Я не знаю, каким образом выходит так, что он вынужден постоянно одалживать возможно и не только у меня. Его халатность по отношению к деньгам меня поражает. Счета его шикарного дома нужно оплачивать, у него есть маленькие дети, в конце концов. Я никогда не спрашивала, но устала его «выручать». Если Грант узнает, они снова поссорятся, а я не хочу выступать буфером, который может эту ссору смягчить.
– Лекси, я все верну, – шепчет Джим.
Я отрицательно качаю головой и иду к машине.
Пока мы едем, я наблюдаю, как огни ночного города пробегаются по приборной панели, рукам Гранта, сжимающими руль и по моим коленям.
– Что случилось между тобой и Мэдисон? – внезапно интересуется Грант.
Либо он никогда не замечал напряженности между нами, либо его это не особо волновало. Но сегодня он явно заметил или решил наконец-то выяснить.
Я откидываю голову на подголовник сиденья.
– Ничего.
– Мне казалось, что сестринство подразумевает дружбу и поддержку на всю жизнь.
Когда мы столкнулись с Мэдисон в доме Джима, спустя столько времени, мы не смогли скрыть удивление от неожиданной встречи. Кто мог подумать, что так сложится? Пришлось сказать, что мы знакомы с колледжа и состояли в одном сестринстве. Но ни Грант, ни Холдер, ни кто-либо еще не знают, насколько мы были близки.
Улыбнувшись, я пожимаю плечами.
– Это не всегда работает.
– Рассказывай, – улыбается Грант. – Ты увела у нее парня?
Теперь я смеюсь.
– Она встречалась с Шейном. Я не могла увести Шейна. Боже, это было бы так нелепо.
– Хорошо, тогда почему вы не дружили? – не прекращает донимать меня Грант.
Я перестаю улыбаться и отворачиваюсь к окну.
– Потому что вместо «сестринской» дружбы я выбрала кое-что другое.
Глава шестая
Тогда
Паника охватывает все мое тело, когда тяжелая дверь грузовика захлопывается. В салоне странный запах, напоминающий сыр или чипсы.
Боже, а может, так пахнет травка? Что я делаю?
Мои глаза следят за Блейком, который обходит машину и забирается на водительское место. Я еще раз вздрагиваю, когда он хлопает дверцей.
Он замечает мои округлившиеся зрачки и, расслабленно положив руку на руль, поворачивается ко мне.
– Если ты передумала, можешь уйти. Я не повезу тебя насильно.
Как благородно. Вот только его ухмылка идет вразрез словам. Тем не менее, я в машине парня, которого совсем не знаю. И я в полном ужасе, на самом деле. А еще мое тело покалывает от предвкушения. После того, как я поговорила с ним, мне не хочется возвращаться обратно в дом. Там куча пьяных студентов, которые думают только о том, как увести меня или любую другую девушку в свободную спальню.
Но буду честна, в глазах Блейка тоже плескается похоть. Но странным образом это не отталкивает. Может потому что его желание разбавлено неприкрытым интересом.
И он трезв, что играет большую роль.
Я никогда так не поступала. Не садилась в тачку к незнакомому парню и не сгорала от предвкушения.
Посмотрев на него в ответ более решительно, я пристегиваюсь. Блейк облизывает нижнюю губу и смеется. Это такой рычащий и в то же время милый смех. Мои колени и руки покрываются мурашками. Такой реакции от своего тела я не ожидала.
Блейк заводит машину и трогается с места. Он не пристегнулся, что вызывает у меня досаду.
Уловив, что я пялюсь на него, Блейк вскидывает брови.
– Нравятся парни за рулем?
Да.
– Ты не пристегнулся.
Он снова облизывает нижнюю губу. Слишком быстро, почти незаметно. Только не для меня.
– Не волнуйся, я умею водить.
– Дело не в твоих навыках водителя. Дело в безопасности, – спорю я.
Блейк окидывает меня пристальным взглядом. Его взгляд задерживается на моих голых ногах дольше, чем нужно, ведь он за рулем.
– А ты зануда.
Фыркнув, я складываю руки на груди и смотрю в лобовое стекло.
– Вовсе нет.
Он ничего не отвечает. Пару минут мы едем в полной тишине. Блейк ведет машину спокойно, не превышая скорости, и я на сто процентов уверена, что это лишь для того, чтобы угодить мне.
Мысль об этом заставляет меня улыбнуться. И не только об этом.
– Что скажешь на счет музыки? – Рука Блейка тянется к аудиосистеме. – Тейлор Свифт? Кэти Перри?
Он издевается. Как так быстро этот парень завел привычку дразнить меня?
Хорошо, давай поиграем.
– Можешь включить все, что угодно. Мне без разницы.
– Хорошо. – Хмыкнув, он включает аудиосистему.
Сначала музыка звучит тихо, затем он увеличивает громкость, при этом бросая взгляды на меня.
Это агрессивно, и не то, что я бы послушала, но мне нравится.
Я улыбаюсь и снова ловлю на себе его заинтересованный взгляд.
– Ты меня удивляешь, белка.
Невольно морщу нос.
– Белка?
– Эти ушки. – Блейк протягивает руку и касается ободка.
От движения его руки до меня доносится его запах. Это смесь чего-то терпкого и теплого. Легкий аромат одеколона, смешанный с запахом кожи салона и бензина.
Мне это тоже нравится.
Я и забыла про эти чертовы уши. Когда я тянусь к ним, чтобы снять, Блейк осторожно кладет на мое запястье свою теплую ладонь.
– Оставь. Пожалуйста.
На пару секунд, которые длятся целую вечность, мы встречаемся взглядами. Глаза в глаза. Его глаза серо-голубые. И в темноте салона цвет выглядит ярче.
Я первой разрываю наш зрительный контакт, для того, чтобы он вернул свое внимание на дорогу. Как бы мне ни нравилось то, что происходит, о безопасности все же не стоит забывать.
И это говорит девушка, которая села в видавший виды «додж» совершенно незнакомого парня.
С ума сойти.
– Так куда мы едем? – Я смотрю в окно, на проносящиеся дома.
Этот район уже далеко от центра и тем более от кампуса. Понятия не имею, куда он меня везет.
– На вечеринку, на которой ты ни разу не была, – отвечает Блейк, улыбнувшись.
– Откуда ты знаешь? Может, была? Разве не поэтому я поехала с тобой?
Он лишь пожимает плечами. Это такое быстрое и небрежное движение. Тем не менее, это заставляет его мускулы на руках напрячься.
– Не была, белка. Именно поэтому ты здесь.
Мне не нравится, как он легко читает меня.
– Не называй меня «белкой».
Он смеется.
– Сколько тебе лет?
– Может, нужно было спросить прежде, чем посадить меня в свой грузовик?
– А ты дерзкая.
Вовсе нет. Я не такая. Мне просто нравится говорить так с ним. Ну, хоть что-то у меня не написано на лице.
– Ты не ответил.
– Ты тоже.
– Мне девятнадцать.
– Тогда все в порядке. Если ты в колледже, то тебе не могло быть меньше восемнадцати.
– Может, я вундеркинд? И окончила школу намного раньше?
Блейк раздумывает пару секунд, затем повернувшись, окидывает меня быстрым взглядом.
– Я бы все равно рискнул.
Это мило.
– А сколько тебе? – интересуюсь я.
– Двадцать, – отвечает Блейк. – На каком факультете учишься?
– Дизайн.
Он едва слышно хмыкает и кивает.
– Почему такая реакция? – реагирую я.
– Какая? – удивленно спрашивает он.
– Такая, какая была у тебя.
– Тебе придется уточнить.
Черт возьми, я чувствую себя глупо. Он ничего не сказал, а я пристала к нему с идиотскими вопросами. Мне всего лишь могло показаться, что его хмык был немного снисходительный. Такой, будто он не удивлен, что я учусь на дизайнера.
И тут он подтверждает мои предположения.
– Такие девочки, как ты учатся на дизайнеров, диетологов или что-то подобное.
– Такие, как я? – громче обычного переспрашиваю я. – Это какие?
Он видит, что я начинаю злиться, поэтому шире улыбается.
– Милые, чистые, из сестринства.
Он дразнит. Он просто меня дразнит, верно? То, что он намекал про музыку и вот сейчас. Он хочет, чтобы я злилась, а это его явно забавляет.
– Ладно. А ты… – я размышляю.
– Попробуй догадаться, – подстегивает Блейк.
– Машиностроение.
Он качает головой.
– Инженерия.
– Нет.
– Строительство.
– Бинго! Видишь. – Он смотрит на меня, улыбаясь. – Я тоже стереотипный, верно?
– Я не стереотипная! – фыркаю я.
– Черт, расслабься. Я шучу, белка.
Улыбнувшись, я смотрю на него.
– Хорошо, ладно. Я буду играть в эту игру. Теперь попробуй угадать, какую машину я вожу.
Блейк театрально прикладывает палец к виску.
– М-м, гибрид. И это «приус».
Очевидно, удивление легко читается на моем лице, потому что он громко смеется.
– Я видел тебя в кампусе. Ты парковалась возле библиотеки.
Хихикнув, я киваю.
– Ответ принят.
– Защитница природы, а? – интересуется он.
– Ну, да. Было бы здорово, если бы все делали так же.
Блейк хлопает одной рукой по приборной панели «доджа».
– Этот старина меня никогда не подводит. К тому же мне нравится чувствовать под собой работу двигателя и слышать его звуки. Так понятнее, что я все же на машине. Настоящей машине.
– Так. – Я выпрямляюсь и стараюсь выглядеть грозной. – Спорить о машинах я с тобой не стану.
– Нет смысла, белка. Я выиграю.
Я закатываю глаза и снова расслабляюсь в кресле. Мне нравится этот вечер, но все же не стоило вот так, не предупредив никого, уезжать. Нужно бы написать сообщение Мэдисон.
Но тут меня пробирает холодный пот. Кроме нижнего белья на мне только пижамные шорты, футболка и кроссовки. О, боже, я даже не взяла телефон! Как я свяжусь с друзьями в случае опасности? Или с полицией?
Меня охватывает настоящая паника. Ведь как бы меня не завораживала данная ситуация, я хочу иметь хоть какой-то вариант к отступлению. Как я могла забыть про чертов телефон?
– Что такое? – Брови Блейка хмурятся, когда он обращает внимание на то, как я лихорадочно ощупываю свое тело.
– Забыла телефон, – бормочу я и со вздохом прекращаю бесполезное занятие.
– Хочешь, чтобы я вернулся?
Я смотрю в окно. Мы уже уехали достаточно далеко. Если я скажу ему вернуться, уверена, он так и поступит. Но есть ли в этом смысл? Что если он решит меня просто оставить в сестринстве? Мои мысли сейчас противоречат друг другу. Я не могу решить, что правильно, а что нет. Наверное, вообще ничего.
– Даже не знаю.
– Послушай, – произносит Блейк, и я сосредотачиваю на нем все свое внимание. Сейчас, когда он не улыбается, он выглядит еще лучше. Мужественно, уверенно. Есть причины, почему я сейчас здесь. – Скажи, и я верну тебя. Но можешь не волноваться, со мной тебе ничего не грозит.
Я скептически поджимаю губы, и Блейк щурится.
– Что? О, ты, наверное, уже слышала подобное от парней.
– Так все говорят.
– Ладно, – сдается он. – Звучало и правда слишком самодовольно, но я могу гарантировать тебе безопасность настолько, насколько смогу. Хорошо?
– Хорошо, – киваю я, продолжая на него пялиться. Не могу этого не делать.
– Хорошо, – повторяет Блейк, улыбнувшись.
Картинка за окном меняется. Вместо горящих неоновых вывесок появляются двухэтажные и одноэтажные дома, которые в большинстве похожи друг на друга. Блейк останавливается напротив небольшого двухэтажного дома, вид которого не самый лучший. Быть может при свете дня все выглядит иначе, но прямо сейчас лужайка заставлена мотоциклами, повсюду снуют люди, и играет громкая агрессивная музыка.
Любая вечеринка в братстве выглядит так же, только там полно футболистов в своих неизменных футболках и куртках, на которых указано название университетской команды.
Но то, что я вижу сейчас, отличается от всех мест, где я была. Никаких студентов в этих одинаковых дурацких куртках, никаких «сестричек» с ушками и никаких чирлидерш. Пока Блейк заглушает двигатель, я смотрю в окно, на девушек, стоящих возле крыльца, на то, как они выглядят и как себя ведут.
– Идем? – Блейк пристально смотрит на меня. – Или уже передумала?
Мой взгляд мечется от окна к нему прежде, чем я решаюсь.
– Только не оставляй меня одну.
Блейк игриво салютирует и подмигивает.
– Слово скаута.
Улыбнувшись, я выхожу наружу и жду, когда Блейк обойдет машину. Когда он подходит, в его руках оказывается кожаная куртка.
– Накинь это. – Он набрасывает ее на мои плечи. Мускусный запах кожи, одеколона и скорее всего, его тела, моментально окутывают меня.
Я просовываю руки в длинные рукава. Она оказывается слишком большой для меня, почти до колен.
– Не хочешь, чтобы они знали, откуда я? – нервно интересуюсь я.
Блейк кивает, кинув взгляд на дом.
– Нет, но ты им дашь повод вешать ярлыки.
– Ага, – не глядя на него, бормочу я. – Как делал это ты.
Усмехнувшись, Блейк берет меня руку.
Его пальцы – такие теплые и сухие – переплетаются с моими. Стоя напротив совершенно незнакомого дома, наполненного незнакомыми людьми, в куртке едва знакомого парня и держа его за руку, я прекращаю нервничать. Будто так и должно быть.
Глава седьмая
Сейчас
Мои выходные без Гранта обычно проходят за просмотром фильмов или за работой с ноутбуком на коленях. Иногда мы с Лили и еще несколькими нашими подругами ходим в коктейль-бары.
Но в эти выходные я не занимаюсь ни первым, ни вторым, ни третьим. После йоги мама решила поехать ко мне. По дороге мы заехали в Whole Foods, где она купила полную корзину органической еды, и сейчас забивает ею мой холодильник.
А я мечтала, что после йоги позволю себе баночку мороженого, припрятанного в морозильной камере. Только бы она туда не заглянула.
– Это молоко не обезжиренное, – заявляет мама, глядя на упаковку.
Я устало тяну ноги, сидя на софе перед столом. На мне все еще штаны для йоги и кроссовки.
– Это молоко пьет Грант, – вру я.
– Хорошо. – Она ставит бумажный пакет обратно, наконец-то закрыв холодильник. – Посмотрим «Холостяка»?
Я улыбаюсь, кивая и взглянув на часы, висящие над головой. В последнее время мы не так часто проводим время вместе. И «Холостяк» намного лучше обсуждения диеты Николь Кидман, хотя я обожаю Николь Кидман.
– Вы говорили по поводу фамилии? – интересуется мама.
Мы сидим в гостиной на диване и уже смотрим церемонию вручения роз.
Я откидываю волосы за плечи.
– Мне бы хотелось оставить свою. Или двойную. Даже не знаю.
– Что говорит Грант по этому поводу?
– Он хочет, чтобы я носила его фамилию.
Мама кивает, снова переводя взгляд на экран телевизора.
– Ну, конечно. Он же мужчина.
Я даже не спорю, слишком увлеченная происходящим на экране.
– Неужели! Серьезно? Он ее оставляет? – Я тычу в экран пальцем.
Мама выглядит так, будто иного исхода и не ожидала.
Черт возьми, эта девчонка вела себя, как стерва все это время, и в итоге этот чертов холостяк вновь вручает ей розу, давая шанс. Что за…
Боже, я понимаю, что это всего лишь шоу, но как же несправедливо и глупо это выглядит.
– Она нашла его точки и знает, когда на них нажимать, – говорит мама. – Вот увидишь, в конце он выберет именно ее.
Я фыркаю, покачав головой.
– Идиот.
Мама смеется над моей реакцией.
– Почему?
Я удивленно смотрю на нее.
– Ну, ты же видела, как она себя ведет? Мы сейчас не будем говорить о том, что это не по-настоящему и нужен рейтинг, поэтому включают подобных девиц, но ведь можно же включить в это шоу еще и толику разума. – Я откидываюсь на диване. – Мне не нравится этот сезон, и этот холостяк тоже.
Теперь удивлена мама.
– Правда? Чем он тебе не нравится?
– Он пассивный.
Мама закатывает глаза.
– Он спокойный, умный и рассудительный.
– Именно это и отталкивает, – отвечаю я, не глядя на нее. – Слишком умный, слишком спокойный и слишком рассудительный. А где же огонь? Страсть, в конце концов?