеймисон. – Возможно, никакой связи нет. Возможно, болезнь действительно повлияла на мистера Дабни. Возможно, Беркшир просто оказалась не в то время не в том месте.
– Я обнаружил в шкафу на кухне пузырьки с лекарством, – сказал Декер. – Одно средство для укрепления костей, другое – «Золофт». Чьи это лекарства? Часть этикеток отсутствует.
Переглянувшись с сестрой, Саманта посмотрела на Амоса.
– Мамины. У нее всегда были хрупкие кости. А «Золофт» – от депрессии.
– Давно она этим больна? – спросил Декер.
– По крайней мере, с тех пор, когда мы были маленькими, – сказала Саманта.
– У нее также проблемы с почками, – добавила Джулис.
– Но выглядит она здоровой, – заметила Джеймисон. – Высокая, атлетичная, крепкая…
– Внешность может быть обманчивой, – отрезала Джулис. – В любом случае папа хорошо заботился о ней. А теперь я даже не знаю… Вероятно, я предложу маме переехать жить ко мне.
Вернулся Богарт.
– Ордер уже готов, – сказал он. – Едем в банк.
– В какой банк? – встрепенулась Саманта.
– Папа прислал мне ключ от банковской ячейки, – объяснила Джулис.
– Зачем? Что в ней?
Богарт поднял ключ.
– Вот это мы сейчас и собираемся выяснить.
Глава 13
Пусто.
Все молча смотрели на пустую ячейку.
Декер разочарованно крякнул. Богарт покосился на него. Джеймисон повторила это движение.
– Дабни забрал то, что здесь было, – сказал Амос.
– Мы только предполагаем, что он что-то хранил здесь, – напомнил Богарт.
– Он послал своей дочери ключ, чтобы та открыла ячейку. Зачем было это делать, если ячейка пустовала?
– Верно, – нехотя согласился Росс.
– Возможно, есть видеозапись того, как Дабни приходил в банк…
Вскоре они сидели напротив управляющей, стучащей по клавиатуре компьютера. Женщина кивнула.
– Пять дней назад мистер Дабни приходил в банк и открывал свою ячейку.
– Он что-нибудь забрал из нее? – спросил Богарт.
– Этого мы не можем сказать, – ответила управляющая. – То, что хранят в своих ячейках наши клиенты, – это их личное дело.
– В таком случае нам нужно просмотреть запись камер видеонаблюдения.
Через десять минут они сидели в небольшой комнате и смотрели на экран компьютера.
– Вот он, – сказала Джеймисон, указывая на Дабни, входящего в банк в тот день, когда он забрал содержимое своей ячейки.
– И он не один, – заметил Декер.
Вместе с Дабни была женщина. Не его жена. Она была ниже ростом, полная, с темными волосами. Лицо ее рассмотреть не удалось, потому что она была в очках и постоянно держала голову опущенной.
– Волосы похожи на парик, – сказал Богарт.
Через минуту женщина вошла в комнату рядом с хранилищем вместе с Дабни, несущим свою ячейку. Несколько минут спустя они вышли.
У женщины в руках была сумочка, в которой определенно что-то находилось. Судя по выпуклости на стенке сумочки, которую удалось разглядеть, когда управляющая увеличила изображение, это было что-то прямоугольное, дюймов шесть в длину и вдвое меньше в ширину.
– Есть какие-либо еще ракурсы, с которых мы можем посмотреть это видео? – спросил Декер.
– Боюсь, это все, – ответила управляющая.
– Нам будет нужна копия, – сказал Богарт.
Они вышли из банка с копией видеозаписи и десятками вопросов, ни на один из которых не было ответа, и вернулись домой к Дабни.
Всего за несколько минут до них приехала третья дочь, Аманда Райли. Ростом ниже своих сестер, она была более округлой и не имела атлетического телосложения. И была инвалидом – левая ее рука заканчивалась у локтя. Аманда сказала, что замужем и имеет двоих маленьких детей.
Сотрудники ФБР удивились, увидев в залитой светом кухне Элли Дабни, сидящую в окружении своих дочерей. Она была одета, волосы уложены, макияж сделан, однако по затравленному взгляду чувствовалось, что попытка выглядеть нормально, что называется, не проникла ей под кожу. Сотрудники ФБР показали Элли и ее дочерям видео. Никто из них не узнал женщину.
– Как она вообще оказалась там? – спросила Джулис. – Я хочу сказать, это же папина ячейка.
– Она пришла, дабы убедиться в том, что ваш отец очистил ячейку, – ответил Росс.
Джулис и Саманта изумленно уставились на него.
– Что это может значить? – спросила Джулис.
– Это может значить только то, что ваш отец имел отношения с людьми, которые очень серьезно подчищают за собой все мелочи.
– Прямо какие-то шпионские страсти, – сказала Саманта. – Совсем как по телевизору.
– Ваш отец имел доступ к секретным материалам, – сказал Богарт, – так что вполне вероятно, что он мог быть связан с кем-либо из этого мира.
– И то, что вместе с ним в банк отправили эту женщину, показывает, что ему не доверяли, – добавил Декер. – Обратите внимание на то, что на видео сумочку несет женщина, а не ваш отец.
– Значит, папу заставили это сделать, – обвинительным тоном заявила Джулис.
– После чего, вероятно, его заставили убить ту женщину, – добавила Саманта.
– Нельзя заставить человека убить кого-либо, Сэм, – вмешалась Аманда. – Об этом не может быть и речи. Папа сам нажал на спусковой крючок.
Ее лицо было спокойным, глаза светились умом. Высказав свое замечание, она оглянулась на мать. Та сидела, уставившись на свои колени.
– Аманда! – воскликнула Джулис, бросив взгляд на мать.
– Это что-то немыслимое, – сказала Саманта.
– Нет, – сказала Элли Дабни. – Ваша сестра права. Ваш отец действительно нажал на спусковой крючок. Он сам сделал выбор. Он, и никто другой.
Джулис и Саманта посмотрели на мать так, словно не узнали ее.
Элли повернулась к Декеру.
– Я не знаю эту женщину. И не знаю, что Уолт хранил в банковской ячейке.
На взгляд Амоса, по сравнению со вчерашним днем поведение Элли кардинально изменилось. Быть может, свою роль сыграл вид незнакомой женщины, сопровождающей ее мужа в банковское хранилище к ячейке, содержимое которой было ей неизвестно. Теперь Элли казалась смирившейся со своей судьбой, сбитой с толку и растерянной. Быть может, она считала, что ее предали.
– Эта женщина не может работать вместе с вашим мужем? – спросил Декер. – Она не напоминает вам никого из тех, кого вы могли видеть у него в офисе? – Он обвел взглядом всех женщин семейства Дабни.
– Я ее не узнала, – ответила за всех Джулис. – Впрочем, я плохо знаю тех, кто там работает.
Саманта и Аманда лишь покачали головой.
Декер вопросительно посмотрел на Элли. Откашлявшись, та заговорила, медленно, запинаясь, как говорит человек, отходящий от воздействия сильного снотворного.
– Я лишь изредка по праздникам виделась кое с кем из коллег Уолта. У него в офисе я почти не бывала. И уж точно ни разу за последние пять лет. – Помолчав, женщина добавила с тоской в голосе: – Я… наверное, я полностью потеряла связь с этой стороной его жизни. – Она обвела взглядом роскошную обстановку дома.
Декер прочитал мелькнувшую у нее в голове мысль: «Я лишь наслаждалась плодами его труда».
– А может, женщина с видео – это Анна Беркшир? – предположила Саманта.
– Даже близко не похожа, – покачал головой Декер.
– Значит, от этого видео нет никакого толку, – сказала Джулис. – И вы снова вернулись на первую клетку.
– Нет, толк есть, – возразил Амос.
– И какой же? – спросила Джулис.
– Это показывает нам возможную причину того, почему ваш отец сделал то, что сделал.
– Но вы даже не знаете, связано ли то, что показано на видео, со стрельбой! – воскликнула Джулис.
– На самом деле мы это знаем, – возразил Декер. – Ваш отец прислал вам ключ от банковской ячейки до того, как была сделана эта видеозапись. Думаю, он хотел, чтобы вы узнали, что в ячейке. Но эта женщина и те, кто с этим связан, не хотели, чтобы это произошло. Поэтому они заставили вашего отца освободить ячейку, прежде чем у вас появилась возможность получить к ней доступ. А это означает, что им каким-то образом было известно про ячейку. И они знали – или, возможно, подозревали, – что ваш отец послал кому-то ключ от нее. – Амос помолчал. – И это еще не всё.
Он нажал несколько кнопок на портативном компьютере, который сотрудники ФБР использовали для показа видео, и, промотав запись вперед, остановился на том месте, где Уолтер Дабни посмотрел прямо в объектив камеры.
Элли отвернулась, похоже, не в силах видеть, как ее покойный муж смотрит ей в лицо.
– Хорошо, почему это так важно? – спросила Джулис.
– Потому что я присутствовал при том, как ваш отец убил Беркшир. И когда я приказал ему бросить пистолет, он обернулся и посмотрел на меня. – Декер указал на экран. – И у него было в точности такое же выражение лица.
– И что означает это выражение? – едва слышно прошептала Элли.
– Не хочу быть излишне драматичным, – ответил Декер, – но оно показывает, что этот человек смирился со своей судьбой.
Глава 14
– Она была очень добрая. Тихая, но все ее уважали. И она была замечательным педагогом.
Декер и Джеймисон сидели напротив Вирджинии Коул, директора католической школы, в которой работала Анна Беркшир. Школа находилась в округе Фэрфакс, размещаясь в старом кирпичном здании. Но, когда они сворачивали на автостоянку, Амос обратил внимание на новые камеры видеонаблюдения.
Их записали в журнал, выдали им пропуска посетителей и проводили в кабинет директора.
Коул было лет пятьдесят: очки на цепочке и крашеные светлые волосы. Откинувшись назад, она посмотрела в окно кабинета.
– Я до сих пор не могу поверить, что ее нет в живых.
– И Беркшир проработала здесь четыре года? – спросила Джеймисон.
– Да, совершенно верно, – подтвердила Коул.
– Я так понимаю, она должна была иметь сертификат педагога и рекомендации с предыдущих мест работы.
– Разумеется. У нас с этим очень строго. Мы тщательно проверяем предыдущую карьеру кандидатов. И у Анны был сертификат. С ее резюме все было в порядке, а рекомендации – блестящие. Мы с радостью приняли ее на работу.
– Значит, ее резюме покрывало бо́льший период, чем последние десять лет? – уточнил Декер.