Когда же душа соберётся, когда «семь симеонов в семя сойдутся», то и вопросы отпадут. Вопрос рождается там, где мир не вертится, где он застрял. И болотом стал! Застревает же он тогда, когда меня не хватает. И каждый день я от этого страдаю. Хочу вывернуться и дать СПОЛНА любимым своим, но не могу. Оковалком бытие мое!
Но я обрету душу! И тогда смогу узреть ЛЮБОВЬ! Не только узреть, но и ДАТЬ СПОЛНА! Вот тогда и вопросы отпадут.
А знаете, чем светочи отличаются от нас? Те, кто зиркой (звездой) стал? Мы их называем святыми.
Мы с вами вопросы задаём, а они мир вращают, чтобы он докатился до Лада.
Манкуртом когда-то Чингиз Айтматов назвал взятого в плен человека, превращённого в бездушное рабское создание. Но манкурты все мы. Ибо без души. Без полноценной души! С гунью! Мы все в плен взяты грехом. И душа наша разбита на кусочки. Так что же вы тогда спасаете, бездушные? Какой кусочек души своей спасаете? О каком рае мечтаете?
К кому слова наши, тот услышит! Не услышит – не пришло время для него. Остальным же, кто безумец, кто горит для всех:
Привет, друзья! Готов у вас учиться
Гореть как Вы, чтоб славным быть всегда.
Мне надоело с курами возиться
И коротать без творчества года.
К сказанному выше хотелось бы добавить ещё несколько слов. Возвращаясь к учению Плотина, однажды упомянутому нами в нашем повествовании, следует отметить, что самое замечательное в этом учении то, что оно утверждает: душа мудреца, несмотря на своё воплощение в теле, каким-то непостижимым образом пребывает и в высшем мире, никогда не отлучаясь из него. Так что у мудреца существует некий двойник, предвечная идея его самого. Поэтому мудрец оказывается выше любых магический действий и всяких религиозных справ, направленных на него самого, так как часть его обитает в высших сферах бытия, неподвластных проникновению материального мира. И хотя эти взгляды Плотина подвергались критике (тем же неоплатоником Проклом Диодохом), в них есть нечто!
Не только у мудреца есть вторая душа. Она есть у каждого из нас. Мудрецом же можно назвать всякого, кто узрел её. Мудрость, безусловно, связана с велидушием, являясь отчасти нашим урождением, то есть врождённой. Но это лишь отчасти. Мудрость обретается прожитой болью. Мы мудреем, и тогда прекращается война одной половины с другой. Потому против такого колдовство и не в силах.
* * *
Вот что такое боль?Ну и раз уж мы затронули ларву, то продолжим о ней здесь же. Чтобы скопом всё было.
Знающие говорят, что всё на свете имеет обратную сторону. Представляете, даже луна! Вот, к примеру, ты едешь по ночной дороге. На тебя наплывает… нет, не ночной лес! Но тайна! С чего мы это мы взяли? Не знаем. Пробрало. И вдруг ты ощущаешь воочию, что лес ночной есть перешеек с тем, что прячется за очевидностью. Именно ночной лес! А что там прячется за очевидностью? Легион! Имя ему такое!
Ну и что? Эка невидаль! Все мы тут ЗНАЕМ это с детского сада, что ТАМ что-то прячется! А кто-то знает, что там ничего нет! Да мы и не пытаемся вас удивить, удивляемся сами. Потому как ощутили воочию, что тело наше состоит из очевидности и того, что прячется за ней. Всё за собой имеет некое пространство неочевидности. Оно не пустое. Оно чем-то наполнено! А лес ночной, между прочим, и тело моё едины. Коли я не согласен принимать свою вторую половинку, свою неочевидность, то я невежественный. А признаю её – то я шизофреник! Но как войти в лад с миром, коли я с собой не дружу? Но дружба с собой – это и есть шизофрения. Стою я на распутье!
Только одно вне сомнений. Так я и буду не понят никогда даже самим собой, не говоря уже о других, коли с собой не поручкаюсь. А не буду понят – буду обижаться и бочку катить на всех. Не на себя же её катить? И говорить: суки они, суки вы! В общем, спасения себя ради мне нужно поладить со своей второй половинкой, иначе ад непонимания не отпустит меня.
Тут может возникнуть вопрос: к чему все эти разглагольствования? Хотя вы уже и знаете к чему. Но всё же скажете: «Дело! Дело надо делать! Все только и говорят: найди да найди свою вторую половинку! А как? Очередные демагоги!»
Что тут ответить? М-м-м…
Кстати, иногда помогает помычать! А потом поохать. Наподобие: «Ой-ой-ой-ой-ой-ой!» Прок будет! Ибо через «ой-ой-ой» Дух Святой накатывает, и ты круглым становишься, говорили старики. Вот помычал я, поойкал. Накатило на меня! И я покатил в мир! Про хлыстов слышали? Они всё время ойкали. Но это так, к слову!
Не надо ничего делать, чтобы найти её – вторую половинку. Всё уже и так делается. А я хожу да ищу, чем бы заняться. Вот и не в деле. А потому гоняется за мной моя вторая половинка – призвать к делу хочет. Чтобы я стал на пахоту свою и тянул бы её. И пахоту, и вторую половинку. И тут вторая половинка моя мне в подспорье будет.
«Но в чём пахота?» – спросите вы.
Вот лука-а-а-а-вые вы! Ну право, ей-богу! Давайте-ка мы не заметим этакой «тупости». А вы живите насущным! Оно и есть ваша пахота! Слышите? Живите, а не бегите от него. И тогда ваша жизнь станет непрерывным радением и молитвой. Вот тут и лад накатит на вас!
Но коли мы невежественны, то брань наш удел. И это разве плохо? Нет, отнюдь! Брань – суть наша! А всё потому, что не ведаем свою вторую половинку. Мудрость начинается в вежественности. К чему нам мудрость? Чтобы встретиться с Премудростью. Премудрость – это Дух невредительный. Он накатывает на мудрого. Но могу ли я быть мудрым, если отпихиваю от себя ведомого себя же неведомого? А знаете, что нам говорил этот полоумный дедусь? Ну Лесник который! Я неведомый – это все остальные!!! Представляете, я – это ты, он, она. И даже Сан Саныч прибалтийский!
«Ха-ха-ха! Вот вы удоды! Ну и пургу же несёте! Я – это я. Я маг, царь! Может, в топку Лесника вашего? Пургу он нёс, а вы её повторяете».
Таковы примерно ваши мысли?
Может, и пурга это. Но Лесник, сукин сын, зацепил. Как-то свербит и не отпускает: а вдруг он не соврал? Пока вопрос не отметём, причём любой, в цари мы не готовы и в маги тоже. Пока что удел наш – брань! С самим собой!
«Фу, как банально. С самим собой. Каждый знает эту балалайку. Силён, мол, тот, кто побеждает других, могущественен тот, кто себя победил».
А вот и не так! Силён не тот, кто победил себя! А кто не сбежал от того легиона, что кричит, взывая к тебе: «Жаждем, жаждем, жаждем!» Могущественны мы с легионом. Без легиона лишь бранимся да браним, в ответ стяжая брань! То есть браним себя, себя покоя же лишая!
Вот кто-то спрашивает у нас: а есть ли Спас там? Встречный вопрос им: где «там»? Если в Нави, то Спас там во мраке, но всё же видится. Единственное, что Спаса зрит напрямую, – сердце наше. И оно только тут есть, в Яви.
«Мы – это глава, что торчит из пруда, – говорил наказитель. – И глава эта пьёт благодать Божью. Сердцем пьёт. Но забыла голова, что тело её под водой. И тело это равно всей «под воде». Не подводе! Забыла голова о теле своём, а тело-то напоминает. Мол, ты чего, голова? Сама пьёшь, а я как же? Сохну! Нет, голова, никуда не убежишь, не оторвёшься.
Но голова жадная и глупая. Она объявила тело своё бесами. Вот ты, тело, без сердца, потому и будешь бесом! И воевать мы с тобой будем! Ты тёмное!
Тело сидит там, в пруду, в холоде, темноте и голоде. Холод и темнота тем обусловлены, что пруд грязный. Свет и тепло не доходят. А голод – убавление телу, головой устроенное!
Только не получается перекрыть соки для тела. Ну не отделишь голову от него. Тело своё возьмёт! Так что нужно прекратить войну вечную с самим собой. А как она, эта война, выглядит? Оглянитесь вокруг. Разве не видно?
Тогда дают нам подсказку нелепые от мира сего. Чёрные – белые, свет – тьма, бесы – святые, рай – ад. Понятна подсказка? Война семеринки, которая мечтает одним махом семерых убивахом. То есть и себя саму!
«Тише, тише! Нельзя же так, вслух, об этом! Идти против всего человечества? – сам же возражал себе наказитель, поучая нас. И тут же отвечал: – Да, идти против всего человечества! Так и надо. Человечество и есть голова. Явь – голова. А Навь – тело прозябающее! Голова, если ты не вспомнишь о своём теле, оно и будет пугать тебя урчанием в животе! Ты это урчание назовёшь демоническими нападками. Но это голод твоей второй половинки! Она тёмная! Но ты и высветли её! Тебе же дано».
Да, вот ещё что голова! Рано или поздно верхи не смогут по-старому, а низы не захотят! И тогда случится бунт, который кончится отрубанием головы! Не пугает тебя это, голова?
«Ничего, новая вырастет», – скажешь ты. Нельзя же без головы! Но это уже будешь не ты, нынешняя голова! Ты станешь гузном! И тоже будешь терпеть жажду. Так что думай, голова! Есть у тебя и время, и возможности!
Так уж устроено наше общее мироздание – Купа. И оно отражено в общественном мироздании – Стодне. В обществе тоже есть голова, торчащая над гладью пруда. И есть всё остальное. Общественная голова, а её называли вершенем (или накипью), ныне же зовут элитой, тоже пьёт общественную благодать, так как ближе к Роднику жизни. Но эта благодать лишь отражение той Истой благодати. И как в Купе – Яви – Нави, общественная голова – вершень – в Стодне тоже забывается. Что за причина этого явления? Она многогранна. Тут не раскроешь всё на раз. Да и не получается пока сполна. Достаточно сделать себе зарубку на память.
Общественная голова также ведёт войну со своим общественным и грязным гузном. Долго терпит гузно, а потом берётся за дубину. И тогда – бунт, бессмысленный и беспощадный! Бесы восстали! Бесы, они всегда в гузне живут и там колобродят. Вершеню покойно жировать не дают! Беспощадный бунт – да, но не бессмысленный. Ибо забыла голова смысл, который нусом прозывался! А смысл в том, что голова с гузном в Хороводе! А нет Хоровода – жди революции.
Кто сегодня наверху? Мир ведь колесо! Катится. Сегодня небеса, а завтра преисподняя. Белые сегодня, завтра чёрные! Нет? Тогда это не живой мир. Это склеп. Вся жизнь нам показывает, что революция неизбежна. Она в сути самой жизни! Нет статики. Молодёжь выживает цепляющихся за своё место стариков. Верхи меняются местами с низами. Ангелы становятся бесами. Крамола? Да! Для тех, кто хочет удержать и удержаться в сласти и в горечь не скатиться. Но жизнь безжалостна к таким. Удел их – слёзы и разочарование. И вот вчерашние господа низвергнуты. Несправедливость это? Нет, отнюдь! Колесо! Вертмя, или время! Коли время власть пока имеет, то и мир вращается. А середина что? Она загадка! Вот и вся народная социология!
Тут всем всё ясно и без нас. Политология этим занимается, нынешняя социология. Давно всё расписано, подавно всё объяснено. Но корни-то отрезаны! А корни эти в мироздании самом! Не надо с Навью воевать, не надо трактаты о демонологии писать, давая человечеству верное оружие для борьбы с «потусторонним злом». А что надо сделать? Дорасти! Свою боль прожить. Но этого не сделаешь, пока всю свою душу в комок не соберёшь. Ведь мы зачем раздали душу свою сообществу, мировоззрениям разным? Чтобы боль не чувствовать яро, чтобы под их зонтиком ходить.
Сомнительно всё это? Вполне, весьма возможно! Но иногда и прозрения на нас накатывают. Вот наш друг один вольноопределяющийся Александр Иванович поставил как-то опыт – решил быть сочувственным. И тут на него мир потёк. Десятки тех, кто дал ему эту возможность поупражняться в сочувствии. А знаете, какой взяток он взял? Давая милость другим, он кормил кого-то в себе и давал себе же. Но кому? Самому себе или не самому себе, то есть ларве, что мы считаем злым духом по отношению к нам?
Вот такое отступление в дополнение к «хитрой науке» Спаса!
* * *
Ладно, пойдём дальше. Необходимо вернуться опять к поведению и сделать одно дополнение. Зачастую даже не я веду себя по образцам, а мои убеждения. Убеждения – большая сила! Чем крепче я за них держусь, 68тем легче они мной управляют. Я так крепко срастаюсь с ними, что они изгоняют меня и становятся мной. И вот уже в моём теле живут мои убеждения, но где же тогда я? Благодаря убеждениям мы лишаем себя многих возможностей. Убеждение – это ловушка сознания. Как образно рисовали их наставники, это высохшая корка нашего сознания. Очень опасная ловушка, которую надо разрушить. Старики часто проделывали подобное со своими последователями. Вот вроде я всё усвоил, всё разложил по местам. И тут знахарь начинает ломать мной созданное. Неверно, мол. Забудь! И начинает учить заново… тому же самому. Представляете, какое возникает недоумение? С ума сошёл, что ли, Старый? Но со временем приходит видение, что это я «недоумение» и «недоразумение». Ломал же наказитель мои убеждения, которыми я отгородился от силы жизни и попал в атхап. Кстати, само слово «убеждение» он обыгрывал как убегание от действительности, побег от жизни, когда «я убежал».
В традиции Спаса учили: трижды надо сломать то, чему тебя учат, пройти трое Врат смерти, создать трижды Сялибу – себя – как новую землю. И только с четвёртого раза ты возьмёшь что надо, а точнее, как надо. Однажды наш хороший знакомый спросил: а если на следующий год мы снова будем ему показывать что-то из Спаса, оно будет иным? Конечно, будет иным!!! И не только на следующий раз, но и каждый последующий раз. Как в общем-то и он каждый раз будет другим при каждой новой встрече. И это благо для нас! Дорога к Исте долгая. Да и сознание наше так устроено, что мы обязательно влетим в эту ловушку – в убеждения. Потому как нас просто не хватает, чтобы быть в потоке, вот мы и довольствуемся убеждениями. Поэтому надо быть благодарным тому, кто сломает все наши убеждения и вернёт нам силу жизни! Это настоящий учитель!
Чтобы показать ловушку убеждений ярче, наравне с ней рассказывали также о важности вывода и заключения. Эти две особенности работы нашего разума позволяют «ходить» нам по мирам, но они могут стать нам и помехой для этого. Сделать вывод – это позволить себе выйти из мира, родиться. Недаром старое слово, соответствующее выводу, означало рожение. А затем на пройденный мир нужно «повесить замок» – сделать заключение. И в этом случае я смогу пойти дальше, взяв взяток и оставив прошлый мир позади, «умерев» для него. Если же я не сделаю выводов, но сделаю заключение, то я могу «заключить» себя внутри этого мира, тем самым я сам замкну свою ловушку (рисунок 68).
Рисунок 68. Заключение и вывод.
В этом случае у меня появятся убеждения, которые есть мета мёртвого и мета отсутствия движения вперёд. Тогда я буду должен дождаться своего освободителя, который разрушит мои убеждения и позволит мне уйти из того мира, где я был пойман.
Удивительная штука получается. Когда я двигаюсь, я не в состоянии иметь убеждений, потому как они привязывают меня к месту. И это место всегда где-то там позади, в прошлом. А если я в прошлом, то как я могу двигаться? Ведь движение сродни настоящему и сродни жизни. А потому стоит стать стражем своим выводам и заключениям, чтобы не попасться при помощи них в очередной скапец (ловушку). Если я не остался в том мире, то для меня будет ощущение полноты, родственное чувству благодарности, и видение дальнейшего «с чистого листа». В противном случае будет убеждение, что тот такой-то, а эта такая-то. Не будет лёгкости!
Например, я приехал учиться на семинар. А это лишь один из миров, который мне нужно пройти. И если я сделал выводы и заключения, то останется чувство не зря сделанного и не зря потраченных сил и времени. Вывод здесь – я старый и не соответствую тому новому, что я получил здесь. А заключение звучит примерно так: прошлому нет места, иду дальше, спасибо этому дому, пойду к дому другому! Попаду я ещё на подобный семинар или нет, зависит от моей душевной блазни. Выводы же, ставшие убеждением, наподобие «семинар пустой, водящие его слабоваты, Спас не настоящий, и больше никогда не поеду туда», становятся моей ловушкой. Я заключил себя в том мире. И даже если воспоминания о непройденном мире станут не такими яркими, убеждения о том, что там, так и эдак останутся, но пока живы убеждения, мы являемся заключёнными непройденных миров!
Есть в Спасе очень хороший образ, показывающий наше сознание в общественном смысле. Это комок пряжи с перепутанными нитками. Что пользы от него? Пока не распутаешь, в дело он не годен. Так и сознание переплетено и напутано. Все эти переплетения имели своё название – кудели. Кудель – это комок спутанной шерсти. Он для нас такое же бремя, что и «чужое». И он опутывает нашу душу, не даёт ей развернуться. Пока мы не распутаем все наши кудели, мы не сможем жить по душе. А ещё кудели сдерживают жизнь в нас, лишают нас силы. Эту силу желательно также освободить. Ибо её-то нам и не хватает для подвига.