Однако не следует это делать поспешно. Болезнь – это красный сигнал, предупреждающий о том, что человек не туда идет. Не следует ее рассматривать как катастрофу, пытаться немедленно убрать. Недуг является благом – предупреждает об ошибках и работает на спасение».
Каждый человек, как утверждают целители-эзотерики, окружен энергетической оболочкой. Эта оболочка защищает организм от вредных внешних влияний, изменяющих протекание энергии и вызывающих болезни.
Вредные внешние влияния – это не холод, не жара, не токсические вещества, попадающие в организм с грязным воздухом или через недоброкачественные продукты. Это слова и поступки окружающих нас людей. Любовь близких, добрые отношения несут в себе положительный заряд и укрепляют энергетическое поле. А то, что несет заряд черствости, пренебрежения, лжи, обиды, безразличия, является сознательной или неосознанной энергетической провокацией и содержит в себе отрицательный болезненный импульс.
Ежедневно мы сталкиваемся с разными людьми и вольно или невольно получаем от них не только положительные, но и отрицательные заряды. Это не страшно. Окружающая тело аура способна самоочищаться от прилипшей к ней энергетической грязи. Но если мы чем-то ослаблены, находимся не в лучшей форме, в защитной оболочке образуются дыры, через которые энергетическая грязь проникает в тело, где она нарушает течение энергии и материализуется в болезнь.
Вначале энергетическая грязь представляет собой всего лишь проникшую в организм негативную информацию. Но если ее не вывести из организма, она образует очаг нарушенного поля. Такие скрытые, никак не проявляющие себя очаги есть у каждого человека. Они не вызывают симптомов, не определяются какими-либо методами диагностики. Человек может их не чувствовать неделями, месяцами, годами. Но рано или поздно, под воздействием стресса, травмы, простуды или без видимых причин, очаги нарушенного поля активизируются. И тогда они превращаются в очаги воспаления, дегенерации, спазма или опухоли.
Если бы мы спросили у Зигмунда Фрейда, что он думает о болезнях, его ответ был бы следующим.
«Болезни вызываются неосознанными психическими процессами. Больной человек страдает бессознательными воспоминаниями о нанесенной, возможно много лет назад, психической травме. Он об этой травме забыл, но она, переместившись в какой-либо орган, привела к болезни. Так может возникнуть практически любое заболевание – гипертония, язва желудка, астма, миома, не говоря уж о мигрени, фобии или бессоннице. Если суметь докопаться до первичной психической травмы и удалить ее из психики, тем самым можно избавиться от невроза и от телесного недуга».
Для иллюстрации Зигмунд Фрейд рассказал бы случай из практики своего старшего коллеги, доктора Брейера, который лечил пациентку, боящуюся пить воду из стакана. В поисках причины ее страха доктор Брейер ввел больную в гипноз и обнаружил, что однажды, зайдя к соседям, она увидела, как собака пила воду из стакана. Это вызвало у нее омерзение! Ведь соседи и ей могли предложить выпить воду из того же стакана! Будучи воспитанной женщиной, она внешне никак не отреагировала, постепенно забыла об этой ситуации, но со временем перестала пить воду из стаканов. Введя пациентку в лечебный гипноз, доктор Брейер смог преодолеть ее страх – она выпила воду из стакана и, в конце концов, излечилась.
Жизнь каждого человека наполнена большим количеством неприятностей. Однако далеко не все из них приводят к болезни. Болезнь возникает лишь тогда, когда приходится сдерживаться, усилием воли подавлять отрицательные эмоции. Эмоциональное напряжение проникает в бессознательную сферу, отягощает душевную жизнь и затем через вегетативную нервную систему перемещается во внутренние органы.
Нам удалось поговорить со многими замечательными специалистами. Каждый из них по-своему объяснил происхождение болезней. Но никто из них не ответил на вопрос, почему данная болезнь возникла именно у этого человека, а не у другого и почему она прицепилась именно сейчас, а не в какое-либо другое время.
Об этом расскажут два человека, не врачи, просто наблюдательные люди – Сирил Паркинсон и Лоуренс Питер.
«Всякой хозяйке дома, – утверждает Сирил Паркинсон, – случается переживать минуты уныния и отчаяния; но стоит только с кем-нибудь поделиться, как все проходит. Однако бывают времена, когда не так уж просто справиться со скукой и удручающей тоской. Тут предоставляется на выбор несколько выходов, и проще всего взять да заболеть. Микроб присутствует постоянно, а жертва подсознательно сдается как раз в то время, когда ей надо заболеть. Заметим, во избежание недоразумений, что это вовсе не симуляция. Недомогание подлинное, симптомы не вымышлены, болезнь будет развиваться своим чередом, и осложнения в точности совпадут с описанными в учебниках. И тем не менее ничего бы не произошло, если бы пациентка подсознательно не дала свое согласие.
В какой-то мере болезнь можно объяснить потребностью в отдыхе, но в эту формулу частично вылилось и желание сбежать от всего. Пока больная лежит в постели, она не только избегает ежедневных обязанностей, но и избавляется от своей будничной личности. Она становится другим человеком – быть может, даже мученицей, чей мужественный пример должен вдохновлять окружающих. Она бледна и бессильна, но всегда проявляет заботу о других. Она святее всех великомучениц и храбрее всех героев.
Но… героизм должен иметь зрителей. Кто-то должен все видеть и сочувствовать, кто-то должен заметить, как гримаса боли сменилась слабой улыбкой покорности. Тут нужна публика – сиделки, доктора, родственники, – и чем больше, тем лучше; но уж один-то человек – это тот минимум, без которого все пойдет прахом. Этот единственный человек – чаще всего муж или жена, и ничто не подвергает семейную жизнь такой опасности, как неумение сыграть эту роль по всем канонам.
Супружеские отношения зиждутся на том, что в одно и то же время болеть имеет право только один из двоих. За тем, кто пожаловался первым, закрепляется приоритет, а другой обязан оставаться здоровым, пока на воображаемом светофоре не загорится зеленый сигнал. Впрочем, некоторые нарушители все равно едут на красный свет, и орудием преступления им служит, к примеру, такой диалог.
– Ах, Том, мне плохо, голова кружится, я боюсь, что вот-вот потеряю сознание.
– И мне тоже плохо, ну точь-в-точь как тебе, Мэйбл. Может, глотнуть бренди?
– Меня тошнит.
– И меня! Видно, все этот салат с креветками. Я сразу заметил, что вкус не тот.
– У меня сердце еле бьется, с перебоями…
– Да у меня сплошные перебои! Все от несварения желудка.
– Прямо не знаю, как дотяну до вечера. Бог свидетель, борюсь из последних сил, но эта боль в груди меня доконает.
– Как, и у тебя то же самое? А я все думаю, не тромбоз ли у меня.
– Больше не могу. Придется лечь.
– Я и сам ложусь. Только уж ты сначала вызови врача, ладно?
Однако ситуация, в которой произошла эта беседа, явно нереальна. Муж и жена не могут заболеть одновременно. Поведение Тома возмутительно, потому что Мэйбл первая объявила о своей болезни. Когда она начала говорить “мне плохо, голова кружится…” и т. д., он должен был вступить, как по сигналу, и сказать: “Пойди приляг на диван, а я принесу тебе чашку чаю”. Но он, пренебрегая своим долгом, разглагольствует о собственных воображаемых недомоганиях. Всему свое время, и ни один муж не смеет болеть, пока жена не выздоровеет».
Лоуренс Питер объясняет происхождение болезней следующим образом.
«Каждый работник, взбираясь по ступенькам карьерной лестницы, поднимается до уровня своей личной некомпетентности – физической, социальной, этической, эмоциональной или умственной. Этот работник может оказаться на уровне некомпетентности, если ступенька, преодолеваемая им при назначении на новую должность, будет слишком высока. Человек скромного достатка, разумно и уверенно распоряжающийся теми средствами, какие у него есть, может оказаться финансово несостоятельным, получив богатое наследство. Индивидуум, неоспоримо доказавший свою компетентность в рамках военной или политической иерархии, может, против ожидания, стать некомпетентным, когда его с должности исполнителя переведут на пост руководителя. Компетентный ученый, назначенный директором проекта, может оказаться бездарным администратором. Каждое служебное продвижение порождает неожиданную некомпетентность, поскольку требует от индивидуума проявить такие способности, в каких не было нужды при его должностных перемещениях в прошлом.
По достижении своего уровня некомпетентности служащий перестает выполнять какую-либо полезную работу. Это, однако, ни в коем случае не означает, что, продвинувшись на последнюю для него ступеньку, добившись, как принято говорить, “успеха”, а на самом деле прибыв на Конечную Остановку, вчерашний работник вдруг становится бездельником. Вовсе нет! Он по-прежнему хочет работать. И работает! Как и прежде – неистово, целеустремленно! Только… из его усилий ничего полезного, увы, не рождается.
Рано или поздно такой служащий замечает свою несостоятельность и начинает страдать».
«Я установил, – пишет Лоуренс Питер, – что у пациентов, добившихся “успеха”, обычно отмечаются следующие болезни: язва желудка, спастический колит, воспаление слизистой толстой кишки, гипертония, запоры, поносы, учащенное мочеиспускание, повышенная склонность к спиртному, переедание и ожирение, потеря аппетита, аллергия, гипотония, судороги, бессонница, быстрая утомляемость, перебои пульса, стенокардия, мигрень, тошнота и рвота, боли в области живота, головокружения, дисменорея, звон в ушах, повышенная потливость, экземы, половое бессилие. Все это – типичные болезни “успеха”, и они могут возникать независимо от каких-либо органических расстройств».
Лица, страдающие Синдромом Конечной Остановки, утверждают, что их профессиональная некомпетентность проистекает из их физического недомогания. «Эх, избавиться бы от этих головных болей, и я, наконец, смог бы сосредоточиться на работе». Иные врачи всерьез принимают эти рассуждения и берутся лечить болезни, не пытаясь установить их причины. Выписывают лекарства, назначают курсы лечения, которые хотя и могут дать положительные результаты, но всего лишь временные.
Не помогают делу и добрые советы: «Смотрите на мир проще!»; «Не перетруждайтесь!»; «Научитесь расслабляться!» Подобные утешительные лозунги ничего не дают. Больные Синдромом Конечной Остановки потому и больны, что очень хорошо осознают, как мало от них толку на службе.
Часто доктора пускают в ход угрозы: «Если будете продолжать в том же духе, не миновать вам больницы!»; «Сбавьте темп, иначе впереди по-настоящему серьезный приступ!» И это напрасно. Пациент только и способен «продолжать в том же духе».
Еще одна разновидность советов – призывы к самоотречению: «Соблюдайте диету»; «Не злоупотребляйте алкоголем»; «Бросьте курить»; «Кончайте с ночными развлечениями»; «Постельные утехи – не для вас». Как правило, и это впустую. Пациент с Синдромом Конечной Остановки, заядлый работоголик, подавлен невозможностью получать удовольствие от работы. Почему же он должен отрекаться еще и от удовольствий за пределами службы?
К особой группе принадлежат врачи, которые, обследовав пациента с Синдромом Конечной Остановки и не обнаружив у него никаких органических пороков, пытаются утверждать, будто никаких болезней у него вообще нет. «С вами, ей-богу, все в порядке. Просто принимайте вот это успокоительное». «Оставьте всякие тревоги. Все вам только мерещится. Это нервы». Надолго подобных советов не хватает. Пациент знает, что ему плохо, а если врач считает иначе – тем хуже. Кончается это обычно тем, что больной перестает доверять врачу и ищет другого, «способного действительно разобраться в моем случае».
Рано или поздно человек, страдающий Синдромом Конечной Остановки, находит утешение в том, что «его случай особенный». Он даже начинает похваляться своими болезнями. Извращенным образом он стремится выказать свою компетентность, добиваясь, чтобы его язва желудка была страшнее самых страшных язв всех желудков, а сердечные приступы – ужаснее, чем у его друзей и знакомых.
Есть только стресс между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.
Мы приближаемся к главной цели этой книги – психотерапевтическим сеансам, направленным на то, чтобы от болезни вернуться к хорошему самочувствию. Но, чтобы вернуться, нужно окинуть взглядом тот путь, по которому больной человек шаг за шагом добрался до своей болезни.
Универсальное качество всего живого – стремление выжить. Для этого нужно уметь находить выход из неблагоприятной ситуации. Угодивший в банку жук будет карабкаться по стенкам до тех пор, пока из нее не выползет. Или пока не погибнет. Хотя встречаются и такие жуки, которые способны догадаться, что проще из банки вылететь. Угодивший в капкан зверь постарается этот капкан разорвать. А не получится – отгрызет себе лапу. Оказавшийся в неблагоприятной ситуации человек тоже будет отчаянно искать выход. Однако иногда весьма странным способом.
Психосоматические расстройства – это попавшая в западню лапа. Или голова. Или любой другой орган. Чтобы избавиться от капкана, необязательно пытаться его разорвать. Лучше понять, как он устроен. Тогда его легко можно будет открыть. А если не понял – придется грызть лапу. Чаще всего так и поступают – не только звери, но и люди. Грызут они лапы, грызут, однако не догрызают.
Сейчас мы рассмотрим устройство этого «капкана» – разберем механизм возникновения и развития психосоматических заболеваний. Понять, что происходит, не сложно. Для этого не требуется медицинского образования. Нужны только голова и привычка ею пользоваться.
Итак, доблестный путь к вершинам соматического невроза заключается в следующем[1].
Человек – существо социальное. Что означает – стадное. Вне стада он чувствует себя одиноко. И, чтобы остаться среди своих, ему приходится соглашаться с общепринятыми правилами.
Правила, поддерживающие порядок в любом стаде и в любом обществе, следующие.
Не будь собой! А будь тем, кем тебе предписано быть в рамках существующей иерархической структуры.
Делай то, что тебе велят! Делать то, что хочется, тебе иногда разрешат. Но только в том случае, если ты будешь слушаться старших.
Не выставляй напоказ свои чувства! Ты не имеешь права открыто сердиться, бояться, расстраиваться, любить… Не смейся, когда тебя не просят! Держи себя в руках, когда раздражен! Не плачь, пока куда-нибудь не спрячешься!
Не думай! За тебя обо всем подумают другие. Те, что поумнее тебя. Эту заповедь с малолетства вбивают в голову ребенка родители, а родителям – остальные члены общества.