– Алло, – отозвалась Эл.
– Можно услышать Элли?
– Да, я слушаю.
– Я мать Алика, если вы меня не узнали.
– Здравствуйте, – сказала Эл.
– Не подскажете ли, милочка, где мой сын? – тон на другом конце был не дружелюбным.
– Он ночует у Дмитрия.
– Я звонила Дмитрию, их нет дома, никого. Только не лгите мне.
– Они только что поднялись. У нас было маленькое торжество. Они были здесь у нас, – Эл говорила ровно, но чувствовала, как сильно раздражена ее собеседница. Она стала ощущать волнение, потому что не в первый раз не могла подобрать нужных слов, чтобы убедить эту женщину простить сына. Этих слов просто не существовало. Напряжение к финалу дня росло, Эл вдохнула и задержала дыхание для самообладания.
– Ах, у вас праздник. Поздравляю. А я тут схожу с ума.
– Успокойтесь. Алик в порядке, только сильно расстроен, что вы поссорились. Я думаю завтра все уладиться.
– Зато, я так не думаю. Пока существуете вы – в нашей семье не будет мира.
– Это не от меня зависит, – ответила Эл.
– Что там? – спросил у Эл озабоченный брат.
Эл прикрыла трубку рукой.
– Мама Алика, – прошептала она.
– Держись. Это надолго, – сочувствующе сказал Саша и ушел.
– Вы меня вообще слушаете? – раздался вопрос в трубке телефона.
– Извините. Меня отвлекли. Такие темы по телефону не решаются. Если хотите, мы встретимся завтра. Я постараюсь убедить Алика приехать…
Эл не успела закончить фразу, как в нее полетел град упреков.
– Спокойно! – резко сказала Эл. – Если вы не прекратите истерику, то можете сына потерять. Подумайте об этом. До завтра.
Эл повесила трубку. Алик прав, позволять себя оскорблять не стоит.
Телефон зазвонил опять. Эл схватила трубку и приготовилась отразить следующую атаку.
– Эл, – раздался в трубке мужской голос. От неожиданности она не узнала голос сразу, – я внизу, у двери твоего дома. Можешь спуститься? Я послал телеграммы.
– То—ом, – выдохнула Эл.
Она повесила трубку, схватила куртку и сообщила громко:
– Я пройдусь. Проветрюсь перед сном.
Она шмыгнула за дверь, пока ее никто не остановил. Она мчалась вниз через ступеньку, забыв про лифт, выскочила на крыльцо дома и начала вглядываться в темноту. Эл сошла по ступенькам и снова огляделась. Из темноты на нее вышла темная фигура. Эл не узнала этого человека. Он так ловко схватил ее за руку, что ее хваленая реакция не спасла. Эл приготовилась контратаковать.
– Я не Том. Я воспользовался симулятором голоса. Я ничего не сделаю вам. Я хочу поговорить.
Он отпустил ее по поднял руки, демонстрируя пустые ладони и жест миролюбия.
– Не здесь, – Эл уверенно толкнула его в темноту. – Вы кто?
– Я служу Галактису. Вы нужны.
Эл опешила. Он отлично говорил по-русски без запинки и акцента.
– Это я послал телеграммы, но не знал, что напугаю вас, – повторил незнакомец.
– Вы следили? – спросила Эл.
– Да, простите, все время. Это ради вашей безопасности.
– Я больше не занимаюсь такими делами. Я дала понять, что ничем не обязана Галактису. Вы зря тратите время, – заявила она.
– Вы до сих пор путешествуете, благодаря своим способностям. Вы имеете конкретный опыт общения с другими культурами на Земле. Это слишком ценныц талант. Для вас есть важное сообщение. Мне сказали, что вы можете согласиться…
– Не понимаю, о чем вы говорите, – Эл сказала твердо, заподозрив провокацию.
– Если вы уделите мне время, я попробую донести до вас суть.
Он использовал странный оборот. Эл задумалась.
– Я вам не очень верю. А может быть я не очень Эл, или вообще не Эл?
– Это не так, – он даже улыбнулся. – Я догадался, что вы не доверяете мне. Что может вас убедить?
Эл вздохнула.
– Изложите ваше дело, – сказала она.
– Это не так легко. Я хотел бы получить хоть какие—то гарантии, что вы, согласитесь.
– Посудите сами: вы являетесь ночью, выдаете себя за посланника Галактиса, не предоставляете никаких доказательств. Как я должна реагировать? Где логика? Я только играю по вашим правилам.
– Это вас убедит, – он протянул ей золотистую пластинку. – Это паспорт. Так вы это называете. Допуск в Галактис. Знаете, что его нельзя подделать или украсть. Это высшее доверие.
Эл взяла пластинку в руки.
– Эту вещь вы отдали Уолтеру Уолесу. Идентификатор работает, но этот паспорт не действителен. У вас будет новый, как только вы согласитесь помочь. Капитан Торн заверил, что вы надежный человек.
– Неужели во всем Галактисе или на Земле не нашлось другой кандидатуры, кроме меня? Не поверю. В чем подвох?
– Неужели вы не думали вернуться к своей работе? К полетам, к должности капитана? В разведку? Вы весьма печально начали свои исследования, но у вас имеется потенциал, который интересен Галактису. Ваш скепсис понятен. Я посланник и передаю, что вас хотят привлечь к интересной вам работе.
– К какой работе?
– В космосе. На другой планете. Ваше поведение на Уэст не забыто.
Эл с подозрением и оценивающе смотрела на него. На вид – обычный человек. Одет самым заурядным образом. А если провокация? Эл вспомнила подозрения Алика.
– Если вы думаете о «патруле времени», не волнуйтесь об этом. Земные возможности до сих пор невелики. Способами землян вас найти пока нельзя. Вы иначе преодолеваете время. Ваши путешествия остались незамеченными, – сказал он.
Вместо удивления она еще больше не поверила ему.
– Только не вами, судя по ситуации.
– Хорошо. Если вы не доверяете мне, может быть, встреча со знакомым человеком убедит вас. Кого бы вы хотели видеть? – спросил он.
– Капитана Торна, – сразу ответила Эл, интересно, что он скажет.
– Можно. Только не сегодня. И только в проекции.
– Время и место.
– Я пришлю вам телеграмму. Можно?
– Нет. Слишком ненадежно, – сказала Эл. – Через три дня. В сквере, у стадиона, недалеко отсюда, – она указала ему направление.
– Я понял, – пояснил он. – Там пруд.
– Вот у пруда и встретимся. Я приду одна.
– Если хотите, позовите друзей, возьмите оружие, если вам будет легче. Я вас не обманываю. И вы это знаете. Вы поняли, что я настоящий, капитан Эл.
– Через три дня, – сказала она еще раз.
– Спокойной ночи.
Он развернулся и пошел. Скрылся в темноте.
Эл стояла и обдумывала произошедшее. Как на удивление все сегодня сошлось! Праздник, приезд отца, ссора Алика с родителями, как специально. Специально. Хоть завтра прощайся. Напутственная речь отца оказалась очень актуальной. Когда совпадений слишком много – это уже не совпадения. Эл стало больно, опять эти муки совести. Она бросила там часть своего экипажа. Побег был вынужденным, но ситуация с полетом на Уэст так и осталась для нее неразрешенной.
Она вернулась домой. Родные расходились спать. Саша и Катя собирались уходить.
– Хотите, я подвезу вас? – предложила Эл. – У меня машина.
– С каких это пор? – спросил брат.
– Недавно, – сказала Эл. – Ну, соглашайтесь.
– Неудобно. Поздно. Мы лучше такси возьмем, – извинялась Катя.
– А почему тут не заночуете? – спросила Эл. – Куда на ночь глядя? Утром я отвезу вас по делам.
Саша посмотрел на сестру.
– Ладно, – согласился он. – А что за машина?
– Хорошая, – ответила Эл.
– Ты водишь? Не знал.
Эл усмехнулась.
– Она много чего умеет, – пояснила Катя. – Пойду, устрою нам лежбище. И верно, зачем идти ночью домой. Далеко.
Катя прикрыла рот рукой и зевнула.
– Спать пора, уснул бычок, – сказала Эл и сняла с Кати плащ. – Саш, займись диваном. Катю теперь надо беречь.
– Хорошо с тобой, Эл. Спокойно как—то. Душевно. Жаль, что ты часто уезжаешь, – сонно сказала Катя.
– Не так уж и часто. Но все может быть.
Саша пошел стелить постель, а Катя хитро улыбнулась и спросила:
– Это Алик?
– Что? – спросила Эл, мысли ее были далеко.
– Ну—у! Я видела, как он на тебя смотрит. Я замужняя женщина. Я чувствую. Неужели такой трудный вопрос? Он или не он?
– Только родителям не говори. Рано еще… Ну… Может быть.
– Эл. Что значит, может быть?
– Я еще не знаю. У меня не было времени подумать о таком будущем. Дел много.
– Что значит – времени не было? В таких делах время не важно. Я верю только в любовь с первого взгляда. Там сразу ясно и не важно, чем и сколько ты занимаешься.
– Если учесть, что первый взгляд у нас был лет в десять, то на нас твое правило не распространяется.
– Неужели твое сердце молчит? Или ты, как Сашка, считаешь, что любовь проверяется в битве? – Катя тихо засмеялась.
– Пожалуй, – серьезно кивнула Эл. – Все. Не болтай никому. Потом поговорим.
– Вот всегда у тебя потом. Шкатулка с секретом. – Катя надула губы.
Она сгорала от любопытства и не скрывала этого. Эл личную жизнь обсуждать не хотела, поэтому заботливо увела Катю спать. Потом она пошла на кухню. Елена Васильевна протирала цветным полотенцем последние тарелки.
– Ты сегодня с раннего утра на ногах, шла бы спать, – сказала мать.
– Я с тобой посижу, – сказала Эл. – Мам, ты хочешь, чтобы я жила дома? Как все?
– Ну, какие родители этого не хотят, – грустно сказала Елена Васильевна. – Хочу. Но ты у нас птица перелетная. Хоть плачь, а тебя все равно не удержишь.
– Я ведь знаю, что ты все время меня хочешь спросить, чем же я занимаюсь? Ты не веришь, что я спасаю других? – спросила Эл осторожно.
Начинать такой разговор было рискованно, но она не хотела недомолвок и очень хотела, чтобы ее родные не думали о ней иначе, чем она говорит.
– Иногда верю, иногда нет, – ответила мать. – Сердцем чувствую, что—то с вами не так.
– Я благодарна тебе мама, что ты пытаешься меня понять. Мне от этого становиться немножко легче. Здорово иметь дом, место, куда можно вернуться и отдохнуть, где не станут ворошить прошлое и допытываться, где меня носило. Я вам очень благодарна. Тебе. Папе. Саше. Катя – просто милейший человек.
– Элька, чтобы не случилось, тут тебя всегда ждут. Откуда угодно. Хоть из космоса, – нежно сказала Елена Васильевна и вдруг заметила, как Эл на секунду замерла, но потом лицо ее снова приобрело прежнее выражение.
– А если бы я и правда летала в космос, ты поверила бы? – спросила Эл и хитро прищурилась.
– Выдумщица ты, Элька. Сказочница, как в детстве. Маленькая в сказку сбегала, а теперь в космос – большой прогресс, – Елена Васильевна устало засмеялась. – Масштабная ты у нас личность.
– Я же знаю, что ты не поверишь, – с улыбкой сказала Эл. – А если бы я действительно была капитаном космического экипажа, чтобы ты сказала?
– Что дочь у меня – фантазерка. Спасаешь своих людей и спасай, а сказок на ночь мне не надо, не засну. Все, поздно. Марш спать, капитан, – Елена Васильевна потрепала дочь по кудрявым волосам.
– Слушаюсь, командор, – Эл шутливо отдала честь, только как—то не по-военному и направилась к двери.
Елена Васильевна покачала головой.
– Какой ты еще ребенок, Элька, – сказала она.
– Какой? Какой? Космический, – пояснила дочь.
Эл ушла, а мать сказала сама себе:
– Может и так. Бог дал, Бог взял.
***
Как и договаривались накануне, трое встретились у гаража, который принадлежал отцу Эл. Недавно его заняла Эл со своим необычным автомобилем. Гараж был двухэтажный, по периметру шел балкончик внутри, а там и выход на крышу. Вот на этой крыше они и встретились, как в добрые старые времена их детства. Они сидели в кружок, передавали друг другу телеграммы. Эл незаметно добыла у отца из формы свой экземпляр. Эти листы были самыми обычными. Эл рассказала про ночную встречу, и ребята в один голос стали утверждать, что это провокация.
– Нужны мы Галактису, как же, – заключил Алик. – Точно, нас решили отловить. Димка, что ты думаешь?
– Я не знаю, я не имел дело со службой времени, как ты. Предложение нас не касалось. Решать будет капитан. А я сомневаюсь, как вы.
Димка давно не называл Эл капитаном, а тут вдруг перешел на официальный тон.
– Я пойду на встречу, тем более, что я ее сама назначила. Если это не обман, через три дня нам станет все известно. Только есть один нюанс. Без вас я не хочу никуда уходить. Если получиться, пойдете со мной?
– Мне терять нечего, я свободен, – отозвался Алик.
Димка вздохнул. Он подумал о бабушке и почувствовал сомнения.
– Если мы решимся, то это уже навсегда? Да? – спросил он.
– Не знаю, – ответила Эл. – Если честно, я уже привыкла к двадцатому веку. Без дела не останемся. Вот если бы командировка. Туда. Потом обратно. Я еще не решила, как мне поступить. А ты, Алик, зря. Все-таки надо постараться восстановить отношения с родителями.
– Нет никаких отношений, – отрезал Алик. – Что меня там ждет? Одни упреки. Ну, угомониться мать ненадолго, а потом все опять начнется по новому кругу. Я уже жалею. Я больше всех настаивал на возвращении сюда и оказалось, что я, такой как есть, никому тут не нужен.
– Ты нам нужен, – ответил Димка.
– Да, – подтвердила Эл.
Алик ждал, что она скажет больше, но Эл в присутствии Димки вела себя, как ни в чем не бывало. Алика задело за живое, и он добавил с жаром:
– Какая разница, где мы будем. Что толку, если никто не хочет тебя понять. Я один, родители мне не простят еще один уход. Лучше сразу все закончить.
– Не знаю, что тут советовать, но я чувствую свою вину. Я впутала тебя, конфликт из—за меня произошел, тут твоя мать кое в чем права. Надо поговорить. Хоть попытаться, – уговаривала Эл.
– А как ты себе представляешь? Просить разрешение на поход в будущее? У меня мать – врач, она меня за сумасшедшего примет.
– Нет. Такое говорить не стоит. Я вчера пыталась. Мама решила, что я шучу. Пусть думают, как раньше. Но твоих родителей надо успокоить. Очень важно, чтобы они хотя бы попытались понять твой образ жизни. Немного. Тебе будет легче, им тоже. Даже мне.
– Эл, а если бы нас не было? Ты приняла бы предложение? – спросил Димка.
– Ах, если бы, ох, если бы, – передразнила его Эл. – Вы есть. Без вас я не пойду. Несправедливо.
– Но обратились только к тебе. Это шанс. Неужели не скучаешь по полетам? Я истошно соскучился по катерам, скорости, даже по синтетическим завтракам. Мне, хорошему пилоту, приходиться ходить пешком. Ольга с Игорем, как они там без нас? – рассуждал Димка. – Двадцатый век – это здорово. Другое время тоже. И кони, и шпаги, и верблюды, и пески… Но мне кажется, что наш дом в будущем, а здесь, как привычка, что ли. Просто у нас на одну степень свободы больше, точнее у всех через тебя. Бабуля моя расстроиться, но я бы рискнул еще раз. Нам и тут конечно скучно не будет, но там такие возможности! А, капитан?… Соглашайся.
Эл посмотрела на него и улыбнулась. Димка рассуждал по-детски. Как у него просто получается: это время – привычка, будущее – дом. Еще бы! На нем никакой ответственности. Она что—то вроде дверей в другую реальность. Не вспоминает, как тосковал по дому еще полтора года назад, как их совместная экспедиция чуть не закончилась смертью. Он забыл беды и трудности?
Димка прервал ее размышления. Догадался, о чем она подумала.
– Думаешь, я все забыл. Думаешь, что я рассуждаю, как ребенок. Нет, Эл, я очень серьезно. Что ни говори, а здесь мы все потеряем, столько лет труда впустую, по боку. Лучше риск и опасность, но только делать бы, что умеешь. А я по полетам скучаю.
– Так-так, – заговорил Алик, – совсем недавно ты хотел сидеть верхом до конца своих дней.
– Ага, и носить кружевные воротнички и шляпы с перьями, и чтобы тебя усыновил граф, не больше, не меньше, – поддержала Алика Эл. – Как это понимать?
– Я просто ныть не хотел, – Димка, словно не заметил издевки друзей, – думал нам туда дорога закрыта. Но они сами пришли. Значит, важно!
– Они к Эл пришли, а про нас с тобой речи не было. У Эл – талант, звание, слава. А мы кто? – спросил Алик.
– А вы мой экипаж, – твердо сказала Эл. Алик усмехнулся. Димка посмотрел с надеждой. – Подведем итоги Я иду на встречу, узнаю, как обстоят дела, а потом говорю вам. Если дадут день на размышления и сборы, то скоро мы будем по другую сторону. Тогда держитесь. Хорошая, спокойная жизнь закончится. Возможно, мы там застрянем еще лет на шесть. Как вам перспектива?