Я молилась, чтобы после операции это не изменилось бы.
Мы остановились. Я оказалась в операционной, где меня начали поджаривать под яркими лампами. Медбрат (табличка у него на груди говорила «Терри») похлопал меня по плечу.
– Не волнуйся, котенок. Представь, что это – микрочип вроде того, какие вживляют домашним любимцам. Бах-бах – и все уже позади, не успеешь и опомниться.
«Котенок?» Кто он такой, этот старичок? Я уже знала, что это не просто микрочипирование. Вокруг меня шебуршали руки. Кто-то пристроил мне на рот что-то вроде воронки и велел считать от десяти до одного.
– Десять. Девять. Восемь…
И все.
Я очнулась в кровати – как мне показалось, спустя несколько секунд. Медбрат, Терри, смотрел на меня сверху вниз.
– Как дела, котенок?
Голова у меня была как сахарная вата: рыхлая и бесконечная.
– Уже все?
– Угу. Хирург сказал, что это было просто произведение искусства.
– На сколько я отключилась?
Я медленно зашевелилась, высматривая часы. Увидела я только белесый туман.
– Ненадолго. – Он проверил мои показатели. – Что-нибудь болит?
– Я ничего не чувствую.
– Это пройдет. Давай я тебя посажу.
Он поднял изголовье моей кровати, и у меня в голове немного прояснилось. Глаза у меня снова смогли сфокусироваться. В этой комнате я никогда раньше не бывала.
– Где я?
– В комнате обмена. Привыкай к ней. Тут ты будешь уходить и возвращаться.
Это оказалась небольшая комната с окном, которое выходило в коридор. Слева от меня была панель – наверняка одностороннее стекло. Еще я заметила несколько серебристых камер: одну на потолке, две – на стенах. Справа от меня за компьютером сидел высокий старичок с длинными седыми волосами и в очках с черной оправой.
– Это Трэкс, – сказал Терри. – Мы сейчас в его владениях, значит, он – король.
Трэкс поднял руку. Ну как же – огромное усилие. Пусть он и старичок, но компьютерщики всегда остаются компьютерщиками.
– Привет, Кэлли.
Я тоже подняла руку и заметила у себя на запястье пластиковый медицинский браслет.
Трэкс указал на разнообразные значки, выведенные на его виртэкран.
– Ну, Кэлли, чего тебе хочется на обед?
Такого вопроса мне никто не задавал уже больше года. Я мысленно перебрала свои самые любимые блюда. Омар, стейк… черт, я даже пицце была бы рада! А не будет ли слишком жирно, если я закажу карамельный чизкейк?
Не успела я сказать ни слова, как Трэкс ухмыльнулся.
– А что, если мы начнем с супа из омара, а за ним будет пицца со стейком? И на десерт – карамельный чизкейк.
У меня челюсть отвисла.
– Но откуда…
– Не бойся, мы мысли не читаем. Выбор еды – это просто. Мы сопоставляем твои мозговые волны с небольшой базой данных и находим совпадения.
– Что-то мне это не нравится.
– Ничего страшного. Что нравится твоему мозгу, на самом деле неважно. Ты же будешь спать. Нам просто нужно установить надежный контакт твоего мозга и мозга арендатора. И это показало, что у нас есть связь между тобой и компьютером. Твой нейрочип работает. Ура!
Он покрутил указательным пальцем.
– А они никогда не отказывают? – спросила я.
– Разве компьютеры отказывают? – со смехом ответил Трэкс.
Терри потрепал меня по плечу. Я заметила, что ногти у него покрашены черным лаком.
– Не надо так тревожиться, котенок. Расслабься и получай удовольствие.
Вернувшись в свою гостевую комнатку, я села за стол в халате и съела обед, который для меня заказали. Меня просто убивало, что я не могу разделить это пиршество с Майклом и Тайлером. Я уже доедала чизкейк, когда ко мне зашла Дорис.
– Вот видишь? Я же говорила, что мы тебя покормим! Сыта?
– Вот-вот лопну.
– Не сдаем в аренду без полного бака.
Мне показалось, что у нее в глазах промелькнула печаль. Если я и не ошиблась, то она моментально ее прогнала. Открыв шкаф, она указала на вешалку с розовым топом и белыми джинсами. Рядом оказалось и нижнее белье: скромный лифчик в горошек и трусы – немного не такого фасона, какие я обычно носила.
– Когда доешь, надень вот это. Сними с себя все, в том числе и его.
Она указала на мой наручный фонарик.
– С ним ничего не случится?
Я накрыла его ладонью.
– Все твои вещи будут надежно заперты.
– Кто выбирал эту одежду?
Я старалась, чтобы мой голос звучал нейтрально – на тот случай, если это была Дорис.
– Гардероб всегда определяет арендатор. Клара придет сюда, чтобы сделать тебе макияж и прическу – и ты будешь готова к первой аренде.
– Прямо сейчас?
Она кивнула:
– Всего на день. Мы всегда так делаем: вроде генеральной репетиции. Чтобы убедиться, что все идет, как задумано.
– Кто это будет?
Она скрестила руки. Вид у нее был такой, словно она готовилась выдать давно заученную и не раз произнесенную речь.
– Мы обеспечиваем полную конфиденциальность. Так лучше для них, для тебя и для нас. Так всем спокойнее. Но мы отбираем наших арендаторов очень тщательно, так что не беспокойся: это чудесная женщина.
– Если она такая чудесная, познакомьте нас.
– Не беспокойся. Они тоже подписывают контракт. Арендаторам нельзя делать с твоим телом что-то запрещенное. Никаких видов спорта вне списка, никаких затяжных прыжков, автогонок и тому подобного. – Она обняла меня за плечи. – Мы блюдем твои интересы. Тебе остается только расслабиться, а в конце забрать свои деньги. Вот увидишь, насколько это просто. У меня тут побывало немало очень довольных девушек. Некоторые и сейчас приходят меня навестить. И ты будешь в их числе.
– У меня остался последний вопрос. Я видела, как с мистером Тинненбомом разговаривал один мужчина, с которым я не знакома.
– Когда?
– В тот день, когда меня проверяли. Высокий, в длинном плаще и шляпе.
Она кивнула и понизила голос.
– Он – главный босс. Директор «Целей».
– А как его зовут?
– Мы дали ему прозвище «Старик». Но никому его не называй. А теперь перестань так много думать и радуйся жизни.
Ей легко было так говорить. Я уже очень давно не радовалась жизни. Прошло очень много времени с тех пор, когда жизнь состояла только из косметики, музыки и глупых подружек. Прошло очень много времени с тех пор, когда меня волновало только, не устроят ли в школе контрольную и не забыла ли я тетрадь с домашней работой. Сейчас меня волновали безопасность, свобода и жизнь.
Глава 3
Атмосфера в комнате обмена была напряженная. Трэкс сидел за компьютером, а Дорис и Терри суетились вокруг меня. И я готова была поспорить, что Тинненбом ведет наблюдение через одну из камер.
Я была подготовлена к отправке: сидела в кресле с идеальным макияжем и прической. Дорис застегнула у меня на запястье браслет с талисманами. Серебряный с маленькими подвесками со спортивной тематикой.
– Я всем моим девушкам дарю такой, – сказала Дорис.
Подвески сверкали: теннисная ракетка, коньки, воздушные лыжи…
– Дотронься, – предложила она.
Перегнувшись через меня, она чуть тронула указательным пальцем коньки, включив голопроекцию коньков, кружащихся на льду.
– Ух ты! – Я прикоснулась к ракетке – и теннисный мячик взлетел в воздух. – Какая прелесть! Спасибо.
Она выглядела немного нервно.
– Она у нас такая заботливая!
Терри эту фразу чуть ли не выкрикнул.
Он накинул на меня пелерину. Он что – боится, как бы я не пустила слюни?
– Все нормально, можешь откинуться, – сказал он мне приглушенным тоном.
– Прическу не испортишь. – Дорис похлопала по подушке. – Она шелковая.
Мой стул был с прямой спинкой. Если все пойдет нормально, то я – то есть мое тело – останусь тут недолго.
Где-то в этом же здании находится моя арендаторша. Она сидит в таком же кресле, как мое. Скоро она будет управлять моим телом так, словно она – это я.
От этой мысли меня передернуло.
– Ты замерзла? – забеспокоилась Дорис.
Терри насторожился, готовясь нести мне одеяло.
– У нее все нормально, – заявил Трэкс.
Наши взгляды встретились. От него ничего нельзя было утаить.
Терри подкатил тележку для анестезии с маской. Скоро я вырублюсь. Скоро мое тело будет принадлежать другому человеку.
Мне снился сон. И я знала, что сплю. Меня о таком варианте не предупредили. Однако ничего не попишешь: я видела сон. Я видела, как Тайлер выбегает из дома, стоящего около озера. У него на лице сияла широкая улыбка. Он пробежал по газону и поднял удочку.
Вид у него был здоровый. Мне хотелось сказать об этом Майклу, но я никак не могла его найти. Я вбежала в дом: большое здание в загородном стиле. Ни в одной из комнат его не оказалось. Наконец я нашла его на веранде, выходившей на озеро. Только вот когда я к нему подбежала, он повернулся – и это оказался не Майкл.
Я услышала далекие голоса. Они что-то невнятно бормотали.
Я их узнала. Женский голос. Моя мать?
– У нее ресницы затрепетали, – сказала женщина.
Мама?
– Кэлли! Котенок! – позвал мужской голос.
– Не называй ее так!
Я открыла глаза.
Это действительно была женщина, но не моя мать. Это была старушка.
– Кэлли? – Надо мной склонился мужчина с подведенными глазами. – Как дела, девочка?
– Где я?
У женщины был встревоженный вид.
– Ты в «Лучших целях». Ты только что закончила свою первую аренду.
Теперь я вспомнила эту женщину.
– Дорис?
Ее лицо смягчила облегченная улыбка.
– Да, Кэлли.
– Как все прошло?
Она похлопала меня по плечу.
– Ты очень понравилась.
Мне ужасно хотелось узнать, где побывало мое тело. Какими видами спорта я занималась? Руки у меня особо не болели. Ноги тоже. Как странно не знать, где твое тело находилось целый день и что оно делало. С кем ты встречалась, кто тебе понравился – или не понравился. А что, если моя арендатор кому-то насолила? Что, если у меня появится новый враг?
Я осмотрела свое тело. Все в рабочем состоянии. Одна аренда есть, осталось две. Я на одну треть ближе к цели.
Трэкс задал мне вопросы по списку, нечто вроде разбора полетов. Мне говорить было особо не о чем: я не помнила ничего, кроме своего сна. Он этим заинтересовался и записал мой рассказ. Судя по всему, видеть сны случалось многим. Он поинтересовался, чувствую ли я себя отдохнувшей и бодрой – и мне пришлось признать, что это так.
Терри измерил мне температуру и давление и кивнул Трэксу.
– Все в порядке, юная леди, – сказал он. – Можно начинать следующую аренду.
– Мне не дают перерыва?
– А зачем? Твоя арендатор поела и позаботилась обо всех потребностях твоего тела, – ответил Трэкс.
– Я не про это, – возразила я. – Мне просто нужно сходить в одно место.
Он удивленно расширил глаза, подался вперед и позвал:
– Дорис!
Уже через несколько секунд Дорис с цоканьем каблуков появилась в комнате.
– В чем дело, Кэлли?
– Мне можно уйти перед следующей арендой?
– Уйти? Зачем?
Я опустила взгляд. Наверное, не стоило настаивать.
Она приложила ладонь к моей спине.
– Почему бы просто не продолжить? Ты и не заметишь, как все закончится. В тебя вложили столько трудов! Зачем ставить под угрозу выплату? Ты ведь можешь получить травму!
Она помахала рукой и поморщилась, словно жизнь за стенами этого здания была настоящим адом.
Отчасти она была права. Однако я ведь жила именно там.
– Если ты не выполнишь условия контракта – не предоставишь здоровое и бодрое тело – то тебе не заплатят.
– У вас уже ожидает следующий арендатор? – спросила я.
– Да. И это…
– …чудесная женщина? – Я закатила глаза. – Ладно, давайте.
– Чудесно. На этот раз срок три дня.
Вторая аренда пролетела так же незаметно, как первая. Я успела усвоить: когда ты в отключке, времени не замечаешь. Мне снова снились странные сны, но на этот раз я не смогла их вспомнить. А вот когда я пришла в себя, то заметила одну странность: на правом предплечье у меня оказалась глубокая рана длиной сантиметров десять. Она не болела – похоже, ее обрызгали каким-то анестетиком, – но выглядела отвратительно. Дорис отвела меня в лазерную. Мне ее залечили так, что даже шрама не осталось, но я захотела узнать, как это случилось. Мне ничего говорить не стали. Может, они и не знали.
Потом Дорис привела меня к себе в кабинет. Он был бело-золотым, в каком-то необарочном стиле. Усадив меня, она объявила, что моя следующая аренда продлится целый месяц.
– Месяц?! – Я вцепилась в кресло. – Я не могу исчезнуть на целый месяц!
– Это нормально. Мы начинаем с более коротких аренд, чтобы убедиться в том, что все нормально, а потом приступаем к более длительным.
– Никто не говорил мне, что это будет так долго. Мне надо навестить братишку.
– Брата? – Она смахнула упавшую на глаза прядь волос. – Ты не говорила, что у тебя есть брат.
– А что тут такого?
– Когда ты подписывала контракт, тебя прямо спросили, есть ли у тебя ныне живущие родственники.
– Я подумала, что вы имели в виду родителей или бабушек и дедушек. Ему всего семь.
Она чуть расслабилась.
– Семь лет. – Она устремила взгляд на стену. – Ясно. Ну, тебя все равно не отпустят. Никто на такой риск не пойдет.
– А что со мной может случиться? Я могу порезаться? – Я вскочила и указала на то место, где недавно была рана. – Я забочусь о себе лучше, чем ваши чудесные арендаторы!
Она показала головой.
– Извини, Кэлли. Так просто не делается.
– Я хочу поговорить с мистером Тинненбомом.
– Ты уверена, что хочешь это сделать?
– Совершенно уверена.
Дорис обратилась к невидимому микрофону у нее в кабинете:
– Мистера Тинненбома, пожалуйста.
Она одернула на себе костюм и пригладила волосы, а потом начала этот свой отвратительный стук ногтями по столешнице. Спустя несколько секунд в кабинет явился мистер Тинненбом.
– Кэлли просит отпуск, чтобы повидаться со… своим братом.
Дорис выделила голосом слово «брат».
Тинненбом покачал головой:
– Исключено.
– Никто не предупредил меня, что я буду отсутствовать целый месяц, – сказала я. – Разве об этом не следовало сказать до того, как я начала?
– А ты не спрашивала. И ты не сказала нам, что у тебя есть брат, – ответил он. Он чуть изменил позу. – Что до расписания, то мы часто его не знаем до тех пор, пока не начнем процесс. Именно так было и сейчас.
– Но вы знали, что такое возможно. А я даже не подозревала, что возможен месяц.
– Это есть в контракте, – возразил он.
– Мелким шрифтом? – Я повернулась к Дорис. – Нечто столь важное следовало оговорить.
– Точно так же, как тебе следовало предупредить нас, что у тебя есть брат, – сказал Тинненбом.
Дорис уставилась в пол.
– Мне и правда нужно его увидеть перед тем, как начать: дать ему знать, насколько долго все будет. Ему всего семь, и, кроме меня, у него никого нет.
– Может, мы могли бы отправить кого-нибудь его навестить? – предложила Дорис, глядя на мистера Тинненбома.
Тот едва заметно качнул головой.
– Я не хочу капризничать. – Я постаралась выпрямиться во весь рост. – Полагаю, процесс идет гораздо легче, если донор готов сотрудничать. А у меня не будет желания сотрудничать, если я не смогу предварительно поговорить с братом.
Тинненбом начал нервно постукивать носком ботинка по полу, словно это помогало ему думать.
– На сколько у нее завтра назначен обмен? – спросил он у Дорис.
– На восемь утра, – ответила она.
Он по-лошадиному фыркнул.
– Я дам тебе три часа и телохранителя, который будет непрерывно следить за тобой. Не делай глупостей, потому что мы способны следить за тобой через вживленный тебе нейрочип. – Он наставил на меня указательный палец. – Сохраняй это тело в том же виде. Потому что на данный момент оно все еще принадлежит нам.