Помните: ему в первую очередь необходимо научиться понимать свои потребности и удовлетворять их, заботиться о себе и учиться способам самоуспокоения. Развивать умение просить о помощи и обращаться за ней. Научиться создавать отношения любви вместо зависимости и созависимости, выражать агрессию для самозащиты.
А теперь навестите свою шизоидную субличность, если она есть, спросите, как у нее дела, нужно ли ей что-то еще. Напишите или нарисуйте это в ее комнате в альбоме.
СЕСТРА. ТЕНЬ ИЛИ ХАМЕЛЕОН
Симбиотический характер
Так она и жила в своем придуманном мире, пока вдруг ею не заинтересовалась старшая сестра. Было ей тогда лет 12. Так началась их тесная дружба, которая длилась много лет. Сестра во многом заменила ей родителей, учила ее тому, что сама умела и знала, давала ей книги, делилась своими секретами и переживаниями. Все бы хорошо, но сестра была старше на 10 лет, то есть на столько же умнее и красивее. И наша героиня, не успев толком обрести свою идентичность, потеряла ее настолько основательно, что сама себе стала напоминать тень сестры. Копировала ее мысли, слова, носила ее одежду… Временами они напоминали близнецов, но с разницей и в возрасте, и в темпераменте.
Сестра была веселая, общительная, а Ева – очень застенчива и совсем меркла в лучах обаяния старшей. Даже хуже – все чаще ее застенчивость воспринимали как угрюмость, мрачность, что не добавляло ей ни веселья, ни открытости – результат был обратный тому, к которому она стремилась. Она мечтала быть такой же обаятельной и так же всем нравиться, как сестра, но становилась все более темным фоном для сестриного сияния и только прибавляла сестре очков в этом соревновании. Зато она больше не была одна – было с кем поделиться и получить дельный совет. Затем она неожиданно стала тетей (потеряв, правда, при этом свою комнату и заняв место на диване в гостиной), зато обрела еще одно существо, о котором могла заботиться и чувствовать себя нужной и значимой.
Так она и жила, плывя по течению чужих желаний и решений, не думая, чего она сама хочет, что ей нравится, в чем она сильна и на что в себе может опираться. В чем-то слишком взрослая, в чем-то удивительно инфантильная. Не научившись решать взрослые вопросы с чужими людьми, отстаивать свое мнение (еще толком его не имея), просить и озвучивать свои желания и чувства. Отражая других и копируя их манеры и идеи. Выбрав профессию, как у родителей, и еще потому, что в ней было больше мужчин, чем женщин. Копируя модели одежды из журналов, мысли сестры или героев своих книг, твердо уверенная в том, что она вовсе не творческая личность и не особо привлекательная женщина. Как-то они с сестрой умудрились вынести из детства и слов родителей идею, что старшая красивая, а младшая умная. Идея эта была совсем не хороша для обеих, но на нее хотя бы можно было опираться в понимании своего персонального «Я» и того, чем она отличается от сестры.
Интересно, что спустя много лет, когда она спросила у матери, почему их никогда не хвалили в детстве, мать была в недоумении: «Как не хвалили??? Мы так вами годились, всем рассказывали, какие у нас красивые и умные (заметьте, все вместе!!!!) дочери». «А нам почему никогда не рассказывали?» Мать снова удивилась: «А зачем? Вы и сами это знали» … (Немая сцена на тему «Откуда мы должны были узнать, если вы нам не говорили???»)
В общем, к «девочке из чулана» добавилась та часть, что выходила в свет, и была она, как вы понимаете, очень примерной и плохой копией старшей сестры, тенью, повторявшей за ней мысли, суждения и действия, слившейся с ней в тесном симбиозе.
Симбиотический характер
Плохо представляют собственное Я, свои вкусы, потребности и желания в отдельности от других (партнера). Для них непереносима мысль об отделении в любой форме – это вызывает тревогу, страх, иногда агрессию. При окончании одних отношений стремятся немедленно перенести свою потребность в слиянии еще на кого-то.
Все, что может привести к сепарации – расхождение во мнениях, успех, иные желания – вызывает страх.
Неспособны к четкому установлению границ «Я-другие», развитию чувства безопасности в рискованных ситуациях, чувства самоценности и в целом – положительного ощущения собственного Я. Вместо этого происходит развитие фальшивого Я, похожего на хамелеона, при котором личность находит себя не в своей уникальности, а копируя другого и мимикрируя под него. Стивен Джонсон, «Психотерапия характера».
«Девочка, которая жила в чулане», все детство предоставленная самой себе, с восторгом восприняла появление сестры. Она наконец-то выбралась из чулана, но, как ей стало понятно через много лет, лишь для того, чтобы развить в себе «близнецовый эффект», приняв сестру как безоговорочный авторитет и идеализированный объект для подражания. Критическое восприятие в ней еще не было развито, так что она «глотала, не разжевывая», все, что приносила ей сестра, подавляя одновременно свои различия с ней. Она обожала сестру, не мыслила себя отдельно от нее. Но почему-то, когда она брала напрокат ее одежду (у сестры же все было на 10 лет взрослее и лучше), она (случайно) рвала, пачкала, теряла сестрины вещи. Как сейчас мы понимаем, так выражались ее подавленная агрессия, зависть и ревность по отношению к сестре – ведь как ни старайся, та все равно неизмеримо лучше…
Мы назвали эту субличность нашей героини «тень, или хамелеон». Работа по ее превращению во что-то истинное и реальное во многом была направлена на создание у нее воображаемого зеркала, где она могла бы разглядывать и формировать свое истинное «Я».
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
СИМБИОТИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР
Если вы нашли в себе черты симбиотика, придумайте для него подходящую субличность. Поселите ее еще в одну комнату и дайте ей зеркало. В нем она сможет разглядывать и изучать себя, чтобы узнать, какая она и чем отличается от других. Нарисуйте ее или напишите имя. И фразу: «Я буду тебя любить» тоже.
Для симбиотического типа в первую очередь нужно работать над созданием и усилением ощущения своего Я. Учиться находить и выражать собственную индивидуальность, справляться со страхом одиночества и покинутости, виной по поводу своей отдельности и персонального самовыражения. Необходимо найти и поддерживать безопасную (оптимальную) дистанцию с другими через понимание и принятие своих импульсов близости и отдаленности.
И проведайте тех, кто уже живет в вашем альбоме. Может, им что-то еще понадобилось?
МУЖ
Прошло много лет, она вышла замуж, родила ребенка, но в ее психике мало что изменилось. Она так же была «слеплена» с сестрой, носила ее вещи, делилась с ней отношениями с мужем, друзьями, досугом – словом, всем, что у нее было. Продолжала избегать взрослых дел и отношений, прячась в своем домашнем убежище вместе с ребенком от перестройки, которая смела все старые правила и устои, лишившись профессии, друзей и всего, что было для нее связано с работой и личной жизнью.
После 10 лет брака
Она становилась все больше зависима от мужа. Он помог ей уйти в декрет и потерять привычный образ жизни, поощрял ее инфантильность, делая за нее все, чего она боялась, и бурно реагируя на ее попытки проявить себя вразрез с его интересами.
Муж стал еще одним авторитетом, которого она отражала, копировала, повторяла его слова и мысли. Но поначалу она не ощущала этой зависимости, защищалась от нее, чем могла. Собиралась найти работу, пойти на курсы, заняться чем-то новым. Она игнорировала тот факт, что у нее нет ничего своего, что она превратилась в маленькую девочку «на ручках» у мужа.
Но случилось страшное событие, которое разрушило почти все ее защиты и иллюзии. Сестра потеряла мужа, молодого, сильного мужчину, осталась одна с ребенком на руках. Она должна была дальше сама строить свою карьеру, жизнь и справляться со страшной потерей одновременно. Ева отреагировала тем, что вцепилась мертвой хваткой в своего мужа, осознав в одно мгновение, что и он может так же неожиданно и безвозвратно исчезнуть и что у нее тоже есть ребенок. Но, в отличие от сестры, нет профессии, которая может принести реальный доход, нет навыков взрослой жизни в новом мире. Мертвая хватка заключалась в том, что она старалась оградить его от любых опасностей, контролировала все, что он делал, ел, пил, смотрел, слушал, говорил. Она задалась целью отучить его от всех вредных привычек, приучить к здоровому образу жизни – в общем, стала совершенно невыносимой в своем неврозе потери.
Мужа это стало сначала напрягать, потом раздражать, а затем – тяготить. Он хотел носить на руках «принцессу», а не «занудную мамочку-контролера» или зависимую, практически парализованную «девчонку-инвалида», которая не может стоять на своих ногах. То есть то, что они вместе создали, лишив ее собственной жизни и привязав намертво к мужу и ребенку, вошло, наконец, в свою логическую завершённость. Не умея заботиться о себе, не имея внятной идентичности, она стала еще больше тенью. Тенью сестры в своей женской части, тенью мужа в профессиональной, духовной, материальной области. Это становилось все более явным, поскольку карьера мужа стремительно шла вверх, он становился все более значимым, влиятельным, богатым, известным.
Она рядом с ним выглядела все более бледно, создавая ему, как в прошлом сестре, все более темный фон. Вот только в его случае это не прибавляло, а убавляло ему очков, порождая много вопросов из разряда «почему такой успешный человек женат на такой малоинтересной женщине». Тем более, что чем выше он поднимался, тем больше женского внимания привлекал.
Все чаще он проводил время не дома, а в компании таких же успешных, как он, женщин и мужчин. А у Евы рухнула еще одна иллюзия и появился новый страх – что муж может не умереть, а просто уйти, развестись с ней, и все, что они вместе сделали из него, достанется другой женщине.
Впрочем, не все было так однозначно и мрачно.
ДЕТИ
Девочка-мать
Дети всегда были ее самой большой радостью и гордостью. «Это лучшее, что я сделала в своей жизни, – говорила она. – И всегда поражаюсь, как это так хорошо у меня получилось». Она обожала своих детей и искренне считала из самыми красивыми, умными и талантливыми на свете. Со старшим ребенком она вначале перегнула с ограничениями, а с младшим – со вседозволенностью, но постепенно баланс стал более ровным и благоприятным для их роста. Сначала она научила их плавать, потом есть, потом читать. «На этом долг мой был выполнен», – шутила она. Но, конечно, он только начинался.
Потом ее часто спрашивали друзья, осуждавшие исходно ее стиль воспитания, позволявший детям пить колу и играть в комп столько, сколько нужно: «Как тебе удалось воспитать таких успешных детей?» «Именно потому, отвечала она, – что я никогда не пилила детям мозг по мелочам типа колы и ПК, а настаивала на своих главных ценностях – уважении к себе и другим, честности, трудолюбии, доброте». И еще она таскала их по всем секциям и музеям мира, пока они были маленькие и их можно было таскать. Она научила их, где можно найти красоту, здоровье, развитие, а потом дала им возможность жить по своему усмотрению, но всегда рядом, чтобы помочь, если будет нужно.
Ей удалось учесть удачи и ошибки своих родителей и опекунов – она научилась относиться к детям (и их друзьям) с таким же уважением, как ко взрослым, не мешать в их делах и развлечениях и при необходимости всегда помогать и поддерживать в их потребностях. Иногда – ценой своего горя, боли, бесконечного самопожертвования. «Материнский долг трагичен, – говорила она. – Хорошая мать будет растить, холить и развивать детей, пока они не вырастут, а после – должна отпустить и благословить на отдельную жизнь, как бы далеко эта жизнь не находилась и как бы ей ни хотелось навсегда остаться с ними».
А еще дети многому ее учили, например, тому, что душевная привязанность не зависит от физической дистанции, или тому, что можно и нужно делать то, что хочешь. Или обращали ее внимание на ситуации, где ее интересами пренебрегали, а она этого не замечала. Временами она просто таращила глаза от изумления, какие они умные и как ей с ними повезло. Дети, впрочем, платили ей тем же – любовью, уважением и дружбой. «Лучшая мама на свете», – так они говорили, и, как ни странно – ведь хорошей она себя не воспринимала, а уж лучшей тем более – она была с ними согласна.
(Материнство, конечно, благодатная среда для оральной личности с ее потребностью быть нужной, отдавать себя другим, служить им)4. «Самая лучшая мама на свете» – и хорошо, и плохо, очень трудно от такой мамы уйти, найти женщину, хоть как-то напоминающую ее. В процессе терапии Ева поняла все опасности такой конструкции и пыталась, как могла, внести в свой образ больше земного и настроить детей на то, что для них хорошо и правильно отделяться и жить своей жизнью, а не быть «слепленными» с ней.
Так что то, что она умела лучше всего – инвестировать все свои силы и таланты в других – приносило хорошие плоды. Муж при ее поддержке становился все более успешным и все больше зарабатывал. Сыновья росли здоровыми, красивыми, талантливыми. Она устраивала праздники для друзей и родных, готовила необычные блюда, придумывала подарки, шила и вязала (хотя, по-прежнему, считала себя совершенно не творческим человеком). Все больше заботилась обо всех, кроме себя. А потом мама сказала ей как-то: «Ты у нас глава семьи», – и ей стало очень страшно. Она вздрогнула и робко пробормотала: «Не надо, я не хочу!»
Но тогда вырваться из своего невроза зависимости и самоотвержения у нее еще не было сил. И помогло ей, как ни странно, именно то страшное событие, которое заставило ее вцепиться в мужа – смерть мужа сестры.
Как говорится – не было бы счастья, да несчастье помогло.
ТРАВМА
Это был, наверно, первый раз, когда она смогла использовать энергию травмы себе на пользу.
Возможно, вам известно, что экстраординарные события рождают внутри нас экстраординарную энергию. И вопрос только в том, как с этой энергией обойтись. Можно использовать ее на защиту, созидание или разрушение. Есть яркий пример в литературе – мать смогла голыми руками приподнять автомобиль, который наехал на ее грудного ребенка.
Энергия травмы
«Мы оказываемся подверженными травме (травмированными), когда осознаваемая или ощущаемая нами угроза по силе превосходит нашу способность адекватно ей противостоять.
Когда ситуация воспринимается как угрожающая жизни, и разум, и тело мобилизуют огромное количество энергии, готовясь к борьбе или спасению бегством. Сила такого рода обеспечивается обильным приливом крови к мускулам и мощным выбросом стресс-гормонов, таких как кортизол и адреналин.
Выброс энергии из организма, который происходит, когда опасная ситуация завершается, служит информационным сигналом для головного мозга – о том, что настало время снизить уровень секреции стресс- гормонов, потому что угроза миновала.
Если мозг не получает сообщения, позволяющего вернуться к работе в нормальном режиме, он продолжает поддерживать высокий уровень производства кортизола и адреналина, и организм оказывается в состоянии все нарастающей энергетической перегрузки. Пока человек не найдет способа избавиться от избыточной энергии, его организм будет упорно реагировать на все происходящее в жизни так, будто он все еще страдает от боли и чувства беспомощности, даже спустя много времени после того, как будут излечены его раны». Питер Левин, «Пробуждение тигра. Исцеление травмы».