Она бежала еще довольно долго, не останавливаясь ни на секунду, пока не оказалась на одной из широких городских улиц. И только там, быстро и незаметно свернув в один из закоулков между домами, она утомленно присела на асфальт, прижавшись спиной к холодной кирпичной стене.
«Пару минут, – подумала она про себя, – Всего лишь пару минут…».
Вокруг нее, тем временем, стояла гробовая тишина, и нигде не было видно ни единой души. Но в данный момент это обстоятельство просто не могло ни радовать. Уж лучше она будет чувствовать себя странником на кладбище, чем дичью на охоте. Ведь как ни крути, а пока один только Дэвид оказался единственным существом во всем этом сумасшедшем, агрессивном мире, которое проявило по отношению к ней самое, что ни на есть, обычное человеческое дружелюбие.
***
Мари бесплодно пробродила по пустынному городу несколько часов. Мало того, что она не нашла ничего похожего на телефон и не встретила никого, кто хотя бы отдаленно напоминал обычного, живого человека, так еще, вдобавок ко всему, начала подозревать, что окончательно заблудилась. Это было невероятно, учитывая что местный городишко казался довольно небольшим. Тем не менее, у Мари постепенно возникло странное чувство, что она просто не может вернуться ни на одну из здешних улиц, по которой проходила ранее. Девушке начало казаться, что улицы в городе как будто постоянно меняют свое направление и внешний вид. По крайней мере, когда Мари попыталась выйти по одной из центральных улиц обратно к городской площади, то не узнала, в итоге, не только эту улицу, но даже саму площадь. И если первое еще можно было как-то объяснить, предположив случайность выбора маршрута, то второе уже попросту вводило в крайнее замешательство. Потому что когда Мари вышла на центральную площадь, она выглядела очень похожей на ту, что девушка видела раньше, но все же, бесспорно, представляла собой совершенно иную площадь. С другой планировкой, другими домами вокруг и абсолютно другим, хотя и тоже разбитым фонтаном.
На сей раз, однако, к собственной радости и облегчению, Мари не встретила на площади никого из местных жителей. Прогулявшись по окрестностям вокруг центра города, девушка изучила некоторые из разбитых или просто заброшенных магазинчиков и ресторанчиков, и с нарастающей тревогой начала понимать, что не может отыскать в этом городишке ничего похожего не только на какую-нибудь еду, но и на обычную питьевую воду. Нет, воду как таковую, конечно, можно было зачерпнуть из окрестных луж, но Мари была совершенно не уверена в том, что эта сероватая, маслянистая жидкость может быть безопасной не только для здоровья, но даже для жизни. И поэтому девушка сделала удручающий вывод, что все, что у нее по факту имеется, так это несколько глотков воды, остававшихся на дне небольшой пластиковой бутылки.
«Так…, – присев на одну из уличных скамеек, подумала она, – Понятно, конечно, что главное – не паниковать, но я, тем не менее, уже начинаю серьезно нервничать…».
Так как улицы города постоянно видоизменялись и, в силу этого, ориентироваться по ним было попросту бесполезно, Мари начала сомневаться уже и в том, что сможет найти дорогу обратно за город, к своему припрятанному на обочине мотоциклу. А это обстоятельство уже означало, что она, в итоге, оказалась запертой в этом странном городе, словно в какой-то хитро продуманной ловушке.
«Если я сплю или нахожусь в коме, – продолжала размышлять она, – То почему у меня нет ни единой возможности проснуться? А если все-таки умерла, то тогда чем, в итоге, это все должно закончиться? Неужто лишь тем, что я начну сходить здесь с ума от нестерпимой жажды и голода?».
– Что мне говорил тогда этот мистер Тритон? – пробубнила она вслух, – Что мне здесь не место, и я должна поскорее куда-то там убраться? Сказал бы уж тогда, что ли, куда конкретно я должна, с его точки зрения, пойти…
И тут Мари услышала сбоку от себя странный, захлебывающийся звук. Она тут же резко повернулась и увидела стоящую в конце улицы безобразную, частично скелетированную собаку, с тела которой свисали рваные клочья черной облезшей шкуры. Глаза животного, при этом, были похожи на сплошное бельмо, а агрессивный оскал, из-за частичного отсутствия щек и губ, казался особенно зловещим.
Мари медленно и осторожно, стараясь не делать слишком резких движений, встала со скамейки и плавно попятилась в противоположную от зомбиобразной собаки сторону. Но пока девушка все это неторопливо проворачивала, к первой твари неожиданно присоединилась вторая, вырулив, ковыляя, из-за ближайшего к ним поворота.
– Вот черт!! – выругалась Мари, беспомощно озираясь по сторонам и поспешно доставая острый кортик Дэвида из ножен. Его клинок, по крайней мере, был гораздо длиннее, чем лезвие охотничьего ножа.
В следующий момент девушка заметила справа от себя небольшой узкий переулок, заканчивающийся полуразрушенной кирпичной стеной. Мари поняла, что если она каким-то образом успеет добежать до этой стены, то на нее можно будет легко и быстро вскарабкаться, чтобы оказаться подальше от гнилых пастей этих милых собачек. Но все это, конечно, возможно лишь при условии, что твари не умеют каким-нибудь невероятным образом лазать с помощью своих культяпых лап по стенам.
Не успела Мари толком обдумать наспех разработанный план отступления, как из-за того же поворота к своим зомби-сородичам выскочила еще одна тварь, у которой сохранилось только три лапы из четырех. Тем не менее, она, по-видимому, оказалась вожаком, поскольку с булькающим и рваным хрипом незамедлительно бросилась прямиком к Мари, а ее приятели с готовностью кинулись следом. Девушка испуганно вскрикнула и с самой высокой скоростью, на которую только была способна, бросилась в переулок в надежде, что она все-таки успеет добежать до спасительной стены.
Мари никогда еще не бегала настолько быстро, хотя и вела весьма активный образ жизни. Но несмотря на столь высокую скорость, в момент, когда до намеченной цели оставались считанные метры, одна из собак все же нагнала ее и попыталась схватить зубами за ногу. От острых клыков твари девушку спасли, в итоге, лишь кожаные брюки, так как челюсть собаки попросту увязла в плотной штанине. Мари же, развернувшись на ходу, полоснула животное по морде острым лезвием кортика. Тварь болезненно дернулась и отцепила челюсти, но девушка, потеряв в процессе схватки равновесие, вдруг грохнулась с размаху на асфальт. В запале Мари даже не успела толком понять, ударилась она или нет, как сердце болезненно сжало нахлынувшим ужасом. Еще секунда, и…
Но, внезапно, из глубин пролома в ближайшей стене выскочила фигура человека в черном пальто с темно-синим платком, повязанным на лицо так, что он скрывал нижнюю его часть. В руках незнакомца виднелся легкий японский меч-катана. За долю секунды подскочив к той собаке, которую Мари только что полоснула по морде, человек одним сильным и точным ударом отсек ей голову напрочь. Остальные собаки, бежавшие следом за своим лидером, стремительно бросились на незнакомца, находящегося на их пути к лежащей на земле Мари. Тем не менее, скорость атаки лишь ускорила их практически моментальное разделение на отдельные зомбо-стейки. А до самой Мари, в итоге, смогла долететь по инерции только отрубленная голова одной из этих агрессивных зверюшек. Упавшая рядом с ботинком девушки, она продолжала в слепой ярости клацать пастью.
Вся стычка, таким образом, закончилась слишком быстро даже для того, чтобы Мари хотя бы успела до конца осознать случившееся. А уже в следующую секунду девушка слегка приторможено села, потирая ушибленный локоть и чувствуя, как на нее медленно накатывает состояние легкого ступора.
Незнакомец, тем временем, привычным и выверенным движением стряхнув черную кровь собак с лезвия меча, развернулся к Мари и сдернул платок с лица. Вся его одежда выглядела очень элегантной и чистой, а полудлинные темно-каштановые волосы были тщательно зачесаны назад. Поэтому парень совершенно не создавал впечатления несчастного, потерянного скитальца. Он медленно приблизился к Мари и заботливо протянул ей руку, облаченную в плотную коричневую перчатку с обрезанными пальцами.
– Ты как, в порядке, они тебя не искусали? – его бархатисто-низкий голос вернул девушку обратно в реальность, выведя из состояния легкого шока. Большие голубые глаза незнакомца глядели на Мари с вниманием и беспокойством. И они показались ей слишком уж яркими на фоне темного серого неба.
– Я… я в норме…, – пробормотала Мари, сама не зная почему вдруг чувствуя смущение. Она взяла протянутую руку и, слегка поморщившись от боли, поднялась с асфальта на ноги. Оказавшись, при этом, со своим неожиданным спасителем практически лицом к лицу, Мари торопливо опустила взгляд, застенчиво заправив выбившуюся из хвостика прядь волос за ухо. И тут ее мозг неожиданно пронзило слегка запоздалой из-за психологического ступора вспышкой: «Че-е-ерт!! Так ведь этот парень тоже, как я, совсем не черно-белый!»
– Ты-ы… Почему ты – такой же, как я?! – пораженно воскликнула она и сразу же сконфуженно добавила, – Это… В смысле… Весь мир вокруг нас… С ним явно что-то не то.. Он весь черно-белый, ведь так? Только не говори мне, пожалуйста, что это только я его так вижу…
Незнакомец улыбнулся и ободряюще ей кивнул.
– Вовсе нет. Ты права. Он, и вправду, черно-белый. Но.., – произнес он, зачем-то поспешно снимая перчатку и протягивая ей руку вновь, – Я думаю, что нам нужно поторопиться. Чтобы мы смогли найти какое-нибудь безопасное место, пока не легла тьма…
Мари с тревогой огляделась по сторонам. Вокруг действительно начинало смеркаться, если можно было сказать так о стремительно уплотняющемся тумане. Все еще чувствуя себя слегка смущенно, девушка неуверенно взяла протянутую ей руку. Прохладная, но все же теплая изнутри ладонь незнакомца, дружественно сжавшая ее пальцы, неожиданно подарила непривычное, щемящее чувство защищенности. Мари даже почему-то захотелось плакать, однако она лишь едва слышно шмыгнула носом, чувствуя как незнакомец увлекает ее куда-то вдаль.
Затем они просто шли, поспешно пробираясь сквозь рваные клочья сгущающегося тумана. При этом Мари слегка прихрамывала на ушибленную при падении ногу, но упрямо старалась не подавать вида, что ей хотя бы чуточку больно. Девушке просто не хотелось, чтобы новый знакомый вдруг подумал, что она какая-то плакса. Мари понятия не имела куда ее ведут, но ей было уже практически все равно. Почему-то верилось, что теперь все будет в порядке, и что она больше не одна в этом больном, безумном кошмаре. Теперь рядом он. Тот, кто не даст ее в обиду, и, хочется верить, не обидит сам.
«Может это и глупо, – размышляла она, – Так слепо доверять ему. Ведь я о нем еще совсем ничего не знаю… Ну что же… Наверное, я просто смертельно устала бродить здесь совершенно одна… Уверена, что еще немного, и у меня окончательно съедет крыша…».
Вообще-то, Мари никогда не считала себя особо доверчивой. Как раз наоборот, общение с другими людьми ей обычно давалось с трудом. И дело вовсе не в том, что девушка была каким-то там конченым социофобом, однако начинать доверять кому-то она, чаще всего, попросту не спешила.
«Животные гораздо лучше людей, – всегда считала Мари, – Потому что большинство людей лживы и норовят предать, а животные нет. Если они любят тебя, то любят. И им все равно кто ты, как выглядишь или чем занимаешься. Людям же обычно верить нельзя. Никому, кроме моей Энни…».
Тем временем ее случайный компаньон вдруг так неожиданно и резко остановился, что глубоко задумавшаяся Мари едва не вписалась в него с размаху.
– Что?! – взволнованно спросила она.
Парень повернулся и, загадочно улыбнувшись, кивнул куда-то в сторону и вверх. Мари недоуменно подняла туда взгляд. Неподалеку, в стремительно сгущавшемся тумане, словно гигантский темный скелет, высился старый, ржавый кран, уходящий своей громадиной так далеко ввысь, что девушка так и не смогла, как ни пыталась, разглядеть его вершины.
– Вот, – ответил незнакомец, – если заберемся в его кабину, то будем там в безопасности, пока тьма вновь не рассосется…
– А ты, прости, … видишь его кабину? – неуверенно пробормотала Мари, – И ты, действительно, настолько уверен в том, что она все еще цела?
– Да, я в этом уверен, – ответил он, решительно шагнув по направлению к крану, – Поверь мне, я превосходно вижу в темноте. Идем…
Мари послушно зашагала следом, однако у самого подножия крана ее внезапно охватило чувство сильнейшей тревоги. Просто все эти ржавые, влажные, скользкие от дождя и тумана, а также кажущиеся бесконечными ступеньки, теряющиеся в темной вышине, вызвали у девушки острое головокружение и страх.
– Подожди, – неосознанно она даже присела на корточки, – Я… я, вообще-то, боюсь такой большой высоты…
– Не бойся, – сказал он, ободряюще улыбаясь, – Ты сможешь это сделать. Разве мы не должны преодолевать свои страхи, чтобы избавиться от них? У тебя все получится! Я в тебя верю!
«Ты в меня веришь? Да неужели?! – немного раздраженно подумала Мари, пытаясь справиться со стремительно подкатывающим к горлу комком тошноты, – А я вот в себя как-то не очень… Да ну, к черту! Это же просто форменное безумие! Я не хочу туда лезть! Совсем не хочу!! Я точно брякнусь оттуда! Я ни за что не полезу!! И точка…».
Страх все сильней и сильней сдавливал горло, мешая дышать. А сердце отчаянно колотилось, пытаясь вырваться из грудной клетки наружу.
– Пожалуйста, – с по-детски откровенным отчаяньем прошептала Мари, – Я не могу… В смысле, я не смогу… Давай придумаем что-нибудь другое…
Словно издеваясь над ее отчаяньем, неподалеку от них раздалось утробное рычание какой-то очередной неведомой твари. Сгущавшаяся же тьма все больше расползалась вокруг своими черными осьминожьими щупальцами.
– Идем, – парень уверенно поднял Мари, обхватив ее руками за плечи, – Ты справишься, я в это верю! Просто поднимайся первая, а я подстрахую, если ты вдруг подскользнешься. Главное не смотри вниз, а только вверх. И ни о чем не думай…
«Ну да, конечно… Легко тебе говорить…», – почти плакала в душе Мари. Но присущая ей упрямая гордость, тем не менее, заставила щеки вспыхнуть от смущения. Никто и никогда не должен видеть ее слабой. Или даже просто видеть ее страх. Никто! И этот парень вовсе не исключение!!
Шумно выдохнув так, словно собиралась залпом выпить целый стакан крепкого алкоголя, Мари решительно поставила ногу на первую ступеньку лестницы.
«Он несомненно прав в одном, – отчаянно пытаясь хоть как-то себя взбодрить, размышляла она, – Нам сейчас особо некогда думать. И потому просто нельзя сейчас думать. Нужно действовать. Поэтому я справлюсь с этим, я смогу. Я должна!»
Поначалу эти мысли действительно помогали, и подъем ее стартовал успешно. Но чем выше она поднималась, тем более скользкими казались холодные металлические ступеньки. Более того, Мари готова была поклясться, что они, к тому же, постепенно становятся какими-то мягкими, ненадежными и готовыми оборваться под ногой в силу какой-нибудь невероятной причины. И вот, неожиданно соскользнувший ботинок заставил девушку испуганно вскрикнуть. Но практически в ту же секунду подошву надежно сжала снизу крепкая рука. Мари, конечно, прекрасно понимала, что если она действительно начнет падать, то парень, скорее всего, вряд ли сможет ее удержать. Но, тем не менее, его мгновенная и чуткая подстраховка дала девушке свежий глоток уверенности в собственных силах.
«Ты просто не думай, не думай, не думай ни о чем.., – мысленно повторяла она себе, словно читая магическую мантру, – Не думай, не думай, просто не думай, просто продолжай…».
Несмотря на крайнюю степень сосредоточенности, остаток долгого и мучительного пути наверх Мари, в итоге, почти не помнила. Она пришла в себя, лишь сидя на пыльном полу кабины, сжавшись в маленький беззащитный комок и шумно дыша. Незнакомец, при этом, сидел рядом, заботливо положив ладонь ей на спину.
– Эй, ты как? В порядке? Может хочешь воды? – его спокойный, мелодичный голос медленно возвращал ее сознание в реальность. Уже второй раз за последние пару часов.
– Меня тошнит, – честно призналась Мари, принимая из руки парня запечатанную бутылку.