В типологии Шпрангера, как справедливо отмечает Рубинштейн, «жизненные формы» служат лишь наиболее «общим и вечным» из различных аспектов для определения индивидуальности. На «психологию живой индивидуальности», согласно Шпрангеру, влияет ряд дополнительных факторов, и человеческий тип чрезвычайно изменчив на протяжении истории. Рубинштейна никак не устраивает интерпретация этих факторов в понимающей психологии, и он буквально старается представить её создателя мракобесом.
Так, Шпрангер считал полезным в педагогических целях попытаться составить характеристику человека других эпох. Это помогло бы, по его замыслу, ответить на вопрос о педагогических путях, ведущих к формированию определённого человеческого типа и возможности переделки исторически сложившегося человека. Рубинштейн трактует эту идею Шпрангера как стремление «повернуть назад колесо истории».
Пребывание европейцев на территориях колониальных завоеваний Шпрангер предложил использовать в изучении различий мотивации западноевропейского и восточного человека. Рубинштейн расценил разворачивание подобных исследований как использование психологии в политических целях, содействие укреплению колониального господства.
Существенное влияние на индивидуальные особенности, на мировоззрение оказывают, по убеждению Шпрангера, профессиональные занятия. Относительно этого тезиса Рубинштейн в своей статье заявляет, что Шпрангер превращает мировоззрение в функцию профессии и вообще неправомерно включает мировоззрение в психологическую проблематику. Взгляды Шпрангера здесь явно передёргиваются. В то же время определённое влияние профессиональных занятий на мировоззрение, по крайней мере, на обыденное мировоззрение, не вызывает сомнения.
Рубинштейн упоминает в статье и суждение Шпрангера о том, что составляющей психологии духа является также психология полов, которая неправомерно ограничивается физиологическими функциями и биологическими особенностями. Шпрангер считал необходимым глубоко изучать различия между мужчинами и женщинами как «культурно обусловленными типами» и предлагал проследить трансформацию обнаруженных различий в ходе истории. По поводу этой идеи Рубинштейн предпочёл не высказываться, как бы оставляя читателям право на догадку, исходя из его общего отношения к понимающей психологии.
Рубинштейн обвиняет Шпрангера ещё и в национализме, поскольку тот вкладывал в определение типа национальные элементы. Националистический характер понимающей психологии и педагогики обнаруживается, с точки зрения Рубинштейна, в убеждении Шпрангера в том, что «мы живём не в духе вообще, а в определённой национальной форме его», потому не всё приемлемое в воспитании немецкого юноши применимо, например, к воспитанию юноши французского или американского. Едва ли наш знаменитый психолог ко времени написания статьи был знаком с идеями выдающегося русского педагога Константина Дмитриевича Ушинского (1823-1871), изложенными в его статье «О народности в общественном воспитании» (1857). Ушинский придерживался мнения, что отечественная педагогическая наука должна быть построена с учетом национальных особенностей русского народа, отражать специфику национальной культуры и воспитания. Неприятие Рубинштейном такой позиции нельзя расценить иначе, как отрицание существования национальных культур.
В конечном итоге Рубинштейн приходит к выводу, что поставленные Шпрангером проблемы далеко выходят за рамки его концепции и их разрешение требует иных методологических средств, возможных в рамках совсем иной концепции. Он пишет: «Шпрангер по-своему поставил ряд вопросов. Слово для ответа на них будет принадлежать нашей психологии. Борьбе со Шпрангером за иную постановку и адекватное решение поднятых им проблем должно быть уделено серьёзное внимание в ходе предстоящих боёв за нашу психологию».
Из вывода по статье следует её лженаучный характер и исключительно пропагандистская направленность. Дискуссия с оппонентами представляется автору статьи борьбой, а научные исследования – сражением. Вероятно, поэтому Рубинштейн не сумел оценить большой потенциал идей Шпрангера в аспекте практической психологии. С философическими оговорками он всё же квалифицирует понимающую психологию как культурно-историческую теорию, хотя таковой её характер очевиден. В статье отсутствует должная оценка важнейшего достижения Шпрангера, получившего позднее название «системный подход». В анализе психики он использовал принцип системности: значение и смысл каждого психического акта рассматривал в контексте целостной психической деятельности. В отечественной психологии и нейропсихологии системный подход получил широкое распространение с 30-х годов прошлого века: Л.С. Выготский и А.Р. Лурия использовали этот подход в анализе строения высших психических функций, Н.А. Бернштейн – в создании психологии активности, П.К. Анохин – в построении теории функциональных систем. Заявление Шпрангера о необходимости изучения половых различий в культурно-историческом аспекте, по сути, предвосхитило возникновение гендерной психологии.
В отношении к понимающей психологии Рубинштейн проявил недостаточную компетентность и предвзятость, что непростительно выпускнику философского факультета Марбургского университета, учившемуся у основателей неокантианства. Почитатели Рубинштейна, тем не менее, обрадовались завалявшейся в его архиве статье, как радуются богословы, обнаружившие древнехристианские рукописи. В своё время Рубинштейн входил в когорту психологов, кем непременно следовало восхищаться. Остаётся только гадать, почему он сам воздержался от публикации своей боевой статьи. Не потому ли, что идеи Шпрангера оказали слишком большое влияние на него и его коллег?
Как и создатель понимающей психологии, Рубинштейн сосредоточился на проблеме сознания, «вершинной» психологии. Вспомним его хвалу Шпрангеру за идею определения психических явлений через отношение к объективным образованиям. Действительно, по Шпрангеру, психология должна включать в поле своего зрения формы отношения между «Я» и миром: игру, учение, труд, отношения с другими людьми. В свою очередь, среди базовых принципов концепции Рубинштейна фигурируют тезисы о том, что сознание определяется деятельностью и о единстве сознания и деятельности. Личность, по Рубинштейну, – это целостная совокупность внутренних условий, через которые осуществляются внешние воздействия. За декларацию неких «внутренних условий» он подвергался болезненной критике со стороны своих коллег, но постулат Шпрангера о «жизненных формах», по-видимому, произвёл на него слишком сильное впечатление. Рубинштейн определял личность и через её структуру: направленность человека (потребности, интересы и идеалы); его способности; характер («что он есть»). Столь всеобъемлющее определение поражает сочетанием обыденного представления людей друг о друге с абстрактностью, трудностью перехода от теоретических положений к конкретным исследованиям.
К достоинствам теоретизирования Рубинштейна относят его представление о целостности личности, неразрывной связи всех её функций. Он, как известно, руководствовался так называемым личностным принципом, согласно которому все психические процессы находятся в зависимости от личности. В этом принципе имеется явное сходство с утверждением Шпрангера о том, что значимость и смысл каждого психического элемента функциональной системы определяется в связи с предназначением функции, каждый поведенческий акт подлежит осмыслению в зависимости от ценностной направленности индивидуума.
Думается, Рубинштейн подспудно или вполне сознательно находился под сильным влиянием неокантианства и неизвестно, хотел ли это влияние преодолеть.
Классификация личностей по А.Ф. Лазурскому и психологические взгляды В.Н. Мясищева
Оригинальную классификацию личностей разработал в отечественной психологии талантливый врач и психолог Александр Фёдорович Лазурский (1874-1917), один из основателей Психоневрологического института в Санкт-Петербурге. Его классификация основывается на тех же принципах, что и типология личностей Э. Шпрангера.
Первоначально Лазурский занимался изучением характеров. Результаты своих исследований он обобщил в монографии «Очерк науки о характерах» (1906). В 1912 году Лазурский совместно с известным философом С.Л. Франком, наверняка хорошо знакомым с неокантианством и взглядами Э. Шпрангера, опубликовал статью «Программа исследования личности в её отношениях к среде». В программе исследования он задался целью осуществить классификацию личностей, причём подчёркивалось, что «классификация личностей должна быть не только психологической, но и психосоциальной в широком смысле этого слова». Под личностью Лазурский понимал «устойчивое и длительное единство, лежащее в основе всего, что совершается в нашей жизни».
В основу своей классификации личностей Лазурский заложил «принцип активности в приспособлении личности к окружающей среде». Понятием «среда» он обозначил всю окружающую человека действительность, не только вещи, природу, людей, но и духовные блага. Применение заданного принципа привело Лазурского к выделению двух важнейших критериев разделения индивидуумов: по психическому уровню и психическому содержанию. Второй критерий подразумевал типологию по профессиональным занятиям, по отношению к разным духовным ценностям. Каждый отдельный тип он прослеживает по трём повышающимся уровням, при этом «социальная физиономия» типов существенно изменяется.
В монографии А.Ф. Лазурского «Классификация личностей» (1923), опубликованной его учениками М.Я. Басовым и В.Н. Мясищевым уже после смерти автора, подробно раскрываются основные понятия разработанной им классификации. Важнейшие понятия, введённые совместно с Франком – «эндопсихика» и «экзопсихика». Эндо-психические проявления выражают внутреннюю взаимосвязь психических функций. Сюда относятся темперамент, характер, умственная одарённость. Содержание экзо-психических проявлений определяется отношением личности к внешним объектам: природе, материальным вещам, отдельным людям и социальным группам, науке, искусству, религии и т. д. Индивидуальность человека характеризуется, следовательно, не только его эндо-психическими особенностями (памятью, воображением, характером), но не в меньшей мере его отношением к внешним явлениям, его интересами, предметами любви и ненависти. То есть в описание личностей, их классификацию вносится содержательный компонент.
Психический уровень Лазурский определяет как прирождённую одарённость, общий запас нервно-психической энергии человека, степень его психической активности. По психическому развитию личности в его классификации подразделяются на три последовательно повышающихся уровня. В качестве признаков повышения психического уровня указываются следующие: широта и дифференциация интересов, интенсивность психических проявлений (достижения в определённых сферах деятельности), наличие и целостность мировоззрения, способность к координации психических функций в достижении поставленных целей.
Отношение между личностью и окружающей средой, между эндо- и экзо-психическими элементами личности существенно зависит, согласно Лазурскому, от её психического уровня. На низшем психическом уровне влияние среды и внешних обстоятельств оказывается довлеющим, подчиняет себе слабую и разрозненную психику малоодарённого человека. Часто получается, что усвоенные им взгляды и профессиональные навыки не соответствуют его эндо-психическим данным, и он не реализует даже небольшие способности, которыми обладает. Поэтому представителей низшего уровня Лазурский характеризует как недостаточно приспособленных.
Личности, принадлежащие к среднему уровню, напротив, умеют приноравливаться к окружающей среде, обладают большой работоспособностью и инициативой, выбирают себе род занятий, соответствующий их способностям, трудятся с интересом, Они полезны обществу и благополучны в материальном и духовном отношении. Лазурский называет их приспособившимися.
Личности высшего уровня, талантливые и высокоодарённые, не ограничиваются приспособлением к среде. Интенсивность душевной жизни побуждает их переделывать окружающую среду под себя, видоизменять среду сообразно собственным влечениям и потребностям. Они творчески подходят к любой сфере своих занятий, будь то наука, искусство или практическая деятельность. Лазурский называет личностей высшего уровня приспособляющими, однако оговаривается, что процесс творчества, неукоснительное следование своим идеалам всегда сопровождаются упорной борьбой, что нередко связано с материальными и духовными лишениями.
Подробно Лазурский останавливается на характеристике мировоззрения личностей разного психического уровня, правда, использует термин «миросозерцание». У личностей низшего психического уровня, согласно его характеристике, не имеется цельного, связного и законченного миросозерцания, они руководствуются в своей деятельности отрывочными и зачастую противоречащими друг другу сведениями и правилами, усвоенными путём воспитания и традиций. Представители среднего психического уровня уже обладают определённым миросозерцанием, достаточно связным и относительно соответствующим их эндопсихике, однако это миросозерцание редко бывает самостоятельным, обычно усвоено путём воспитания и посторонних влияний. Только у личностей высшего психического уровня миросозерцание, хотя и бывает частично заимствовано извне, но подвергается тщательной переработке и в нём всегда имеется нечто оригинальное, неповторимое. Поэтому взгляды и убеждения выдающихся людей представляют большой интерес для окружающих.
Лазурский, тем не менее, предостерегает от того, чтобы считать личностей высшего психического уровня эталоном нравственности. Их моральное падение, с его точки зрения, может порой достигать самого дна и в социальном отношении оказывается более вредным, чем пороки личностей с примитивной психикой. В качестве мерила нравственности он предлагает использовать мотивацию к повышению психического уровня, стремление к самосовершенствованию.
Классификация личностей Лазурским по содержательному критерию на типы и группы для личностей разного психического уровня имеет свою специфику, хотя отдельные типы прослеживаются на всех уровнях.
Разделение личностей низшего психического уровня, неспособных активно приспосабливаться к окружающей среде, не является собственно содержательным. Лазурский классифицирует этих личностей по преобладанию основных психофизиологических функций (эндопсихике), интеллекта, чувств или воли, как было принято в характерологии того времени. Выделяет рассудочный тип, а также разновидности эмоционального и активного (волевого) типов.
На личностях среднего психического уровня Лазурский реализует свою идею о психосоциальной классификации личностей. Ориентируется в их разделении на ядро личности (эндопсихику), но экзо-психической стороне личности (социальному положению, профессии, интересам) тоже придаёт большое значение. При полном соответствии эндо- и экзопсихики, когда профессиональная деятельность и миросозерцание обусловливаются прирождёнными особенностями нервно-психической организации, образуются, согласно его концепции, «чистые» типы. Он пишет: «В этих случаях наиболее характерные субъективные и объективные черты данной личности сливаются в один цельный “психосоциальный комплекс”, достаточно устойчивый и обыкновенно очень типичный».
Для чистых типов среднего психического уровня понятия «психологический тип» и «психосоциальный комплекс», таким образом, равнозначны. Кроме того, Лазурский разбивает все чистые типы среднего уровня на две большие группы по преобладанию в них отвлечённо-идеалистических или практико-реалистических тенденций. В группе теоретиков-идеалистов фигурируют учёные, художники, религиозные созерцатели, т. е. субъекты, соответствующие теоретическому, эстетическому и религиозному человеку в типологии Шпрангера. В группе практиков-реалистов представлены человеколюбцы (альтруисты), общественники, властолюбцы и хозяйственники. В человеколюбцах и общественниках легко узнаётся социальный человек, во властолюбцах – политический человек, в хозяйственниках – экономический человек, если следовать типологии личностей Шпрангера.