– А что же ты во мне нашла тогда, юная леди? – мой жених в кои-то веки улыбался, а не рычал от ревности. Явный прогресс на лицо.
– Нет, я-то совсем иное дело, со мной же ты другой, милый, нежный, ласковый. У нас с тобой мощная химия, в конце концов! А с другими ты колючка. А эти двое, наоборот, обходительны и приветливы ко всем особям женского пола. Хм, – задумалась я над вышесказанным, – а ведь в этом, наверное, и кроется разгадка всеобщей дамской ненависти ко мне. Пока ты был недосягаем для кого бы то ни было, они могли утешать себя, что дело не в них, а теперь стало ясно, что в них. Хотя нет, ты же встречался с девицами и до меня.
– Лола, сладкая моя, может отложим этот пустой разговор на потом как-нибудь, а? – Родрик, абсолютно не обращая на мой возмущенный вид, нежно покусывал мое ушко, попутно играя с моими волосами. – В конце концов ты у нас телепат, а твой отец еще и психолог неплохой. Давай, ты с ним доразвиваешь эту тему, а потом со мной поделишься вашими умозаключениями, хорошо?
– Ты вообще-то тоже телепат! Хоть и работаешь по-другому, – но мои справедливые доводы были прерваны страстным поцелуем в губы.
Вот же хитрюга! Всегда знает, как меня отвлечь!
После таких настойчивых ласк желание спорить и сопротивляться отпало само собой, и я полностью растворилась в нашей с Родриком связи.
Вот, кстати, еще один неоспоримый плюс в браке с моим домашним тираном – наши с ним занятия любовью, это нечто неописуемо восхитительное. Томно рассуждала я про себя, лежа после. Родрик уснул, устал бедненький, а на меня вот напало лирическо-восторженное настроение. Но, признаться по правде, мне и с Дейлом не было плохо. Не так, конечно, как сейчас, но и не отвратительно. Помнится, сестра того же Дейла жаловалась мне в порыве откровенности, что испытывала положительные эмоции от близкой связи с противоположным полом лишь с двумя своими парнями, а их у нее на тот момент побывало уже ого-го сколько. Наверное, мне просто везет. Да и чувства играют большую роль, определенно.
На следующий день все-таки произошло чрезвычайное происшествие. Я, наверное, подсознательно ожидала какую-нибудь неприятность, ходила настороженная. Но поскольку моя интуиция была сбита с толку огромным количеством народа, резко воспылавшим ко мне личной ярой неприязнью, не смогла заранее определить, откуда ожидать подвоха.
– Ах ты ж, сука! – донесся до меня резкий противный крик, а следом пред мои очи явилась и сама хозяйка нелицеприятного высказывания. – Думала, за книжками спрячешься, святошу из себя строишь!? Ходишь вся такая не при делах, мол, я не при чем. Тяжело же тебя было застать одну.
Только я хотела возразить, что здесь не одна, с отцом, он просто отправился в дальнюю секцию на поиски какой-то жутко редкой и ценной книги по анатомии, как мне прямехонько в голову полетело нечто большое и круглое, похожее на черный металлический шар. Среагировало скорей мое тело, чем я сама. Пока я только додумывала в своей голове, откуда она вообще взяла этот шар, подсознание соединилось напрямую с телом и управляло им, исключая в этой цепочке шокированное, а потому практически бесполезное сознание. Таким образом, когда от моего любимого кресла, на котором я сидела буквально секунду назад, остались одни лишь щепки, я пребывала целая и пока что невредимая в совершенно ином месте.
– Ничего себе, ты же могла меня убить, – ошалело пробормотала я, радуясь, что мои внутренние способности вовремя проснулись и спасли нерадивую хозяйку.
– Я и собиралась это сделать!
Глаза девушки горели безумием, в них было столько ненависти и неприкрытой злобы, что я невольно отшатнулась назад. Она намеренно не закрывала свое сознание или же попросту не могла его закрыть в таком неадекватном состоянии, но эти омуты чуть было не затянули меня в себя. Я вздрогнула, возвращаясь обратно, и больше старалась не встречаться с девушкой взглядом.
– Послушай, Кристина, давай ты сейчас попробуешь взять себя в руки, и мы спокойно поговорим! – попыталась я успокоить ее.
– Нам не о чем говорить, я и так слишком долго тянула, хорошо, добрые люди помогли прийти к единственно верному решению, – ответила мне разъяренная фурия и снова зарядила в меня снарядом.
В этот раз увернуться оказалось проще, и шар попал в стойку с книгами, часть из которых попросту превратилась в пыль. Нет, ну книги-то тут при чем!? Надо уводить отсюда эту ненормальную, а то нам так скоро читать будет нечего по ее милости.
– Это все из-за Родрика, да? – спросила я осторожно, пытаясь отвлечь от очередного метания снаряда. Между прочим, где она их умудряется брать!?
– А то ты сама не знаешь, – зло выплюнула девица. – Я бросила ради него всех! Свою семью, друзей, перечеркнула всю свою идеальную жизнь, только чтобы последовать за ним на край света! И что теперь!? Он женится на тебе!
В этот раз я не увернулась, когда она понеслась на меня и схватила за горло, повалив на пол. Слишком меня затронули ее слова, захотелось узнать, так ли это на самом деле. И я попросту потонула в черной бездне ее души, тронутой безумием.
Очнулась я в своей кровати. Неожиданно. Голова гудела, словно внутри нее происходил ураган, грозивший выйти наружу через уши. О, водичка, весьма кстати, я словно целый месяц не пила, так во рту пересохло. Ах, как же хорошо, только мало.
– Очнулась? Наконец-то! – воскликнул Родрик, в его голосе проскользнуло явное облегчение.
– Ну да, наверное. А вода есть еще? Очень пить хочется почему-то.
Парень встал и налил мне воды из графина.
– Нет-нет, оставь здесь, на тумбочке, я точно еще захочу. Спасибо. А чего ты не на службе? Сколько времени? – поинтересовалась я.
– По-твоему я мог тебя бросить после того, что случилось?
– Ммм, а что случилось? – по обеспокоенному взгляду Родрика, поняла, что что-то из ряда вон выходящее. Пришлось как следует покопаться в своей голове в поисках ответа. – Ах, да, точно. Так сумасшедшая девушка, больше всего на свете желающая превратить меня в пыль с помощью своих чудо-шариков, мне не приснилась, да?
– Нет, – парень тяжело вздохнул и опустил глаза, а я впервые заметила, каким уставшим выглядит мой Родрик. – Это все моя вина, ты была права, когда заводила разговор о всеобщей реакции, о том, что нужно было все скрывать.
– Стой! Успокойся, пожалуйста! Не нужно себя винить не в чем, слышишь? И потом, в чем там я права? Я, когда заводила разговор, и в самых ужасных фантазиях не предполагала, что какая-нибудь девица отреагирует столь убийственно, в прямом смысле этого слова. Так что не надо сокрушаться, и потом, все же обошлось, – убеждая Родрика, я и сама почувствовала прилив сил.
– Обошлось лишь благодаря твоему отцу, даже думать не хочу, что было бы, не окажись он в библиотеке, – парень содрогнулся от нехороших мыслей, а мне стало его нестерпимо жалко, как же так, впервые вижу его таким сокрушающимся. – Сейчас, когда я только нашел тебя, мы нашли друг друга, потерять тебя было бы, было бы…
– Не надо, милый, я все поняла, – мне стало жутко неуютно, не знаю почему, но такие вот грустные душещипательные откровения не люблю слушать, не по себе как-то становится. – Все хорошо, Родрик, я здесь, с тобой. Иди ко мне поближе что ли.
Впервые из нас двоих я выступала сильной успокаивающей стороной, непривычно очень.
– Так, а что сделал отец? – постаралась я перевести разговор в менее душевное русло, да и любопытно стало, ведь я отчетливо помнила, что во время нашей потасовки с Кристиной, папа не появлялся.
– Он сразу понял, что дело дрянь, но кинулся не вас друг от друга оттягивать, а выбежал в противоположную дверь за подмогой.
– Эм, весьма благоразумное решение, наверное, – почему-то такой выбор собственного родителя неприятно резанул по сердцу.
– Не стоит на него обижаться, он и впрямь поступил так, как было лучше на тот момент для тебя. Он не боец, а значит, не помощник и не защитник тебе, на что способна ты, он тоже знает, поэтому и был уверен, что у тебя есть все шансы продержаться, пока не прибудет помощь, – кинулся защищать моего отца Родрик. Ну хоть от хандры отвлечется, и то хлеб.
– Да, возможно. Но ты бы так не поступил, будь там хоть сотня таких Кристин, и даже если бы я была лучшим бойцом на твоей базе, – усмехнулась я беззлобно.
– Нет, не поступил бы, – после минутного раздумья признал парень.
–Да ладно, это все неважно, ну поступил и поступил. Возможно мне тоже стоит взять на вооружение подобное поведение в случае чего, – примирительно согласилась я. – А что с Кристиной-то?
– Взята под стажу, – мрачно выдал Родрик и снова начал впадать в хандру.
– А что с ней будет? Надеюсь, не смертная казнь? У вас тут как вообще поступают в подобном случае? Жаль девчонку, очень жаль.
– Жаль!? Да она тебя убить хотела! Между прочим, зачем ты залезла в ее голову!? Подсознание Кристины тебя засосало, было очень трудно привести тебя в чувство. Но ты не могла не чувствовать этой опасности, явно намеренно полезла, – возмущенно проговорил Родрик.
О, а вот это уже мой жених, узнаю.
– Ну знаешь ли, не каждый день к тебе приходят девицы с заявлением, что жизнь свою положили на благополучие твоего избранника, а взамен не получили ничего, и даже обратно к маме с папой вернуться не могут.
– Да, есть такое дело. Не думал я, что у Кристины все настолько серьезно ко мне, иначе бы силой заставил оставаться дома. Но она уверяла, что разделяет мои ценности, хочет идти со мной бок о бок к великой цели, строить лучшее будущее для наших детей.
– Для ваших детей!?
– В смысле для всех детей в целом, отдельно моих, отдельно ее, вообще для всех детей.
– Думаю, в голове у Кристины были все-таки именно ваши общие дети, я видела. Собственно, специально и полезла к ней, чтобы выведать подробности, – я вздохнула. – Но не стоит себя винить в ее судьбе, каждый из нас волен сам рушить собственную жизнь. Я видела, ты ей в вечной любви не клялся, жениться не предлагал и так далее. Зная тебя, рискну предположить, что ее громкие заверения о следовании великой цели ты принимал за чистую монету.
Мы оба замолчали. Я все также поглаживала руку Родрика, а он сидел неподвижный, словно статуя.
– Ты знаешь, а ведь она не виновата в своем поступке, – вспомнила я кое-что.
Парень посмотрел на меня как на умалишенную, наверное, решил, что мне все-таки что-то важное повредили.
– Нет, послушай! Во-первых, в ее словах промелькнула фраза о том, что, мол, хорошо, что добрые люди подсказали единственно верное решение, или как-то так. А во-вторых, Родрик! Я была в ее голове, ее безумие вызвано искусственно кем-то извне, она не сама по себе такой стала, я точно знаю. Подумай лучше, кто тут на базе умеет внушать мысли и эмоции?
– Хм, теоретически ты да я, да мы с тобой. Вот отец твой еще появился с неплохими зачатками телепатического дара, – усмехнулся мой жених.
– Да нет, тут, я думаю, гипноз мог сыграть неплохую роль. А гипнозу могут обучиться не только телепаты, достаточно уметь располагать к себе жертву.
– Не знаю, что и сказать тебе, Лола. Но одно могу пообещать наверняка, когда она окончательно придет в себя, мы ее допросим на эту тему с особым пристрастием.
– Не надо с пристрастием, просто позовите меня и все.
– Ага, как же! Позволю я своей невесте снова контактировать с этой ненормальной! – тут же вскипел Родрик.
– Милый, она уже не опасна, и я же не одна там буду, с тобой, – ласково убеждала я парня. – Согласись, силовые вмешательства могут стереть ее память или даже навсегда повредить мозг девочке.
– Не велика потеря! – воскликнул Родрик, но уже гораздо менее уверено.
– Возможно, но нам же важно докопаться до истины. Ведь если я права, то это не просто спонтанная акция слетевшей с катушек бывшей ревнивой подружки, а целенаправленная тщательно спланированная попытка меня убить, а это уже действительно серьезно.
На это мой горячий жених ничего не смог возразить.
Выйти самостоятельно из комнаты мне удалось лишь через несколько дней. Физические повреждения были незначительными, да и уровень медицины на базе повстанцев ненамного уступал уровню в городе. Да, это вам не трущобы, в который раз подумала я. Но настолько близкое соприкосновение с воспаленным разумом оставило куда более долгие последствия. Оказывается, глубоко растворяться в сознании другого человека может быть опасно – рискуешь навсегда потерять путь домой, в свое тело. Но я всего этого не знала, это вообще был мой первый опыт такого вот полного погружения.
Родрик пытался приставить ко мне охрану на то время, пока вынужден был заниматься своими обязанностями, но я отбилась от подобной чести. Меня и без того все не любили, не думаю, что мудрым было бы эту ненависть подогревать. По-хорошему, не помешало бы, наоборот, как-то если не завоевать всеобщую любовь и симпатию, то хотя бы перейти на нейтральный уровень восприятия остальными жителями базы. Но как это сделать, я понятия не имела. Подобный опыт у меня напрочь отсутствовал. Это Дейл, не я, был всеобщим любимчиком, при чем без каких-либо видимых на то усилий.
Тем не менее в первый же день моей долгожданной вылазки из комнаты за мной увязались сразу два человека. Конечно же, мой отец. Это было вполне логично и ожидаемо, если бы он не сделал этого, я бы почти наверняка обиделась на него. А вот вторая нежданная личность меня удивила – ею оказалась не в меру общительная помощница Родрика Жанин. Она успела вызвать мое раздражение уже спустя пять минут нашего общения своим безумно полезным и захватывающим рассказом о том, как она в последний раз смешивала различные средства для окрашивания, чтобы получить такой ультрамодный цвет. Как будто я была в курсе всех этих дурацкий тенденций, или хотя бы как будто они меня интересовали.
– Слушай, Лола! У меня есть один лак для ногтей, цвет – закачаешься! Естественно, все по самым последним современным веяниям. Так вот, мне он не очень, оттенок кожи слишком живой, жизнерадостный, а тебе будет как раз! – продолжала все также мило щебетать это воздушное создание, портя мне завтрак.
– Намекаешь на то, что у меня трупный вид? – мрачно поинтересовалась я, тщательно пережевывая кашу, чтобы не сорваться на крик посреди столовой. Тогда уж точно сочтут сумасшедшей истеричкой, не удивлюсь, если свои собственные версии нашей потасовки с Кристиной построят.
– Нет! Что ты! Ты просто немного бледненькая, вот и все, – улыбнулась Жанин во все свои тридцать два зуба.
Хотя у такой супер-пупер навороченной красотки, отслеживающей все современные тенденции в индустрии красоты, почти наверняка где-то там внутри в челюсти должен иметься дополнительный третий ряд зубов, просто на всякий случай, мало ли что.
– Между прочим, во многих книгах по художественной литературе, привезенных великой десяткой с их родной планеты, встречаются упоминания о том, что бледность кожных покровов и полное отсутствие загара говорит о принадлежности дамы к кругам аристократии. Лишь слуги да рабы, трудящиеся в поле, были загорелыми, – решил вступиться за меня отец.
– Да? Кхм, как интересно. Хорошо, что мы живем не по этим примитивным книжкам, – ничуть не впечатлилась заявлением красотка Жанин.
– Ничего себе примитивным! Ты в своем уме!? Ты вообще в своей примитивной жизни хоть одну книгу-то прочитала? Я имею в виду не заметки из индустрии моды и красоты! Вот уж кто точно примитивен здесь, так это ты! – все-таки я взбесилась и всерьез наехала на девушку, можно сказать не за что.
И конечно же, в столовой сразу воцарилось прямо-таки гробовое молчание, всем было интересно послушать наш конфликт, а вдруг еще и драка будет, вот же потеха получится!
– Ладно, Жанин, ты это, не бери в голову, хорошо? Не знаю, что на меня нашло, нервы, наверное. Ты вовсе не примитивная, и жизнь твоя не примитивная, просто другая, вот и все. Но насчет книг ты не права, уж извини. Не нам с тобой судить о чужой культуре, равно как и не мне определять уровень твоей, – сдержанно ответила я уже без крика, но достаточно громко, чтобы окружающие могли услышать, а после этого резко удалилась из столовой. Поела, называется.