При покупке коровы с того двора, где она куплена, брали палочку и втыкали её в стену своего хлева, приговаривая при этом до трёх раз: «Вот тебе, коровушка, товарищ». Либо же сразу после покупки скотины сламывали прутик и приговаривали: «Как этому прутику на месте не бывать, так и моей корове (лошади) не бывать и не живать на старом месте». Сломанный прутик втыкали где-нибудь у себя во дворе.
Особой силой была наделена та палка, посредством которой удалось разнять противоборство змеи и лягушки. Считалось, что такая палка становится волшебной. Ею можно отвращать тучи, пургу, усмирять драки, гасить пожары, выигрывать с её помощью суды, разлучать супругов или способствовать свадьбе парня и девушки. Обладатель такой палки будет иметь успех в купле или продаже. Такой же силой обладает палка, которой разогнали на Воздвижение собравшихся змей. Эти представления нашли отражение в прикладных работах Спаса, где «соискатель» должен был в грёзе обрести эту волшебную палку на острове Буяне, возле Дуба-Вседуба, разогнав по сторонам змею и лягушку.
Некоторые родители, которым была не по нраву избранница их сына, чтобы разлучить их, применяли такое своеобразное действие: отрезали палку в рост девушки, убивали ею змею и варили её. Затем этой водой поливали палку, тем самым «отсушивая» влюблённых.
Особую стать имел посох. В сути это обычная палка, но не такая она уж и обычная была! У «знающих», не чуждых общению с существами «того света», посох служил местом обитания целого войска: разного рода помощников из душ предков. Сейчас, не без влияния христианства, подобных помощников называют бесами. Магическое использование посоха характерно для коновалов, пастухов, свадебных дружек и колдунов – обладателей магической силы. Особенно значительную роль посох играл в пастушьей магии: на посох пастух брал у знахарей обход, отпуск, привод, приваду, запас, огороду – т.е. магическую силу, с помощью которой, по его словам, без особых усилий пас и сохранял стадо от зверя. Правда, вместилищем волшебной силы посох служил, как правило, именно в мужской магии. При этом ему всегда давали имя и покрывали резьбой.
Посох использовался в качестве орудия отгона нечистой силы, болезней, насекомых. Им отгоняли от села градоносную тучу, делая кресты в воздухе. С помощью восоха ведьмы и колдуны наводили порчу (сушили), отбирали молоко у коров, превращали людей в животных.
Широко использовался в народной медицине, магии и гаданиях воск. Литьё воска в воду издревле использовалось для распознавания болезни, местонахождения преступника, в гаданиях о жизни и смерти.
Воску, оплывшему с пасхальной, сретенской и других свечей, приписывались лечебные и обережные свойства. Чтобы обеспечить успех в пчеловодстве, воск от пасхальной свечи клали в пчелиные ульи. Им окуривали животных при порче. Воском покрывали пули при заговоре для удачной охоты. Уходя на войну, наговаривали на кусочек воска и носили его с собой, чтобы быть недосягаемым для вражьих пуль: «Не от ветру, не от вихорю, не от всех страшных пуль. Все пули, летите мимо». Чтобы клад не нашли чужие, зарывали деньги вместе с восковым крестом.
При помощи воска творились обряды, призванные облегчить любовные страдания и забыть объект воздыхания. Для этого воск помещали в металлическую посуду и растапливали его на огне. На жидкий воск говорили слова: «Как воск тает, пусть так моя любовь стает. Как воск застывает, так и любовь моя застывает. Как свет в ночи пропадает, так и любовь моя исчезает. Губы. Зубы. Язык. Челюсти. Подчелюсти. Аминь! Аминь! Аминь!» Когда воск застывал, его закапывали в землю. С ним закапывались и все думки горестные про того человека, к которому сердце пылало любовью пламенной.
Определяя причины болезни, знахари выливали расплавленный воск в воду, а для исцеления производили различные действия над полученными изображениями. Для «выливания» в большую чашку наливали 2–3 литра «молчальной» воды. Разогревали воск в кружке. Болящего усаживали лицом к двери. Кто-то держал чашку с водой над его головой. Затем начинали лить воск в эту чашку и начитывали: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь! Страсти, страсти, выйди, вылейся-вылейся от раба Божьего (имя). Из буйной головы, из густых кудрей, из ясных очей, из ретивого сердца, из рук, из ног, из жил и спожил, из белого тела, из красной крови, из чистого живота. Не я выливаю страсти-испуг, а выливает Матушка Пресвятая Богородица со всеми ангелами, архангелами, хранителями и покровителями». Читался приговор девять раз (до начала «выливания» обязательно прочитывался «Отче наш»). После окончания воск переворачивали и с нижней стороны смотрели причину болезни. Больному заглядывать в чашку было нельзя.
Использовался воск и во вредоносной магии. Девушки, желая привлечь парня или отомстить ему, бросали в огонь закатанные в воск нитки из его одежды либо волосы, сопровождая действие заговором, в котором сердце того парня уподоблялось плавящемуся воску: «Чтобы твоё сердце за мной так топилось, как топится сей воск от огня». Известны были заговоры на воск с целью ослабления мужской половой силы.
Как отречённые наводили порчу изыйдник на обидчика
Наводили её на того, кто судами судился да мирно жить не хотел. Для этого шли в лес с куском воска, разводили костёр из осины и, когда он разгорался, грели воск в руках, а потом делали из него колобок с приговором: «Пчела воск таскала, да по судам затаскала. Да той пчеле имя (имя), да воском она своё сладила, да через воск супротив возносила. Аминь!» Скатав шарик, говорили на 33 иглы, с собой принесённые: «Усмирь на (имя) сотворяю, казённого дома тени лишаю, тако судейских знавальников, грозных начальников, все, кто словом гиблым супротив меня изошлись, иже воском дело сладили, так через воск дело попрано, тридцатью тремя стрелами пронзано, вражью голову заторёно, да судебное дело изыйдником перебито. Коли не утихомирится, изыйдником изведётся да сверху вниз перевернётся и на тридцать три завернётся. Что пчела кидала, да жало потеряла. Аминь!» Затем вонзали по одной игле в восковой шарик со словами: «Изыйдником на (имя)». Восковой шарик с иглами кидали в костёр и, когда он начинал гореть, говорили: «Изыйдник-восковик, пчелиный жальник тридцати трёшник, иди! Аминь!» Шли до дома не оглядываясь.
Гвоздь также относился к предметам, наделённым обрядовым значением. Так, на Святки не разрешалось забивать гвозди и сверлить дыры, чтобы «не повредить молодому году». Забивали три гвоздя в случае смерти кого-либо из домочадцев, чтобы «не было второй смерти» и «чтобы после похорон живые занимались своим делом». Забивали гвозди и для того, чтобы сдержать чей-то злой замысел в отношении себя. Когда давали взаймы, то в руке держали ржавый гвоздь, чтобы обязательно был возврат. Применялся гвоздь и в лечении болезней. Например, им «кололи жабку» – лечили недержание мочи у детей. Для этого вытащенный из пола гвоздь забивали в том месте, где помочился ребёнок. Больной лихорадкой должен был ночью выйти на перекрёсток дорог, а когда часы начнут бить полночь, трижды обернуться на одном месте и вбить в землю гвоздь. Затем он должен уйти с этого места задом наперед.
Забивание гвоздя в место, где проходили роды, означало собой действие, направленное на восстановление границы между «тем» и этим светом и закрывание врат междумирья. Обычно это производилось на 40-й день после родов. Было поверье, что зубную боль можно передать гвоздю, прикоснувшись им к больному зубу и забив потом этот гвоздь в дерево. Забиванием гвоздя в стену любого уличного туалета на задней его стенке прибивали женский блуд.
Гвозди были составной частью обрядов на продажу дома. В одном из таких в среду на растущей луне в порог вбивали три маленьких гвоздика со словами: «Вбиваю! Вбиваю! Вбиваю! Покупателя зазываю!» После чего капали на шляпки воском от зажжённой свечи со словами: «Запечатываю этот дом на скорую продажу. Кто порог сей переступит, тот дом этот купит. Аминь! Аминь! Аминь!»
Когда человек приходил к ведуну, чтобы получить от него какую-либо помощь, а назад он должен был возвращаться через мосты над речками, ручьи или перекрёстки, то он мог «растерять» полученное. А поэтому ему нужно было иметь в кармане гвоздь, который являлся своего рода закрепкой и оберегом проведённого над ним обряда.
Использовались гвозди для наведения порчи и для того, чтобы врага наказать. Для этой цели брали три калёных гвоздя, вбивали их в дерево недалеко от дома, где жил недруг. При вбивании читали: «Три гвоздя в сердце врага (имя). Первый гвоздь – отнять покой, второй гвоздь – навести мучения и неспокой, третий гвоздь – душе его извод. Как сказал, так и будет. Аминь!» Как всегда, уходили молча и не оглядываясь.
Но самым распространённым применением гвоздей в порче было наведение килы. Обычно для этого брали чёрную редьку с хвостиком и в полночь на убывающей луне шли на погост, где в западном его углу протыкали редьку 13 гвоздями. И на каждый гвоздь говорили заговор: «Килы болезненны да гоноины на раба Божьего (имя). Покоя бы он не знал да страдал, от боли бы болючей загибался. Не жил, а гнил да псиною выл. Да будет так, и так будет!» Сделав это, «сажали» редьку хвостом вверх, поливали водой, а землю, которую вынимали для «посадки» редьки, подсыпали на крыльцо жертве. Уходили без оглядки.
Однако гвоздём не только наводили порчу, но и снимали её, а также запирали возможную порчу – так сказать, упреждали действия недоброжелателей. К примеру, когда знали имя врага, то забивали камнем гвоздь в землю под засохшим деревом с наговором: «Когда этот гвоздь цветком зацветет, лишь тогда раб Божий (имя) меня порчей возьмет. Да будет так!»
Горшок – один из наиболее обрядовых предметов домашней утвари. Он осмыслялся как вместилище духов. Горшки наделяли родополовыми признаками. Покупая новый горшок, его постукивали и прислушивались к гулу (звуку). Если звук глухой, то это горшок – борщ в нём не будет удаваться. Если же звук тонкий, звонкий – это горшица, всё сваренное в нём будет вкусно. Когда впервые кипятили воду в новом горшке, то старались смеяться, считая, что от этого еда в горшке будет вариться быстрее и лучше.
Наиболее древние приметы видны при использовании горшков в похоронных обрядах, для которых характерны переворачивание и битьё посуды. Очень древний характер имеет обычай закапывать горшки. Переехав в новый дом, закапывали в разных углах его, в том числе и за печью, горшки, наполненные разными предметами, в честь домашних богов. Связь домашних богов с посудой, в частности с горшком, можно увидеть в другом обычае – перевозе домового на новое место. Домовой изначально связывался с печкой. Для его перевоза насыпали угли в горшок, приглашая «дедушку» домового в новое жилище. Там высыпали угли в печь, а горшок разбивали, закапывая черепки под передний угол.
Горшок был составной частью важнейшего обряда наших предков – «оживления печи». Считалось, что каждую новую печь нужно непременно «оживить», чтобы она стала охранницей дома. Перед разведением огня в новой печке хозяйка брала хлебную лопату, делала ею над устьем печи знак креста и говорила: «Господи, помоги в добрый час новую печь затопить!» Повторяла она это трижды и ставила в печь новый, не бывший ещё в употреблении горшок на огонь.
Этим же обрядом проверяли справность печи. Считалось, что если горшок от огня не лопнул, то печь хорошо сделана, а если горшок дал трещину, то печь надо перекладывать.
С почитанием предков был связан обычай, в силу которого в новых домах в древности закапывали в разных углах, в том числе и за печью, горшки, наполненные разными предметами, в честь «домашних богов». Под «домашними богами» как раз-таки и почитали усопших предков. В основном закапываемые под хатой горшки заполнялись кашей – кутьёй. Горшки с кашей девушки также закапывали на месте, где собиралась деревенская «улица», чтобы туда «притянуло» парней.
Связывался горшок в народном понимании с женской утробой. Если женщина не хотела больше иметь детей, ей при последних родах нужно было поместить послед в женский чулок, завязать его узлом, поместить в горшок, а горшок покрыть камнем и зарыть в землю в одном из подсобных помещений. Горшок считали хорошим средством при бесплодии. Чтобы женщина понесла, ей советовали несколько раз «накинуть махотку на дну» (махотка – небольшой глиняный горшок для молочных продуктов, дна – матка, накинуть махотку – поставить горшок донышком вниз, аналог медицинских банок в народном обиходе).
Чтобы находящийся в отъезде затосковал по дому и скорее вернулся, его одежду клали в новый горшок и грели в печи. Для хорошего урожая капусты на грядку ставили перевёрнутый горшок, чтобы капуста была такого же размера. Если пропадал скот, на бок клали горшок и затем загоняли в него три уголёчка. При этом вели такой разговор на каждый уголёк: «Кого загоняешь?» – «Телёнка (или другое пропавшее животное)». – «Загоняй, загоняй, чтобы его за переть!» При покупке коровы покупатель брал у продавца горшок и разбивал его на первом же перекрёстке своей дороги, чтобы купленная корова забыла своё прежнее жилище и не возвращалась туда. Горшок, повешенный на забор либо перевёрнутый днищем вверх, как считалось, сбережёт кур и цыплят от ястребов. Это делалось обязательно в Великий четверг до восхода солнца, когда были особенно сильны колдовские чары. Горшок в этом случае как бы впитывал их в себя, получал дополнительную волшебную силу.