За весь этот разговор я ни разу не увидела его зубы. Похоже, у него улыбки закончились.
Я прошла следом за Дорис по коридору.
– Надо подобрать тебе чистую одежду, – сказала она. – Встретимся в твоей гостевой комнате.
Она нырнула в какую-то другую дверь, а я пошла дальше, так как примерно запомнила, где находилась отведенная мне комната для гостей. Однако когда я открыла дверь, в комнате стояла другая девушка. Она была примерно одного со мной возраста, но волосы у нее были темные и коротко остриженные. Она переодевалась: на ней уже были цветастые брюки, а топ она прижала к груди, прикрывая лифчик.
– Извини, – сказала я. – Похоже, перепутала комнаты.
Я успела заметить, что комната у нее обставлена точно так же, как моя, только в зеленых тонах. Я закрыла дверь. Следующая комната оказалась моей. В розовых.
Дорис пришла спустя минуту и принесла белые брюки и топ.
– Ты ведь захочешь принять душ. И вот смена одежды. Эту ты носила слишком долго.
– А где мои собственные вещи?
– Ласточка, мы их выбросили, как только ты их сняла. Эти сможешь оставить себе.
– А мой ручной фонарик?
Дорис открыла один из ящиков и достала оттуда фонарик, стараясь держать двумя пальцами.
– Домой тебя проводит Родни. Тратить время на еду не нужно. Ты еще долго не проголодаешься.
– Да? А почему?
– Ты уже поела.
Ужасно странно, что другие знают обо мне больше, чем я сама.
Дорис отвела меня на подземную парковку, в которую был выход из задней части «Лучших целей». Родни стоял рядом с малолитражкой. У него был короткий ежик серебряных волос, а бицепсы казались такими мощными, что грозили разорвать рукава костюма.
Он заметил, что я несу свой фонарик.
– Он тебе не понадобится, – сказал он. – У меня мегапрожектор.
Я все равно надела фонарик на запястье. Было приятно и надежно снова ощущать его на руке.
– Ты за нее отвечаешь, – напомнила ему Дорис. – Привези ее обратно не позже двадцати двух ноль-ноль.
– Хорошо, мэм.
Он открыл мне дверцу машины, и я забралась в салон.
Родни сел за руль. Дорис смотрела, как мы отъезжаем.
На сиденье рядом с собой я обнаружила коробку для продуктов.
– Это твоему брату, – объяснил Родни, махнув в сторону упаковки. – От Дорис.
От коробки приятно пахло.
– М-м!
Он умело влился в поток машин, ехавших по Беверли-Хиллз.
– Она прелесть. Знаю ее уже больше шестидесяти лет. Мы раньше вместе работали в туристической индустрии – когда еще можно было путешествовать. Теперь никто не может выехать из США: другие страны боятся вируса. И сюда никто не хочет приезжать. Мексика – представляешь себе? – построила стену, чтобы американцы не могли пересекать границу!
Я не мешала Родни болтать. Мне было не до историй старичков. Они всегда получались бесконечными, потому что должны были охватить очень много десятилетий. Я могла думать только о том, что увижу тех двух людей, которые мне дороже всего в этом мире.
Из кармашка наручного фонарика я вытащила план Майкла и с его помощью стала выбирать маршрут к нашему новому дому. Когда мы добрались до нужной улицы, я увидела сразу несколько брошенных зданий. Первое оказалось незаконченной стройкой: скелетом, который так никогда и не увидел жизни. То здание, в котором должны были поселиться Майкл и Тайлер, оказалось четвертым по счету. Родни остановил машину перед ним.
Он пошел первым, неся свой мегапрожектор. У меня еще никогда не было телохранителя. Из-за этого я почувствовала себя чуть ли не президентской дочкой. Родни открыл передо мной большую стеклянную дверь.
– Какой этаж? – спросил он, проводя лучом фонаря по вестибюлю.
– Четвертый.
– Нравится ходить по лестницам?
– Четвертый этаж всегда безопаснее. Больше времени, чтобы смыться. – Я включила свой фонарик. – Если мы слышим снизу крики, у нас появляется время. Можно добежать до пожарной лестницы.
Мы поднялись по широкой лестнице на нужный этаж. Родни шел первым, освещая каждый брошенный офис, мимо которого мы проходили. Какая-то фигура вышла в коридор и застыла в его конце, держа большой кусок трубы, словно оружие. Это был Майкл.
– Стойте! – приказал Майкл.
Я осветила себе лицо наручным фонариком.
– Майкл, это я.
Родни вытянул руку, чтобы меня задержать.
– Держись за мной.
Я поднырнула ему под руку.
– Это мой друг.
Я пробежала по коридору. Майкл сохранял свою оборонительную позицию, пока я не оказалась совсем близко.
– Кэлли?
Труба выпала у него из рук и гулко ударилась о пол.
Я кинулась к нему на шею и крепко обняла. Родни подошел ближе, но остановился в нескольких шагах от нас.
– Это Родни, – объяснила я. – Он работает в «Лучших целях».
Родни кивнул настороженно смотрящему на него Майклу.
– Так ты еще не закончила? – спросил Майкл.
Я качнула головой.
– Я здесь всего на пару часов. Как Тайлер?
– Очень по тебе скучает. – Майкл осветил фонариком мои волосы, а потом протянул руку и потрогал одну прядь. – Я тебя не узнал. Ты кажешься совсем другой.
– Другой по-плохому или по-хорошему? – спросила я, пока мы шли с ним к двери.
– Смеешься? Ты просто сказка! – ответил он.
Он привел нас в комнату в самом конце коридора. Пол там был покрыт ковролином, что было очень удачно: ведь теперь у нас не было спальников. Тайлер сидел в углу, ноги у него были накрыты темно-зеленым одеялом.
– Я останусь здесь, – негромко сказал Родни, кивком указывая на стул у двери. Он установил свой фонарь так, чтобы он освещал только его часть комнаты.
Я подошла к Тайлеру и встала рядом с ним на колени. Я попробовала его обнять, но он меня оттолкнул.
– Что у тебя с волосами?
Тайлер направил свой фонарик на меня и скривился.
– Тебе не нравится?
Он всматривался в мое лицо.
– Что они делают с твоим лицом. – Он потянул за мои новые длинные серьги. – Они же опасные!
– То место, где я работаю… меня сделали хорошенькой и нарядили. Тебе не нравится?
– Ты же все равно измажешься. – Он смотрел на меня, как на дурочку. – А это кто?
Он указал на оставшегося в дальней части комнаты Родни.
– Один из тех, с кем я работаю. Он меня подвез. – Я показала Тайлеру коробку с едой. – А еще он дал мне для тебя вот эти вкусности. Еда еще теплая. Понюхай.
– Она воняет!
Он отвернулся.
Я передвинулась так, чтобы опять видеть его лицо.
– Тайлер, я понимаю, что ты злишься на мое отсутствие.
– Тебя не было неделю!
Лицо у него покраснело. Он был готов расплакаться.
– Знаю. Мне и правда жаль.
– Целых семь дней!
Неделя без робособачки, без снимков наших родителей, в незнакомом месте – и без сестры.
– Но разве Майкл о тебе не заботился? Он ведь раздобыл тебе это одеяло! И бутылку для воды. И, похоже, ели вы нормально.
Я посмотрела на Майкла: он привалился к стеллажу, ставшему частью новой крепости. Он сунул руки в карманы джинсов и кивнул.
– Кстати говоря, я пойду и принесу нам всем воды.
Он подмигнул.
Когда он ушел, Тайлер посмотрел на меня.
– Кэлли?
– Да?
– Я рад, что ты вернулась, – прошептал он. Он протянул руку, и я положила пальцы ему на ладошку. – Но волосы у тебя все равно странные.
– Спасибо.
Я наклонилась так, чтобы мы соприкоснулись лбами. Мне ужасно хотелось задержать это мгновение, сохранить нелегко давшееся примирение, но мне необходимо было сказать ему правду.
– Мне очень хотелось бы остаться. Но я здесь всего на пару часов. Мне придется вернуться на работу.
Он выпустил мою руку.
– Почему?
Глаза у него наполнились слезами.
– Потому что я не закончила. – Я обняла его и крепко прижала к себе. – Я попрошу тебя быть молодцом. Ведь когда все закончится, у нас снова появится дом.
Он вцепился в меня.
– Правда? – спросил он срывающимся голосом. – Ты обещаешь?
Сердце у меня разрывалось.
– Обещаю.
Мы сидели на полу вокруг ящика, служившего столом. Фонарик Майкла мерцал в режиме свечи. Майкл с Тайлером доедали жареную курицу с картофельным салатом, которые оказались в коробке от Дорис. Родни передвинул свой стул в коридор, однако остался там, откуда мог нас видеть. В уши он вставил наушники, и голова у него двигалась в такт какой-то музыке.
– Вкусная? – спросила я, указывая на курицу.
– Ничего, – ответил Тайлер, обсасывая косточку. – А мы ели пудинги и фруктовые десерты.
– Их раздавала церковь к югу от старого аэропорта, – пояснил Майкл. – Двенадцать часов ходьбы на все.
– А где вы берете воду? – поинтересовалась я.
– В соседних домах. Просто никогда не хожу в одно и то же место.
– Ты только представь, – сказала я Тайлеру. – Скоро у нас будет кухня и вода из водопровода.
– А где мы будем жить? – спросил Тайлер. – Когда тебе заплатят все эти деньги?
– Где захочешь, – пообещала я.
Тайлер вскинул руку:
– В горах!
– А почему именно там? – заинтересовался Майкл.
– Чтобы рыбу ловить, – объяснил Тайлер.
Майкл засмеялся.
– Рыбу? Почему это?
– Папа обещал взять Тайлера на рыбалку, – объяснила я. – И тут началась война.
Майкл похлопал Тайлера по плечу. Разговоры о войне всегда портили всем настроение.
– А как насчет тебя, Кэл? – спросил Майкл. – Ты любишь рыбалку?
– Не особо.
Я вспомнила тот момент, когда мне было лет восемь. Папа помог мне вытащить мой первый улов. Сома. Но чистить его мне было противно. Папа не стал ни злиться, ни огорчаться. Он просто улыбнулся и сделал все за меня.
– Я никогда не был в горах, – сказал Майкл. – Как там?
– Чисто. Бодряще.
– И рыба водится, – добавил Тайлер.
– И она не заражена, не то что в океане, – подхватила я.
– Точно! – согласился Майкл. – Но чтобы удить рыбу, нужна храбрость. Знаешь, почему?
– Почему? – заинтересовался Тайлер.
– Потому что надо брать в руки склизких противных червяков! – Он начал щекотать Тайлера. – Ой! Кажется, одного мы упустили! Он уже ползет у тебя под рубашкой!
Тайлер начал хихикать, словно пятилетний малыш.
Отсмеявшись, Тайлер начал киснуть, устав от всех волнений. Скоро он уснул, положив голову мне на колени.
– Ну, рассказывай. Как все было? – спросил Майкл, глядя на меня.
– Невероятно просто. Как будто спишь.
– Правда?
– Ага. – Мы говорили тихо, чтобы не разбудить Тайлера. – И мне за это платят. Привет, денежки на дом!
– Снова настоящий дом. Он будет в восторге.
Майкл перевел взгляд на Тайлера.
– Это будет и твой дом тоже, – сказала я.
Майкл покачал головой:
– Я не буду жить за твой счет.
Мне хотелось запротестовать, но я сдержалась. Может, для него это слишком много и слишком быстро.
Он наклонил голову и поймал мой взгляд.
– Может, если бы я тоже пошел в банк тел, мы смогли бы скинуться. Может, даже купили бы домик.
Я улыбнулась. Эта мысль меня согрела. Больше не нужно будет убегать. Еще три года – и мы станем совершеннолетними и сможем делать все, что захотим. Устроимся на настоящую работу.
Майкл пересел ко мне. Он обнял меня за плечи и уткнулся носом в мои волосы.
– Пахнет… вишнями, – сказал он.
– Это хорошо?
– А ты как думаешь? – Он улыбнулся. – Это как вроде ты была машиной, хорошей машиной, которую не мыли год. А потом тебя вымыли, отполировали и все такое. – Он тронул пальцами висюльки на моих серьгах. – Ты сверкаешь, но ты – все та же отличная машина.
Я повернулась к нему и подалась ближе. Он всмотрелся в мои глаза, словно спрашивая разрешения. Я чуть кивнула и бездумно облизнула нижнюю губу. Он потянулся ко мне, но в этот момент Родни постучал в стену.
– Кэлли? Извини. Нам надо возвращаться.
Майкл прикрыл глаза. Ужасно не вовремя. Мы оба это понимали.
– Хорошо, Родни. Еще минутку.
Мы услышали, как он ушел обратно в коридор. Тайлер проснулся, сел и начал тереть лицо. Я тронула его за плечо.
– Тайлер, мне пора. Так что выслушай меня, пожалуйста. Вы с Майклом теперь напарники, ладно?
– Напарники, – повторил он медленно.
– Я буду о вас думать. Меня не будет долго, целый месяц, зато потом я вернусь насовсем. Больше уходить не буду. И все исправится. Договорились?
Он кивнул. Вид у него был такой серьезный, что у меня сердце сжималось.
– Ты – глава семьи.
Он сонно улыбнулся.
– Держись! – сказала я.
Я сжала ему руку, а потом обняла.
– Возвращайся скорее, – прошептал он.
Его дыхание обожгло мне плечо. Когда я его отпустила, глаза у него были полны слез.
– Будь сильным, – пожелала ему я.
– Не задерживайся, – отозвался он.
Майкл провожал меня по коридору. Родни шел впереди.
Когда мы добрались до лестницы, по ней поднималась высокая девушка. Родни направил на нее луч своего мощного прожектора, и она вскинула руку, прикрывая глаза.
– Прекратите! – потребовала она.
– Все нормально, – сказал Майкл, обращаясь к Родни. – Она мирник.
Родни передвинул фонарь так, чтобы он не бил ей в глаза, но по-прежнему освещал ее фигуру. На ней был наручный фонарик. Волосы у нее были коротко острижены. Она была худая, как мы все, но все равно фигура у нее оставалась женственной.
– Привет, Майкл. Я как раз хотела тебе кое-что дать. – Она сунула руку в холщовую сумку и вытащила два апельсина. – Угостил садовник-старичок.
– Спасибо.
Майкл взял апельсины, которые, скорее всего, были крадеными.
Она чуть улыбнулась и обозначила реверанс.
– Мне пора. Увидимся.
– Кто она? – спросила я.
Когда девушка исчезла в темноте, Майкл перевел взгляд на меня.
– Просто друг.
– Как ее зовут?
– Флорина.
– Красиво.
Я была рада, что в здании есть еще один мирник. Кажется, Родни понял, что нам надо побыть вдвоем: он спустился на половину пролета и остановился спиной к нам.
Майкл меня обнял. Крепко и надолго. Наши тела казались одинаковыми: костей больше, чем мяса. Однако прикосновение было приятным.
– Буду по тебе скучать, – прошептал он мне в волосы.
– Я тоже. – Я могла бы стоять так вечно, но пришлось отстраниться. – Увидимся через месяц.
Он дал мне сложенный листок бумаги.
– Что это? – спросила я.
– Посмотришь потом.
Мне хотелось еще что-то спросить, но времени не оставалось. Я спрятала листок в лифчик: мой самый надежный тайник. А потом я улыбнулась ему, стараясь, чтобы он эту улыбку запомнил.
– Будь умником.
– Будь осторожна, – отозвался он.
На обратном пути Родни оставил меня наедине с моими мыслями. Машина качала меня, как младенца, пока мимо ее окон проносился город. Между заколоченными домами продолжалась жизнь, создавая впечатление, будто город находится в неразвитой стране: самодельные тележки для развоза продуктов, дым от передвижных кухонь… Я думала о том, как тяжело нам с Тайлером пришлось в последние пару лет.
Свет с улицы на секунду ударил мне в глаза, точно так же, как от фонаря маршала, когда нас пришли ловить.
– Беги к своему рюкзаку, – шепнула я Тайлеру.
В темноте мы прошмыгнули на кухню, пока маршалы колотили в парадную дверь. Тайлер схватил свой рюкзачок и фляжку для воды. Я забрала свои вещи. В моем рюкзаке был пистолет.
Мы убежали в ночь раньше, чем маршалы добрались до заднего дворика.
Я помогала Тайлеру проползать под заборами и перебегать через заброшенные дворы. Я была рада, что перед тем, как папу забрали на карантин, он успел составить нам план бегства. Мы с Тайлером оставались у себя дома столько, сколько получилось, – как и все те дети, у которых не оказалось родственников. Мы неплохо справлялись, но понимали, что рано или поздно правительство явится заколотить наш дом – точно так же, как это сделали с остальными зданиями нашего квартала. Мы жили в неплохом районе средней руки, однако он постепенно превращался в покинутый город. Оставшиеся в живых немногочисленные взрослые исполняли роль общих мамочек – пока болезнь не уносила и их тоже.