Пару минут я шла, культивируя в себе раздражение на весь окружающий мир, пока не поняла, что кто-то упорно меня преследует. К моему огромному облегчению этим кем-то оказался папа, а не безголовая помощница моего жениха.
– Иди уже рядом, чего плетешься в конце, – буркнула я исподлобья.
– Я захватил закуски, – отец потряс небольшим контейнером у меня перед носом. – Ты так резко убежала, даже не дала доесть спокойно, но, к счастью, у них есть услуга на вынос.
– Серьезно? – я изогнула бровь в удивлении. – Никогда не пользовалась, даже не слышала о таком.
– Эх, молодежь, молодежь.
– Все сильно плохо выглядело, да? – спросила я удрученно, когда мы вышли на улицу и присели на травку чуть поодаль от основного здания.
– Да нет, не сильно, – ответил отец, старательно жуя бутерброд. – Но лучше, конечно, подобным образом как можно реже выделяться, особенно в твоем положении.
– Да знаю я все! Прекрасно знаю и понимаю. Но эту дуру разве можно терпеть!? Родрик вообще головой не думал, когда ее ко мне отправлял, сам он не больно-то вежлив с ней.
Мы помолчали немного, каждый в раздумьях о своем. Эх, что ж мне так тяжело с ними язык общий находить-то! Уже во втором обществе я занимаю какую-то особую обособленную позицию, и оба раза, как будто не по моей вине. А может, в этом и есть моя ошибка, может, это я как раз-таки и виновата. Не умею, да и не хочу, что уж греха таить, заводить дружеские контакты, от того и страдаю. Ладно когда сама, а то ведь и близким перепадает, получается. Хотя с Кристиной я совсем не при чем, ну кроме очевидного. Но ведь я с ней до этого не ругалась, ничего плохого ей не делала. Всего лишь увела у девушки жениха. Тут же услужливо подсунуло мне мысль мое сознание. Вообще-то он сам увелся! Вот так всегда, вроде как мужчина самостоятельно сделал выбор, а все шишки потом почему-то катятся на новую избранницу. Хм. Я возмущенно фыркнула. Будто бы я его насильно гипнозом к себе привязала или еще чем.
Гипноз! Точно! Я же разговаривала об этом с Родриком. Кристина явно была под гипнозом, я знаю. И дело тут совсем нечисто. Да еще это смутное беспокойство все сильнее терзает в груди, но против чего или кого направлено предупреждение, не знаю. Нужно сейчас же идти к Кристине, надеюсь, смогу узнать, где ее держат. Я уже вскочила на ноги, как услышала требовательный окрик отца.
– Лола! Ты куда снова побежала? – воскликнул обеспокоенный родитель, с трудом поднимаясь на ноги.
– Ох папа! Совсем забыла про тебя, прости, пожалуйста. Но мне срочно надо! Прямо очень-очень срочно! Вот только я не знаю куда идти, – сникла я вдруг.
– Успокойся, объясни толком, что случилось, может я помогу.
Поколебавшись лишь секунду, я выложила отцу свою собственную версию причины нападения на меня бывшей подруги Родрика.
– Ты должен понять, ты же и сам можешь в головы залезать! – закончила я проникновенно.
– А Родрик не захотел рассмотреть твою версию событий? Он же вроде как тоже в головы способен залазить, – удивился отец.
– Ну как сказать не захотел, отказываться совсем уж он, конечно, не стал, но и с энтузиазмом тоже не воспринял. Да и дар его работает совсем по-другому, иначе чем у нас с тобой.
– Ладно, пошли уже что ли. Я знаю, где у них содержатся заключенные, по крайней мере парень, которому не посчастливилось увязаться со мной. Думаю, нарушители местного порядка тоже должны находиться где-то неподалеку.
Мы пошли обратно к зданию. Мне хотелось бежать со всех ног, настолько меня подгоняло нетерпение изнутри, и почему-то беспокойство разгоралось все сильнее.
– Лола, не стоит так нестись, – попытался утихомирить меня родитель. – Ты привлекаешь слишком сильное внимание. Не думаю, что твоему жениху понравится наша задумка.
– Ах папа, даже и не сомневаюсь, что не понравится, но у меня внутри буквально огонь разгорается, что-то не так! Ты понимаешь меня? Интуиция, она буквально кричит! – попыталась я выразить собственное внутреннее состояние.
– Так может нам не стоит никуда идти, – отец остановился вдруг как вкопанный.
– Да не со мной беда! А там, с ней! С Кристиной! – озвучила я вслух внезапную догадку и тут же поняла, что она абсолютно правдива.
К чести папы он больше не тратил время на вопросы, лишь коротко кивнул и сам ускорил шаг, на сколько этого позволяли приличия. Бежать мы все-таки не решились, слишком велика вероятность того, что нас остановят и не дадут добраться до цели.
Эх! Вот почему Родрик не верит безоговорочно моей интуиции, как отец. Конечно, папа растил меня, тренировал мой дар в том числе и знает лучше, на что я способна, поскольку уже не раз сталкивался, но все же… Почему-то мне кажется, что мой жених и в этом случае отнесся бы с изрядной долей скептицизма к моему развитому шестому чувству. Не потому что он вредный или считает меня бездарной, нет, совсем не поэтому. Просто себе он доверяет гораздо больше. А поскольку именно он контролировал заключение Кристины под стражу, расставлял стражу и так далее, то и не усомнился бы ни капли в своей правоте. Да и мы находились в месте, где он являлся чуть ли не одним из великолепной десятки для местного населения. А в своих людей и соратников Родрик верил безоговорочно, как я успела заметить. Тем больнее для него стало нападение на меня Кристины, в его голове просто физически не может никак уложиться такой кошмарный поступок в общине повстанцев. А уж подумать, что все на самом деле гораздо глубже, чем банальная ревность, и что к делу причастен кто-то еще, да не один! Ведь сказала же девушка, что «они» пообещали, «они», не «он» или «она». Нет, тут Родрик совсем не хочет менять свое мировоззрение и подозревать кого-то еще.
Странно даже, он такой сильный, умный, уверенный во всем. А тут проявляет слабость, на мой взгляд. Я бы совершенно точно подозревала всех, случись что-то даже в трущобах. Ну кроме разве что папы, да Дейла, да и госпожа директор милая женщина, да и. Стоп! Я делаю тоже самое, что и он, отсекаю от подозрений близких людей, несмотря на то, что чисто теоретически виноватыми могут оказаться и они с легкостью. Видимо, среди повстанцев он считал плохими лишь тех уродов, что напали на меня в зале для тренировок, но с ними сам же и покончил.
Внезапно мы пришли в совсем незнакомое мне крыло. Я так увлеклась своими внутренними рассуждениями, что даже и не заметила, как мы сюда добрались.
Освещение в коридорах было здесь гораздо приглушенней, люди теперь нам вообще не попадались, а сама атмосфера стала будто бы более мрачной и унылой. Хотя, возможно, все дело в моем неуемной воображении, ведь цвет стен здесь был абсолютно такой же, как и в других частях здания.
– Пришли почти, доченька! – сказал взволнованно отец.
– Стой! Кто идет! Это крыло, где содержатся преступники, вам точно не сюда, – добавил один из охранников у двери, узнав нас с отцом.
– Ох мальчики, мальчики. Боюсь, что нам именно сюда, – сказала я проникновенно, мгновенно устанавливая контакт и внушая, что нас нужно пропустить и проводить к Кристине.
– О, так у вас особое разрешение, тогда ладно, просим прощения. Джон вас проводит, – произнес один из них с затуманенным взором.
Искренне надеюсь, что мое вмешательство ни коим образом не скажется на мыслительных способностях бедняжки.
– А ты прям неслабо натренировалась здесь, я смотрю! – искренне восхитился отец.
– Спасибо, папа. Только это я не здесь натренировалась, у них тут вроде как кодекс чести, не влезать в голову и все такое, я и с этими была не уверена, вдруг защита какая стоит или еще что. Мои внутренние сверхспособности претерпели серьезные изменения в ту ночь на школьной дискотеке. Я бы сказала, что теперь это действительно сверхспособности, а не просто скромный дар.
Отец внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Правильно, совсем не время и не место.
Охранник шел впереди, папа сразу за ним, а я чуть отстала, напряженно прислушиваясь нет ли за нами погони, и смогу ли я в случае чего еще кого-нибудь убедить в том, что наше нахождение здесь вполне легально. Как вдруг я увидела его. Того парня, что был с отцом. Он снова лежал на кровати с закрытыми глазами. Я ведь уже видела его, смотрела вот так же, но тогда он находился в другом крыле. Значит, и его сюда переместили. Так странно, но мне было приятно видеть этого совсем незнакомого парня целым и невредимым, я словно старого друга встретила после стольких лет разлуки.
И снова он неожиданно открыл глаза, как и в прошлую нашу встречу. На его лице промелькнуло удивление, а потом будто бы понимание всей незаконности происходящего. Я почему-то смутилась и испугалась, что он может нас выдать, хотя с чего бы это, он же сидит под замком. И в порыве приложила палец ко рту, отчаянно прося незнакомца не выдавать нас.
Он сначала удивился, но быстро понял, что я хочу. Выражение его лица молниеносно сменилось на самодовольное и слегка насмешливое, и он едва заметно кивнул.
Вот же гад! Еще и смеется надо мной! Хотя от сердца немного отлегло, когда я поняла, что выдавать нас он не собирается.
– Лола, скорей сюда, – прозвучал сдавленно голос отца. – Что ты там застыла вообще!? Впрочем, неважно. Мы опоздали, дочка. Их уже убили.
Глава 2
Их убили. Убили. Убили. Все еще звучало в моей голове, когда часом позже я сидела в кабинете Родрика и пила какой-то вонючий успокоительный сбор по настоянию своего жениха. Опоздала. Это ужасно. Мне кажется, выражение лица Кристины, такое прекрасное и одухотворенное, будто бы она всего лишь задумалась о чем-то своем, будет преследовать меня еще долго. А этот парень, Крейг, он же вообще не при чем, он всего лишь выполнял свою работу. Неудачно весьма в итоге. Такое впечатление, что они даже не сопротивлялись, будто бы не ждали подвоха от внезапных гостей. Ведь Крейг вполне мог успеть позвать на помощь, у стражников свои каналы связи, насколько я понимаю. Но не позвал. Еще остается большой вопрос – как именно эти неизвестные злоумышленники попали в это крыло. В те двери, через которые прошли мы с отцом, совершенно точно больше никто не входил. Хм, сколько загадок, однако. Интересно, следующая в списке я? Или, быть может, Родрик? Наверное, все же я. Хотя на месте этих товарищей я бы сменила цель, все-таки Кристина не добилась своего, и ее саму пришлось убирать. Странно, но я абсолютно спокойна, даже несколько отрешена. Неужели эта бурда так действует?
– Скажи мне на милость, Лола, что вы там делали с твоим отцом? – задал мне, наверное, уже в третий раз вопрос раздраженный Родрик.
– Ох, – вздохнула я тяжело, – я же уже сказала, что. Я почувствовала, что с девушкой беда, а папа предложил помочь. Вот мы и пошли проверять, но опоздали.
– И мою охрану ты заставила поверить в то, что у вас есть особое разрешение, да? – голос моего жениха не предвещал ничего хорошего, вот только я никак не могла понять, что он на меня-то взъелся.
– Совершенно верно, я им внушила, что нам можно пройти.
– Великолепно, просто великолепно!
– Да что ты злишься!? Я никак не пойму! У тебя такая реакция, словно это мы убили там всех. Если бы твои люди справлялись лучше, или кто-то больше доверял шестому чувству невесты, возможно все было бы по-другому! – не выдержала и вспылила я.
– Ах, так значит это я теперь во всем виноват, да?
– Нет, не ты. Но и не я!
– А ты в курсе, что охранники с измененным сознанием не могут быть достоверными свидетелями?
– Почему? Что не так? Я же память им не стирала, – осторожно заметила я, все еще не понимая, куда клонит Родрик.
– Ты еще и память умеешь стирать!?
– Не знаю, не пробовала, я и факты подтасовывать впервые пробовала, – вжала я голову в плечи.
– Я тебе скажу, что не так. Находясь под воздействием твоей воли, они просто-напросто не запоминают происходящее в данный момент времени. Так что Джон очнулся и зафиксировал в своей голове картинку, где вы с отцом стоите над заключенной и ее стражником. Надеюсь, понятно, куда я клоню? – едва сдерживаясь, процедил мой возлюбленный.
– Э, типа мы и есть главные подозреваемые на роль убийц? – выдавила я, глупо хлопая ресницами.
– Типа да.
Ничего себе. Вот это попали. Не, ну в целом все логично. Правосудие, оно же везде и всюду страдает отсутствием широты мышления. Как там я где-то читала, как правило тот, кто нашел труп, и есть убийца. Н-да, если местные товарищи думают также, то это очень плохо.
– Послушай, но это же бред! Зачем мне убивать Кристину!? Я и так могла дождаться ее наказания, она ведь уже за решеткой сидела. Да и потом, я же очень хотела ее разговорить, помнишь? Я до сих пор уверена, что за ней кто-то стоит.
– Я понимаю, но ситуация не самая радужная складывается, – Родрик наконец-то заговорил спокойным голосом.
– И что, ты теперь нас с отцом возьмешь под стражу?
– Не говори глупости! Но хотя бы один свидетель того, что вы тут не при чем, нам бы, конечно, не помешал.
Я старательно напрягла голову, ведь забыла же что-то важное. Точно!
– Родрик! Я знаю! Тот парень, который с папой сюда попал, он же совсем рядом находится. Так вот, он нас видел, меня-то уж точно, и слышать должен был.
– С ним уже разговаривают, – устало проговорил мой жених. – Ладно, Лола, иди ты, наверное, в нашу комнату, отдохни, а я подумаю, как нам быть дальше. Только именно в комнату! Шляться, где попало, не смей!
Я неохотно встала из удобного кресла, в которое, казалось, уже напрочь вросла. Но у выхода вспомнила, что о самом главном мы так и не поговорили.
– Родрик! А почему тебя не волнуют действительно важные вещи? Ведь ее убили не просто так, хотели избавиться, чтобы она чего лишнего не выболтала. А значит, я была права, и это не просто акция ревнивой подружки. И совершенно точно Кристина не ждала подвоха, слишком спокойное лицо у нее было, радостное даже немного. А значит, это ее же сообщники ее и убили. Видимо боялись, что мы сможем выпытать у нее их имена.
Мой жених ничего не ответил, лишь молча смотрел на меня. Так и не дождавшись какой-либо еще реакции, я покинула его кабинет.
Родрика я в тот вечер так и не увидела больше. Благодаря ударной дозе успокоительного отвара я вырубилась за считанные секунды, стоило лишь прилечь.
– Ммм, кто-то решил исправиться за вчерашнее невежливое поведение, да? – промурлыкала я, ощущая сквозь сон поцелуи в шею.
– Можно и так сказать, – не отрываясь от меня, пробормотал Родрик. – Я пришел, а ты уже спишь, проснулся, а ты все еще спишь. Вот и не удержался, тем более ты такая милая, когда лежишь, такая хрупкая и нежная.
– А в обычное время, значит, не такая? – повернулась я к любимому и лукаво улыбнулась.
– Ну почему же, такая, – ответил мой жених, перемещаясь к ключицам. – Когда молчишь во всяком случае.
– Что? А ты вообще тогда никогда не милый! Ясно!? – притворно возмутилась я от его слов.
– Ясно, ясно, – не стал спорить Родрик, опускаясь все ниже и ниже по моему телу.
Аах! Мне кажется, я никогда не перестану удивляться тому, насколько мне с ним хорошо, настолько мы оба гармонируем друг с другом, словно бы чувствуем кожей мысли и чувства друг друга. Во время близости мы будто бы сливаемся в один удивительно синхронный организм, и это безумно восхитительно.
– Знаешь, я ведь с тобой согласен, просто не хотел это обсуждать у себя в кабинете, поскольку теперь все под подозрением, – сказал много позже Родрик, когда мы вдоволь насладились друг другом и просто лежали, обнявшись.
Я бездумно чертила узоры рукой на его безупречном торсе и даже не сразу поняла, о чем собственно речь.
– Серьезно? – оторвалась я от своего занятия и взглянула в глаза любимому.
– Абсолютно, – кивнул тот. – Все пытался вчера составить список наиболее вероятных подозреваемых, кому удачная попытка Кристины принесла бы наибольшую выгоду, но так ни к чему толком и не пришел. Слишком слабый мотив мне видится. Зачем тебя убирать, все равно ведь я никого другого от этого не выбрал бы.
– Знаешь, я вчера тоже немного думала, пока лекарства меня окончательно не добили, и я практически на сто процентов уверена, что истинная цель не я, а ты. Через меня подкосить тебя. Больше я смысла не вижу, я и впрямь здесь фигура не высокая, – я слегка пожала плечами.
– Хм, возможно в этом и есть резон, – спустя несколько минут раздумий выдал наконец Родрик. – В любом случае, за неимением каких-либо улик мы не можем выдвинуть кому бы то ни было обвинения.